*********
Отступил. Бежал, как маленький ребенок, испуганный собаками. Отступление — самая худшая стратегия, он сохранил жизнь себе и своим людям, но сбежал. Показал себя трусом. Уже неделю полковник думает о правильности принятого решения, мужчина не выходил в город, пропадая в военной части, спал на диване в кабинете Намджуна, утонув в своих мыслях. Намджун хлопал по плечу в знак поддержки каждый раз, стоило увидеть Чона, солдаты не осуждали, многие даже благодарили, считая, что полковник спас им жизнь. Чонгук, глядя на лежавшие на его столе жетоны своих людей, считал иначе. Мог ли он спасти больше жизней? И виноват ли он во всех смертях? Иногда по ночам в мыслях его преследовал облик омеги, с которым он познакомился в красном жемчуге, мужчина не знал его имени, да и вообще ничего о нём не знал, но разговоры с ним ему нравились, приносили покой, позволяли отвлечься от проблем. Чонгук мог смело признаться себе в том, что неизвестный омега зацепил его. Парень был красив и умён, когда альфа прижимал его к себе, то чувствовал, что у омеги далеко не хрупкое телосложение, присущее большинству омег. Полковник ещё давно решил для себя, что, пока он военный, не позволит себе вступить в отношения, в любой момент мужчина может погибнуть, он не мог заставить кого-то страдать и ждать его возвращения, которого может и не случиться. Однако сложись его жизнь иначе, он бы хотел видеть подле себя именно такого омегу. Интересно, жив он или погиб той ночью? Хотелось верить, что омега живой, сидит сейчас где-нибудь, в безопасности. Справился он со своими проблемами? В одну из таких бессонных ночей, полковник вспомнил то, на что не обратил внимание сразу, но это не давало ему покоя. Почему Сокджин сказал, что снайпера не было? Почему сказал, что никого не видел? Снайпер не мог так быстро покинуть свой пост, а потом вернуться через пару минут, Сокджин не мог увидеть был ли там снайпер или нет. Чонгук заметил стрелка только после того, как он выстрелил, но мужчина не видел его, он находился слишком высоко, чтобы заметить. Так как Сокджин узнал, что его нет и почему снайпер не убил врача? Именно из-за этих вопросов мужчина сейчас направлялся в кабинет военного врача. Увидев Сокджина, сидящего в своём кресле, полковник схватил его за грудки и прижал к стене. — Ты что делаешь?! — ошарашенно глядя на Чона закричал Джин. — Откуда ты узнал, что снайпера там не было?! — рыкнул Чонгук, придавливая того к стене ещё плотнее, так, что дышать становилось трудно. — Что ты несёшь?! — дёргается, пытается отцепить от себя полковника, но не может. — Ты не мог знать, что снайпера там нет! Он... — мужчина сделал недолгую паузу. — Ведь был там, ёбаный снайпер был там, когда ты пришёл! — не сумев себя контролировать, он слабо приложил врача головой об стену. — Ты в своём, блять, уме?! — прорычал Сокджин. — Джин, отвечай сейчас же или я разобью твою голову об эту чёртову стену! Чонгук тяжело дышал, он был зол, какого черта творит Сокджин? — Да, чёрт тебя дери, я не знал, был там снайпер или нет, я просто пошёл на помощь, я врач, моя обязанность спасать людей и на тот момент мне было абсолютно похуй, был ли там снайпер или нет. И, поверь, если бы он меня застрелил, я бы нашёл его в аду и поблагодарил от чистого сердца. — последние слова Джин выплюнул с таким ядом, какого Чон никогда раньше не слышал в его голосе. Полковник отпустил его и сделал несколько шагов назад, ошарашенно глядя на врача. Ему правда было бы плевать, застрели его снайпер? — Ты что несёшь?! Помереть вздумал просто так?! — Хватит орать. Будь добр съебать отсюда. — отойдя, от все ещё нервно дышащего полковника, Сокджин опустился в свое рабочее кресло, опираясь локтями на стол и начав тереть виски. — Сокджин... Ничего сказать Чонгук не успел, в дверь постучали и после крика «войдите» в кабинет зашёл бета в военной форме. — Покиньте кабинет, Полковник Чон, на сегодня наш разговор окончен. Раздражённо посмотрев на врача, Чонгук развернулся и вышел из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью. Полковник мог бы поговорить с Намджуном об этом, но хочет ли генерал знать, что происходит с его братом? Сколько Чонгук знает братьев Ким, они никогда не имели близких отношений, Намджун относился к Сокджину, словно он клеймо, что поставили насильно, полковнику показалось, что расскажи он об этом разговоре генералу, он лично найдёт этого снайпера и убьёт за то, что тот не смог пристрелить его брата. Мужчина ухмыльнулся про себя, его семья совсем не была такой, они могли ругаться с сестрой, иногда дрались, точнее она его била, а он мужественно терпел, но у них не было такой ненависти друг к другу, безразличия... Чонгук мстит за смерть сестры, Намджун пойдёт мстить за жизнь брата. Дойдя до кабинета генерала, полковник постучал и, не дожидаясь разрешения, вошёл в кабинет. Намджун расположился в своём кресле, мужчина сидел, широко раздвинув ноги, и упирался локтями в колени, крепко сжимая руки в замок и опустив на них голову. Ким всегда сидел так, когда о чём-то усердно думал, не замечая никого вокруг. — Думай сколько хочешь, а мы по уши в дерьме. — опускаясь на диван, который служил ему кроватью всю эту неделю, устало проговорил Чон. — В связи с последними новостями, мы точно в дерьме. Нам больше не отправят подкрепление без веской причины. — Чонгук напрягся после этих слов. — Они сказали, что не собираются рисковать людьми. Если мы не в состоянии держать оборону города, то можем просто собрать монатки и уйти, дабы не позорить честь своей страны. — Чёрт! — рыкнул Чонгук и, резко вскочив с дивана, пнул его ногой, тяжело выдыхая и засунув руки в карманы камуфляжных карго брюк. — Знаешь, что они сказали на самом деле? Мы бросаем вас подыхать, пока сами будем сидеть нихуя не делая. Положение в других городах не такое чрезвычайное, как в Сеуле, если задуматься, то только им приходится тяжко, пока остальные наслаждаются тихой и спокойной обстановкой. Честь своей страны? И это говорят люди, которые засунули голову в песок и отказывают её вытаскивать, пока опасность не миновала? За много лет службы Чонгук ясно понял, что не все военные смелые, большая часть дешёвые клоуны, ссущие лишь от вида противника... Хотя чем он лучше? Отпустил, он позволил показать, что является таким же. Кулаки в карманах непроизвольно сжались. — Скажи, ты замечал, что-то странное когда мы сражались с шакалами? — спросил Полковник, немного успокоившись. Чонгук не хочет возвращаться к шакалам, его должны волновать только террористы, а не мелкие мушки, но одна вещь не давала ему покоя, уж очень часто мужчина обращал на это внимание. — Я думал, ты решил заняться террористами, — впервые подняв взгляд за всё это время. — Что ты имеешь в виду под странным? — Я заметил это давно, но не придавал значение. Неделю назад, когда мы столкнулись с владельцем меча Масамунэ я видел, как шакалы защищали его, они окружали его, словно живой щит. Я разговаривал со своими людьми и многие, кто был возле этого шакала утверждают, что другие шакалы буквально прыгали на пули, закрывая его собой. И это не первый случай, я уже видел такое, месяц назад красноволосый шакал со сломанной рукой, он просто там стоял, но к нему было невозможно подойти, другие шакалы защищали его, снайпер на крыше и ещё четверо шакалов. Есть ещё, когда один из шакалов, дал приказ не убивать нас, все послушали его, мы вернулись на базу спокойно, никто и не взглянул на нас, когда мы проходили мимо. — Думаешь, у них есть командир? — Я думаю, что шакал, отдавший приказ, тот, кому они все подчиняются, а что касается других двух шакалов, скорее всего они командиры и имеют большую ценность, раз их так яро защищают. — Теория хорошая, но к чему ты это? — Убивать их нет смысла, убьём так называемого командира и на его место поставят другого, но если мы схватим одного из них, то сможем добыть полезную информацию. — В наши руки попадёт шакал. Нужно подготовиться, в следующий раз, когда мы их встретим, то уйдём только с победой. Они поймают шакала в капкан, посадят на цепь и будут сдирать шкуру, пока не узнают как от них избавиться.*********
Дорога прошла в тишине, Тэёну всё же пришлось подставиться Гилу, чтобы ненадолго утихомирить, сделать это в его нынешнем состоянии оказалось слишком тяжело, если он не отдохнёт хотя бы немного, то согласится на вариант Тэхёна закрыть его где-нибудь. Иногда альфа поглядывал на лидера, у Тэхёна под глазами залегли огромные мешки, он был дёрганным и напряжённым. На Тэхёне была надета красная водолазка, чёрные джинсы и кожаная куртка с мехом внутри, сквозь эту одежду Тэён видел, как сильно похудел омега. — Снова калечишь себя в надежде услышать тишину? — Тэён давно заметил, что костяшки Тэхёна были разбиты в мясо, но не решался говорить, не хотел прерывать это хрупкое перемирие. — А ты снова слишком громко стонал, пока тебя трахали, но мы ведь не хотим об этом говорить, верно? — отстегнув ремень безопасности, Тэхён положил руки и голову на руль. — Это был твой приказ. — Вы с ним в любовь играете. Ты лишь исполнил то, что делают партнёры. — Не веришь, что наши чувства настоящие? — слова Тэхёна не задели, Тэён знал, что Гил его действительно любит, если это можно назвать любовью. Тэён огораживался от реального мира книгами, реальность пугала: война, постоянные взрывы и голос смерти, что идёт за ним, маленькому ребёнку было страшно, он хотел найти свой безопасный мир, где не будет ничего из этого, где не будет надзирателей и чёртового лагеря, и он нашёл этот мир в книгах. Книги дарили ему счастье и покой, давали возможность уйти от реальности и боли. Тэён знал, как описывают любовь в книгах, это прекрасное чувство, когда ты хочешь быть рядом с человеком, принимаешь его недостатки, тебе тревожно, когда этого человека нет рядом, и хорошо, когда он находится с тобой в одной комнате. Вот только действительно ли это любовь? Как понять, что ты любишь, если тебя никогда не учили этому чувству? Гил каждый раз шепчет проклятое «люблю», а Тэён не знает врёт или говорит правду отвечая «я тоже». — Я мало, что знаю о подобных вещах, поэтому не спрашивай меня. — Я думал, что мы поедем к Хосоку, так почему мы здесь? — Тэён решил не доводить лидера, поэтому поспешил сменить тему, глядя на яркую неоновую вывеску. — Поедем, но сначала я хочу поговорить с Марией. Можешь остаться здесь, если хочешь, бордель самое безопасное место. — сказал Тэхён, наконец выходя из машины. Тэхён не хотел поднимать эту тему с Марией, на него навалилось слишком много и, признать честно, парень не вспоминал о возможных генералах, пока Сигмунт не напомнил. Могла ли Мария им врать? Тэхён мог не доверять себе и своим чувствам, однако к стратегу прислушивается и если Сиг считает, что Мария лжёт, то Тэхён ему поверит. Как же хотелось, чтобы Сигмунт ошибался. На входе как обычно его встречала охрана, даже с другим цветом волос знают, кто пришёл. Бордель как всегда был полон людьми, полураздетые омеги танцевали, альфы любовались прекрасными нежными телами, что сплетались в танце словно змеи. Каждый шаг до кабинета Марии отдавался желанием развернуться и уйти, само нутро кричало, что если сейчас не уйдёт, то может пожалеть. Тэхён не стал стучать, а сразу открыл дверь и зашёл. Мария сидела за своим столом, рассматривая бумаги, на женщине было белое платье с длинными рукавами и открытыми плечами, оно открывало вид на её изящные ключицы и шею. — Милый, — удивилась Мария, когда подняла голову. — Не ожидала тебя сегодня здесь увидеть. Что-то стряслось? — Скажи честно, — Тэхён решил не тянуть резину, лучше он узнает правду сейчас, чем будет от неё бегать. — Ты говорила правду про то, что у террористов есть два генерала? Мария замерла, казалось, что женщина вовсе не дышала. — Ясно. — Тэхён упёрся руками в бока. — Я не хотела врать, — голос Марии дрожал, впервые в жизни Тэхён слышал, что женщина говорила таким тоном. — Мне пришлось, Тэхён. Мария поднялась со своего места и подошла к омеге, но тот не смотрел на неё, куда угодно, только не на ту, что предала их. — Я сказала правду, мы закрыли бордель из-за Ирины, беременность шла тяжело, а роды прошли ещё хуже, но я рассказала не всё. — женщина села на диван, пока Тэхён продолжил стоять, внимательно слушая. — Решение временно закрыть бордель было принято очень тяжело, я и остальные девушки долго думали, но мы больше не хотим жить в вечном страхе, — на последних словах Мария грустно усмехнулась. — Почему я должен теперь тебя слушать? Мария предала их, солгала, Тэхён может уйти, убивать девушек он не собирается, но и доверять больше не может, предавший единожды предаст дважды. — Потому что причина, по которой я солгала, хорошо тебе знакома. Ты не хуже меня знаешь, каково это, нести ответственность за чужие жизни и защищать их любой ценой. Тэхён глянул на Марию. Действительно, ему это знакомо: он делает всё, чтобы защищать членов основного отряда, но он бы не пошёл на предательство, не стал бы лгать. — Ты права. Однако сути это не меняет. — Может и так, но в любом случае ты должен это услышать, не важно уже, поверишь ты мне или нет. — Мария нервно сжимала и разжимала руки, идеальная осанка была заменена на сгорбленную спину. — Я знаю, кто стоит за всеми террористами. Глаза Тэхёна широко раскрылись, он не мог поверить услышанным словам. — Нас было восемь. Семь девушек и один парень, все омеги. Каждую из нас поймали ночью, террористы просто видели красивые игрушки для развлечения и забирали нас, ловили, а после сажали в машину и увозили. Мы жили в доме, но это был страшный ночной кошмар, у каждой омеги была своя комната, в ней были красивые вещи, косметика, различные дорогие побрякушки, а ещё был замок на двери, когда мы без приказала пытались покинуть свои спальни нас били током, знаешь, ошейники, которые надеваются на собак, чтобы они лучше усваивали дрессировку, на нас были такие же, только обделанные бриллиантами. Выходили из комнаты мы только когда нам позволяли. Два раза в неделю все двери в комнатах автоматически открывались и мы могли пообщаться друг с другом, все остальное время мы находились взаперти, еду нам приносили, а ванная и туалет были в каждой комнате. Мария раньше не рассказывала о том, как они жили, все знали лишь то, что она и остальные девушки были личными шлюхами террористов. Тэхён тоже знал не много о них. Омега опустился на кресло, ему захотелось утешить Марию, если бы он только умел это делать. — Наверное, самое страшное было слышать крики помощи, стены в этом доме были тонкими, я закрывала уши, чтобы не слышать, мы не обсуждали... как нас насиловали, просто видели синяки и раны на теле друг у друга, помогали их обработать, но никогда не говорили об этом. Так прошли три года. Знаешь, я решила помочь шакалам, потому что по ночам я всё ещё слышу эти крики помощи, я вижу, как в мою спальню входят мужчины и слышу, как сама кричу, моля о помощи. Тэхён старался не перебивать, но ему, как и всем остальным, было интересно, для чего открывать бордель, если пережил такое? Это мазохизм, считал парень. — Я уже говорила, что с нами был парень, его звали Юнги. Омега был самым тихим и спокойным, почти не общался с нами, но был вежлив и мил, когда поговорить всё же приходилось. Крики Юнги мы слышали чаще всего, в один день, он кричал так громко, что, казалось, окна треснут, затем крики смолкли, а наши спальни открылись. Мы все вышли в коридор, не понимая почему двери открылись, из спальни Юнги вышел мужчина и попросил нас позаботиться о нём, не дать умереть. Я была самой старшей и первая побежала в его спальню, он лежал на кровати, скулил и закрывал кровоточащий глаз рукой. В ту ночь ублюдок вырвал ему глаз, мы с Йеджи провели всю ночь возле Юнги, пытаясь оказать первую помощь. Если бы я только могла вернуться в ту ночь, я бы дала ему умереть, не раздумывая. — по щекам Марии покатились слёзы. — Юнги после этого закрылся от нас, даже в моменты, когда нам позволяли выйти, он предпочитал оставаться в спальне, мы пытались ему помочь, поговорить, но он отказывался, а мы перестали докучать. Спустя ещё два года такой жизни, нам удалось сбежать. Юнги вытащил нас оттуда. Он пришёл ко мне посреди ночи, я сидела в своей спальне на кровати, когда свет начал мигать, после чего полностью потух, а затем дверь тихо открылась и на пороге показался Юнги. Он сказал мне выходить и что времени у нас мало, когда я собиралась пересечь порог комнаты, то замялась, дверь открыта, но ошейник ведь всё ещё на мне. Юнги сказал, что все в порядке, но если я не потороплюсь, то могу остаться здесь, трясясь от страха и предчувствуя последующую боль, я вышла из спальни, но ничего не произошло, Юнги улыбнулся и пошёл открывать остальные комнаты. Когда все покинули свои комнаты, Юнги сказал, что нам надо быть тихими и идти быстро. Йеджи держала Ирину за руку, чтобы она не споткнулась, было тяжело передвигаться в темноте, но мы смогли выйти на улицу, — на короткий миг у Марии мелькнула улыбка. — Я не смогу передать словами это чувство, когда мы оказались на улице, свежий ночной воздух, звезды, лунный свет, ветер, запах, мы оказались на свободе, за эти три года ни разу не выходили на улицу, не видели открытого неба над головой. К сожалению, наслаждаться у нас не было времени, мы вышли из дома, но находились все ещё на его территории. Дом был окружён высоким забором, но Юнги сказал, что его можно обойти, мы доверились ему, не знали откуда он всё это узнал и как открыл двери, но нас не волновало это, не в тот момент. Мы почти добрались до выхода, когда нас всё же заметили, дом охранялся лишь двумя террористами, они не считали нас угрозой, запугали так, что мы боялись каждого шороха, поэтому даже не думали о возможном побеге. Юнги первый их заметил и приказал бежать, сказал, что если выйдем за границу дома, то ошейники перестанут действовать, мы поторопились, а террористы окрыли огонь. Девушку по имени Мика ранили в ногу, Йеджи передала Ирину Николетте и мы вместе, придерживая Мику, поспешили за Юнги. Нам пришлось перелезать через стену, возле которой заканчивалось ограждение, она была высокой каменной и оплетена довольно крепкими ветками, за которые мы могли схватиться, но Мика была ранена, она не смогла бы перелезть, мы с Йеджи пытались помочь, но Юнги постоянно торопил нас, говоря, что скоро электричество появится и если мы не поторопимся, уже не уйдём отсюда. Мика поняла это быстрее нас и развернулась к приближавшимся террористам, она сказала, что ей уже не помочь, а мы можем выжить, нам пришлось уйти без неё. Как только мы с Йеджи оказались по другую сторону стены, раздалось множество выстрелов. Мика умерла спасая нас всех, подарила нам возможность жить. Она была героем, в отличие от нас. Спустя неделю Юнги удалось снять с нас эти ошейники, в них действительно были бриллианты, нам удалось продать их и мы собирались бежать в другую страну, только Юнги отказался с нами ехать, сказал, что хочет закончить всё. Я не поняла тогда, о чем речь, лишь взяла с него обещание беречь себя. Тэхён видел, в каком состоянии была Мария, поэтому подошёл к столику, на котором стоял электрический чайник, кружки, чай и кофе. Вскипятив воду в чайнике, омега заварил чай для Марии и поставил на стол перед ней. Женщина благодарно улыбнулась и взяла в трясущиеся руки кружку. Тэхён сел обратно в кресло. — Мы прожили в Корее год, у нас была маленькая квартирка, в которой мы ютились, приходилось спать на полу, потому что не было кроватей, но мы не жаловались, мы были счастливы, а потом война добралась и сюда. Террористы нашли нас, всё повторилось, нас схватили и увезли. Нас привезли в старый заброшенный сарай, мы приготовились к худшему исходу, но перед нами предстал Юнги, однако, даже когда мы увидели его настороженность не исчезла, на месте, где когда-то был глаз, теперь виднелась повязка, волосы отрасли до плеч и закрывали лицо, он улыбнулся, когда увидел нас, подошёл и обнял каждую из нас. — Мария, мы сидим здесь давно, а у меня ещё одна встреча, на которую мне необходимо попасть. Тэхёну надоело ждать, он хочет узнать, кто стоит за этим, а потом найти и убить тварь. — В тот день мы узнали, что мужчина, вырвавший Юнги глаз, был его отцом и являлся лидером террористов. После того, как Юнги нам помог, он переманил несколько террористов на свою сторону, а после нашёл и убил своего отца. Только Юнги не закончил войну, а разжёг её огонь ещё сильнее. Мин Юнги занял пост лидера террористов, он никогда не хотел прекращать войну. Юнги дал нам право выбора, мы можем открыть бордель, который будет защищаться им и террористами, которых он пропихнет в политику, либо мы можем вернуться назад в тот дом. — Выбор без права выбора. — Да. Я хотела... мечтала, чтобы у нас с этими девушками появилась настоящая семья, что, возможно, со временем у нас будет достаточно денег и мы откроем приют, куда будут приходить те, кому некуда пойти, мы бы оказывали им помощь, помогали справиться. — Мария рассмеялась сквозь слёзы. — Но в итоге нам пришлось вернуться в жизнь, которую не хотели даже вспоминать. Я и Йеджи решили, что это будет самый правильный вариант, мы останемся шлюхами, но уже с правом выходить на улицу. — И вы сливали информацию о нас Юнги. — Тэхён зарылся рукой в волосы, сильно сжав их. — Откуда вы знали местонахождение баз, если всё это время были в одном доме? — Нет. Тэхён, никогда. Мы ничего не рассказывали о вас, когда Мини Мэй и Соён оказались в беде, я решила помочь, потому что хотела, мне было страшно, но я хотела спасти хоть кого-то. Я никогда не рассказывала Юнги о тебе и твоём отряде, он знал лишь то, что я помогаю вам. Юнги не сразу понял, откуда уходит информация, как вы находите их базы так быстро, ему понадобилось много времени, чтобы догадаться, а когда это случилось, он ничего не сделал, ему было плевать, что я помогаю вам, лишь рассмеялся, когда мы высказали своё желание бороться с ним, пусть и чужими руками. Я не говорила, потому что не могла, сначала боялась, а потом Ирина забеременела и Юнги начал угрожать, мне пришлось навести вас на ложный след. Знаешь ведь Арианну? Незаметную девушку с красными волосами, она покрасила их после того, как впервые увидела тебя, ты был для неё кем-то вроде примера для подражания, ещё до того, как вы пришли к нам, Арианна занималась слежкой, я просила её этого не делать, но она решила, что если соберёт достаточно информации сможет передать её кому-то. Военным мы не доверяли, поэтому единственным нашим вариантом оставались вы. — Почему я должен верить? Назови хоть одну причину, по которой я должен в это поверить. — Тэхён сдерживал себя, чтобы не зарычать и не разгромить весь кабинет. — Спроси у Хосока. Ты можешь не верить мне, но ему ты поверишь. Тэхёна как будто молнией ударило, какое отношение к этому имеет Хосок? Тэхён поднялся со своего места и направился к двери. — Я защищала тех, кто мне дорог, точно так же, как ты защищаешь свой отряд. Ты должен меня понять, у меня не было выбора. — Я понимаю тебя, но это не значит, что я хочу вновь с тобой разговаривать. Дверь за Тэхёном закрылась, Мария больше не стала сдерживать своих слёз, полностью опустившись корпусом на колени, Мария зарыдала в голос, она захлёбывалась слезами, пока в кабинет не забежала Йеджи, которая всё это время была за дверью. Когда Тэхён вышел из борделя, на улице уже потемнело, а с неба снова сыпал снег. В машину Тэхён сел, громко хлопнув дверью, и со всей силы приложился головой об руль, из-за чего сработал звук сигнала, заставляя вздрогнуть задремавшего Тэёна. После рассказа Марии лидер хотел влететь головой в стену, ему было жаль девушек, он понимал, что такое прожить взаперти без возможности выбраться, но это не отменит того факта, что Мария врала, он так глупо и наивно доверял ей, а что, если бы она работала на Юнги? Тэхён убил бы свой отряд собственными руками. Чем больше лидер думал об этом, тем сильнее хотелось ударить себя чем-то по голове. Хосок, как эта тварь связана с Юнги? Если Тэхён узнает, что альфа причастен к пропаже первого отряда и тому «шоу», убьёт на месте, а потом застрелит себя, чтобы найти в аду и убивать, пока не надоест. — Трахали меня, а заёбанным выглядишь ты. — Убейся. Тэхён действительно был заёбанным, сил на разговор с Хосоком не осталось, но он должен это сделать. Ещё один тяжёлый разговор... Тэхёну начало казаться, что воевать гораздо легче, чем вести переговоры с людьми. — Хочешь, я поведу? Ехать нам несколько часов, ты сможешь немного отдохнуть. — Тэён начинал переживать за омегу, казалось, что до визита к Марии он был более бодрым, чем сейчас. — Нет, я в норме. Тэхёну пришлось взять себя в руки, снова собраться с мыслями. По дороге он обязательно расскажет Тэёну, что произошло, а пока ему лучше не засыпать, иначе совсем расклеится.*********
Fallout — UNSECRET, Neoni
Удар в челюсть, а после удар ногой в живот заставил девушку покачнуться и сморщиться. От такого удара можно было легко увернуться, но ей этого сейчас не надо, полностью отвлекая противника на себя, она не позволяет ему увидеть дальше своего носа, слишком занят удовольствием, которое получает от её избиения. Мужчина собирался нанести последний удар, но он допустил главную ошибку: забыл, что противник не один. Мини Мэй, пользуясь незащищённостью мужчины, оказалась возле него за пару секунд, нанося удар кинжалом прямо в сонную артерию. Соён оскалилась, глядя, как мужчина падает и доживает свои последние секунды. Толпа разразилась громкими криками. Клетка открылась, и Мини Мэй, придерживая сестру и помогая идти, повела её прочь. Двух сестёр провожали аплодисментами. Скрывшись из виду шумной публики, Соён слегка оттолкнула сестру и упала на четвереньки, пытаясь отдышаться. Сегодняшний бой дался ей тяжело, мужчина был намного больше в мышечной массе, повезло, что ростом не особо вышел, иначе от девушек ничего бы не осталось. — Похвально, я уже думала, что он убьёт тебя. — сказала женщина, с презрением глядя на Соён. — Сука. — выплюнула Соён. — Если дерзишь, значит сможешь выдержать ещё два боя сегодня. Мини Мэй, помоги сестре приготовиться. Соён проклинала Тинг всей душой. Когда они встретились с правой рукой Рокси, думали, что она поможет, совсем позабыв наставления Сигмунта: не стоило ей доверять. Тинг не стала даже говорить с ними, посчитала недостойными её персоны и пока они не докажут обратного, она не будет говорить с ними. Китаянка устраивала подпольные бои, здесь были простые люди и шакалы, притаившиеся среди них, хороших бойцов она отбирала и предлагала присоединиться к шакалам, если они отказывались, то их просто убивали. Девушки здесь довольно долго, каждый день им приходится выходить на арену, в основном бои проходят между мужчинами и каждый из них, видя перед собой двух девушек маленького роста, расплывается в мерзкой усмешке, но ещё ни один из них не вышел живым. Соён получала на себя большую часть ударов, если не все, не давала сестре даже подступить к бойцам, но не всегда это получалось, именно поэтому лицо Мини Мэй сейчас украшал синяк на пол щеки и разбитый нос с губой. Несмотря на все тяжести, у них не возникло мысли вернуться обратно, они стали шакалами не для того, чтобы сбегать, Мини Мэй ни разу не высказалась, не пожаловалась на боль, рвалась в бой, хоть Соён и не давала ей этого, но девушка не бросала сестру. Следующий бой они ждали в специально отведённой комнате, здесь почти ничего не было, лишь сменная одежда, диван, шкафчик, куда можно было сложить вещи и небольшой столик, на котором лежало оружие и аптечка. Мини Мэй завела Соён в комнату и, усадив на диван, взяла в руки мазь, чтобы обработать раны. Соён неприязненно морщилась, когда Мини Мэй дотрагивалась до синяков. — Один из ударов пришёлся по рёбрам, стоит проверить не сломаны ли они. — сказала Мини Мэй, сидя на коленях перед сестрой. — Я не чувствую особой боли, поэтому скорее всего там будет просто синяк размером с мою голову. — Я ведь тоже могу драться, тебе не обязательно принимать все удары. — Я знаю, но будет лучше, если ты останешься на ногах, неизвестно, сколько ещё боёв нам надо выиграть. — Если бы тебя видели Гил и Тэён, они бы гордились. — Ага, а потом Чимин сказал бы, что я действовала глупо и именно поэтому получила по роже. Мини Мэй рассмеялась и перекинула заплетенные в косу волосы на спину. Они скучали по ребятам, именно это заставляло в очередной раз стискивать зубы и подниматься, давать отпор, а мысль о том, что им нужно как можно скорее всё это закончить, чтобы вернуться домой к своим, позволяла им не опускать руки. — А я считала Рокси психопаткой. — морщась от боли в челюсти. — Когда найдём её, то ты лично сможешь ей это сказать. — Если найдём. Мини Мэй уже убирала мазь обратно в аптечку, когда в комнату открылась дверь, на пороге, которой стоял китаец. Пора. Девушки шли по коридору, ведущему к клетке, как только они показались публика взорвалась громкими криками, дверца с другой стороны клетки щёлкнула и в неё вошли двое мужчин, близнецы высокого роста, перекаченные, на взгляд Соён, они были огромными, по сравнению с ними, Мини Мэй встревоженно глянула на Соён, которая не сводила взгляда с мужчин. Кажется, это будет их последний бой в жизни. Тинг сидела в VIP-зоне, наблюдая за событиями внизу, женщине было интересно, сколько выдержат эти шакалицы, от Рокси она знала, что девушки вступили в их ряды добровольно, а глядя на количество выигранных боёв, она смогла прийти к выводу, что лидер четвертого хорошо смог обучить их. Хотя на её взгляд те, кто отважился присоединиться к ним добровольно, уже заслуживали её внимание и уважение. Похвально. В этот раз Тинг решила подобрать опытных бойцов, хотелось увидеть более впечатляющее зрелище, если девушки смогут хотя бы выжить, то она лично приведёт их к Рокси и первому отряду. Бой начался с первых ударов от мужчин, Тинг видела, как Соён упала, но Мини Мэй тут же перевела внимание бойцов на себя, тем самым закрывая собой Соён и давая время подняться. Тинг начала молиться за девушек.