Альтернативная история

- Есть всего два объяснения: первое – я пришел за тобой, ну или ради тебя, второе – у меня так много времени, что я делал все это с банальной скуки. В какое веришь? Самый прямой намек не поймет только Фэн Синь. Хотя в глубине души у Му Цина даже в этом зарождалось сомнение. За последние восемь сотен лет никто так не поступал для него. Это не могло не радовать, но точно не развеяло все опасения. Хуа Чэн тактично не стал требовать ответ и, предложив Сюаньчжэню руку, спросил: - Раз уж Цяньбэй почтил меня своим визитом, не желает ли он отобедать с этим скромным слугой? Му Цин, естественно, брать Хуа за руку не стал, но приглашение принял. Его все еще раздражало его прозвище, но уж лучше так чем Наньцзы. Главный зал, в который его провел Хуа Чэн, представлял собой просторное помещение с росписью на стенах. Множество очаровательных девушек кружились в танцах, отдавая себя выступлению. На полу лежал большой ковер из шкуры какого-то неведомого зверя, мебели и других предметов интерьера было как раз столько сколько нужно, не много, но и не мало, в дверном проеме свисали ровными рядами кисейные шторы. В дальнем конце зала располагалась длинная кушетка из черного нефрита. Хуа Чэн, не удостоив танцовщиц взглядом, легко махнул рукой, и те тут же прекратили выступление, вежливо поклонившись градоначальнику. В главном зале остались только демон и небожитель. Усевшись на кушетку, Хуа Чэн любезно предложил Сюаньчжэню присесть рядом: - Не удостоит ли меня генерал своей компанией? Или ему все-таки мешают многочисленные украшения его сияющего красками образа? Му Цин сел рядом и фыркнул в ответ: - Насколько я вижу у Градоначальника украшений не меньше, как же ему не мешает весь этот серебряный хлам высшей пробы? Яд лился реками, язвительность сводила облака на небосводе. Даже в подобной обстановке, слыша язвы и отвечая ими же, не чувствовалось подвоха от собеседника, как будто они – старые знакомые, что шутливо припоминают друг другу грехи. Когда Му Цин и Фэн Синь разводили драки, это безусловно отличалось. Они предпочитали рукопашные бои, браня противника на чем свет стоит. С Хуа Чэном же было как-то непривычно спокойно. Даже слишком. Понимая все риски таких бесед, опасность демона, что сидит на расстоянии меньше вытянутой руки, ничего не говорило об опасности. Из мыслей и обмена ядовитыми комментариями в адрес друг друга их вытянули слуги, что поднесли многочисленные блюда на стол. Все пестрило разнообразием настолько, что у простого смертного глаза бы из орбит вылетели. Но Сюаньчжэнь хоть и был удивлен такому приему, все же спокойно взял в руки палочки и произнес: - Неужели к трапезе присоединится кто-то еще? Собиратель Цветов так расщедрился, что мое предположение самое светлое из возможных. Тонкий намек на ожидание подвоха. Но жертва оказалась не меньшим хищником: - Генерал желает уединиться с этим покорным слугой? Идеально подобранные слова. Яд от лекарства отличает только доза, в нашем случае уровень был на самой тонкой границе «яда» и «лекарств». Еда кстати была на редкость вкусной, небожители не нуждались в еде, а те кто предпочитали чревоугодничать, вкушали только истинные деликатесы, недоступные для большинства смертных. Ну а Му Цин просто предпочитал пробовать что понравится. Прожевав небольшой кусочек мяса в блестящем соусе, Сюаньчжэнь заключил: - Неужели Собирателю Цветов настолько нравится мой наряд? Хуа закинул ногу на ногу и снова ответил: - Да, вышло отлично. Но среди многочисленных украшений, кажется, чего то не хватает. Простенькое заклинание и в руках Хуа Чэна оказалась небольшая черная коробочка с золотой росписью на крышке. Хуа положил ее на стол и подвинул к Сюаньчжэню. Му Цин невольно заинтересовался, что такого ему мог предложить Собиратель Цветов, принимать подарок он не собирался, но посмотреть можно. В коробочке оказалось кольцо на серебряной цепочке. Кольцо переливалось и сверкало на свету, подобное изделие было под силу не каждому небесному мастеру, не говоря уже об обычных людях. На первый взгляд оно казалось серебряным, но когда сквозь него проходил свет, оно смотрелось как выточенное из цельного драгоценного камня. Каждая грань переливалась и по-своему преломляла свет. Если посмотреть внимательнее на некоторых гранях виднелись маленькие резные бабочки. Вдоволь насмотревшись, Сюаньчжэнь положил цепочку с кольцом обратно в коробку и заключил: - Вычурно. Несмотря на детали, кольцо было украшено в меру, но ему же нужна причина для отказа. Да и принимать вещи от демона было небезопасно. Закрыв коробочку, он подвинул ее обратно Хуа Чэну. Тот, похоже, ожидал отказа и не принял коробочку обратно со словами: - Генерал, отказываться от подарков невежливо. И снова подвинул коробку к Сюаньчжэню. Но на этот раз Му Цин даже не посмотрел на нее. Пришлось забрать обратно. К тому времени служанка поднесла к столу пару чарок и кувшин с вином. Глянув на служанку Му Цин сначала слегка побледнел, а потом привычно закатил глаза. Это был Циньсюань. Он в женском образе элегантной походкой прошел мимо, не забыв подмигнуть Сюаньчжэню. Забыть как страшный сон или просто отвлечься на еду. К вину он не прикасался, выпивал он редко, только по праздникам и на них не всегда. Хуа Чэна это заинтересовало: - Цяньбэй не желает разделить со мной этот кувшин вина? «Цяньбэй» на это снова закатил глаза и фыркнул: - Наверняка Собиратель цветов слышал о путях самосовершенствования. Мой путь запрещает пить вино. Хуа Чэн похоже не удивился, но все таки переспросил: - Я слышал что самосовершенствование нужно для обретения свободы духа, так зачем все эти правила? И, неужели, Сюаньчжэнь ведет подобный образ жизни? Сюаньчжень, недолго думая над ответом, наконец, произнес: - Объяснить слишком сложно, к тому же не только вино в списке запрещенного, еще много чего что может повлиять на эмоции как плотские утехи или азартные игры. Хуа Чэн создавал впечатление внимательного слушателя и под конец, пожав плечами, опрокинул в себя чарку вина. Но Му Цин почувствовал странное движение с его стороны. Опустив взгляд, он узрел проклятый клинок, непревзойденный и устрашающий для всех трех миров – Эмин. Сабля создавала ощущение, будто проснулась от долгого сна, а глаз на рукояти пару раз поморгал и уставился на Сюаньчжэня. Тот от греха подальше отсел в сторону, не прерывая зрительный контакт с оружием. Ощущение, когда на тебя смотрит сабля, почти не отличалось от зрительного контакта с человеком, но сама ситуация уже была из ряда вон выходящих. Хуа Чэн, заметив гляделки между саблей и богом, накрыл рукоять рукой и встал со словами: - Цяньбэй, я отойду ненадолго, можешь не волноваться, это дело не связано с остальными твоими спутниками. Теперь Му Цин остался в зале один на один с собой. В целом, он наконец мог получше изучить дом блаженств, но его внимание привлекла другая деталь. Какой-то человек в черном, присутствие которого до этого совершенно не ощущалось, оглянулся и вышел в другую дверь. Му Цину показался он странным и кажется смутно знакомым. Даже странно. Но пока за ним никто не следил (хотя этот факт смело можно ставить под сомнение), он мог проследить за этим человеком. Выйдя в ту же дверь, он бесшумно пошел прямо за спиной человека в черном. Мебели в коридорах и комнатах было достаточно, чтобы не выдать себя. В очередной раз когда слуга почувствовал пристальный взгляд в спину и обернулся, рукав слегка съехал по его предплечью и открыл взору запястье. Запястье, скованное проклятой кангой.