Альтернативная история

Решив, что ничем добрым это не кончится Му Цин положил оружие в своих руках обратно на подставки, не забыв аккуратно выровнять их, как будто никто ничего не трогал. Будучи довольным результатом, он повернулся к Хуа Чэну и, как будто что-то вспомнив, перевел взгляд на саблю, висящую на поясе Хуа. Не больше получаса назад он с этой саблей чуть ли не в гляделки играли, сейчас же клинок выглядел как обычная сабля с выгравированным закрытым глазом. Но стоило Му Цину задержать взгляд на глазу сабли, как он открылся и, осмотрев Сюаньчжэня, довольно прищурился. Му Цин не упустил момента и проговорил: - Должно быть, ни одно оружие, будь это веер или меч, не сравнится с проклятым лезвием Эмина. Хуа Чэн с неизменной улыбкой ответил: - Если это была похвала, то спешу обрадовать Цяньбэя, ты тоже ему нравишься. Он нравится? Му Цин нравится сабле? Сабле, которая на его глазах разделалась с внушительным количеством совсем не слабых богов?? Эта сабля что, хотела и его крови тоже? Но если присмотреться, клинок совсем не выглядел кровожадным или опасным. Демоническая аура, странный глаз и изогнутая форма это все, что отличало его от множества других сабель. Что же тогда было в небесной столице? Может это вовсе совсем другой клинок? Или он своим приветливым видом вместе с Хуа Чэном пытаются заполучить его доверие? Му Цин решил прощупать почву, снова установив зрительный контакт с саблей, он улыбнулся. Просто улыбка послужила достаточным поводом, чтобы сабля на поясе не то от неизмеримого счастья, не то от глубокой ненависти задрожала с негромким звоном. Но это продолжалось всего пару секунд, сначала Хуа просто покосился на свою саблю, но когда Эмин стал реагировать слишком бурно, он принял решение со звоном ударить по сабле ладонью. Выглядело, как будто нерадивый отец не нашел ничего лучше как воспитывать сына подзатыльниками. Но сабля задрожала в два раза сильнее, как ребенок, заливающийся в слезах. Такое отношение к оружию и такую реакцию от самого оружия Му Цин за восемь сотен с хвостиком лет видел совершенно точно впервые. Интересно, что будет, если он дотронется до Эмина тоже? Он отрежет ему пальцы или всю руку до плеча? Или нет? На самом деле Му Цин не был сильно любопытным, но кому не захочется потрогать совершенно живую саблю, еще и выглядящую так безобидно? Разум отговаривал, а руки чесались. Если он лишится руки больше никогда не пойдет на поводу у любопытства. Была, не была. Му Цин находился на достаточном расстоянии, чтобы иметь возможность провести по рукояти Эмина, но сохранять расстояние вытянутой руки, так он собственно и сделал. Сабля перестала дрожать, а вот ее хозяин, кажется, на секунду застыл. Эмин сдвинулся и прильнул рукоятью к ладони Му Цина. Как котенок или щенок, который тычется мордочкой в ладонь, ища больше ласки. Рукоять была холодной, но эмоции как от поглаживания животного. И вот чему верить? Сабле, которая на его глазах разнесла нескольких богов войны разом или той же сабле, что терлась об его руку, как будто за эти пару минут всей душой к нему привязалась? А вот хозяин сабли так и не сдвинулся с места. Вообще. Хуа Чэн застыл как статуя, глядя ровно перед собой и неизвестно какие мысли его одолевали. Наконец Му Цин посчитал, что тискать чужое оружие без разрешения совсем не вежливо, даже если само оружие было не против. Му Цин отпрянул на шаг и неловко покашлял. Похоже, от этого и Хуа Чэн пришел в себя, не подавая вида. Только бросил холодный взгляд на самодовольную саблю и привычно фальшиво улыбнулся. Хуа Чэн завел руки за спину и заговорил: - Цяньбэй, похоже, тебе понравился Эмин? Не стоит его трогать, он немного неуравновешенный. Му Цин же перевел взгляд с него на саблю и обратно, заключив: - Я заметил. В небесной столице эта твоя сабля горы сворачивала и силы из богов выбивала, а сейчас ведет себя как щенок. Да и…ладно. Стоило промолчать, не говорить же, что сам Хуа Чэн ведет себя точно так же! Уничтожил тридцать трех, а к одному единственному жмется как щенок и ушки поджимает! В общем, больше стоило бояться как раз небожителей. Вдруг кто прознает, что генерал Сюаньчжэнь «сдружился» с демоном и надумают себе невесть чего? Так и до низвержения недалеко! Тем временем Хуа волновало совсем другое. Его глупая сабля забрала на себя все внимание, а когда Му Цин почти упомянул Хуа, решил просто не продолжать! Но Эмин понравился Сюаньчжэню, все, что нравится его возлюбленному имеет полное право на неприкосновенность. Все-таки Хуа остановился на том, что Эмин его слегка раздражает. Он тоже хочет, чтобы Цяньбэй его погладил! Намекать Хуа умел, а намекать совершенно прямо он умел еще лучше: - Может мне благоволит удача и Цяньбэй вдруг похвалит меня тоже? Я ведь с таким трудом создал этот артефакт. Му Цина почти перекосило и он, фыркнув, ответил: - Сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Эмин самодовольно прищурился, а Хуа Чэн был сокрушительно повержен. Но он не привык сдаваться так просто: - Цяньбэй, я ведь помог тебе с теми демонами, и в игорном доме, неужели ты оставишь меня без награды? Если подумать, Му Цин действительно был в долгу, но что, черт возьми, от него ждал Хуа Чэн? Что он его погладит так же как Эмина? Не успев подумать, он высказал: - Ты хочешь, чтоб я тебя по голове гладил? Найди себе другого идиота. Хуа Чэн еще больше расстроился: - Но я не считаю Цяньбэя идиотом! Чем я хуже Эмина? Теперь Хуа Чэна можно было по праву назвать капризным ребенком, оружие похожее на своего хозяина. Му Цин на это усмехнулся: - Кто еще видел Собирателя цветов под кровавым дождем капризничающего как ребенок, это определенно будет написано на моем надгробии. Хуа Чэн же, ни разу не запнувшись, продолжал болтать: - Но Цяньбэй! Я ведь не хуже этой железки, погладь и меня тоже! Я так неудачлив, что Цяньбэй не желает ко мне притрагиваться?? Ну, хотелось не хотелось это – совершенно другой вопрос, видеть как Хуа Чэн, ничего не стесняясь, выпрашивает у него ласку, точно капризный щенок, было действительно смешно. Му Цин едва сдерживался, чтобы не прыснуть со смеху, он уже рассматривал вариант согласиться! Потерпев еще более сокрушительное поражение, он опустил голову, были бы у него щенячьи уши, он определенно грустно их опустил. Не удержав внутренний порыв, Му Цин едва успел протянуть руку, как черноволосая макушка тот час же приникла к его ладони. Сюаньчжэнь несколько растрепал уже не безупречную укладку и позволил себе коротко улыбнуться. Все-таки, пока этот демон не предпринимал попыток сделать что-то странное или опасное, Му Цин вполне мог позволить себе подурачиться. Немного всегда можно. Да и кто ему поверит, скажи он, что гладил Хуа Чэна по макушке, потакая его же капризам? Только Циньсюань в образе служанки, наблюдавший из-за угла. Хорошего всегда понемногу, так что Сюаньчжэнь прекратил трепать черно-смольную макушку и продолжил: - - К слову об удаче и игорном доме, разве ты не удачлив, раз смог держа стакан в руках перевернуть исход игры? Хуа Чэн переключился по щелчку пальцев: - Я могу научить Цяньбэя делать так же, победишь в любой игре.