Заблудшая душа

      Солнце начало потихоньку выглядывать из-за горизонта, нежно обволакивая своими лучами город. Петухи, словно по будильнику, громко и протяжно закричали, призывая всех жильцов фермы проснуться.       Блайт лежала в своей жёсткой, по её мнению, постели и пялилась в потолок. Льняные шторы сложенной гармошкой покоились у края окна ещё со вчерашней ночи, а потому девушка видела, как свет постепенно проникал в комнату.       Она размышляла, что на этот раз уготовил ей новый день в до сих пор неизвестном ей месте.       Живот дал о себе знать, громко заурчав. Решительно поднявшись с кровати, Эмити скинула с себя ситцевую ночнушку и подошла к сундуку, присев. Пошарила рукой и вытянула оттуда нежно-розовое платье, ткань которого была легче пера. Оставались последние штрихи — завязать широкий пояс на талии. Тут возникли трудности: Эмити не видела, что делает. Узел не получался.       Взгляд неосознанно пал на то самое зеркало, в котором она увидела не себя. Оно до сих пор наводило ужаса в душе девушки. Она чувствовала каждой клеткой, что что-то с зеркалом не так.       Приблизившись к нему, перед девушкой снова престала Амелия. Надменный, властный взгляд, необычный янтарный, почти коньячный цвет глаз, тёмные брови дугой и аккуратные тонкие губы, в той же усмешке. Блайт повернулась боком, затягивая пояс. Ловким движением пальцев получился симпатичный бантик.       Даже не посмотрев на свое лицо, она быстрыми шагами покинула комнату.       В доме царила абсолютная тишина, лишь слабый сквозняк колебал шторы на кухне. Половицы едва слышно поскрипывали от каждого шага. На столе оказалось свежее масло, в печи благоухала выпечка. Кажется, Идалин поздним вечером приготовила завтрак.       Хмыкнув, Эмити положила на стол булку хлеба и взяла нож, нарезая среднего размера кусочки. Этим же ножом провела по маслу и распределила по поверхности хрустящего ломтика.       Чай был заварен, но за ночь остыл. Подогревать его девушка совсем не хотела. Для этого пришлось бы разжигать печь.       Холодный чай оказался не таким плохим, как она представляла. Поедая свой импровизированный завтрак, она услышала, как по лестнице кто-то спускается. Через пару минут на кухню вошла кареглазая шатенка. Не говоря ни слова, она подошла к умывальнику, умывая лицо. Вид у неё был, мягко говоря, не очень. Волосы стояли дыбом, под глазами красовались темно-синие синяки, будто Луз не спала три дня и три ночи.       — Что с тобой сегодня? — поинтересовалась Эмити, глотнув чая.       — Снова она… — прошипела девушка.       В ответ на это Блайт прищурилась, явно не понимая, о чем идёт речь.       — Бессонница. Ты же знаешь, — Луз вымученно посмотрела на свою подругу.       Та впервые увидела Луз в подобном состоянии. За время пребывания в этом месте Блайт заметила за новой знакомой энергичность, улыбчивость и добродушие. А сейчас перед ней сидела подавленная Луз, которая явно хотела спать.       — Ты сделала? — кивнула в сторону бутербродов с маслом Носеда и получила короткий кивок. — Обычно ты не притрагиваешься к готовке. Могу ли я взять?       — Это же не сложно, почему бы не сделать завтрак самой? — пожала плечами Эмити и спустя паузу, длинной в пару секунд, продолжила: — Валяй.       На смуглом лице снова появилась привычная улыбка, и рука сама потянулась к хлебу, но резко остановилась. Луз вспомнила уроки этикета от подруги и неловко потерла затылок.       — Передай, пожалуйста, — Блайт кинула короткий взгляд и улыбнулась краем губ. Она дала девушке то, что она хотела, и продолжила завтракать.       Больше они не разговаривали. Время от времени перекидывались взглядами, по которым сложно было сказать, что именно они значат. Эмити, не сказав ни слова, покинула кухню и направилась к выходу из дома.       В её планы входило снова пройтись по городу, рассмотреть его повнимательнее и постараться разобраться хоть в одной загадке. Их стало слишком много. Но все планы девушки рухнули, когда её окликнула Клоторн.       — Куда собралась? — женщина, сложив руки на груди, с подозрительным прищуром осмотрела свою подопечную с головы до пят.       — По делам, — даже не удосужевшись повернутся к Идалин, ответила она.       — У тебя не должно быть дел в такую рань без моего поручения. Повернись, — в приказном тоне проговорила Клоторн.       — Ты не имеешь права командовать мной. Я не твоя рабыня, — девушка все же повернулась и нахмурилась.       — Это просьба, — Ида вытащила из кармана платья небольшой лист бумаги и протянула Эмити. — Сходи на рынок и прикупи трав. У Луз снова бессонница. Все, что нужно, я записала, — бледное, тонкое запястье перехватило список. Янтарные глаза быстро пробежались по корявому тексту.       «Ладно, промолчу на этот раз. Помогу Луз, но не за просто так», — подумала про себя Блайт и кивнула.       — Отлично. Возьми корзину возле крыльца. Пригодится, — сказав это, женщина развернулась и пошла по своим делам, как ни в чем не бывало.       «Чёрт, в следующий раз воспользуюсь тем черным выходом, чтобы не попасться ей на глаза», — мысленно выругала себя за оплошность «Амелия» и покинула дом. • • •       — Пустырник, солодка, шалфей, сушеный шиповник, ромашка сушеная, — вчитываясь в список, что дала ей Клоторн, бубнила девушка. — Она собирается варить Луз чай, от бессонницы, — заключила Эмити.       Ей было любопытно, почему совсем ещё юная девушка, в полном расцвете сил, страдает бессонницей. И Ида, и сама Луз упоминали, что это происходит не первый раз. Что же беспокоило Носеду? Такого, казалось бы, беззаботного человека? Но так думала лишь Эмити. Оттого ей и хотелось понять мир кареглазой шатенки лучше. Хотя бы для того, чтобы знать, с кем она живёт сейчас.       Главной задачей девушки было найти рынок. Где он был — она не могла приложить ума. Спрашивать у незнакомцев дорогу было чем-то из ряда вон выходящим для Блайт. Она пришла к мысли, что проследует за каким-нибудь старичком или старушкой. Вдруг повезёт.       Долго бродила Эмити по улочкам, пока не наткнулась на сгорбленного мужчину с тростью. На одной его руке тоже висела пустая, плетенная из гибких веток ивы, корзина. Дабы не вызвать никаких подозрений, она шла достаточно далеко от него, но ловила каждый его шаг взглядом.       Блайт не прогадала. Старичок действительно привёл её на небольшой рынок на окраине городка. В нос тут же ударил запах трав и различных пряностей, а с разных сторон доносилось:       — Подходите, покупайте свежую рыбу!       — Овощи берём, не стесняемся!       «Торгаши», — хмыкнула про себя девушка и, не обращая внимания на старика, за которым шла, стала искать глазами лавку с лечебными травами.       Только стоило ей ступить на рынок, как со всех сторон на неё уставились самые различные взгляды. Хотелось провалиться под землю, лишь бы никто не смотрел. Эмити ускорила шаг. Как бы на неё ни глазели, многие так же продолжали подзывать к своим прилавкам, рекламируя собственный товар.       На ларёк с лечебными травами она наткнулась совершенно случайно. Рядом с прилавком стоял тот самый старик с тростью, за которым следовала Блайт. Он неспешно перебирал бумажные свертки с различной зеленью. Прищуривался, пыхтел от того, что не мог прочесть написанное.       Девушка подошла к нему. Торгашки нигде не было видно. Судя по всему, отошла за каким-нибудь травами. Поначалу Эмити не лезла к пожилому мужчине, но его безуспешные попытки прочесть мелкие буквы были тщетны. В этот момент Блайт испытала… жалость? Раздражение? Сочувствие?       Девушка не могла описать своих чувств, ей лишь захотелось, чтобы дедок побыстрее разобрался со всем этим.       — Зверобой, — кашлянула она, слегка нагнувшись к старцу.       Тот поднял на её свои морщинистые, маленькие глаза и прищурился сильнее.       — Чаво говоришь? — с явным акцентом переспросил он.       — Там написано «зверобой», — нахмурилась «Амелия».       — А-а-а… — протянул пожилой мужчина и улыбнулся. — А я стою тут, стою и слов разобрать не могу. Спасибо тебе, внученька, выручила деда.       — Ага, — без особого интереса ответила Эмити. — Здесь еще алоэ, мать-и-мачеха и листья подорожника.       — Храни тебя Всевышний, — поклонился старец и посмотрел в янтарные глаза. Взял своими морщинистыми руками юные дамские пальчики. — Я вижу потенциал в твоих глазах. Горят они, как яркое пламя. Ох, как непросто тебе будет. Пламя это может нести разрушения страшной силы, но если справишься с ним, обуздаешь, как дикого скакуна, то преодолеешь пусть свой и станешь сильнее.       «Амелия» внимательно вслушивалась в сказанные старичком слова. Каждое из них глубоко врезалось в память девушки. Однако она совсем не понимала, к чему он сказал это. Чего добивался этими загадками.       — Что это значит?       — Ты поймёшь, милая, придёт время, — старец отпустил руки девушки, когда со стороны послышались недовольные возгласы неизвестной Эмити девушки.       — Дедушка Фред, ну что ты ушёл, не предупредив? Я же сказала, что сама схожу тебе за травами, — к ним подошла невысокой роста девушка в зелёном платье ниже колен. Волосы её были собраны в некое подобие двух пучков, а зелёные глаза не говорили о враждебности.       — Уиллоу, чего раскричалась на весь рынок. Люди что подумают? Я, может, прогуляться захотел. Воздухом подышать. Держите меня в этой каморке... — заворчал старик, набирая в корзину нужные ему свертки с травами.       — С кем ты тут болтаешь? — вопростительно вскинула одну густую бровь девушка по имени Уиллоу. Взгляд метнулся на русоволосую девушку с корзиной.       — О, внученька, эта юная леди помогла мне разобраться с названиями трав. Я слишком старый, незрячий, — дедушка Фред добродушно улыбнулся.       Казалось, Уиллоу узнала её. Брови резко свелись к переносице, а движения её стали резкими.       — Моей семье не нужна твоя помощь, Амелия. Никогда не была нужна, — девушка взяла старца под руку и поспешно повела подальше от травянного ларька. — Пойдём, дедушка Фред, не приставай к прохожим.       «Что это было? Она знает Амелию? На вид мы с ней одного возраста. Так резко изменилась в лице, будто я ей насорила где-то», — закатила глаза Блайт.       Её поток мыслей прервал торговец, который пришёл с ящиком бумажных свертков. Он небрежно поставил их на землю и протёр потный лоб широкой ладонью. Это был мужчина средних лет, с ясными глазами и низко посаженными светлыми бровями, из-за чего казалось, что смотрит он изподлобья.       — А, явилась. Чего ж Идалин сама не подошла? — неприветливо спросил он.       — Мне-то почём знать. В делах, наверное, — раздражительность девушки увеличилась в несколько раз. От чего — она и сама понять не могла.       — Ясен пень. Барыням некогда по рынкам шастать. Чего хотела?       Эмити протянула список, и голубоглазый резко выдернул его из рук. Быстро пробежался по названиям всех трав и потёр затылок. Видимо, он что-то понял из этого, а может и нет. Но возражать не стал. Молча дал все нужные ингредиенты и забрал с её корзины последние гроши. Вязаное изделие снова оказалось в руках «Амелии».       Без формальностей развернулась и ушла, гордо подняв голову. • • •       Поход на рынок оставил неприятный осадок на сердце Эмити. Снова загадочные фразы, непонятные ей метафоры, девушка по имени Уиллоу, которая была, мягко говоря, не в восторге, когда увидела её. Когда она только-только собиралась взяться за одну загадку, тут же появлялись новые. И так раз за разом, словно паутина, медленно окутывающая муху в своих сетях.       Или… это все только оттого, что Блайт не знает, где она и кто все эти люди. Она не знает, как они живут, чем занимаются, какие у них проблемы. Возможно, она была в курсе. Но точно не Эмити. Судя по поведению Луз, они с ней очень близки, однако… в данный момент между девушками образовалась пропасть. Кареглазая шатенка для неё совершенно чужой человек. Может, так будет теперь всегда, кто знает?       Собственная семья девушки не давала ей покоя. Это был глубокий, тёмный омут, в который не хотелось нырять, но нужно. Сколько Эмити помнит себя, семья для неё была на первом месте. И здесь ей очень нелегко приходится. Она поставила себе цель найти хоть кого-то близкого ей. Она была уверенна, что все сразу станет яснее, когда рядом с ней будет родной человек.       Стоило «Амелии» только подойти к дому, как послышалась возня, приглушённые разговоры. Подслушивать девушка все же не любила, как бы ей ни хотелось, а потому, без всякого стеснения, распахнула дверь и вошла в гостиную.       Все присутствующие замолкли, завидев юную «Амелию». Идалин, что по обыкновению сидела в своём кресле, подозвала девушку к себе одними глазами, но та не сдвинулась. Её внимание привлекла женщина, что стояла напротив Луз и с тоской смотрела в её глаза.       Эмити сразу смекнула, кто это был. Та самая черноволосая женщина с фотографии, которая держала на руках малышку Носеду. Её мать. Не смотря на вошедшую, она продолжила свой разговор.       — Деточка моя, прошу, прислушайся к отцу. Он хочет счастья для тебя…       — Матушка, почему я должна прислушиваться к нему, если он ни разу в жизни не разделял мои желания? — Луз была опечалена, даже в неком замешательстве. — Давай позже поговорим. Не обременяй тетушку и Амелию, — расстроенная Луз покинула гостиную, поднимаясь по лестнице.       На некоторое время в помещении воцарилась гробовая тишина, пока Идалин не поднялась со своего кресла и не заговорила:       — Ах, Камилла, душа моя, пойдём на кухню. Амелия поможет приготовить ужин. А я схожу к Луз, поговорю с ней, — она приобняла женщину за плечи и повела в сторону кухни.       Перед тем, как увести Камиллу, седовласая недобро взглянула на свою подопечную. Но в чем заключалась претензия в её глазах — оставалось лишь гадать. Эмити вместе с корзиной направилась за женщинами.       Признаться честно, она не обладала кулинарными навыками. Могла приготовить что-то простое: гречку, рис с подливой или яичницу с помидорами. Обычно для всей семьи готовила старшая сестра. Она могла посоревноваться с поварами самых элитных таверн. Из-за воспоминаний об аппетитных трапезах живот скрутило от голода.       — Дай сюда, — Идалин выхватила из рук Блайт корзинку с травами и поспешно удалилась. Девушке оставалось лишь смотреть ей в след. Когда раздался голос со стороны, она обернулась на звук.       — Амелия, дорогая, что будем готовить? — Камилла с гостевой улыбкой облокотила руки на стол, ожидающе смотря на Эмити.       «Я вам тут кухарка, уборщица и девочка на побегушках в одном? С чего вдруг я?» — мысленно возмущалась девушка, но на лице её выражалась злоба, да такая, что раздуло ноздри.       — Хм… как насчёт мясного пирога? — выпалила «Амелия», будто слова сами вылетели из уст.       «Твою мать, что я несу? Я же не знаю, как делать тесто…» — бледная рука потерла лоб.       — Прекрасно! Подготовь мясо, я наберу муки, — как бы мать Луз ни старалась натягивать улыбку, это выглядело максимально наигранно, а в голосе её просачивалась печаль.       Пока Камилла возилась с тестом, замешивала его и добавляла яйцо, воду с солью, Эмити нарезала мясо на маленькие кусочки и добавила в него мелконарезанный лук, перемешав.       — Откуда вы здесь? — вдруг поинтересовалась девушка.       — Я приехала с соседнего городка, ты же должна знать, — замешивая тесто руками, ответила Камилла.       — У меня с памятью проблемы. Совсем забылась, — солгала Блайт. — Зачем пожаловали к нам?       Это прозвучало резко, грубо, даже нагловато, но терпеть эти загадки ей надоело. Хотелось избавиться хотя бы от одной из них.       — С Луз поговорить, конечно. Отец хотел повидать её, но, как видишь, она совсем против, — голос женщины дрогнул.       — Отчего же?       — Амелия… — темно-карие глаза посмотрели в янтарные. — Я понимаю, что ты беспокоишься о Луз, однако не мне тебе говорить такие вещи. Пусть она сама изольет душу. Моя дочь доверяет тебе, как никому другому.       «Прекрасно выкрутилась, мать», — ухмыльнулась Эмити.       — Не думаю, что она захочет делиться со мной подобным. Не особо разговорчива, — хрупкие плечи согнулись от пожимания.       — Всё ясно с ней. Её определённо что-то беспокоит. Она с самого детства уходила от своих мыслей в конюшню или ночью в поле. И не боялась даже, храбрилась. Лежала на стоге сена и смотрела на звезды. Тебе ли не знать, какой она романтик в душе, — на лице женщины расцвела улыбка.       «А я ведь видела, как она каталась на лошади совсем недавно… Сегодня её мучила бессонница. Получается, Луз уходит от своих проблем таким образом? Почему не решает их? А не спит, небось, потому что переживает», — спрашивала сама себя Эмити, задумавшись.       — Хорошо, как-нибудь поговорю с ней, — спокойно ответила Блайт и принесла готовое мясо Камилле.       «Амелия» не раскрыла ни одной загадки сегодня, напротив, их стало больше. Но по крайней мере, она теперь знает, в каком направлении стоит двигаться для того, чтобы пролить свет на личность такого человека, как Луз.