Заблудшая душа

      — Амелия! — вновь раздалось по всему дому.       — Иду я, иду! — ответила ей девушка, закрывая за собой двери. Поскольку она совсем не знала, что, где находится, то и найти источник звука оказалось проблемой. — Ты где?       — Возле лестницы, — ответила ей Клоторн и вышла в коридор в ожидании своей подопечной.       «Амелия» подошла к женщине и увидела в её руках старые железные капканы с длинными острыми зубьями. Какие-то были сломаны, а некоторые давно заржавели, но не теряли функциональности. Девушка вскинула тёмную бровь в немом вопросе и перевела взгляд на Идалин.       — Дело к тебе есть. Видишь капканы? — качнула рукой женщина.       — Ну, вижу, — без особого интузиазма ответила Эмити.       — Надо расставить их в подвале, а то крысы по ночам покоя не дают. Я принесла немного хлеба в качестве приманки. И ещё прибрать там, столько хлама накопилось... — проговорила она и вошла в небольшое помещение рядом с лестницей.       Дверь была такого же серого, как стена, цвета и буквально слилась с ней, поэтому Блайт не сразу заметила, в какой момент она вошла в дом. Морщинки от отвращения обсыпали её нос, от мысли, что сейчас ей придётся ставить капканы и столкнуться с гадкими, сточными крысами. Девушка шла следом за Клоторн, вынужденно подбирая подол платья — пол был в ужасном состоянии. Пыль толстым слоем, словно одеяло, покрывала полы. В каждом углу висели паутины, от которых у Эмити начиналась паника. Она никогда не замечала за собой страха или неприязни к паукам, однако сейчас её выворачивало от вида обычной паутины на стенах.       — Что, некому, кроме меня, этим заняться? — с нескрываемой злостью спросила «Амелия».       — Ты, наверное, забыла, что обязана помогать мне в домашних делах. Так вот будь добра, возьми тряпку и приберись тут. Потом спустись вниз и расставь капканы с приманкой. Остальное уже не твоя забота, — Идалин положила все на пол и вышла из помещения.       «И как это понимать? Чтобы я, Эмити Блайт, ковырялась в грязи и оставалась один на один с крысами? Ни за что», — девушка уже хотела встать и уйти, как вернулась Клоторн со свечой в руках.       — Это тебе пригодится. Внизу от окошка мало света, держи, — она передала свечу в руки Эмити.       — Я отказываюсь.       — Не имеешь права. Я могу с лёгкостью выставить тебя на улицу. Если бы не Луз, я бы давно это сделала, — было видно, как Идалин закипает от злости.       — Да пожалуйста, я и сама могу уйти, — плеснула руками Эмити.       — Куда ты пойдёшь? Никто тебя к себе не пустит, ты прекрасно знаешь, — разговор зашёл совсем не в то русло, и эти слова заставили девушку задуматься.       — Это ещё почему? — заинтересованно спросила она.       — Сама знаешь, зачем спрашивать? — встречным вопросом ответила Клоторн. — Тебе не к кому идти, тебе никто здесь рад не будет, пора бы запомнить.       После этих слов женщина ушла, хлопнув дверью так, что стены задрожали. Эмити осталась одна, наедине со своими мыслями. Слова, брошенные Идой, ввели её в замешательство. Что же такого она натворила, что ни один житель этого странного города не пустил бы её переночевать? Она ещё не понимала, что происходит, а вопросов с каждым разом становилось только больше.       — Здорово! Ушла и ничего не разъяснила. Какого черта я должна это делать? — возмущению Блайт не было предела. В порыве гнева она пнула деревянное ведро, и то отлетело в сторону.       Как бы девушке ни претило выполнять наказанное, другого выхода просто не оставалось. Эти люди дают ей пропитание и крышу, а раз Ида сказала, что никто ей тут не рад, то положение становилось безвыходным.       Блайт упала на колени, согнувшись. Маленький девичий кулак стукнул по полу. Только так она могла выплеснуть свой гнев. Лишь это успокаивало девушку. Она и забыла, что платье испачкалось. Ей было уже все равно на него.       Девушка глубоко вдохнула и поднялась на ноги. Стала оглядывать пол, ища глазами вход в подвал. В середине комнаты особенно выделялось небольшое, но толстое колечко ляда. Эмити подошла к нему, присела на корточки и обхватила находку бледными пальцами, по которым тут же пробежался холодок от соприкосновения с металлической ручкой. Потянув на себя, Блайт подняла крышку и откинула её в сторону.       Внизу была такая тьма, что трудно было разглядеть хоть что-то. В подсобке моментально стало на пару градусов прохладней. Девушка почувствовала, как её руки и ноги покрылись мурашками.       — Жуть какая… — прошептала она и взяла свечу. Её слабый огонёк помогал хоть малость осветить подвал.       Дна не было видно от слова совсем, а вот деревянная лестница, что вела вниз, была на месте. Промычав что-то нечленоразлельное, Эмити развернулась и стала потихоньку спускаться вниз.       — Хоть бы не сломать ничего. Так, Эмити, дыши, — успокаивала сама себя девушка, аккуратно ступая на ступеньки.       Перед тем как залезть, она повесила на руку капканы, стороной без зубцов, дабы не возвращаться туда-сюда несколько раз. Только вот про хлеб она запамятовала и спустилась без него. Блайт уперлась одной ногой в деревянный пол, отчего тот жалобно заскрипел. В глубине подвала раздалось пищанье грызунов, от которого девушка невольно вздрогнула.       — Мерзость, — поморщилась она и оттряхнула платье. — Ещё и холодно. Карга старая, запрягла меня неженской работой и исчезла.       Когда глаза привыкли к темноте, девушка увидела, что подвал был очень приличных размеров. В конце него, прямо под крышей, расположилось маленькое окошко, наверное, то самое, о котором говорила Идалин. Его свет плохо освещал помещение, поскольку окно чуть ли не полностью покрылось многолетними грязью и пылью. «Амелия» стала оценивать обстановку. В целом, мрачно. На полу валялись какие-то бумаги, портреты, старинные книги и всякое давно забытое барахло.       Девушка сделала шаг, и половица прогнулась под ней, готовая вот-вот треснуть. Эмити быстро отошла в сторону и уперлась во что-то спиной. Огонек свечи в её руках дрогнул, когда девушка резко развернулась. Перед ней стоял ветхий сервант больших размеров. На полках серванта лежали портретные миниатюры, хрустальные стаканы.       Все это отталкивало и одновременно интересовало юную Блайт. Она осветила один из портретов и увидела на нем молодую Клоторн, с длинными пышными волосами рыжего цвета, рядом с ней стояли и другие люди. Статный мужчина с темной бородой и такими же волосами, а рядом с ним — женщина, черноволосая красавица, миниатюрная девушка в красивом небесно-голубом платье. Но из-за большого количества пыли картина была тёмной, еле различимой.       — Интересно… Этот мужчина очень напоминает Луз, — прошептала Эмити, вглядываясь в портрет. — А это ещё что?       На полу рядом со шкафом стоял сундук. Такой незаметный, что, если бы не свет от свечи, она бы не заметила его вовсе. Она собрала платье, нагнувшись. Тонкое девичье запястье само потянулось к ручке. Эмити не знала, что двигало ею в этот момент. Ей хотелось заглянуть внутрь, найти что-то, за что бы она могла зацепиться, или, как минимум, узнать для себя что-то новое.       Пыль от поднятой крышки рассеялась по всей комнате, и Блайт звонко чихнула. Шмыгнув, она заглянула внутрь. Там тоже были какие-то картины, портреты и фотографии. Одни из первых, которые появились в те года. Они были черно-белые, но лица людей можно было отчётливо разглядеть.       «Амелия» загорелась, разбирая кучу хлама. Она вытаскивала фотографии одну за одной и внимательно изучала их. Вновь и вновь на них была Идалин. Молодая, полная сил и энергии, танцующая на балу с какой-то темноволосой, худощавой девушкой, примерно её возраста, которую Эмити не видела ранее.       Она рассматривала всех, кто был запечатлён на фотографиях. На одной из них она нашла маленькую Луз. Как Блайт поняла, что это именно она? Такая же копна темно-каштановых волос, добрый, ясный взгляд, фигуристое телосложение. Девушка улыбнулась. Аккуратно провела пальцами по фотографии.       — У вас тут всегда текла своя жизнь, а я даже не знаю, кто вы для меня.       Рассуждение девушки прервала одна фотография, заинтересовавшая её больше всех остальных. На ней была большая семья. Трое детей и сами родители. Высокий, статный мужчина со взглядом, пробирающим до костей. На его глазу был монокль. Этот взгляд она узнает из тысячи.       Рядом с мужчиной стояла крупная женщина с идеальной осанкой, присущей лишь аристократам. На её руках в белой пелёнке была завернута крошечная малютка, что спала. Рядом с родителями ютились мальчик с девочкой. Близнецы.       Эмити не могла поверить глазам. На её лице застыл шок от, казалось бы, обычной фотографии. Она провела пальцами по старому снимку. Глаза в ту же секунду предательски защипало, и одна крупная слеза скатилась по белоснежной щеке, падая на пыльный пол. Шок сменился тоской, а затем надеждой. Надеждой, что ещё не все потеряно.       В другом углу подвала заскрипели половицы и послышалось пищанье вредителей, что мешали хозяевам этого дома спокойно спать по ночам.       Девушка резко вскочила на ноги с портретом в руках и подхватила свечу, оставленную на полу. Она вспомнила, зачем пришла сюда, и решила быстрее выполнить свое поручение и покинуть это место.       Фотография благополучно была спрятана в длинный рукав платья. Блайт принялась раскрывать мышеловки и ставить их в разные места по всей комнате. Затем поднялась и взяла корку хлеба.       Когда все капканы-мышеловки были расставлены, она снова подошла к сундуку, но на этот раз для того, чтобы закрыть его. Вдруг Клоторн захочет проверить все лично.       Когда девушка возращалась в подсобку, на её сердце был тяжёлый, огромный камень, который так и хотелось сбросить. Как — неизвестно.       «Надеюсь, пока буду идти до комнаты, не столкнусь с этой занозой. Не то будет спрашивать, почему так долго», — Эмити подобрала подол юбки и собиралась было выскочить наружу, как янтарный взгляд тут же приковали к себе другие двери, резные, сделанные из светлого дерева. А вот куда они вели — неизвестно. • • •       Как же девушке повезло, что её никто не заметил, пока она добиралась до своей комнаты. Похоже, хозяева занимались своими делами на улице.       Вечерело. Солнце почти скрылось за горизонтом, небо заволокло тучами. Судя по всему, снова польет дождь.       Эмити сидела на кровати и разглядывала фотографию, которую забрала с собой. Она никак не могла поверить в то, что сегодня нашла. Как же давно она не видела этих людей. Самых близких и родных.       «Неужели вы есть здесь?.. Смогу ли я найти вас? Почему эти фотографии в доме у Клоторн? Возможно, их что-то связывало. Чёрт… как я вообще могу рассуждать на эту тему, если я даже не знаю, где я нахожусь! Разобраться бы с этим для начала. Если это не ад, тогда что?» — нескончаемый поток мыслей преследовал девушку, как маньяк жертву. В её голове начали крутиться воспоминания из жизни, когда она изучала в домашней библиотеке свою родословную. Никаких зацепок.       Эмити задумалась. Все, что она сейчас могла сделать — раздражённо вздохнуть. Все эти загадки явно действовали ей на нервы, и хотелось поскорее избавиться от всего этого.       В то же мгновение послышался стук в дверь. Не настойчивый, а напротив, лёгкий и невесомый. Только один человек был способен на такое.       — Амелия! Пойдём ужинать, тётушка накрыла на стол, — раздался бархатистый голос по ту сторону двери.       Девушка мигом спрятала фотографию себе под подушку и поспешила открыть дверь. Напротив неё стояла Луз, и от неё очень приятно пахло какими-то неизвестными Блайт травами.       — Я набрала тебе воды в бочку. Ида говорила, что ты сегодня выполняла пыльную работенку, — Луз уступила дорогу, пропуская Эмити.       — Эм… спасибо? — неуверенно ответила она и вышла, закрыв дверь.       Носеда молча кивнула, улыбаясь. Она медленно зашагала вслед за подругой. Было что-то в этой девушке, что, подобно магниту, притягивало к себе, в хорошем смысле. Она казалось слишком доброй и открытой для этого места. Или же… она вела себя так только с семьёй?       Луз была второй загадкой для Эмити, которую она хотела разгадать, но беспардонно задавать той вопросы было бы неправильно. Сочтёт за сумасшедшую ещё. Им с Идой и так не понравилась реакция Эмити на них.       — Луз, ты увлекаешься написанием карти… — смуглый палец тут же прильнул к розовым губам девушки, заставляя ту молчать.       — Пожалуйста, не говори об этом, я же просила.       — Не затыкай меня, — Блайт нахмурилась, откинув с себя чужую руку. — Я лишь спросить хотела. Что в этом такого?       — Не здесь, — Носеда казалась встревоженной. Она осмотрелась по сторонам и в спешке направилась на кухню.       «Что это с ней?» — вопросительно вскинула бровь девушка и пошла следом за Луз.       Когда она вошла на кухню, та уже сидела и накладывала себе еду, словно никакого разговора только что между ними не было. Идалин, как обычно, с недовольным видом сидела рядом с девушкой и пила чай.       — Амелия, дорогая, садись. Ужин стынет, — ехидная улыбка расплылась на её лице, и в этот момент Эмити заметила у неё золотой зуб.       «Дорогая? С чего бы?» — как же ей стало тошно от этих слов, но она не стала перечить, а молча села за свое место.       — Я пойду к себе. Приду, когда вы закончите. Амелия, тебе помочь помыться?       — Нет, — как отрезала девушка, нахмурившись. — Сама справлюсь.       Клоторн никак не ответила на подобное, лишь развернулась и молча ушла, оставляя девушек наедине.       Сегодня на ужин была какая-то мясная запеканка со свежими овощами. Пахло очень недурно. Хоть какая-то радость в этом месте. Эмити не знала, кто готовил, но находила еду очень вкусной. Девушка перевела вгляд на соседку напротив.       Луз ела большими кусками, положив на стол локти. Увидев это, Блайт ужаснулась. В её окружении никто никогда за столом себя так не вёл.       — Ну куда же ты локти ставишь?       Носеда обратила внимание на собеседницу и оценила её непонимающим взглядом. Не прожевав еду до конца, она начала что-то бубнить с набитым ртом.       — Луз, это не совсем красиво. Где же твои манеры? Ты держишь вилку с ножом не в тех руках, — после этих слов Носеда поменяла местами вилку и нож и убрала чужие локти со стола. — И да, с набитым ртом никогда нельзя говорить.       — Ох, я прошу прощения, меня никто не учил подобному, — девушка виновато потерла затылок.       — Если тебе нужны овощи, не тянись за ними через весь стол. Попроси меня передать тебе, — «Амелия» взяла в руки миску с овощами и протянула Луз, — Ешь по небольшому кусочку. Ты же все-таки леди, — Эмити ухмыльнулась.       — Порой я забываю об этом. Меня выдаёт только то, что у меня ниже пояса, — хохоткнула Носеда.       — Даже без того, манеры надо знать, — впервые девушка так искренне и без издевок улыбнулась. Ей было легко в компании «подруги», хоть она совсем мало знала её.       — Хорошо, я запомню, — после этого Луз, по всем правилам этикета, принялась за трапезу. Впитывала информацию, как губка.       «А из тебя получится хороший ученик», — внутренне улыбнулась «Амелия», но не подала виду.       Когда с ужином было покончено, Носеда ушла к себе, а Идалин со своей подопечной остались убирать кухню. Они мыли посуду в железном тазе с хозяйственным мылом, и "Амелия" молилась, чтоб случайно не порезаться ножом, скрытым под толстым слоем пены.       Блайт принялась протирать стол тряпкой и вдруг вспомнила про дверь, которую видела в подсобке. Решив разбавить тишину в комнате, она как бы невзначай спросила:       — Слушай, а что у вас там за дверь внизу?       В этот момент Идалин подняла на неё холодный, бесстрастный взгляд и вскинула бровь. Конечно, это не осталось без внимания девушки.       — Ты насмехаешься надо мной, Амелия?       — Поверь, если хотела бы, то сделала это иным образом, — губы Эмити расплылись в злорадной ухмылке. Все же ей нравилось действовать на нервы хозяйке дома.       — Тебя чумная крыса укусила? Это же чёрный ход, — Идалин убрала посуду в деревянный шкафчик.       Девушка замолчала и не собиралась продолжать этот диалог. Она вновь погрязла в свои мысли, связанные с этим странным местом и фотографией. Неужели она никого здесь не знает, кроме священника в церкви?       — Все, ступай мыться. Дальше я сама, — Ида заметила, как девушка пялится в никуда, даже не моргает. — Ты в порядке? Амелия!       Та словно пришла в чувство и вернулась в реальность. Быстро поморгав, она стремительно покинула кухню, не обронив ни единого слова.       Клоторн прищурилась. Она не понимала, к чему все эти странные вопросы. Всю жизнь жила с ними и ни с того ни с сего начала спрашивать самые обыденные вещи. Её напрягало поведение Амелии с каждым разом все больше и больше. • • •       Эмити смогла найти ванную комнату самостоятельно. Она оказалась рядом с её комнатой. Что было ей на руку. Луз не обманула. Внутри стояла большая, деревянная бочка с прохладной водой.       Сбросив с себя всю одежду, она аккуратно залезла в бочку и устроилась в ней поудобнее. Наконец, она смоет с себя всю грязь сегодняшнего дня. Пищанье крыс до сих пор отзывается эхом в её голове. А пыль словно въелась в кожу. Самое противное чувство, которое испытывала Эмити. Хотя… противнее и страшнее верёвки на шее ещё не было ничего.       В комнате горели свечи, которые зажгла сама девушка, когда вернулась. Ноги стали ватными. Хотелось поскорее лечь и погрузиться в сон, а потом проснуться в объятиях сестры или брата…       Эмити села на кровать и нырнула рукой под подушку. Нащупав бумагу, она вытянула её и вновь стала рассматривать. Была ещё одна деталь, которую заметила Блайт. Помещение, в котором запечатлили семью — огромные богатые покои с резными колоннами и расписным потолком. Примечательно, что видела она это место впервые.       Она перевернула портрет и увидела надпись, выведенную чёрными чернилами: «А.Б и О.Б».       Глубоко вдохнув, девушка прошептала:       — Что бы то ни было, я разберусь со всем и найду вас, — после этих слов она вернула снимок на место и лёгким дуновением задула все свечи, погружая комнату во мрак.