♧♧♧♧♧♧♧♧♧♧
За окном январь. С неба сыплются хлопья снега, а температура где-то далеко ниже нуля. Все студенты становятся похожими друг на друга, одеваясь в тёплые толстовки. Чонин же старается придерживаться своего стиля, поэтому продолжает носить свои свитеры, иногда надевая вниз рубашки. Чан же, наоборот, всё больше походит на студента, причём такого, у которого вечный траур, потому что старший и чёрный цвет неразлучны. Чонин иногда даже шутит, что это он преподаватель, а Бан рядовой студент. Они продолжают заниматься после пар, и Чан гордится, что, благодаря ему, младший стал лучше разбираться в математике, которую он, к слову, больше не ненавидит. Преподаватель продолжает выпытывать у Яна его рисунки, но студент неприклонен. Чан иногда в шутку обижается, но даже это не помогает. Их чувства продолжают расти, хоть кажется, что уже некуда. Чонин продолжает залипать на руки старшего, когда тот не видит, а Чан залипает на всего Чонина. Поэтому, когда тот пришёл в один день с синими волосами, он чуть не умер, подавившись воздухом. Хотя это и рядом не стоит с реакцией младшего на проколотое ухо преподавателя. Похоже у него появится ещё один рисунок в скетчбуке. А может и не один. Уже вечер, и все студенты давно покинулили стены университета, остались лишь одинокие преподаватели. И Чонин. С ним и раньше такое случалось, но в последние года два количество таких приступов стало меньше. Тем не менее сейчас он сидит на подоконнике в одном из туалетов, поджав пол себя ноги и плача. Хотя здесь больше подойдёт слово истерика, а не плач. Просто все нервы и обиды решили вылиться наружу именно в этот момент. Чонин даже не знает, сколько так сидит, он просто не может успокоиться, и ему уже начинает казаться, что он вот-вот задохнётся в собственных слезах. Может так и произошло бы, но неожиданно дверь открывает и в туалет входит человек. Студент отдалённо слышит шаги, но на движения или испуг сил просто нет. Однако он всё же дёргается, когда этот кто-то касается его плеча. — Чонин? Эй, что такое? — в голосе читаются забота и страх. Естественно Ян понимает, кому принадлежит этот голос. — Тише, малыш, что случилось? Чан аккуратно опускает ноги младшего с подоконника, а сам присаживается рядом и пытается заглянуть в глаза Чонину, параллельно стирая слёзы. Чонин же уже не соображает, что происходит, но, почувствовав приятные прикосновения близкого человека, льнёт к рукам своего преподавателя математики и старается прижаться всем телом как можно ближе. Старший же заключает его в крепкие объятия, чтобы хоть мысленно, но защитить своего студента от всех проблем и несчастий. Они сидят достаточно долго, но никто даже не собирался следить за временем. Чонин уже подуспокоился, поэтому слышны лишь редкие всхлипывания. Чан всё так же прижимает его к себе и легонько гладит по волосам. Ему очень хочется узнать, что же такого произошло, но Бан не хочет давить на младшего. В какой-то момент Чонин подаёт свой тихий и охрипший голос. — Спасибо, — видно, что у него абсолютно нет сил после истерики. — Мы можем пойти к тебе в кабинет? — и он поднимает глаза, полные надежды, и смотрит так, что Чан готов подарить ему хоть целый мир, не то что пойти в аудиторию. — Конечно! Сам дойдёшь? — в ответ он получает лёгкий кивок и наблюдает, как маленький человечек копошится и выпутывается из объятий. Почему-то сейчас Чонин кажется преподавателю совсем крошечным. На протяжении всего пути Чан поддерживает младшего, помогая ему идти и не давая тому упасть. — Садись, — он помог Чонину опуститься на стул и быстро полез за чайником, чтобы заварить студенту его любимый чай. — Спасибо, Чан, — голос всё такой же тихий и хриплый, глаза красные и опухшие, а весь Ян выглядит, как котёнок, которого выкинули на улицу. Сердце старшего невольно сжалось да так, что стало очень больно. — Прости, что тебе пришлось это видеть... — Даже не смей извиняться! — Чан понимал, что Чонин скорее всего начнёт просить прощения, но он не позволит, ведь не считает это чем-то, за что нужно извиняться. — Ты ничего не сделал, а я помог тебе совершенно добровольно. Чонин опускает глаза в пол и начинает перебирать свои пальцы, то и дело заламывая их под странными углами. Чан не выдерживает, садится напротив и берёт руки младшего в свои, переплетая пальцы. — Так-то лучше. — Я могу с тобой поделиться? — преподавателю кажется, что он никогда не видел спокойного и относительно жизнерадостного Чонина настолько убитым. — Да, конечно, — становится страшно, он понимает, что Чонину ещё страшнее, поэтому старается скрыть свою панику. Не каждый день тебе хотят вот так открыться. — В общем эта истерика... Это, можно сказать, норма для меня. По крайней мере последние несколько лет, — он делает вдох, а Чан, наоборот, задерживает дыхание. — Ты мог заметить, что иногда я странно себя веду. Дёргаюсь там, пугаюсь или что-то типо того. Ещё я вечно всё забываю. Это и есть главная проблема. Я забываю самые обычные и бытовые вещи, и это очень раздражает. Это что-то вроде болезни. Как сказал мой психотерапевт, это побочка от антидепрессантов и это не вылечить, — студент вот-вот снова начнёт плакать, поэтому Чан успокаивающе гладит его по костяшкам. — Я понимаю, что люди это вроде не замечают, а если сталкиваются с тем, что я что-то забыл, то просто смеются. Да, я знаю, что они не со зла, но мне обидно... Мне в принципе обидно и грустно, что я какой-то больной и не могу жить, как все. Чан видит, что младший закончил, но он не знает, что сказать. Да, он правда замечал такие мелкие странности в поведении Чонина, но он и подумать не мог, что это из-за болезни. — Эй, — он тихонько зовёт его, чтобы привлечь внимание и взглянуть на Яна. — Честно признаю, что замечал подобное с тобой, но... Я правда не мог предположить, что это что-то серьёзное и что тебя это так задевает. Опять же признаюсь, но я даже не знаю, что сказать. Это неожиданно, но я хочу чтобы ты знал – это не меняет моего отношения к тебе. Мы всё так же общаемся и дружим, и я не считаю тебя каким-то больным или не таким, как другие. Мы все отличаемся друг от друга, в этом нет ничего плохого. Обещаю, что постараюсь следить за собой и не смеяться над твоей забывчивостью. Прости, но просто в такие моменты ты выглядишь милым, и я смеюсь не со зла. Прости, и я буду стараться так не делать. И, если тебе ещё будет плохо из-за чего-то, пожалуйста, приходи ко мне. Ты всегда можешь выговориться, а я выслушаю. Я всегда буду на твоей стороне, хорошо, малыш? — Чан не знает, в какой момент начал называть так младшего, но ему так больше нравится, а Чонин, вроде, не против. — Хорошо. Спасибо, — слова преподавателя очень тронули Чонина, поэтому сейчас он снова забирается в объятия к своему старшему. И ему определённо нравится новое прозвище. Они сидят так ещё долго, но после того, как Чонин уходит, Чан погружается в свои мысли. С одной стороны, младшему врач же сказал, что ничем не помочь. А с другой стороны, почему бы не попытаться? У него как раз есть знакомая психотерапевт. Бан решает написать ей и спросить можно ли что-то с этим сделать. Получив ответ он понимает, что нужно поговорить с Чонином. Женщина написала, что нужно общаться с пациентом и узнавать все возможные причины, но в целом, шансы есть всегда и нужно пытаться. К счастью Чана, она соглашается принять студента, если тот ей напишет или позвонит, а старший ставит у себя в голове галочку, чтобы отдать Чонину визитку этой прекрасной женщины. Но сделать это он сможет только на следующем занятии, потому что, несмотря на близкие отношения, у них до сих пор нет номеров телефонов друг друга.♧♧♧♧♧♧♧♧♧♧