♧♧♧♧♧♧♧♧♧♧
Прошло уже некоторое время с того момента, как Чан узнал секрет своего студента. Как он и обещал, их отношения не изменились. Единственное, Чонин стал больше доверять старшему, что не может не радовать. К сожалению, из-за сильной загруженности на работе, Бан всё никак не найдёт правильное время, чтобы рассказать младшему про врача, который согласился попробовать помочь. Но Чан помнит про это. Очередное индивидуальное занятие по математике. Чан строит из себя серьёзного преподавателя, но выходит мягко говоря не очень. То и дело парни начинают смеяться и переходить на сторонние темы. Возможно, именно поэтому их занятия растягиваются на несколько часов, но никого из них это не волнует. Им хорошо друг с другом, и это главное, а математика стала уже просто дополнением к приятному времяпрепровождению. — Я тебе отвечаю, она так и сказала! — Чонин удивлённо рассказывает историю, которая произошла сегодня на мировой экономике. — И ведь все ей доказывают, что Германия – это Европа, а она продолжает нас уверять, что Германия в Америке! — О боже, эта женщина – нечто, — Чан уже лежит на столе и не может подняться, потому что задыхается от смеха. — Она ещё когда меня учила, пыталась убедить тридцать человек в том, что Мадагаскара не существует... — Что?! — теперь уже младший падает на стол в приступе смеха. — Умоляю, отправьте её на географию! Они сидят ещё около часа, а потом Ян уходит домой, а Чан остаётся проверять работы младших курсов. Когда же он заканчивает и начинает складывать свои вещи, он замечает жёлтый блокнот с наклейками на обложке. Преподаватель понимает, что вещь ему не принадлежит и это не чья-то тетрадь, а значит он принадлежит Чонину. Старший догадывается, что это может быть и понимает, что не правильно будет открывать и смотреть, но любопытство берёт верх. И действительно – это скетчбук младшего. Чан не может удержаться, поэтому пролистывает страницы, разглядывая рисунки. Он уже делает заметку в мыслях, что нужно будет извиниться перед Чонином и сказать ему о том, как круто тот рисует. Преподаватель явно не понимает, почему младший не хотел показывать свои рисунки, потому что, по скромному мнению Бана, они прекрасны. Однако он впадает в ступор, когда доходит до одних из последних страниц. На них изображён Чан. А на последнем развороте красуются его кисти рук в разных положениях, явно нарисованных во время лекций. Щёки старшего покрываются румянцем, и он быстро закрывает блокнот, забирая его с собой, чтобы никакая уборщица утром не стащила. Утром Чонин носится по квартире, перерывает все шкафчики в спальне, по несколько раз перепроверяет все поверхности столов и полов, но так и не находит свой скетчбук. Из этого он делает вывод, что забыл его где-то в университете, что ему не нравится. Мысленно он надеется, что не забыл его у Чана. Еле успев собраться, он вылетает из дома, с горем пополам успев на автобус. Ему всё же пришлось возвращаться домой за забытым рюкзаком, но и водитель опоздал, приехав на остановку позже обычного. Звёзды сошлись, и Чонин наконец-то не опаздывает. Он даже успешно минул все лужи, поэтому его новые кроссовки и светлые джинсы остаются чистыми и не портят образ. Вряд ли чёрная вязаная кофта оценит коричнево-серые пятна на нижней части его тела. Он влетает в аудиторию буквально за минуту до начала. Хотя сегодня первая пара по математике, а Чан всегда прощает студентам опоздания, лишь бы не привлекали к себе много внимания. Младший садится на своё любимое место, которое он так и не сменил за два с половиной года, и раскладывает свои вещи на столе, краем глаза замечая знакомый скетчбук на столе преподавателя. Всё-таки Чонину не везёт. Но Чан же не стал его смотреть, верно? Со смешанными чувствами он просиживает всю пару, после чего подходит к столу профессора. — Профессор Бан, — Пока в кабинете есть другое студенты поэтому приходится говорить формально, — я могу забрать свой скетчбук? — и он показывает на блокнот, лежащий рядом со стопкой тетрадей. — Да, конечно! Так и знал, что он твой, — Чан улыбается и протягивает младшему его вещицу. — Кстати, Чонин... — тут уже студент напрягается, но взгляд старается не отводить. — Прости, но я посмотрел твои рисунки, — сегодня явно не его день. — Извини, но они правда прекрасны. Я даже не догадывался, что ты так хорошо рисуешь, и мне приятно, что ты изобразил меня. Для меня это честь, — с этими словами он в шутку (или нет) кланяется. — Спасибо... — Ян всё ещё в шоке, поэтому соображает плохо. — Ничего, что ты посмотрел. Я бы тебе показал их рано или поздно, так что всё нормально, — он тоже улыбается, а Чан, поняв, что они остались одни, позволяет себе запустить руку в синие волосы младшего и потрепать их. — Ну Чан! Вечером этого же дня они встречаются на дополнительных. Они как всегда пьют чай, разговаривают, Чан объясняет очередную тему, а Чонин пытается всё понять и запомнить. Сейчас он сидит и кипит над одним из примеров и то и дело поглядывает на преподавателя, который проверяет тетради других студентов. — Залипаешь, малыш, — прозвище уже прижилось, но Чонин дёргается не от него, а от того, что его спалили. — На что смотришь? — он опускает руку с ручкой на тетрадь, а сам переводит взгляд на Яна. — А? Нет, ничего... — щёки краснеют, а Чонин хочет провалиться сквозь землю. — Просто... Замри! — ни сам Чонин, ни тем более Чан не ожидали такого, но старший послушно замирает, глядя на не менее удивлённого студента. — Да? — Блин, прости! Просто... А можно я сфотографирую положение твоей руки? Хочу нарисовать потом, — Чонин смотрит с надеждой, а Бан смотрит на свою руку и не понимает, что в её положении такого: рука, как рука, держит ручку и почти касается бумаги. — Ладно. Но с условием, — в голове мелькает мысль, а на лице появляется ухмылка. — Ты и мне нарисуешь. И вот с одной стороны Чонин выдыхает облегчённо, но с другой стороны, наоборот, напрягается. Это же такая ответственность – рисовать для Чана. — Хорошо, — соглашается он и достаёт свой телефон, чтобы побыстрее запечатлеть нужную ему картину. Через несколько дней Чан собирает у студентов тетради с заданиями, а, когда вечером садится их проверять, находит в одной из них листок плотной бумаги, на котором акварелью нарисована его рука. Старший тепло улыбается и аккуратно убирает рисунок в сумку. Дома он вешает его над своим рабочим столом так, чтобы любоваться каждый день. А душу греет мысль, что это подарок от его самого любимого студента.♧♧♧♧♧♧♧♧♧♧