Парадокс Харди

      «Примите свою новой жизнь», – сказал Флеминг.       Как бы не так! Сандра не собиралась ничего принимать.       Она не для того пахала столько лет, преодолевала усталостью боль и желание сдаться, чтобы теперь стать обслугой для «клинков», подстилкой!       Сандра понимала, что собиралась точно так же пользоваться своим «гардой», когда найдёт… Но большинство людей были рады, они хотели этого, даже мечтали, выстраивались толпами, чтобы их заметили. К тому же, они всё равно не могли сделать ничего большего. А она могла! Она могла сражаться со страйдерами.       Ничего, как только вторая рука придёт в норму, она сбежит.       В глубине душе ей не хотелось. Грызло сомнение – противное такое, как шорох крыс под полом: она ведь нарушит присягу… Она дала обещание служить объединённым нациям и отдать собственную жизнь ради защиты людей, а теперь не хочет поступиться не то что с жизнью – с собственным комфортом, с гордостью, значимостью.       Да, не хочет! Потому что для неё унизительно служить телом, с помощью которого кто-то будет завершать цикл. Кто-то будет пользоваться ей, как шлюхой, – такую присягу она не давала!       Сандра начала оглядываться по сторонам. Они шли по длинному коридору, в конце которого были стеклянные двери – снаружи проникал сероватый вечерний свет.       Когда они с сопровождающими подошли к двери, Сандра заметила, что и по ту, и по другую сторону стеклянных створок есть ещё толстенные опускающиеся двери, каждая сантиметров по пятнадцать толщиной. Видимо, закрываются они только в особых случаях.       Через разъехавшиеся перед ними стеклянные створки они вышли в узкий двор, образовавшийся между двумя длинными зданиями из серого матового стекла и чёрного металла. Во дворе была высажена трава и два ряда деревьев, которые даже подстригали, чтобы кроны образовывали аккуратные зелёные шарики.       Ближний конец двора был перекрыт высоким ограждением с воротами и пропускной будкой, в противоположном высилось белое здание без окон. С этого двора никуда не выберешься, но через здания наверняка можно выйти в другие дворы…       – База большая, – продолжил экскурсию один сопровождавших, – но у вас стандартный допуск только в эти два корпуса. «Калуца», – он указал на тот корпус, из которого они вышли. – И «Клейн», – палец ткнул в парный корпус по другую сторону двора. – В «Калуце» тренировочные залы, медицинско-исследовательский блок, столовая, часть руководства тоже сидит там, поближе к «клинкам». В «Клейне» комнаты личного состава и учебные классы, пара мастерских. Крытый переход между ними вон там, но обычно ходим через двор, чтобы не делать крюк. Во все остальные части базы вход по разовым пропускам, их выдают офицеры в чине не ниже майора.       Они дошли до «Клейна», и сопровождающий указал на дверь:       – Вход 4А. Чаще всего будете пользоваться им, он удобнее всего расположен. Попробуйте приложить браслет.       Сандра сделала, как он сказал, и створки разъехались в стороны.       Безлюдные коридоры петляли и пересеклись с другими коридорами, раздваивались в лифтовых секторах и иногда обрывались у запертых дверей. Сандра запомнила только, что надо идти по зелёной линии. Она едва-едва регистрировала, что ей говорил молоденький капрал, который, кажется, взялся провести ей настоящую экскурсию по «Клейну». Думала она о другом. О том, что ей делать дальше…       – Здесь жилые блоки для «гард», – объявил капрал, пропуская Сандру в длинный коридор с металлическими дверями по одной стене.       Сандра обратила внимание, что номера на дверях были не как везде до того, трехзначными, а двузначными и шли в странном порядке: 11, 08, 57, 32. Она поняла, что это значило: что «гарды» не удостаивались даже своих номеров, а делили его с «лезвием».       В коридоре было пустынно и тихо, а капрал продолжал рассказывать:       – Так-то большинство «гард» живёт в улучшенном блоке на втором этаже. Здесь только те, кто отдельно… Или у кого пока пары нет.       – И много таких? – впервые задала вопрос Сандра.       – Двое, вроде. Это у кого «клинки» погибли, их скоро переведут на другую базу… И вон там отдельно трое мелких и их воспитательница.       – Мелких? – переспросила Сандра.       – Ну да, им лет по десять, может, побольше. Забрали сюда, а то могут ведь снаружи и не дожить до возраста, – пояснил капрал и начал рассказывать дальше: – Вон за той дверью общий женский блок, там живёт персонал базы, в основном. У них есть большая комната отдыха, если захочется общения. А ваша комната вот.       Дверь в комнату Сандры находилась между номерами 66 и 26. Номер с неё стёрли, но, если присмотреться, было видно, что когда-то на двери было написано число 14.       – Если надо будет объяснить, где живёте, говорите, что в четырнадцатой. Стана тут несколько лет жила, все знают.       Сандра чуть было не спросила, где Стана сейчас, но сдержалась. Или погибла, или отправлены на другую базу, чтобы начать новую жизнь с новым «клинком». «Гарды», живые люди, переходят от одного к другому, как устройства, как часть обмундирования. Наверное, для многих это лучше, чем оказаться выкинутыми обратно в умирающий, голодный мир за стенами базы, но всё же…       Капрал хотел показать Сандре, как что устроено в её комнате, но она выпроводила его за дверь. Со стандартным жилым блоком она разобраться сумеет.       Комната была получше той, где она прожила предыдущие восемь лет своей жизни. Во-первых, она была разделена сдвижной перегородкой на две зоны, во-вторых, душевая была своя, а не общая на несколько человек, в-третьих, здесь было большое окно – виден из него был всё тот же двор с двумя рядами деревьев.       Окно не открывалось. Вообще. В толще стекла виднелись тонкие, меньше волоска, нити – значит, стоит разбить, сработает сигнализация.       Сандра села на узкую койку, где уже лежали её вещи – рюкзак и небольшая сумка. Потом легла – сохранять вертикальное положение с недействующей рукой было неудобно, она мешала, и постоянно хотелось её куда-то пристроить. Зато к кончикам пальцев начала возвращаться чувствительность, и Сандра уже пробовала шевелить ими.       Она смотрела в голубовато-зелёную стену перед собой.       Кто она теперь? Кто? Неужели « гарда»?       Сандра схватила подушку, упругую, как мяч, и швырнула в стену, чуть не угодив в большие квадратные часы.       Почему это происходит с ней? Именно с ней?!! Она за все годы ни разу ни слышала, чтобы кого-то перевели в другой статус. Она вряд ли была такой уникальной, просто другим повезло – их не обнаружили. Так почему же она?       Она чувствовала пустой, полой, как будто какой-то стержень, на котором держалась вся её сущность, выдрали.       Может быть, так оно и было. Последние годы всё, что было Сандрой Риверой, собиралось, склеивалось воедино только одной мыслью и целью – она станет «клинком», и эта цель вела её, как звезда. Но когда её отняли, то что осталось?       Пустота. И эта пустота отзывалась ноющей болью в костях и горечью на языке, так отчаянно плохо Сандре было.       А мать и брат? Она сказала им, что уже скоро. Осталось только найти «гарду», а потом будет её первый бой, она выйдет против страйдера. Их дочь и сестра будет настоящим «клинком», они увидят её в новостях, на плакатах, может быть, даже в учебниках…       Они её не увидят. Всё кончено.       Цифры на часах подпрыгнули и сменились. Шесть вечера, время ужина.       Сандра сжала кулаки – теперь уже на обеих руках – и встала. Надо идти.       Это единственное, что она может сделать сейчас. Как бы ни было неприятно или даже стыдно идти сейчас в общую столовую, она должна это сделать. Чем раньше с этим разделается, тем лучше.       Флеминг сам учил её этому. Если упал – встаёшь и идёшь снова. Оставляешь позади сомнения страх и просто идёшь.       Сражение – это не не наука, не политика, где полезно бывает подумать, поискать, нет ли другого пути. Со страйдером всё просто – его надо остановить любой ценой, биться за каждый шаг и никогда не сдаваться, до последнего вздоха.       Ей надо идти, потому что отступать всё равно некуда.       На ужин полагалось являться в форме. Явиться в своей, которая была аккуратно сложена в рюкзаке, Сандра не имела права. Ей уже приготовили комбинезон, почти такой же по крою, только из менее плотной и эластичной ткани. И цвет отличался – вместо синего он был бледно-зелёного больничного цвета. Номера на спине пока не было.       С одной стороны, это было хорошо – она пока не носит чужих цифр, никому не принадлежит; с другой стороны, она знала, как на «гарду» без номера среагируют мужчины. Она – их пропуск в настоящую жизнь. К тому же, молодая, недурная собой, такая, что можно трахнуть и не по долгу службы.       Сандра скинула свою куртку, потом обувь, потом начала стягивать штаны.       Зелёный комбез сел не очень хорошо – она была шире в плечах чем большинство женщин, даже немного непропорционально. В верхней части он натянулся, и почему-то выглядело это так, словно грудь распирала его изнутри, хотя она была и не особенно большой. А ещё на комбинезоне не было армейских знаков отличия. Это просто никогда не было нужно раньше. Сандра, наверное, была первой за всю историю «гардой» в звании сержанта.       Сандра пригладила волосы перед небольшим зеркалом, закреплённом на двери душевой, и вышла.       В коридоре она едва не налетела на невысокую, ей до плеча женщину. По тому, как та держала голову, по поникшим, мягким плечам Сандра сначала приняла её за старушку, но когда та повернулась, то оказалось, что лицо у неё вовсе не старое. Старше Сандры, конечно, но не настолько чтобы в матери её годиться или в бабушки. Но в осанке, во взгляде женщины было что-то замученное, усталое и одновременно спокойное. Но спокойствие было не то, что наступает от уверенности, а то, что от сытости – удовлетворённое, туповатое, жадное.       – Привет! – сказала женщина, оглядывая Сандрин комбинезон. – Ты когда тут появилась? Сегодня?       Женщина едва ли не вывихивала себе шею, чтобы заглянуть Сандре за спину и увидеть цифры.       – Да, сегодня. Недавно совсем.       – А, хорошо! Могу показать тебе всё. Меня Джулия зовут.       – Я Сандра. И я сама разберусь, спасибо!       Джулия всё же сделала пару шагов в сторону, чтобы увидеть спину Сандры. Не обнаружив на ней цифр, она протянула «о-о-о», смешно округлив тонкие губы.       – Он погиб? – спросила она без капли сочувствия, с равнодушным любопытством. – С какой базы тебя прислали?       – Лион, – соврала Сандра. Ей почему-то не хотелось ни раскрывать правду о себе, не признаваться, что её тренировали на базе, которая сейчас считалась старой и совсем не котировалась. У них даже не было группы реагирования – только учебка.       – Ну и… как там?       – Примерно как здесь.       Больше они ничего друг другу не сказали.       Открывались ещё двери. Сандра рассматривала тех, кто выходил из них. Три девочки с грозного вида воспитательницей, две девушки лет двадцати с небольшим, двое мужчин – оба уже за тридцать и ещё несколько женщин постарше. Несколько человек назвали свои имена, сказали обращаться в случае чего, но потом так же быстро отвернулись, как и Джулия. Может, они всех новеньких так принимали, может, чувствовали в Сандре другую породу.       В столовой Сандра села поближе к офицерским столам, потому что знала, что что-то произойдёт. К тому же она сразу заметила, что синие комбинезоны были сконцентрированы в другом углу. Но её всё равно заметили.       Даже обычные парни замолкали и пялились на неё, когда она проходила мимо, а «клинки» наверняка могли заметить её с противоположного конца столовой. Сандра не очень понимала, как они узнавали «гард»; объяснить это на словах было так же невозможно, как ей самой объяснить, как она может бежать по стене вертикально – разумеется, не по любой стене, а той, внутри которой есть слой из верхней оболочки страйдера, которая создаёт нужное гравитационное возмущение.       Какие-то обдолбыши пытались ставить ей подножки, пока она шла с подносом. Конечно, она это заметила, но даже если бы запнулась, то не упала бы и ничего бы не уронила. Её чувство равновесия развивали и оттачивали годами, как и координацию. Но всё равно после того, как она поставила поднос на свободное место, то вернулась назад – к носатому парню с бритым черепом и татуировкой на шее. Тому, что последним поставил подножку.       – Ты выставил ногу, – сказала она.       – Да, именно так, – лениво протянул он, бесцеремонно разглядывая Сандру.       – Я думаю, ты должен извиниться. Ну, знаешь, я могла случайно упасть, – Сандра убрала руки в карманы комбинезона и стояла перед ним, покачиваясь на пятках.       Парень заржал:       – Извиниться? Ты, девочка, смотрю, много падала до того… Сильно головой ударялась?       – Я ударю тебя, если ты не извинишься и не пообещаешь больше так не делать.       Парень снова рассмеялся, но уже не так весело: сообразил, что если бы ей не на что было рассчитывать, она бы не вернулась, тихо сидела бы за своим столом, ела томатный суп и радовалась, что сумела донести его, не расплескав. Но отступиться значило уронить себя в глазах остальных.       Тем более, что всё больше и больше народу на них смотрело.       – Ударишь меня? – хохотнул парень. – Ты? Ты, наверное, решила, что можешь наезжать на всех подряд, а твой трахаль заступится, но я тебе разоча…       Сандра не собиралась это слушать. Её взбесил сам намёк на то, что её кто-то будет трахать…       Не вынимая рук из карманов, она ударила его по колену сбоку так, что парень вместе со стулом рухнул на пол. Не успел он опомниться, Сандра пнула его под рёбра – очень осторожно, чтобы перевернуть, но ничего не сломать, – и надавила подошвой зубастого форменного ботинка ему на шею сзади.       Остальные повскакали с мест. Они не ожидали, что их друг, только что вальяжно сидевший на стуле, через две секунды окажется впечатанным лицом в пол.       – Жду извинений, – мягко произнесла Сандра.       – Ривера! – послышался окрик сзади.       Сандра узнала голос тактика Флеминга. Она видела его за офицерским столом.       – Да, сэр! – бодро отозвалась она.       – Что вы там делаете?       – Обучаю рядового хорошим манерам, сэр.       – Вернитесь на своё место. А если подобная выходка повторится, я буду вынужден принять меры!       Сандра убрала ногу с головы своей жертвы и послушно вернулась к своему месту за столом.       Еда оказалась вполне сносной, получше, чем была на старой базе.       Соседи её не трогали, что не удивительно. Соображали, как к ней относится. Девка в комбинезоне «гарды», которая может уложить здорового мужика, даже не вынув рук из карманов. Есть о чём подумать.       – Ривера, какого хера?! – послышалось у неё над ухом, и на соседний стул опустилось тяжёлое тело.       Такеда. Один из тех, с кем она была в паломничестве.       – На кой ты так вынарядилась? Где твоя форма? И где ты была весь день? – засыпал её вопросами Такеда. – Я вообще не въезжаю, что ты творишь…       Сандра повернулась к нему и сказала с самым жёстким и равнодушным видом, на какой была способна:       – А, так ты не в курсе последних событий? Меня перевели. Лично Флеминг.       – Куда перевели?       – Ты цвета не различаешь, Такеда?       Такеда и так не отрываясь пялился на её комбез.       – Как ты можешь быть «гардой», если ты из нас? Тесты же есть… Мы все видели… – он выглядел сбитым с толку и искренне расстроенным.       – Я сама не понимаю, но… Но всё. Всё. – Сандра понизила голос: – Они заблокировали привод. Флеминг сказал, что «гарды» сейчас нужнее, а я, оказывается…       Сандра решила не продолжать. Ей показалось, что голос у неё задрожит, если она скажет ещё хоть слов.       – Но никто же тебя не видел! – не унимался Такеда. – Я знаю, что у всех по-разному, но у нас же несколько десятков «лезвий» на базе было и никто, ни один…       – Без понятия, – покачала головой Сандра. – Может, я мало с кем совместима. Или это что-то такое, что развивается постепенно и раньше не было. Спроси лучше Флеминга, почему вы меня не распознавали…       – Зато я распознал, – сказал кто-то по другую сторону стола.       Сандра подняла глаза.       Парень в форме «клинка» просто-напросто спихнул какого-то рядового с его стула и уселся напротив Сандры. Он был старше её лет на пять-семь, высокий и широкоплечий, с тёплыми ореховыми глазами и широкой улыбкой. В книгах такие называли «располагающими». Когда незнакомый «клинок» улыбался, от его губ и белых ровных зубов было просто глаз не отвести, а к парню просто невозможно было не испытывать симпатию.       – Ты ещё кто такой? – спросила Сандра.       – Я Скибба. Номер сто семь. Надеюсь, именно он скоро появится у тебя на спине.       Сандра даже слегка опешила от такого резкого подката, сопровождавшегося ослепительной улыбкой.       – Отвали, – сквозь зубы прошипела она и вернулась к супу.       – Чувак, а ты её знаешь, что ли? – спросила Скибба у Такеды. – С вашей базы, да?       – С нашей, – кивнул Такеда. – И она ещё сегодня утром была «клинком». Я пока не понял, что произошло, но не советую тебе её доставать. Она тебе наваляет…       – Слушай, детка, – Скибба опять повернулся к Сандре, – я думаю, нам стоит заключить соглашение. Тебя вижу только я и ещё один парень. Ну, он совсем зелёный, пока тренируется только, и вообще такой… Мышей не ловит. Ты поняла, да? С ним у тебя будет отстойная жизнь. Может, не совсем отстойная, но гораздо хуже, чем могла бы быть со мной. Я добьюсь…       – Не мешай мне есть, – прервала его монолог Сандра.       Скибба, похоже, был из тех, кто едва не пьянеет от звука собственного голоса и не может остановиться.       – Ну, как хочешь… – пожав плечами, Скибба поднялся из-за стола. – Но я первый в очереди, крошка! Жду не дождусь, когда твоя сладка…       – Так, ты меня достал! – Сандра тоже поднялась на ноги.       Обычно она не была настолько агрессивной и не кидалась на людей из-за пары слов, но сегодня был особый день… Совершенно особый. Отвратительный, неудачный и бесконечный. Самый кошмарный день в её жизни.       – Ривера! – тут же раздался окрик.       Сандра заскрипела зубами и опустилась на стул. Флеминг, видимо, решил за ней следить. А она, несмотря на всё случившееся сегодня, несмотря на то, что была на него зла, не могла его ослушаться. Привычка, выработанная у всех в армии годами службы. Беспрекословное подчинение командиру.       Скибба обогнул стол и бесцеремонно подошёл к тому месту, где сидели офицеры. Место Флеминга, несмотря на его высокий ранг, было с краю. Туда было удобнее подкатываться в инвалидном кресле.       – Тактик Флеминг, сэр, разрешите обратиться! – едва ли не выкрикнул Скибба.       – Дождитесь конца ужина, сержант.       – Но вы уже поели, сэр, и сейчас как раз можете уделить мне внимание до того, как занялись более важными делами.       Сандра присвистнула. А этот Скибба не с ней одной был таким борзым! Но он, кажется, слишком уж полагался на силу своего обаяния – Флеминга этим не проймёшь.       – Говорите, сержант, – смилостивился Флеминг к огромному удивлению Сандры.       Но, может быть, всё дело как раз в ней и было. Флеминг видел, как Скибба тёрся рядом с Риверой, и решил, что сможет загасить очередной конфликт, если ответит.       – Нам не было объявлено о прибытии новой «гарды». Я хочу подать прошение…       – Думаете опередить других? Это не поможет. Здесь не действуют правила «паломничества», кто увидел, тот и получил. Вернитесь на своё место и ждите распоряжение. Оно будет издано в срок.       – Можно узнать, когда, сэр?       На лице Флеминга появилось явное неудовольствие.       – В ближайшие несколько дней, – всё же ответил он.       – На неё как на «гарду» реагируют всего два человека, я и Крофт. Он не прошёл обучение до конца, так что я не вижу смысла откладывать…       – Зато я вижу, – оборвал его Флеминг.       – Тактик Флеминг хочет сказать, – вступил в разговор другой офицер, – что он хочет, чтобы присутствовали все заинтересованные лица.       На физиономии Скиббы отразилось недоумение, а потом напряжённая работа мысли.       – Вы имеете в виду сержанта Найта, сэр? – спросил он. – Хотите дождаться, когда его выпустит военная полиция – если выпустит? При всём уважении, сэр, он не должен участвовать. У него уже есть или была «гарда», и он упустил свой шанс. Это будет несправедливо по отношению…       – При всём уважении, моя задача не обеспечивать справедливость, – резко заявил Флеминг, – а спасать наш грёбаный мир, пока ещё осталось что спасать. Разговор окончен, сержант.       Сандра проводила взглядом Скиббу, который нервно дёргая плечами пошёл в ту часть зала, где сидели все «клинки». Что он такое говорил про военную полицию и Найта? Он же не Гарета Найта имел в виду?       Быть того не могло, что Гарета Найта, номера восемнадцатого, самого результативного из живущих сейчас «клинков», за что-то загребла военная полиция!       – А что с Найтом? – спросила Сандра у Такеды. – Ты в курсе?       – Я тоже думал, что вот приеду, увижу восемнадцатого… А его, говорят, три дня назад среди ночи подняли и увели.       – А что случилось?       – Что-то с его «гардой» такое мутное… Он получил отпуск, но вернулся без неё, то ли вообще они уехали без разрешения, короче, её здесь нет…       – Получается, сбежала?       – Да я сам не понял. Короче, она не вернулась, и его забрали.       – Они что, думают, он её того?.. Убил?       Такеда развёл руками:       – Они то ли сами не знают, то ли нам не говорят. Я же сказал, что-то мутное.