***
Джисон пролежал на крыше, греясь под солнцем, около часа. Сейчас была середина сентября. Погода не жаркая, но не сильно холодная — приятная. В джинсах, футболке и толстовке сверху он чувствовал себя прекрасно. От теплых лучей парень едва ли не заснул. Вся бодрость, которую он испытывал почти четыре часа назад, внезапно испарилась. Ярая усталость в компании сонливости пришли на смену ей. Глаза сами слипались, а сознание пыталось отключиться. Хан противостоял, как только мог. Щелчок замочной скважины в двери, выводящей на крышу, вывел его из пограничного (между сном и реальностью) состояния. Силой раскрыв глаза, саднящие от яркости солнца, Джисон обратил внимание на вход. Взгляд привлек вошедший Феликс с двумя неизвестными людьми. Один из них в тех самых ярко-красных кроссовках. Вчера он запомнил только это. Внезапно сработанная дедукция подсказала, что это либо Минхо, либо Хёнджин, о которых рассказывал Феликс. Сейчас он привел их скорее для подстраховки, нежели из интереса тех двоих. Первый парень был, видимо, чуть старше Хана. Блистательная внешность, словно он супермодель, хорошо сочеталась с черными длинными волосами, собранными в маленький пучок на затылке. Чтоб оставшиеся не лезли в глаза, он закрепил их темной повязкой, чуть перекрывающей до лба. Парень одет в черный спортивный лонгслив с длинными рукавами, закрывающими кисти, что виднеются лишь пальцы, и в черные шорты до колена. Это дает понять одно: он так же, как и Феликс, хорошо накачен. Такая же кобура, как и у Хана, но с револьвером, красуется на ребрах. Второй выглядел даже старше первого. Имел короткую стрижку и удивил Джисона необычным цветом волос — вишневым. Он очень красиво переливался на солнце под определенными углами. Черты лица поразили его не меньше: острые скулы, ровный, прямой нос. И взгляд, словно у кота. В детстве у Джисона был кот, его звали Лино. Именно его напоминал незнакомец. На парне надета белая футболка без лишних надписей и черные кожаные, обтягивающие ноги штаны. Под ними виднеются сильные, довольно мускулистые ноги. Замечает закрепленный на бедрах кожаный пояс с различными ножами: выбирай — не хочу. Единственное, что совсем не вписывается в его образ, черный бандаж на правой руке, покрывающий запястье. Видимо, получил травму, но это не мешает ему выглядеть опасно. По сравнению с ними, Хан выглядел слишком маленьким. Объемная темно-синяя кофта и широкие черные джинсы не спасали. Он немного смутился из-за подошедших людей с долго разглядывающем взглядом, направленным сейчас только на него. Взглядом полного презрения. Парни безмолвно стояли до того, как один из них — тот, что в красной обуви, — не выдержал: — Феликс сказал, что ты вчерашний парень. Джисон вроде, да? — с всё тем же призрением поинтересовался тот. — Да, — быстро ответил Хан. — Хорошо. Я Хван Хёнджин, приятного познакомиться, — выдал тот, но руку для пожатия не протянул. — Взаимно, — ответил Джисон тоже без лишних телодвижений. «Выходит, ты тот самый Хёнджин в красной обуви, чей бросок ножа вчера спас меня.» — не озвучил Хан. — Не хочешь поблагодарить за спасение? — после недолгой паузы выдал второй, пока незнакомый человек, но скорее всего Минхо. — Я не просил спасать себя, и даже не хотел этого, — немного грубо ответил Хан. Фактически, он не хотел спасаться, но смерти тоже не желал. Если бы у него был выбор, он предпочел бы остаться в том подвешенном состоянии, просто застыть. — Может не нянчиться с ним и просто скинуть с крыши? — предложил Минхо, обращаясь к Феликсу с Хёнджином, — как по мне, идея неплохая, — пожал плечами после своих слов. Хан не испугался, но немного напрягся. Сейчас незнакомец выражал больше опасности, нередсказуемости, чем добрых намерений. Феликс пихнул того в бок, сказав: «Да погоди ты. Убить всегда успеешь». Такие слова совсем не дали Джисону уверенности. Младший сразу продолжил: — Это Ли Минхо. Он немного резкий и грубый, не бери близко к сердцу, — пояснил. — Немного — это еще мягко сказано, — парировал Хёнджин. — Я все еще здесь вообще-то, — грозно выдал старший Ли. — Мы видим, и нам ты не мешаешь, — ответил с ухмылкой младший. Не дожидаясь нового потока агрессии со стороны Минхо, он решил всё-таки закончить недосказанное. — В общем, я поговорил с Лидером, и он сказал, что, возможно, ты сможешь остаться. — Хорошо. Спасибо, — ответил Джисон. Сейчас для него остаться тут было единственным неплохим вариантом. Хотя бы на первое время, а дальше разберется. — Ого, ты знаешь такие слова, как «спасибо», — с наигранным удивлением выдал Минхо, — Может еще что приятное скажешь? — Иди нахуй. Достаточно приятно? — ответил с непонятной улыбкой на лице Хан. — Сам иди, — злостно ответил Ли старший. Джисон хотел было ответить, но его вовремя перебивают: — Закончили! — резко произнес Хван. Ему уже порядком надоели их перепалки. — Нам пора. Идем. Кристофер ждет. И снова нетипичное для Кореи имя. — Куда? — не понял Джисон. — Вообще, тебе было бы не плохо свалить в закат. Однако вряд ли ты исполнишь мои желания, да и заката ждать долго — только утро. — Завались, а, — «добродушно» попросил Хан. — Повторяю: закончили! Ведете себя, как маленькие дети, честное слово. — снова остановил их Хёнджин. — Верно. Из-за вас мы теряем время! Идем вниз, к Бан Чану, он просил привести тебя, — поддержал и продолжил Феликс. — Ага, — одновременно и одинаково равнодушно ответили парни. А в голову Джисона въелось знакомое имя — Бан Кристофер Чан, только он не понимал, откуда помнил его. С божье помощью, они все-таки сдвинулись с места и вышли с крыши через двери, ведущие вниз. Сразу за ними были ступеньки, направляющие на десятый этаж. Там оказался довольно большой лифт. Может грузовой. Зайдя в кабинку, парни нажали шестую снизу кнопку (они расположены снизу вверх в порядке возрастания). Однако рядом была написана цифра «5», все из-за «нулевого этажа», о котором совсем не подозревал Хан. Хотя, вполне логично, что в здании охраны есть подземные этажи. Было умно, что Лидер находился на пятом этаже, который являлся самой серединой. Очень удобно и правильно. Приехав на нужный этаж, двери начали открываться. Глазам открылся длинный коридор. Если бы он не был освещён яркими лампами, то сто процентов напоминал бы фильм ужасов. Хотя, события сегодняшнего дня ничем не отличались от него. Хан не был удивлен освещению, как и работающему лифту, зная, что такое агентство имеет независимое от городской подачи электричество. Всю дорогу, пока компания шла к Бан Чану, Джисон пытался понять, кто его ждет там и почему он помнит имя, но не может вырисовать внешность. Он вскользь пытался запомнить дорогу, но после третьего поворота сдался, откладывая это дело на потом. Коридор был узким, с тремя дверьми на каждом повороте. Всего ребята свернули четыре раза, прежде чем дойти до нужной комнаты. Путь Джисон не помнил, хотя было лишь четыре поворота в одну сторону, но с легкостью просчитал возможное количество дверей и не ошибся. Всего двенадцать комнат. И именно на двери двенадцатой была нарисована большая английская буква «L», не трудно догадаться, что она означает: L — leader. Феликс постучал по ней, сначала один, затем пауза и еще два раза. Тайный код? Джисон обязан узнать его значение, но не сейчас. Простояв перед закрытой дверью еще секунды три, парни услышали звук разблокировки. Видимо, дверь разблокировалась пультом, однако открывать ее нужно как привычную: самостоятельно нажимая на ручку и толкая вперед. Хёнджин с легкостью отворил ее, жестом приглашая и пропуская всех ребят вперед. Зайдя внутрь, Хан видит недлинный коридор, метров в три, с дверью слева, ведущую пока в неизвестность. Пройдя по нему, Джисон попадает в небольшую комнату. Интерьер был простым, в пастельных тонах, преимущественно коричневых. Мебели было немного: одноместная кровать, стоящая возле окна слева, стол со стулом на колесиках в правом углу и небольшой комод между ними, содержащий скорее всего личные вещи и предметы первой необходимости. Об этом расспрашивать Хан точно не станет. Странно, что парень не заметил внутри ни Бан Чана, ни вообще души живой. Он сильно желал увидеть его и полностью сложить пазл в голове. Кусочка воспоминаний о внешности явно не хватало для полной картины. Услышав шум из-за неизвестной деревянной двери, Хан резко обернулся. Замер. Немного прищурив глаза, Джисон секунд двадцать без слов рассматривал лицо парня, пока до него не дошло, кто стоит перед ним и где он видел того. Бан Кристофер Чан — успешный бизнесмен, хозяин охранного центра, часто появляющийся на всяких баннерах и различных интервью. Хан быстро узнал в нем не только знаменитость, но и лучшего друга своего хёна. Видимо, полугодичный апокалипсис и вечный стресс начали стирать воспоминания Хана. Это было единственным и вполне логичным объяснением, почему Джисон долгое время не вспоминал старшего. Когда-то, примерно в первом классе средней школы (седьмой класс), Кристофер, переехавший из Австралии, и Мин У стали одноклассниками. Завязав крепкую дружбу, сидя за одной партой, они поступили в университет экономики. На третьем курсе пытались открыть бизнес, что удачно провалился спустя пару месяцев. Жизнь начала разводить их в разные стороны: работали в разных сферах, выбирали разные курсы. Однако хороший контакт всё-таки поддерживали и не упускали дружбы. С Ханом они общались редко, но пару раз гуляли. Вначале апокалипсиса Мин У пытался хоть как-то связаться с Чаном, все попытки были тщетны. Тогда они подумали, что тот умер. Сейчас же Хан был приятно удивлен, что на всем белом свете остался хоть один знакомый ему человек. От глаз Бана Джисон тоже не скрылся. Вздернув руками вверх, Чан довольно радостно произнес: — Джисон! Услышав твое имя, я молился всем, кому можно, чтоб увидеть именно тебя. Я рад, что ты выжил. — Чан раскрывает руки для дружеских объятий. — Я тоже рад, Чан, — подается ему навстречу Хан. Кроме цвета волос, Кристофер никак не изменился. Сейчас он только стал блондином, но с все той же короткой стрижкой. Лицо совершенно не поменялось. В последний раз они виделись восемь месяцев назад, так что почти ничего нового во внешности заметно не было. Все те же руки с явно выраженными мышцами, представленными через спортивную футболку без рукавов; такие же ноги, обтянутые лосинами и шортами поверх. По одному закрепленному ножу на каждой стороне бедер. Отстраняясь, Чан поинтересовался: — Почему ты один? Где твоя семья? — о чем сразу пожалел, заметив грустный взгляд Джисона. — Мать? Джисон лишь наклонил голову и покачал ею в разные сторону. — Мин У? Хан повторил действие. — Мне жаль, — сочувствовал Кристофер. Младший все также покачал головой. Бан Чан понимал, что при чужих людях Хан ему точно ничего не скажет. Он не такой. Не откроется первому встречному. Лишь задал два вопроса: — Ты хочешь остаться тут, и готов ли? Парни понимали, что, если Лидер готов принять нового человека в их небольшую общину, семью, значит, возражать не стоит. Значит, так нужно. — Да, — долго не думая, отвечает Хан. Крис пару раз несильно похлопал того по плечу — пытался подбодрить. Затем взглянул на Хёнджина, Минхо, Феликса, на всех по очереди и произнес: — Сможете оставить нас на пол часика вдвоем? Пожалуйста, пусть один из вас потом вернется сюда, покажет Джисону его комнату и отведет за нужными вещами в хранилище, — попросил Крис. — Фигасе, только пришел, а уже свою комнату имеет, — возмутился Хо. — Минхо, пожалуйста, — чуть более строже ответил самый старший. Второй лишь вскинул руки вверх и, сделав невозмутимое лицо, ответил: — Молчу, молчу. — Спасибо, и еще. Давайте в четыре, перед ужином, проведём собрание. Надо хоть познакомиться, — предложил Бан. — Хорошо, — ответил Феликс за всех. — Супер, сообщите всем, — отреагировал Крис. Развернувшись и выйдя за входную дверь, парни начали решать, кто поможет Джисону: — Кто пойдет? — спросил Хван. — Он меня бесит, — не видел смысла скрывать Минхо. — А меня Чанбин просил помочь разобраться с новой винтовкой, — быстро среагировал Феликс. — Значит, ты, — указав пальцем на Хенджина, помог всем додуматься Ли. — Да Вы — мистер Очевидность, Ли Минхо. Спасибо, что подсказали; я бы сам не догадался, — закатывая глаза под конец сарказма, дразнит Хёджин. — По краю ходишь, — пытается припугнуть и отвести от возможной ошибки Хо. Ли Минхо рос в суровой семье. Отец — начальник полиции, мать — домохозяйка, но она и слова против мужа сказать не могла. Вечное насилие, как моральное, так и физическое сделали Минхо таким, какой он есть и по сей день. С семи до пятнадцати лет он ходил на борьбу. Тренер был не самым лучшим и учил одной тактике — добивать до конца, пока противник не отключится. Оттуда и появилась проблема агрессии. Он не умел контролировать ее. Во время порыва злости зачастую не мог остановиться, что приводило к плачевным последствиям. После очередной драки в школе за нанесенный ущерб какому-то пацану — два сломанных ребра, вывих плеча и лица, превратившееся в красное месиво, — Ли грозила уголовная ответственность. Отец, конечно, решил все. Парня не арестовали. Хотя лучше бы это, чем то, что случилось после приезда домой. Отец избил его до такого состояния, что до смерти оставалась пара тройка ударов. После того дня ни на борьбе, ни в той школе Ли больше не появлялся. В пятнадцать Хо сбежал с того дома, на первое время остался у друга. Вскоре пытался заработать и снять маленькую комнатку в мотеле. Всяко она была лучше, чем вечно избивающий отец-тиран. Он боялся сам себя и реально переживал за тех, кто его окружает. Боялся причинить боль. Единственный успокаивающий факт был тем, что все в этом здании хорошо натренированы и могли дать ему отпор. — Боюсь, боюсь, — продолжал гнуть свою линию Хван. Далее, молча пройдя по коридору и зайдя в лифт, парни нажали на нужные им кнопки. Проехав все нужные этажи, лифт остался ждать следующего вызова пустым.***
После окончания характерного шума от выходящих из комнаты парней настала гробовая тишина. Старший нарушил её словами: «Может присядем?». Садиться особо было некуда, но говорить стоя — неудобно, глупо. Джисон переместился на кровать, Чан же сел на стул, заранее вывезши его из-под стола. Не выдержав давящего со всех сторон молчания, Бан Чан снова сдался первым: — Если считаешь нужным, можешь выговориться мне. Не хочешь — не рассказывай, давить на тебя и принуждать я ни к чему не стану. В душу не полезу. Но советую высказаться, тебе станет легче. Я проверял на собственном опыте. — Хорошо, я попробую, — немного нервно выдал Хан и слабо улыбнулся. Морально готовясь к рассказу, начинает: — Два месяца назад умер Мин У, — дыхание перехватило, но он продолжил. — Умер у меня на глазах. Его укусили, а мы с мамой не успели спасти его. Он бился в конвульсиях, а я просто смотрел. Мне так жаль. — одинокая слеза покатилась по пухлой щеке. — Мама умерла вчера и тоже на моих глазах. Укушенный же обязательно пройдет инкубационный период и станет падалью, а я предотвратил этот процесс, сделав лишь один выстрел, — слова пропитаны горечью. — Я остался один. Крис понимает чувства Джисона прекрасно, будто прожив его жизнь. Хотя, сам уже прошел подобные ситуации. Первый месяц апокалипсиса Чан находился во второй зоне города. Тогда, да в принципе, как и сейчас, она просто кишела мертвецами: на каждом повороте, из каждого отверстия выходили они, будто вырастали из земли. Он потерял младшую девятилетнюю сестру, над которой взял опеку в ее семь из-за смерти обоих родителей. Он не уследил за ней. Не успел всего на секунду. Этой секунды хватило, чтоб острые, кривые зубы впились в шею, прямо в артерию маленькой сестренки. Умерла она мгновенно, но Бан добил ее, не давая превратиться в монстра, а себе видеть мучения младшей. С ее смертью Чан потерял смысл жизни, но от совершения непоправимого его остановила лишь одна фраза девочки. Она сказала ее вскользь, даже не задумываясь, а он запомнил. «Хочу спасать жизни людей,» — вылетело из уст малышки в один день. Именно ее желание остановило Криса от шага в пропасть высотой в двадцать четыре этажа. Он решил исполнить его. Если не смогла сестра — постарается он. Будет жить, несмотря на ее смерть. Наверное, главную смерть в жизни Бан Кристофера Чана. Джисон согнулся пополам, а затем упал на колени, хватаясь за Чана. Хан заливается дикими рыданиями, плача в колени старшего. Тот в свою очередь обхватывает его, прижимая к себе. Он понимает, что ощущает Джисон, словно заново проживая это. Он никогда не будет осуждать младшего за этот срыв, даже ни на секунду не задумается над этими. Просидев в таком положении минут пятнадцать, младший начинает успокаиваться. Уже не плачет, а иногда лишь тихо всхлипывает. Глаза держит закрытыми — боится упустить новый и вовсе неконтролируемый ручей слез. Крис начинает потихоньку двигаться, слегка тянет Хана наверх, давая понять, что хочет встать. Джисон легко поддается, открывает глаза и встает следом. — Джисон, сходи в ванную. Тебе нужно умыться холодной водой. Не стоит показываться так перед ребятами, — Чан старается подбирать слова, чтоб ненароком не обидеть и не ухудшить ситуацию. Хан все понимает и без слов следует туда, куда сказал Чан. Подходя к раковине, он не решается поднять взгляд и посмотреть в зеркало, висящее над ней. Включает холодную воду, немного ждет, пока та достаточно охладится и складывает руки в лодочку. Набирая ледяную воду в них, Джисон чувствует, как пальцы немного немеют. Однако это не останавливает Хана от смывания остатков слез со своего лица. Повторяет процедуру раза три, берет ранее подготовленные, лежащие рядом с раковиной салфетки. Промачивает лицо ими и неожиданно чувствует невероятную апатию. Первый раз в жизни он испытывает ее. Раньше, после случаев смерти близких, сердце Хана выпрыгивало наружу, разрывалось, горело адским пламенем, отдавая ненавистью. А сейчас — нет. Оно спокойно бьется себе, давая Джисону отдохнуть. Иначе он своей крышей поедет раньше, чем спрыгнет с любой. Сейчас это лучшее, что может чувствовать, а точнее не чувствовать Хан. Он выходит из ванны и садится обратно на кровать, устремляя свой взгляд на небольшую царапину на стене, думая о чем-то, не достигшем мира сего.***
Из бездонной пучины мыслей Хана вывел уже знакомый стук в дверь — один раз, затем два. Он все еще не знал его значения. Боковым зрением заметил, как Бан Чан потянулся к шее. Ему стало интересно, зачем. По логике Крис должен был достать откуда-то пульт и открыть дверь. Фактически, он так и сделал. На шее висел круглый кулон. Серебро без лишних знаков. А на обратной стороне маленькая, довольно незаметная кнопка. Она не выпуклая, так что случайно нажать не получится. Крис нажал на нее, дверь издала характерный звук разблокировки. В следующую секунду в комнате появился Хёнджин. — Ты готов? — обратился тот к Джисону. — Да, — коротко и ясно. — Тогда идем, — разворачиваясь на пятках и начиная двигаться к двери, произнес Хван. Джисон поднялся с кровати, взял свой рюкзак и пошел за только что вышедшим парнем. Они молча дошли до лифта. Каждый думал о своем, никто никого не отвлекал от такого занятия. И только сейчас Джисон заметил стеклянные двери, скрывающие запасной выход в виде лестницы. В каждом здании такие должны быть. Хван нажал на кнопку вызова лифта, в следующую секунду тот открылся. Он недавно привез сюда Хёнджина и за время его похождений не был вызван, поэтому остался ждать тут. Так же молча ребята зашли внутрь. Потянувшись к кнопке, обозначенной цифрой «6», старший начал небольшое ознакомление: — Жилая площадь у нас находится на пятом и шестом этажах. Ты будешь на шестом во втором повороте, центральная дверь. Вместе с тобой здесь живет еще семь человек, всего — восемь, поэтому на каждом повороте по одному. Здесь ценится личное пространство. Я так понял, ты здесь надолго? — Возможно, — Хан не был уверен в своем ответе. Он не знал, что будет через час, как может отвечать за будущее. — Хорошо, тогда первую букву твоего имени на двери напишем сегодня, но чуть позже. Лифт уже прибыл на этаж, времени заняло это немного, всего ярус здания проехать. Выйдя из него, парни направились к комнате Джисона. Его интересовало, что находилось за остальными дверьми, и он подал голос: — А что за этими дверьми? — Они либо пусты, либо сами двери — обманки, — даже не задумываясь, ответил Хёнджин. Они остановились перед нужной дверью, и Хван полез в карман. Он достал оттуда такой же, как и у Бан Чана, кулон на серебряной цепочке. — На. Это твой ключ. Открывай, — отдал кулон в руки Хана. Джисон нажал на кнопку, услышав звук от открытия двери. Немного толкнул ее вперед, чтоб войти. По планировке все комнаты были одинаковы: такой же коридор, с дверью в ванну и комната за ним. Отличался ремонт, а точнее цветовая гамма, и набор мебели. Преимуществовал серый цвет. На месте стола стоял платяной шкаф, коего не было у Кристофера, посередине уже полутора местная кровать, а левее и чуть в диагональ кофейный столик с двумя креслами «мешками». Комната Джисона вполне устраивала. Он даже немного обрадовался своим апартаментам. Еще бы, не каждый день находишь место для ночлега, еще и более-менее безопасное. По виду оно казалось именно таким. — Я оставлю тебя. Приведи себя в порядок, отдохни немного, а затем приходи ко мне. Сделаю тебе экскурсию по центру, — сказал Хёнджин. — Где тебя найти? — спросил Джисон. — Этот же этаж, четвертый поворот первая дверь. По букве сразу увидишь, — ответил второй. — Хорошо. Хёнджин вышел, закрыв за собой деревянную дверь. Джисон остался один в комнате. Первым делом он решил принять душ. Сейчас он был действительно нужен ему. Живя в школе, они имели четкий график, по которому принимали душ раз в четыре дня. День смерти госпожи Хан был одним из таких. Но по понятным причинам Джисон не купался. Соответственно, тело оставалось грязным уже как пятый день. Сбросив грязные кофту и штаны прямо на пол, убрав все оружие, Хан остался в одном нижнем белье и быстро прошел в ванну. Она была квадратной формы и соответствовала общему цвету комнаты — серому. Справа, почти на всю стену, стояла отделенная стеклом душевая кабина, за ней скрывался унитаз. Еще при входе, слева стояла раковина с зеркалом над ней и с тумбочками рядом, полностью наполненными средствами личной гигиены. От такого ассортимента Джисон слегка прихуел. Глаза просто разбегались, цепляясь за все: пара полотенец и зубных щеток, ватные палочки, станки для бритья, расчески, дезодоранты, зубная паста, крема, два вида шампуня, гель для душа, пена для бритья и прочее. Взяв все нужное, а именно гель для душа, мочалку, шампунь и станок, Хан направился в кабинку, закрывая дверцу, иначе вся вода окажется на полу. Душ закреплен сверху над головой, поэтому он слишком легко может забрызгать комнату. Открывает кран и немного отходит от струи воды, зная, что ей нужно время нагреться. Выстраивая нужную температуру, после достижения комфортной с головой заходит под напор. Тело приятно жжется от горячей воды, пар заполняет кабинку. Сейчас все, чего хочет Хан, это побыть так еще немного. Ноги начинают немного подкашиваться, и он садится на плитку, поджимая ноги к себе, обнимая их двумя руками. Опускает подбородок на поцарапанные, сам не знает от чего, коленки, а взглядом провожает грязную воду, беспрерывно текущую в слив на плитке. Ранки на руках, новые мозоли и царапины на внутренней стороне кистей, появившиеся после подъёма по лестнице длинной в десять этажей, больно покалывают. Но такая мизерная боль не сможет даже близко приблизится к душевной, и уж тем более перекрыть ее. Капельки с полностью мокрых волос падают вниз, попадая на лицо и стекая на тело. Он сидит в таком положении, греясь под водой и думая над прошлым, пока спина не начинает бить ключом и сообщать, что пора бы уже вставать и хоть немного подвигаться. Джисон выполняет просьбу, отдающую тянущей болью в пояснице, и поднимается на ноги. Затекшая спина благодарит, потихоньку отходя. Хан тянется к мочалке и гелю для душа. Смачивает ее, выливает пару капель средства, сладко пахнущего лесными ягодами, и немного намыливает. Прикладывает к телу и начинает сильно тереть об кожу. Она уже красная, уже сильно печет от такого давления, а он все не останавливается. Словно пытается проделать дыры, содрать кожу со всеми вместе взятыми воспоминаниями, достать нового, не знающего собственного горя и жестокости мира сего мальчика по имени Хан Джисон. Он действительно хочет лишь этого. Закончив с телом, он не забывает о грязных волосах. Выливает шампунь на руку, растирает в двух и начиная массировать кожу головы и тщательно мыть волосы. Закончив, он смывает всю пену и выходит из душевой. Хватая полотенце, промачивает тело, завязывает на поясе и подходит к раковине. Впервые за все время Джисон смотрит в зеркало и немного ужасается. На него смотрит не Хан. Лицо его, но вид оставляет желать лучшего. Отросшие волосы, темный круги под глазами, появившаяся щетина — все это отлично передает внутреннее состояние парня. Джисон хватает маникюрные ножницы с полки и принимается ровнять свою прическу. Начинает снизу, плавно переходя наверх. Получилась конечно не профессиональная стрижка, но в их реалиях вполне не плохая. Хан аж сам удивился. Затем поспешно достает уже другой станок и пену из ящика, приступая к уничтожению поляны на его лице. Споласкивает кожу, вытирает полотенцем и увлажняет кремом. Так смотреть на себя гораздо приятнее, чем пятнадцать минут назад. Выйдя из санузла, Джисон быстро надел чистые серые спортивки, белую футболку и закрепил кобуру, ножи брать не стал — ствола хватит, несмотря на то, что там всего три патрона. Здесь все носили хоть какое-то оружие с собой. В любой момент могла нагрянуть опасность, а так ты готов защищаться. Хан решил устроить ревизию рюкзака, чтоб вообще понимать, на каком он свете. Вытащив все, начал перебирать. Сначала залез во внутренний карман за патронами. Он решил заполнить магазин. Взял четыре и положил по одному. Почему не заполнил все восемь? Ответ прост, не хотел сильно напрягать пружину. В запасе оставалось еще семнадцать, Джисон оставил их в рюкзаке. Хватит. Хан помнил о предложении Хёнджина провести экскурсию и действительно желал этого, но перед выход решил просто полежать пол часика. Ноги гудели, усталость чувствовалась по полной, а ему еще на собрание идти. Так что такое решение было правильным. Как только голова коснулась подушки, Джисона сразу начало клонить в сон. К счастью, он не поддавался. Хан просто смотрел в потолок и думал о том, что же будет дальше, какие трудности ему предстоит пройти и переживет ли он их. Время пролетело слишком незаметно. Будто прошло не тридцать, а всего пять минут. Окончательно решив вставать, Джисон направился к Хёнджину. Перед выходом не забыл нацепить кулон-ключ. Перед душем он не надел его, хотя кнопка и являлась водонепроницаемой, просто положил на столик. Выйдя за пределы своего жилья, он направился на четвертый поворот. Буква «Н» на двери подсказала, куда стоит постучать. И он выстукивает запомненный код — один, пауза, еще два. «Надо узнать, что это значит» — подумал про себя Хан. Через секунду дверь открылась. Джисон надавил на нее и уже беспрепятственно вошел в комнату. Она была очень похожа на его, за исключением цвета — темно-коричневые тона, и та же мебель. Неплохо. — Что значит код-стук, который нужно сделать, когда хочешь войти, — с порога выдал Джисон. Он предполагал возможную связь с азбукой Морзе. Ее он выучил сначала апокалипсиса. Мать заставила для экстренных случаев. Однако, расшифровать данный код не смог. — Он авторский. Чан придумал, чтоб отличать своих от чужих. Раньше здесь было больше людей. Разных: надежных и не очень. И так мы решили различать людей. Как мера безопасности, — пояснил Хван. — Это я понял, но его расшифровка. Он не похож на азбуку Морзе, — не сдавался Джисон, уж больно сильно хотел узнать. — А ты догадливый, похвально, — немного удивленно ответил старший, продолжая, не томя, — Код создан от слова «unlock». Надеюсь, английский ты знаешь. — Знаю, — с небольшой обидкой выдал Хан. Это слово, даже ребенок знает, — «разблокировка» в переводе. — Отлично. Так вот, слово можно поделить на два слога. «Un» — приставка, показывается первым стуком, — демонстративно постучал кулаком по стене Хёнджин, продолжил, — «lock» — основное слово, которое можно разделить на два стука, — постучал дважды, — Так и вышло: один стук, заминка, еще два. — Довольно просто, но без объяснений хер догадаешься, — сделал вывод младший. — В этом и есть главная загвоздка, — с усмешкой на губах. — Умно, — немного задумываясь о гениальности Лидера, ответил Джисон. — Умно, — поддержал Хван. — Ладно, пойдем покажу это здание изнутри, а по пути напишем твою букву на двери, — предложил тот. — Ага. Пока парни шли к двери Джисона, Хван завел свой, видимо, длинный, рассказ: — Как я уже говорил, живем мы на двух этажах — пятом и шестом. Тут живут я — с краю, Ли Минхо, — Джисон поморщился, услышав имя, но Хёнджина это не остановило, — потом ты и первым — Ли Феликс. На пятом — наш лидер — Бан Чан, Чанбин, Чонин и Сынмин. Сегодня ты с ними познакомишься. Дойдя до места, старший открыл перманентный маркер, и довольно быстро даже, на удивление, ровно написал большую «J». Закрыл маркер колпачком и направился вдоль по коридору в сторону лифта. Зашел в него с Джисоном и нажал рядом с цифрой «0», пояснив: — Сейчас поедем на нулевой и постепенно будем подниматься на верхние этажи. — На что Джисон лишь кивнул. Возражать не мог, экскурсоводом сегодня был не он. Пришлось принять решение парня. Лифт доехал, и двери открылись. Перед ним появился вид на лучший спортзал, который он только видел в своей жизни. Большая площадь, много различных тренажеров, инструментов для прокачки мышц, баланса и дыхалки. Выбор был огромен. — Это место наших тренировок, пристанище Чанбина. Он зависает тут часами, сильно напрягая свое тело. Конечно, это дает свои плоды. Он ловит кайф от этого, — немного весело, не наиграно, а искренне — ощущает гордость за своего друга, рассказывает Хван. Джисон тщательно рассматривает все помещение минут пять, после чего его окликает Хёнджин: — Хан, — машет рукой перед глазами, — Ты подзавис слегка. Продолжишь в том же духе — до собрания не успеем. Пойдем, еще успеешь насмотреться, — подгоняет Джин. Снова заходя в лифт, они поднимаются этажом выше. — Зал собраний, — поясняет старший, и в следующий момент Джисон видит белый круглый, но низкий стол, сантиметров пятьдесят от пола - не больше, и десять темно-синих пуфиков вокруг него. При упоминании старшим слов «Зал» и «собраний» в одном предложении, Джисон ожидал увидеть прямоугольный деревянный стол с большими стульями рядом, как на встрече президентов, но такому дизайнерскому решению был приятно удивлен. Видно, что комфорт у этих ребят стоит на первом месте. Второй этаж — хранилище. На одной половине был провиант*, ее четверть занимало другое помещение, выполняющее роль холодильника, совмещенного с морозилкой. На второй находились много стеллажей с различной одеждой, запасом средств гигиены и прочими важными предметами, такими как: батарейки, свечи, спички, сигареты, фонарики, грелки, рации и т.д. Третий — столовая совмещенная с кухней. Большой обеденный стол с привычными стульями и кухня полной комплектации. Четвертый этаж — оружейная комната. Темные стеллажи с различными видами ножей, огнестрелов, ударных оружий. Отдельно стоящие ящики с патронами разных калибров, пара ящиков с разновидными взрывчатками и чемоданы с винтовками. Скорее всего оружие привезено не законно. В принципе, огнестрельное оружие и взрывчатки в Корее нелегальны. Пятый, шестой ярусы проехали мимо, по понятным причинам. Седьмой этаж — лазарет. Белая комната, как и подобает больнице. С самого порога стоит запах лекарств. В конце справа ширма, слева три койки. «Оптимистичные вы, однако» — так и не вылетело с уст Джисона. В начале по правой стороне стеллажи с лекарствами и небольшой специальный для лекарств холодильник, по левой — такие же стеллажи, но с разными книгами по медицине, химии и психологии. Свет солнца попадал через окна, освещая комнату и визуально делая приятнее. Восьмой — комната для работы с оружием. Отделенный звуконепроницаемым стеклом тир, мишени для метания ножей и специальные стойки для обрабатывания ударов битой. Девятый и десятый этажи были выделены для отдыха. Сделаны в темных оттенках. В них, кроме диванов, кроватей, пуфиков и кресел — в общем всего, на чем можно посидеть или полежать, нет. Есть только еще одна вещь — это прикроватный столик с одинокими пепельницами сверху. Этакий «Хаустур» занял меньше времени, чем предполагали парни, всего час. Договорившись встретиться уже в четыре вечера в зале собраний, ребята разошлись по комнатам. Хёнджин за оставшийся час, решил дочитать книгу, а именно роман Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». Книгу купил за пару дней до начала всех событий, прочитать естественно не успел, но схватил, когда бежал из дому. Хёнджин с самого детства жил в третьей зоне Очондэ со своим отцом. Мать умерла при родах. Жили они не бедно, в частном доме. Однако, счастливы вовсе не были. Отец все время был на работе, дома практически не появлялся. Соответственно, мальчик был у себя на попечении. Перед уходом на работу родитель оставлял деньги на день и одну и ту же записку на розовом листочке, возможно, даже не переписывая её: «Я ушел, деньги оставил. Не глупи.» Он никогда не чувствовал тепла со стороны отца, даже банального «я тебя люблю» не слышал, а отец, в общем-то, и не любил его. Более того, даже недолюбливал за то, что тот якобы погубил его любимую жену. Хёнджин же привык к такому отношению и сильно не заморачивался. Да, было больно, особенно когда маленький мальчик всеми способами пытался завоевать внимания папы, которое тот из раза в раз отвергал. В какой-то момент он понял, что все бессмысленно и забил большой хуй, начиная жить себе в удовольствие. В подростковом возрасте попробовал все: от легких энергетиков до тяжелой наркоты. После первого передоза к наркоте не прикасался. В тот день он сильно пересрал, а отцу было все также плевать. Так что в первый же день апокалипсиса Хёнджин просто сбежал из дома, оставив отца одного. Больше они не виделись, и Хван ничего не слышал о родителе. Даже не желал. Джисон зайдя в свою комнату, решил хоть немного подремать. Выставив таймер на пятьдесят минут, прикрыл глаза, проваливаясь в пучину фантазий собственного сознания.***
И снова время пролетает со скоростью света. Казалось, Хан только закрыл глаза, как уже слышал пиликанье таймера. Джисон встал с уж очень удобной и манящей к себе постели и пошел вниз. Усталость чувствовалась грузом на плечах. Он никогда так сильно не напрягался, ни морально, ни физически. Столько страха, боли и отчаяния, как сегодня, Джисон еще не испытывал. Доехав до первого этажа на лифте, Хан вышел прямо к уже присутствующим в комнате семи парням. Из всех он знал лишь четверых. Остальные пока оставались незнакомцами. Только переступив порог, Джисон услышал, как к нему уже обратились: — Привет, я Ян Чонин, — слегка радостно протараторил обернувшийся парень. На вид сильно младше присутствующих, возможно, даже несовершеннолетний. Черные волосы и узкий разрез глаз, напоминал лисенка. Через неширокую улыбку просвечивался метал — брекеты. Одет в коричневый спортивный костюм, а рядом с его креслом отдыхала чёрная бейсбольная бита. Видимо, огнестрельное оружие ему пока не доверяли. — Я Хан Джисон. Приятно познакомится, — в разы скромнее выдал Джисон, садясь в свободное кресло. Он оказался между Хёнджином и Минхо. Второй сосед несильно обрадовал парня, однако это кресло было ближе всего к выходу. — Отлично, сегодня проведем обычное знакомство, а завтра утром, после завтрака, проведем более информационное собрание, — объявил для всех Лидер. — Это Хан Джисон, младший брат моего очень хорошего друга. Пока что он останется с нами, а дальше посмотрим… — немного замялся тот. — Все согласны? — уточнил, хотя прекрасно знал, что вряд ли кто-то, не считая Минхо, будет против. Все промолчали на заданный вопрос, лишь кивая головами. Что странно, даже Ли ничего не сказал, обычно тот рвал и метал, а сейчас сидел молча и без каких-либо движений, удобно развалившись на кресле. — Супер, Чонин уже представился, может кто еще хочет? — поинтересовался тот. — Давай лучше ты, — подал голос еще один незнакомец в очках. Возраст соответствовал Хановому, одет в тёмные джинсы и застегнутую до верха ветровку. Пара ножей прикреплены к левому бедру. — Ла-адно, — протянул Крис, сразу продолжая, — Начнем по кругу. Меня ты знаешь, в нашей родовой общине* я — Лидер. Отвечаю за общую безопасность и готовку пищи. Дальше — Со Чанбин, снайпер и тренер по совместительству. Может помочь тебе с физической подготовкой, если задобришь едой, — упомянутый слегка закатил глаза, но ничего не сказал. — Наш самый младший член семьи — Ян Чонин. Разбирается во всяких устройствах, чинит все, что можно, и является главным мозгом, — тот немного смутился, сдержано улыбаясь — благодарил за такое описание без слов. — Ким Сынмин — врач и психотерапевт. Лечит и помогает морально именно он. Если что, обращайся к нему. Несмотря на серьезное лицо, очень добродушные человек. Затем Ли Минхо… — Меня он знает, — перебивает упомянутый ранее. — Я сообщу ему о твоей деятельности, — кинув чуть сердитый взгляд на того, объяснил старший, — Минхо является вторым нашим мозгом и главным стрелком. Если сильно попросишь, может сжалиться и научить хорошо стрелять. — Спасибо, я умею, — резко ответил на данный совет Хан. «Не нужен мне такой учитель, а тем более унижаться перед ним, я не собираюсь» — не выдал своих главных мыслей Джисон. Стрелять он то особо не умел, с расстояния так вообще — пуля пролетала в метре от жертвы, а в упор попадал отлично, еще бы. — Как посчитаешь нужным, но я бы советовал, — Чан настаивал. Такой навык был очень полезным. Воспользовавшись им, он сможет защитить не только себя, но и союзников. — Идем далее, Хван Хёнджин — отлично работает в ближнем бою, разбирается в оружии и является нашим картографом. Хорошо рисует, поэтому планы зданий, города и прочего составляет именно он. И Ли Феликс — главный снайпер, также неплох в бою, а вообще самый добрый человек на земле. — Я бы так не сказал, — перебил того Джисон, — при первой встречи он почти убил меня. — Я защищался, — запротестовал Феликс. — На самом деле, он очень мягкий. Видимо, утром он увидел в тебе опасность и среагировал так. Жизнь научила, — разъяснил Чан. — Да-да, — слегка обижено поддакивал Ли младший. Феликс. Самый добрый человек на земле. К сожалению, в детстве судьба сыграла с ним злую шутку, в возрасте пяти лет отправив того в детский дом. Родители погибли в автокатастрофе, так что вырос он под присмотром надзирателей, а не в родительской любви. Дети злые и очень жестокие, особенно в детдоме. Феликса часто задирали из-за веснушек, слишком милой внешности и грубого голоса, да вообще за все, к чему только можно было придраться. Там Ли научился защищаться и в случае угрозы нападать первым. В восемнадцать выйдя из того ужасного места, Феликс пару месяцев жил на улице, благо было лето. Начал искать работу. Устроился барменом в ночном клубе, начал толкать наркоту и потихоньку вставать на ноги, хоть и незаконно. Выживать то как-то надо, вот он и выживал. Снял первую однокомнатную квартиру и вел стабильный образ жизни. До одного дня, изменившего и разрушившего жизнь всей планеты. День апокалипсиса. И Феликсу пришлось покинуть свою уютную квартирку. — Так, имена узнали, перейдем к большему, — снова начал Крис, — Раз ты стал частью нас, стоит следовать небольшому графику. Некоторые пункты свободны, но некоторые — обязательны. Например, завтракаем и ужинаем мы вместе в девять утра и шесть вечера, обед по желанию. Обязательно нужно тренироваться, поддерживать физическую форму, время тренировок выбирай сам, хоть ночью, но это необходимо, — немного остановился Чан, думая, что еще сказать. — Ах да, у нас есть групповые вылазки за пределы центра, допустим разведка территории. Четкого графика у них нет, но обговариваются заранее со всеми. В принципе все, про твои навыки и обязанности поговорим завтра. Сейчас я пойду готовить ужин, вы пока отдыхайте. А к шести поднимайтесь в столовую. Будет Пибимпап*. — Неужели. Я ждал этого дня вечность, — выдал Со. Бан Чан немного усмехнулся, два раза похлопав сидящего парня по плечу. После ухода Криса парни начали что-то бурно обсуждать. Как только одна тема заканчивалась, кто-то заводил новую. Джисон сильно не углублялся в разговор, но пару фраз подкидывал. Разговоры не стихали, пока старший Ли не сообщил о времени. Парни быстро поднялись на третий этаж. С порога их встретил вкусный запах риса. Слюнки уже потекли. Молча уплетая еду, каждый наслаждался вкусом. Крис готовил отменно, с этим не поспоришь. Как настоящий, любящий отец. Не за просто так же они дали ему такое звание. Забота, желание помочь и подбодрить так и выпирали из него. По-настоящему сердечный человек. А все из-за сестренки, поменявшей его мировоззрение лишь одним несложным предложением: «Хочу спасать жизни людей.» Поужинав Чан принялся мыть посуду, отправив всех спать. Хану от такой заботы стало немного не по себе. Он предложил помощь, и странно, но Бан принял ее передавая посуду в руки тому. — Спасибо, если ты не против, я пойду, — с улыбкой сказал старший. — Конечно, отдыхай. Я закончу и тоже пойду, — отозвался Джисон. Чан кивнул ему и довольный пошел к себе. Во время уборки, Хан погрузился в свои мысли и не заметил, как кто-то подкрался к нему сзади, говоря прямо в ухо: — Ты можешь затмить внимание Криса своими благодеяниями, но не моё. Я не доверяю тебе, — произнес с грубостью в голосе Ли Минхо. — Твою мать! Я чуть тарелку не разбил из-за тебя, — злостно ответил Джисон. — Будь начеку, не проебись. Иначе я сделаю все, чтоб ты ушел отсюда, — со стальным спокойствием в голосе проговорил старший. — Да какого ты прицепился ко мне? Что я тебе сделал? — не успокаивался Хан. — Пока ничего, но кто знает, на что ты способен, — Ли просто развернулся и направился на лестницу, решив, что ждать лифт, уехавший с Чаном на пятый, долго, а стоять тут он не намерен. — Ненавижу тебя! — крикнул ему вслед Хан. Домывая посуду, Джисон не мог понять, чем так не угодил гребанному Ли Минхо, до жути похожего на кота. Они видятся сегодня впервые, и уже, кроме ненависти, чужое имя не вызывает ничего. Наконец дойдя до своей комнаты, Хан снял лишь кобуру и завалился на кровать. Сон нужен был ему как никогда. Как таковой безопасности он не чувствовал — не был уверен, что никто не заявится к нему ночью, с намерениями прикончить. Один из новых знакомых может сделать такое и не пытается даже скрыть своего желания. С горем пополам, Джисон начинает отходить в сон. Дает возможность одной половине мозга придумывать историю, а второй наблюдать и удивляться загруженности сюжета.