***
Приходя с утра самым первым в помещение своего клуба, Шоку Цубурая ставил запекаться кексы, рассматривая свой маршрут на сегодня. Всё было как обычно, что даже слегка наскучило. Поэтому, он решил вписать других людей, немного поменявшись с другими членами клуба. Всё-равно вот-вот будут тереться у двери два товарища фотографа. Шоку нравится радовать людей вкусно приготовленной пищей. Его уважают не только за кулинарные способности, но и за мягкий, дружелюбный характер. Кто-то даже считает милым парнем. Он ценитель хорошей еды, и у него очень утончённый вкус. Когда-нибудь Шоку мечтает стать пятизвёздочным шеф-поваром мировой известности. Ну а сейчас, он просто школьный поварёнок... – Доброе утро, Цубурая-сан, — вошла в помещение клуба Саки Мию. – Ой, ты же знаешь, что можешь звать меня по имени. Я... Ещё не особо привык к роли лидера. Тем более, мне нужно выбирать нового лидера на будущий год, — неловко посмеялся Шоку, припоминая, что скоро выпустится из академии. Но вот кого выбрать в качестве нового лидера? Он не хочет никого обижать своим решением и каждый из ребят отлично готовит. Однако, Шоку терзали некоторые сомнения: Кенко вегетарианец, Сейо любитель западной кухни, Аджиа ценитель классической японской кухни, а Саки любит сладости. Но ведь и во времена Амай все готовили, что хотели, не так ли? Или это Шоку смягчил всё здесь? – Э-эм... Привет? Кулинар вышел из своих мыслей и посмотрел на неловко стоящего рядом Отохико, тут же улыбаясь ему своей фирменной улыбкой, при этом задавая вопрос: – О хэй, привет, Отохико-кун! Тебе чем-то надо помочь, мой друг? – Э.. Н-ну... Э.. — он, растеряв неожиданно всю свою прежнюю небольшую уверенность, с какой-то надеждой посмотрел на Осану, стоящую, оперевшись о дверной косяк. – Нет. Сам проси, раз захотел, — отказала та. — Давай, я же не кусаюсь, — понимая, что тот весьма робкий, хоть и посмелее Хазу, произнёс Шоку. — Можно... Можно мне вступить в твой клуб?! – резко выпалил Отохико, собирая всю свою уверенность в кучку. — Я... Хотел бы попробовать себя в кулинарии. Осана уже дала добро на выход из прежнего клуба. – Ты бы хотел присоединится к нам? Мы бы были счастливы, если бы ты сделал это! — удивился сперва лидер кулинаров, но потом с радостью закивал. – Да, конечно. Считай себя официальном участником клуба кулинарии. Мы клуб кулинарии ― мы обожаем еду! Кто-то из нас приверженцы здорового питания, в то время как другие гоняться за самыми вкусными лакомствами мира. У нас большой разброс интересов ― и аппетитов! Больше всего мы любим готовить еду, чтобы другие наслаждались ей. Нет ничего более удовлетворяющего, чем видеть как люди перекусывают тем, что ты только что приготовил для них! У нас есть ингредиенты для любых закусок, какие ты только можешь вообразить! — было видно, как он сиял, когда говорил данную речь, а потом неловко покашлял. — Прости, меня иногда заносит... – А я иногда бываю неуклюжим и могу проспать с утра. Но... Я постараюсь быть лучше. — Я твой должник, Отохико, и всегда готов помочь при одной просьбе, — послышался звук завершения работы духовки. – О, кексы готовы! – Аааай, можно мне один кексик, пожалуйста? Слишком аппетитно пахнет... – протянула с жалобными, кошачьими глазами Осана, от чего Шоку хихикнул. — Я как раз собирался к тебе подойти, Наджими-чан, — девушка, пользуясь протянутой салфеткой, осторожно взяла один. — Горячий пока... Что ж, Отохико, ты можешь приступать к созданию кулинарного шедевра, если знаешь, что будешь готовить. – Хорошо. Кивнул Мейчи, завязывая вокруг пояса фартук кремового цвета с кошками и завязывая волосы, обвязал голову косынкой розового цвета. Осана, поедая кекс, пока рядом маячила Райбару, глянула на него. Обе девушки умилились. – Ко-о-отики! Тебе бы только кошачьи ушки нацепить! — Мейчи только неловко посмеялся, смутившись от такого внимания. Осана продолжила с небольшой улыбкой. – В любом случае... Даже если ты больше не являешься членом нашего клуба, ты можешь иногда приходить к нам. Ты нашёл своё место в жизни. — Н-надеюсь. Спасибо... После этого две девушки убежали по своим делам.***
Первой остановкой Шоку был, по старинке, Таро Ямада, который постоянно сидел у фонтана, но на этот раз с ним был Кьюджи Канагава, который советовался о чём-то с ним. Мальчики отвлеклись, как только к ним подошёл кулинар и взяли по кексу, поблагодарив, и продолжая разговор. Обычно, Шоку не в свои дела не лез, но мимо его ушей прошли следующие слова: – Осана начала меня динамить, такое ощущение... Не подскажешь, как сделать так, чтобы она ко мне потеплела? – Может подаришь ей ещё одного котёнка? Она просто обожает кошек ведь. — Может ты прав. Можно поймать того, что постоянно бегает по территории школы. Поднимаясь на второй этаж к следующей цели, Шоку невольно заметил то, как Аяно Айши выходила не из своего класса, смотря при этом по сторонам, явно боясь чего-то, как показалось парню. – Айши-чан, доброе утро! – дружелюбно улыбнулся кулинар, на что девушка застыла и нервно растянула рот в улыбке. – У-утро, Шоку-кун... Только не подумай ничего! Просто... Сакью попросила меня принести ей телефон, который она забыла в классе. – Я как раз пойду к ним. Может помочь? – предложил Шоку, с желанием помогать всем и вся. — Не-е-ет, спасибо, я дорогу знаю. Да и тем более, мне надо подойти к ним с особым делом. Очень важным. Пока. Нервно хихикая, Аяно как можно быстрее скрылась с места нахождения. Шоку лишь пожал плечами и пошёл дальше, забредая в комнату художников, где на данный момент прибывал только Гейджу Цуки, лидер самих творческих натур. Сразу нельзя сказать, что они братья. Но так и было, ибо настоящая фамилия данного художника Цубурая. Ученикам Академи очень трудно описать Гейджу. Он известен тем, что он был неразговорчивым ― очень неразговорчивым. Он говорит исключительно в однословных или двухсловных предложениях и иногда вообще не отвечает на вопросы людей. Ходят слухи, что он никогда не выражал никаких эмоций. Некоторые ученики видят в нем «замученного художника», чья тишина проистекает из его разочарования в искусстве и людях. Другие ученики видят в нем высокомерного хипстера, который пытается заставить себя выглядеть глубже, будучи нелицеприятным. Некоторые ученики думают, что его молчаливая личность делает его мечтательным и спокойным, а другие ученики предполагают, что у него может быть какое-то расстройство речи или психическое состояние. Многие ученики размышляют, почему такой асоциальный человек хотел бы стать лидером клуба ― но независимо от его скрытности, он делает соответственную себе работу по управлению своим клубом. Его можно найти в его клубе почти в любой момент, когда он не в классе. Его работы широко расцениваются, но его часто замечают, что он отказывается от своей работы и начинает с чистого листа без всякой видимой причины. Похоже, ему не нравится отвлекаться во время рисования, но у него всегда будет время, чтобы критиковать чужие произведения искусства, если его попросят, а иногда и не просят. Несмотря на то, что он никогда не произносит более двух слов в каждом предложении, он всегда находит способ дать здравый совет, который помогает его членам клуба радикально улучшить свои художественные навыки. — Ох, ты уже рисуешь? — заметил данное положение дел Шоку, улыбаясь при этом. – Что на этот раз? – но тот молчал, не отвечая на вопрос и даже не посмотрев на брата. Но тот его понимал и без слов. – Опять тот самый сон, который ты пытаешься описать? Но если выйдет, то как бы ты это назвал? Гейджу опять молчал несколько секунд, но затем взял один кекс и, продолжая смотреть на картину, ответил: — Нерегулярная энтропия. — Хм, вполне глубоко, я считаю... – Кровавая трагедия? – задумчиво спросил сам себя художник, сомневаясь в своём же решении. – В любом случае, у тебя, как обычно, получится шедевр. Пусть я и мало разбираюсь в исскустве... — У тебя тоже. Это Гейджу намекает на приготовленные блюда. Если один пошёл в мать, такую же эксентричную художницу, то второй был копией отца, который работает шеф-поваром в приличном ресторане. Такие разные люди, но сошлись, и любят друг друга. Прям как Гейджу и Шоко, но только как братья, хоть один из них не показывает особо этого. Внезапно, семейную идилию разрушил Кага Куша, который, словно ураган, ворвался в помещение клуба. — Выручай, друг-художник! Нужна банка краски, цвет не важен! Быстро, а не то оно убежит! Гейджу однако был спокоен. Он взял банку с краской и отдал учёному, который, в свою очередь, взял банку и, кивнув на прощание Шоку, испарился. Эти двое весьма ладили между собой, на смотря на столь явные различия. Шоку решил продолжить путь, выходя во двор школы, и подловить сестёр Басу, которые занимались своими делами, а именно сделали за Широми. Их цель сама проходила мимо Шоку, ртом выхватывая один кексик, с набитым ртом благодаря. – Эм... Приятного? — он посмотрел ей вслед. Что у неё в голове — никому никогда не понять. А затем взглянул на сестёр, которые вышли из-за укрытия. — А чем вы тут занимаетесь? – Цсыыы, секретная информация, — шикнула на него Сакью, подойдя ближе и смотря по сторонам, добавляя весьма тихо. — Ты нас не видел. Мы тебя тоже. Инкью, идя следом за сестрой, захватила два кексика. Ещё одни странные дамочки... Что бы они не делали — это их право. Шоку не обязан вмешиваться. Он как раз шёл дальше, избегая правонарушителей. Но печально посмотря краем глаза на Умеджи. Он знал его ещё хорошим парнем. Но к сожалению, издевательства довели его до такого состояния. Мимо него шли задиры, модные девушки, которые шушукались между собой, пока вдруг Хана не ударила по подносу снизу, тем самым выбивая его из рук кулинара. Остальные девочки захихикали. – Упс. Я не специально. Не заметила столь мелкую моль, – с долей сарказма проговорила Хана. Унижаться перед ними или нет, у него и выбора то не было. Он присел на колени, дабы собрать упашие кексы на поднос. Но видно этого задирам было мало, раз они протоптались по выпечке и, хихикая, продолжили уходить. Юноша опустошённо смотрел на то, что осталось от выпечки, а в глазах невольно защипало. — Шоку, боже мой! — к парню поспешила Уэкия, которая присела напротив. Остальные девчёнки тоже подошли. Шоку быстро проморгался, держа глаза опущенными. — Мне очень жаль... Они и по нашим цветам протоптались... — Мерзие гарпии, — выпалила с раздражением Химари Фуджита. – Пройтись им бы по их раскрашенным мордам точно так же. – Надо ходить по их лицам? – задалась вопросом невинная душа Сумире Сузуки. — Желательно... – Девочки, насилие — это не выход в данной ситуации. Мы... Обсудим это всё на совете в пятницу, – сделала замечание Уэкия. – И ждать пока эти курицы не доведут кого-нибудь до самоубийства? Нет, спасибо, – отозвалась Химари, идя обратно в сад. Сакура, хоть и колебаясь, но осталась на месте. – Ничего. Я... Просто сделаю новые. Мягкосердечность ещё одна слабость Цубураи. Он, как и лидер клуба садоводства, просто не способен на кого-то злится. Обидится или разочароваться ещё возможно, но не злится. Идя обратно в клуб, он заметил у дверей двух знакомых – Сукуби и Роджасу. Это заставило его натянуть улыбку обратно. – Цубураи-Сенпай! — отозвался первый, будучи на год младше. – Мы пришли вновь попросить Вас, о бог Чревоугодия, приподнести нам свои святые дары! – судя по восторгу в голове Роджасу, эти двое едва ли не обожествляли Шоку. Это его кидало в сильное смятение. – Вы меня совсем смущаете. Я же просто готовлю... – Готовка – это исскуство, а еда — это поэзия! — заявил Сукуби, — Помимо друзей, для нас нет больше ничего важнее еды. — Ох блин... — проходя внутрь, заметил отсутствие пакета с мукой на столе, но не заметил присутствия швабры около стены, Шоку. — Ещё пропажа. На той неделе, у нас пропали соль, сахар и перец. А теперь и мука... А без муки я не смогу испечь кексы! – впал в состояние паники кулинар, держась за голову с желанием вырвать себе волосы. – Что же теперь делать?! — Это святотатство! Кто посмел пройти в храм еды и украсть что-то?! – возмущался Сукуби, замечая подобное. – Не волнуйтесь, Цубураи-Сенпай! Мы найдём пакет с мукой вовремя. Как ни как мы же сыщики... Особые приметы есть? – в свою очередь, оставался умиротворённым, но довольно собранным, его товарищ. – Пакет как пакет... Жёлтенький такой... Разбито ответил кулинар. – Угу-угу... У Вас, всмысле тебя и пакета, могли быть недоброжелатели? — продолжал задавать вопросы Дубиду. Шоку припомнил, как пару минут назад, на пути встретились задиры. Снова ком обиды появился в груди. А потому, он решил всё рассказать, причём в деталях.***
Сыщики запустили своё расследование, которое они решили назвать «Дело о пропавшей муке». Поэтому для начала, они решили опросить других членов кулинарного клуба, на подозревая, что у них прибавление. Далее, они вышли за задний двор. – Эх, Сукуби... Нам бы хоть одну подсказку, – вздохнул Норубиру-кун, неспеша двигаясь по дороге. – Это верно. Так бы доказали Беруме, что мы не хуже разбираемся в расследовании дел. Да ещё и кексов поедим, — то что типично для него, уже прозвучало, от чего оба довольно переглянулись. – Смотри, Роджасу! Он указал на Аяно, которая, с сумкой на плече стояла у женской душевой и выглядывая оттуда, наблюдала за кем-то. — Кого она высматривает? – задался вопросом Роджасу, прищуришись и вместе с приятелем, пригинаясь проходили через кусты. Но вот после, он выдохнул. — Чёрт, упустили... Вдруг из спортивного зала вылетела на полной скорости Хоруда, которая едва не врезалась в парней, но обогнула их забегая в душевую. Парни посмотрели друг на друга и пожали плечами. Девчёнки, что с них взять. Посмотря на наручные часы, Роджасу выдохнул. – Уже восемь часов. Придётся продолжить расследование после... Стой, Сукуби! – М? — Нам надо возвращаться обратно в кулинарный клуб! Есть одна теория... Оба побежали в направлении центрального входа. Слишком увлечённые всем этим, они и не заметили, как врезались в спины спортсменов, идущих впереди. – И-извините... У нас просто дела. Сказал за двоих, неловко, Сукуби, продолжая бежать вместе со своим приятелем. Он не особо понимал, до чего додумался Роджасу, но он всегда будет на его стороне, ни смотря ни на что.