×××
Всё тело, вся кожа, вся постель и даже весь воздух в комнате пропахли за ночь Олегом. Впервые после смерти отца Диме удалось нормально поспать: без страха, без кошмаров и без постоянных пробуждений ото сна в поту. В куртке Олега он был как в бронежилете. А его запах действовал на него не хуже любого снотворного. Дима сладко потянулся, чувствуя непривычную, но такую приятную бодрость, и привстал с постели, улыбаясь, как дурачок. Он чувствовал себя таким счастливым. Он снял с себя куртку, чтобы затем поднести её к лицу и с блаженством зарыться в неё лицом. Закрыл глаза от удовольствия и громко втянул носом воздух, словно пытаясь собрать с куртки весь запах и оставить его жить в своих лёгких. Он сминал кожанку в руках, не прекращая затягиваться, как наркоман с любимой дозой. В животе разлилось какое-то неизвестное ему доселе ощущение чего-то горячего и щекочущего. Дима почувствовал какую-то странность внизу и резко отпрянул от куртки, чтобы опустить глаза к своим пижамным штанам для проверки. «Что!?» — мысленно ужаснулся Дима. У него только что случилась... эрекция!? Он перевёл шокированный взгляд на куртку в своих руках и затем снова глянул на свои штаны. «Но я же…», — Дима запнулся. Кто? Асексуал? Импотент? Что он собирался вообще подумать сейчас. То, что у него никогда до сегодняшнего дня не было настоящей эрекции, не считая утренней, от которой он всегда избавлялся прохладным душем, легко объяснялось отсутствием у него интереса ко всем людям в целом. И это вовсе не значило, что он не мог однажды… Захотеть. Дима сглотнул, сгорая не только от смущения, но ещё и от жара распалённого желанием тела. Умом он понимал, что это было неправильно: трогать себя, используя вещь другого человека. Но вот тело кричало ему совершенно о другом. И Диме просто безумно хотелось отключить сейчас свой голос разума к чёртовой матери. Впервые он так сильно, почти отчаянно, хотел наплевать на то, что было “правильно”. Он никогда не доставлял себе удовольствие – необходимости такой не было, ведь у него “не вставало” в традиционном понимании этого слова. И неужели сейчас он должен был упустить такую редкую возможность узнать, что это вообще такое было? Нет. Он собирался попробовать прямо сейчас. Судорожно сглотнув, он вскочил с кровати, подбежал к двери, проверил замок и на негнущихся ногах вернулся обратно в постель. С трепетным волнением он снова взял в руки куртку Олега, прижал её к своему лицу и медленно лёг на спину, шумно вдыхая её аромат. Он опустил руку к своей эрекции и стал мягко массировать её сквозь ткань, параллельно зачем-то цепляя зубами куртку. У него в мозгу что-то заклинило. Его просто вело от мысли, что он так интимно использовал вещь Олега, которая до этого покрывала его тело – красивое, стройное. Сексуальное. О да, Олег был чертовски сексуален. Настолько сексуален, что даже разбудил то, что спало грёбаных восемнадцать лет. «Олег тоже этим занимается?» — пронеслась шальная мысль в голове. И Диме эта мысль пришлась очень даже по вкусу. «У него тоже... как у меня. Он мужчина». Он аккуратно приспустил свои штаны с бёдер и высвободил орган для дальнейших фрикций. Стал изучать его глазами, словно впервые видел. И ведь действительно впервые. До этого он видел его только висячим (во время приёма холодного душа после «утренних эрекций» он даже не удосуживался смотреть). Сейчас же он выглядел куда больше. И ему показалось, что даже симпатичнее. Он осторожно потянул кожицу вниз, и оттуда показалась головка розоватого оттенка. Дима провёл по ней пальцем на пробу и внезапно вздрогнул: его бёдра резко подбросило вверх, как от удара током. Такие странные и непонятные ощущения… Он попробовал сделать так ещё раз. Потом ещё и ещё. Чёрт, а это всегда вызывало привыкание? Дыхание сбилось. Он не понимал, почему издавал такие странные звуки, старался как-то подавлять их, но они всё равно рвались из его грудной клетки каждый раз, когда рука ускоряла движения. А не ускорять не получалось – хотелось. Дима не мог описать, что именно он чувствовал, но всё его тело просто горело от сладкой истомы и приятной пульсации. Это было просто… хорошо. Действительно очень хорошо. На секунду даже обидно стало как-то за себя, ведь многие люди познакомились с самоудовлетворением ещё в свои двенадцать. А он занимался этим впервые в восемнадцать… — Олег, — низко и хрипло выстонал он чужое имя куда-то в область кожанки, сам не зная зачем – захотелось опять, и неожиданно для себя лизнул её. Потом снова. Снова, снова и снова. Господи, да он в конец уже с ума сошёл. Какого чёрта он играл языком с курткой! В любом случае, что бы это для него ни значило в момент пика возбуждения, конечный результат его всё же полностью удовлетворил: резкая вспышка, громкий протяжный стон, один точный изгиб до хруста, мощный брызг фонтаном и приятная безмятежная усталость после. Словно килограмм тридцать с себя сбросил. Раскинувшись на кровати в форме звёздочки, Дима перевёл взгляд на потолок и принялся восстанавливать своё сорванное дыхание. Это определённо было его самое лучшее утро. Каким же удовлетворённым он себя почувствовал. Асексуал? Серьёзно? Да ни в жизнь! «Хочу и с ним такое сделать», — беззастенчиво подумал Дима и закусил губу. Ему было интересно посмотреть на то, как Олег вёл себя во время самоудовлетворения. Очень тихо? Или так же громко, как и в жизни? Хотелось полюбоваться им в моменты, когда ему было особенно хорошо. Запечатлеть в памяти его выражение лица, когда он кончал… «Чёрт, я всегда был таким извращенцем?» — Дима закрыл лицо руками и повертел головой. И дня не прошло с момента осознания его чувств к Олегу, а он на него и подрочить уже успел. Стыдоба то какая. Похоже, все мужчины и правда были одинаковыми, когда дело касалось этого. Иначе как объяснить то, что случилось с Димой? Наверное, это было заложено в них природой. «И как мне теперь куртку ему возвращать…»×××
Когда Дима спустился в гостиную, до его ушей дошли женские крики, полные гневного возмущения, и доносились они явно со двора. Он нахмурился в замешательстве и вышел из коттеджа, чтобы проверить, чьи это были крики. И каково же было его удивление, когда во дворе он обнаружил ещё и свою сестру – Иру. С утра пораньше приехала в гости. И даже не предупредила. Вообще на неё не похоже было. Но ладно. Допустим. С ней всё понятно. Но кем была эта странная блондинка, которая вовсю колотила кулаками уклоняющегося Олега? Что здесь вообще происходило!? Он решил подойти поближе и послушать. Встал рядом с Ирой и тоже стал наблюдать. — Прекрати это и уходи. Потом поговорим. — Потом!? — взвизгнула девушка. — Потом!? Олег скривился от такого звонкого голоса. — Не ори, — он подошёл и взял девушку за руку, затем попытался её выдворить. — Давай ты не будешь устраивать сценки здесь, идёт? — Я никуда не уйду, пока ты мне всё не объяснишь! — Я ведь уже сказал тебе, что мы расстаёмся, каких ещё объяснений ты от меня хочешь? Девушка чуть было воздухом не подавилась. — Да ты издеваешься, что ли!? — она взмахнула руками. — Да ты просто позвонил мне за день до своего исчезновения в три часа ночи, рассказал про какую-то работу, которую тебе нашёл Саша, выдал мне какую-то глупую шутку, сам же с неё посмеялся, потом резко сказал мне: «Кстати, мы расстаёмся» и сбросил трубку, а потом и вовсе телефон свой отключил! И я уже молчу про то, что ты номер свой поменял! Как я могла воспринять это за расставание!? Я подумала, что это очередная твоя дурацкая шутка! Это же в твоём стиле! Но ты и правда думал так со мной расстаться!? Вот так!? Да ты просто чёртов трус, Олег! Ты не мужчина, а маленький ребёнок, который не знает, что такое ответственность! — Воу, — вскинула брови Ира. — Не ожидала от Олега. Он действительно так с ней поступил? — Не говори того, чего не знаешь, — тут же встал на защиту Дима. Теперь он понял, что это была за блондинка. Катя собственной персоной. Хах. Неужто пришло время познакомиться?