ошейник для хрупких тел

горло сковывал железный ошейник, состоящий из всех моих внутренних мучительных мыслей, что преследовали меня каждый день, где бы я не находился; сначала я покрывал всё своё состояние, словно картами, шутками, потом перешёл на более тяжёлые вещества. мысли о том, что из моих друзей это никто не должен знать поглощали меня, я чувствовал больной укол вины перед тошей, который доверял мне всё, каждую песчинку своей жизни, а я даже не мог дать ему подержать свои пластиковые ведёрки с песком, так так боялся, что они покажутся ему излишне тяжёлыми, и он будет смотреть на меня совершенно по-другому, безжалостно и с насмешкой. к сухой коже щекам, которая уже знатно промозолилась от солёных слёз, вечно идущих из глаз, прикоснулись тонкие пальцы. я заглянул на себя в зеркало, встретившись потухшим взглядом со своим отражением, посмотрел на себя с нарастающим отвращением.       — посмотри каким ты стал. — прошипел я сквозь стиснутые зубы, отдёргивая руку от щеки и опуская взгляд на опущенную ладонь. лицо перекрючило в гримасе отвращения, я вновь поднял на себя взгляд в зеркало. желание разбить эту чёртову вещь, из которой на меня смотрел полный урод так похожий на меня, подпрыгнуло выше головы. тоша опустил мне голову на плечо, закрывая глаза. тёмные волосы упали ему на лицо, я знал как его это раздражает, поэтому осторожно смахнул их в сторону.       — спасибо огромное. — сонным голосом прошептал тоша, зевая; — знаешь, — сказал он, приоткрывая взгляд. — мама фанатка всяких затянутых драм, и я не всегда понимаю: почему герой не может признаться просто в любви сразу? «потому что боится всё испортить.» — ответ на этот вопрос я знал и ответил у себя в голове, приняв решение не озвучивать его.       — ты дурак, спи. тоша подёргал плечами, вновь закрывая тяжёлые веки, а спустя несколько минут засопел.       — тоша, ты дурачок. — негромко прошептал я, будь возможность — я бы посмотрел на него и прикоснулся бы губами к его лбу. — любимый дурачок. — добавил я с лёгкой ухмылкой. ледяные оковы болезненно сковывали моё тело ночью, не давая возможности вздохнуть. я чувствовал очередную подступающую порцию слёз по причине очередных, тянущих вниз мыслей, что стали моими спутниками жизни. в последнее время слёзы выступали с трудом и не текли в таком обильном состоянии, а максимум увлажняли глаза, не давая мне выплеснуть свои чувства. без слёз мне становилось тяжелее. я сглотнул тугой ком в горле, без желания оставаться в этих муках, и притянул к себе одеяло, накрываясь им. спать не хотелось, но ещё больше не хотелось вновь быть одним в тёмной холоде, утопая самостоятельно в своей бездне. рука потянулась к телефону, разблокировав его, я открыл чат с тошей, и навёл дрожащий палец на кнопку вызова друга, мне хотелось, чтобы мне сказали, что всё хорошо, что он рядом и всегда будет рядом. к горлу подкатился новый ком отвращения, я швырнул телефон на другой край кровати, закутался одеялом, словно это был мой кокон от всех бед и закрыл глаза. спать не хотелось, хотелось тёплых объятий, успокаивающих слов, хотелось перестать задыхаться от мыслей, хотелось не проснуться утром.

хотелось умереть.

я чувствую, как слёзы подступают к моему горлу, когда хрупкое тело, которое я хотел защитить от всех бед и несчастий, врезается в меня, крепко обнимая моё уродливое тело, грозясь переломать мне все оставшиеся рёбра. тоша приподнимается на носочки, опустив голову на моё плечо и жалобно всхлипывает.       — прости, пожалуйста, меня не было рядом так долго времени. я правда не знал, я не думал… — слёзы текут по его щекам. «он всё знает, неужели я не противен ему?» словно прочитав мои мысли, тоша отстраняется, и заглядывает своими измученными красными глазами в мои.       — ты всегда мог мне рассказать, в этом нет ничего постыдного. я порывисто притягиваю его к себе, обнимая его; покачивая, словно маленького ребёнка и поглаживая по спине, он утыкается мне носом где-то в районе груди, я чувствую, как он измученно всхлипывает и я знаю, что потом у меня будет пятно на груди, но это будет не так важно. теперь я держу тебя крепко и никуда больше не отпущу, обещаю.