О нашем большом семействе

*1960 год. Сосны-три. — Один, два, — тихим голосом считал мальчик лет семи, изредка поглядывая сквозь пальцы на братьев и сестёр, — восемь. Перед семилетним Юрой были его братья — Шурик и Васька, а рядом были сёстры — Инна и Зинка. В их семье росло пятеро детей — старшая Инна, потом Шурик, сам Юра, Вася, а самая маленькая была Зиночка. — Не хитли, Юлик! — крикнула Зина, не выговаривая букву «Р». Дети разбежались по разным комнатам, оставив брата одного. Слышалось хихиканье ребятишек, отчего мальчик улыбался. Тихо двигаясь по полу босиком, Юра осматривал каждый уголок большого дома. Их дом был большим, напоминающим какой-то дворец своим интерьером. Ковалёвы имели дворянские корни и все дети воспитывались в строгости, но не слишком, мама и папа часто лелеяли детишек, воспитывая в них уважение к семейным ценностям. — Туки-туки, Шура, — найдя брата за шторами, сказал Ковалёв-средний. Брат засмеялся и направился вместе с Юрой искать Василия и сестрёнок. Так как в спальне родителей и огороде, по правилам, установленным ещё до рождения Васьки, прятаться им было нельзя, то несложно догадаться, что Вася мог скрыться от глаз брата в детской. Догадки были верными — четвёртый по старшинству залез под своё одеяло. Хихикая, Юрик и Санька стянули длинное одеяло, отчего засмеялся и Василий Анатольевич. — Туки-туки, Вася! — воскликнул Юра. К слову, сейчас чета Ковалёвых занималась огородом, не видя, как сыновья оставили одеяло на полу. Смеющиеся мальчики отправились на поиски сестёр. Зиночка, по своему обыкновению, спряталась от старших под столом на кухне. Так как девочке было всего три годика, то рост ей позволял укрыться под стулом, накрыв его перед этим полотенцем. Эту идею дети уже давно просекли, но чтоб не обижать маленькую искали её долго. — Где же Зина? Где же наша маленькая? — ласковым голоском спрашивал Юра. Малышка хихикала, не догадываясь, что все давно знают, где она. Подкравшись к столу, братья одновременно заглянули под стол, отчего девчушка испугалась. Найдя Инну, которая спряталась в папином кабинете, дети сели в гостиной. Все пятеро сидели на мягком диване, болтая ножками. — Шурик, — начала Инна, — а какого это, учиться в лицее? Сашка, сидевший между Инной и Юрой, задумался. Юрий глядел на брата, не понимая, почему он задумался. Саша был старшим, поэтому на него было больше всего надежд. Анатолий видел сыновей философами и учёными, из которых, кстати, философом стал лишь Юра. Учился Санёк неприлежно, за что имел слегка прохладные отношения с дедушкой. Папа это принимал, но каждую неделю проводил воспитательные беседы, в которых не было лишней нежности. — Тяжело, Инночка, тяжело, — выдал тихо тот. Сестра не стремилась расспросить Шурика, вздыхая. Девочки болтали ногами, а Васе, Юре и Саше оставалось сидеть молча. Вскоре Зиночка заснула, положив голову Инне на колени, за ней уснула и старшая. — Девочки-девочки, — зевая, сказал Вася. — Ага, — хором сказали Саша и Юрик. — А мы — настоящие мужчины! Мы не уснём, — закрыв глаза и положив голову Юре на плечо, сказал Василий. — Точно, Васёк, — заснув, сказал Юра. Вскоре пятёрка совсем заснула, будучи уставшими от долгих и весёлых игр. Положив голову на плечо соседнего, все мило посапывали, не услышав, как вошли родители. Чета обсуждала куда посадить редис. Ираида Васильевна была очень болтливой, чем отличалась от мужа. Анатолий отлучился на улицу вымыть руки, а Ираида поспешила проверить своих драгоценных. Пройдя в гостиную, женщина замолчала. — Радочка, всё хорошо? — спросил Анатолий, подходя к жене. Картина маслом — игрушки разбросаны, одеяло лежит на полу, а все пятеро мило спят. Анатолий уже хотел отругать детей за беспорядок, но жена его остановила. — Ты посмотри, какие они милые, — нежно сказала супруга. Не согласиться со словами было невозможно. Улыбнувшись, Анатолий обнял жену. — Главное, что дружные…