***
Феликс рассматривает кусочек пластика в своей руке, сидя в столовой, пробегается взглядом по последовательности цифр, сроку окончания и коду верификации на обороте. — Сто сорок три. — Зачем-то проговаривает вслух. Это число не какое-то удивительное, редкое или необычное, никаких счастливых семерок подряд или «дьявольских» шестерок. Имя владельца карты, однако, звучит необычно, его почему-то тоже хочется распробовать на вкус. — Кристофер Бан. — Оно пощипывает кончик языка, заставляя снова и снова прокручивать в голове лица пассажиров вагона. Дама с каталогом, чуть более пышная женщина с огромной сумкой – точно нет. Пенсионер с тележкой – маловероятно. Школьник? Может быть офисный клерк, что сидел правее и нервно поглядывал на часы каждые две минуты. В мыслях всего на секунду проскакивает яркой вспышкой: — А что, если это он? Ему бы это имя очень подошло. Нет, оно просто идеально. — Кончики пальцев начинает ощутимо покалывать, и Феликс отмахивается от внезапных мыслей, ладонью разгоняя воздух перед собой. Кто бы это ни был, обнаружив пропажу, человек, наверняка, будет нервничать, поспешит заблокировать карту и перевести с неё все средства. Все-таки стоит попробовать вернуть её владельцу как можно скорее. Ли открывает банковское приложение на смартфоне и выбирает «перевод по номеру карты», кол-во символов, которые можно отправить в сообщении к платежу, ужасно мало и вмещает только номер телефона и ещё несколько слов:«+82******** нашел карту в электричке». А, впрочем, больше и не нужно. Феликс отправляет минимально возможную сумму и готовится весь день провести в ожидании сообщения с незнакомого номера, но в итоге проверяет телефон лишь в коротких промежутках между оставшимися парами и последующей тренировкой танцевальной команды. От накатившей усталости душ в раздевалке спасает парня лишь наполовину. Он редко освобождается позднее шести, но близятся экзамены, поэтому подготовительные занятия после основной учебы и тренировок плотно встраиваются в расписание с новой недели. Ли закидывает сумку на плечо, чуть не забывая телефон на скамейке. На экране от прикосновения загорается всплывающее уведомление, номер телефона не записан в контакты: От: +82******* 16:45 Спасибо за карту! Куда могу подъехать, чтобы её забрать?Кому: +82******
19:57
Здравствуйте! Я проезжаю каждое утро от ХХХ до N и вечером обратно, кроме субботы и воскресения.
Сообщение прочитано, и ответ приходит почти незамедлительно. От: +82******** 19:57 Я могу подъехать на N сегодня через час. Феликс прикидывает примерное время, которое ему потребуется, чтобы добраться от универа. Он будет на станции гораздо раньше, но торопиться некуда. Сегодня пятница, планов на вечер у него никаких нет, собственно, как и всегда.Кому: +82********
19:59
Да отлично, тогда примерно в девять на станции N. Я буду около вендингового автомата с кофе у входа, бело-голубой костюм и бежевая спортивная сумка.
От: +82******** 20:00 Ок. Только не покупай(те) напиток, я угощу в качестве благодарности Феликс расплывается в улыбке. Он, кажется, сделал доброе дело, ещё и получит бесплатный кофе. Пусть не из какой-то новомодной кофейни, ему все равно. По вечерам он почти никогда не встречает своего тревожащего душу попутчика. Либо тот садится в другой вагон, а может быть просто освобождается раньше Ли или наоборот трудится допоздна. Кажется, на обратном пути Феликс видел его мельком всего лишь раз. Он снова перечитывает короткий диалог с незнакомцем с ужасно красивым именем и как-то абсолютно бессмысленно разглядывает меню кофейного автомата, выбирая что-то подороже, чтобы совершить справедливый обмен и не задерживать человека на ночь глядя. Когда цифры на телефоне уведомляют, что время близится к девяти часам вечера, Феликс начинает нервничать. Он не может объяснить себе это ощущение, вглядывается в лица прохожих с пристальным интересом, стараясь угадать, кто из них, возможно, ищет глазами его самого. Пытается выцепить из сотен пролетающих мимо лиц одно знакомое, которое мог видеть сегодня утром в вагоне электрички, и задыхается. В его сторону размеренной походкой, привычно глядя в телефон, проскальзывая мимо прохожих, идет его утренний «талисман на удачу». Все в том же черном худи, джинсах и с темным кожаным рюкзаком через плечо. Видно, что парень не так хорошо знаком с местностью, поэтому иногда глазами стреляет в разные стороны, точно в поисках чего-то. А точнее кого-то. — Твою мать! — Феликс не стесняется в выражениях, все равно вряд ли кто-то его услышит или осудит. И продолжает, будто это какая-то скороговорка. — Твою мать, твою мать, твою мать! Где-то в глубине все ещё трепетала мысль, что владельцем карты с охренительным именем мог быть именно его темноволосый попутчик и по совместительству предмет воздыхания. Но каков был шанс? Какая вероятность могла бы описать возможность такого стечения обстоятельств? Феликс остро чувствует, что сейчас просто рухнет около этого самого автомата в обморок, а лучше – в кому. Он не готов ни морально, ни физически. Это даже звучит глупо, наивно и по-детски, но он просто не может встретиться с таким далеким объектом своих ежедневных мыслей сейчас. Судорожно достаёт телефон и быстро набирает сообщение, открыв нужный чат.Кому: Потеряшка карты
20:58
Я удачно извиняюсь изменились планы не смогу подъехать сегодня
Кому: Потеряшка карты
20:58
*ужасно
Феликс хочет ударить себя по лбу или отхлистать ладонями по щекам. Он плюет на запятые, гасит экран телефона и аккуратно выглядывает из-за автомата, быстро находя глазами черное худи. Парень читает сообщение на мобильном и хмурится. Это вторая эмоция на чужом лице за сегодняшний день, от которой у Феликса ноги подкашиваются. Он помнит, что сам же описал, как будет выглядеть при встрече, поэтому его можно узнать по одежде среди прохожих. Смешаться с толпой всегда не просто, когда того требует ситуация. Феликс чувствует себя белым пятном среди черно-серых свитеров и ветровок, ему кажется, будто он одет не просто в белый костюм, а в блестящую робу со светоотражателями, и не увидеть его в толпе может только слепой. Он аккуратно пробирается от автомата в сторону турникета, шагает на платформу и влетает в первый попавшийся вагон, моментально запираясь в тулете. Не бизнес-класс, конечно, но так вероятность столкнуться с тем, кого раньше жадно искал глазами по утрам, сводится к минимуму. Парадокс. Феликс проверяет, что дверь уборной плотно закрыта и рассматривает свое отражение в зеркале. Запыхавшийся, волосы в беспорядке, на лбу испарина, а щеки пылают. Вид такой, что сам от себя убежал бы, если б смог. Он моет руки, ожесточено растирая кожу, пока вода не выключается автоматически. Пальцы дрожат. В течение всего пути Феликс отчетливо слышит сменяющие друг друга станции безжизненным механическим голосом, поэтому не боится пропустить свою. От уборной до автоматических дверей наружу его отделяет только три метра тамбура в вагоне. Ещё две остановки, и его бушующее волнение угаснет на целую ночь. Как быть с чужой картой завтра, он подумает позже, может быть утром. Обязательно извинится перед парнем в сообщении ещё раз, и, наверное, откажется на этот раз от кофе, но предложит отправить потерянную вещь с курьером, потому что и так облажался. Феликс одним нажатием снимает блокировку экрана и хмурится, не увидев ответа на свое крайнее послание. — Может, разозлился? — Мысль заставляет закусить уголок пальца и нервно пробарабанить подушечками знакомую мелодию по корпусу телефона. — Следующая станция ХХХ. Феликс смотрит в зеркало последний раз и распахивает дверь уборной, когда чувствует, что состав замедляет движение. В тамбуре довольно много пассажиров ожидают прибытия, поэтому парень не придает значения, когда кто-то, наверняка случайно, задевает его руку. Поезд останавливается, и людской поток увлекает за собой к выходу, но неожиданно чужая ладонь обхватывает запястье и не дает двинуться вперед. Автоматические двери с предупреждением «не прислоняться» захлопываются прямо у Ли перед носом, оставляя знакомую платформу за заляпанным стеклом. Феликс опускает взгляд на чужую руку, крепко держащую его собственную у нижнего края рукава, и замирает. — Прошу…прощения? — Он поднимает взгляд, и в голове за секунду проносятся все неприличные слова, которые парень когда-либо слышал. — Бело-голубой костюм и бежевая сумка. Привет. — У него чертов австралийский акцент. Сердце Ли барабанит с такой частотой, что, кажется, на этой реактивной силе и движется весь состав поезда. — Я ведь не ошибся? Феликс думает, что притворяться сейчас, будто он ничего не знает – слишком глупо даже для него. — Да, все верно! Вот это удача. — Он совершенно не мог предугадать такое развитие событий, поэтому придумывает на ходу. — Я понял, что опаздываю, и очень не хотел тебя…Вас задерживать, поэтому предупредил, чтобы меня не ждали. Его запястье все ещё покоится в ободке чужих пальцев, Феликс старается отвлечься, но не может найти точку опоры. На руке горячая ладонь, а прямо перед ним в полуметре олицетворение его личной одержимости. Механический голос объявляет следующую остановку. — Пойдем. — Чужие цепкие пальцы утягивают за собой сквозь открывшиеся двери, Феликс раньше никогда не был на этой станции. Он опомниться не успевает, как они вместе ныряют по освещенному неоном шоссе, затем по дворам, проскальзывая под очередной аркой. — Куда ты…Вы меня ведете? — Парень только сейчас начинает осознавать ситуацию. Но вместо, казалось бы, оправданного страха, ощущает только жгучее любопытство и горячие пальцы на запястье. — Серьезно? На Вы? — Кристофер, так же его зовут, поворачивается и разбивает сомнения своей улыбкой. — Вернешь мне карту. — Но я могу сделать это прямо сейчас. — Феликс наконец пытается освободить свое запястье, не прикладывая, на самом деле, и малой доли усилий, просто «для галочки». Он не хочет потерять это трепетное тепло на своей руке, уже почти неважно, что случится дальше. — Я оставлю за собой право выбрать новое место встречи, раз уж на первую ты «опоздал». — Так куда мы? — Ко мне домой. — Что? Зачем? — В голосе Ли проскальзывает паника, но его попутчик предпочитает ее игнорировать, крепче сжимая ладонь. — Я охуенно варю кофе, веришь? — Они останавливаются около плохо освещенного подъезда, и Крис добавляет. — А ещё пахну потрясающе, разве нет? Феликс давится комом в горле, и его охватывает ужас. Он видит, слышит как парень напротив ухмыляется. «Не может этого быть!» Звук открывающегося домофона и чужие шаги по ступенькам оглушают, а щелчок замка возвращает в реальность. Чужой голос в абсолютной тишине вызывает мурашки. — Я ведь сначала думал, что мне мерещится. Постоянно чувствовал чей-то взгляд, но не мог найти его источник, у меня почти началась паранойя, представляешь. — Бросает ключи на диванчик у входа и стягивает теплое худи, оставаясь в такой же черной футболке. Феликс послушно отдает свою сумку в протянутую ладонь, только сейчас замечая, что его уже никто не держит за запястье. — Но сегодня по одному твоему выражению лица понял, что не ошибся. Феликса трясет, он в квартире человека, о котором грезил ночами и трусливо искал глазами каждое утро. — Мое имя ты знаешь, а тебя как зовут? — Крис забирает у парня напротив белую ветровку, спадающую с плеча, и притягивает к себе за резинку спортивных штанов. — А? Ф…Феликс. — Отвечает с запинкой, с трудом узнавая собственный голос. — Пиздецки красиво. — Парень напротив шепчет хрипло и через мгновение накрывает чужие дрожащие губы своими. Феликс застывает как вкопанный, первые секунды даже дышать боится, ощущая пока что сухой горячий поцелуй всем телом. Его трясти начинает, когда юркий язык проскальзывает в приоткрытый рот. Крис облизывает нижнюю губу, верхнюю, настойчиво прижимая парня сначала к себе, а через мгновение уже к стене в коридоре. Ли истерично пытается найти своим рукам место, но слишком боится прикоснуться, рискуя ухватить лишь пустоту и наконец разочарованно проснуться. Потому что происходящее вообще никак не поддается логическому объяснению. Феликс чувствует, как чужие подушечки пальцев скользят по его шее, щекотят загривок, и в этот момент понимает, что у него стоит. До боли и желания коснуться. Под собственными ладонями наконец ощущает рельефные очертания крепкой груди и подтянутого живота, скрытых только тонким слоем хлопка. Феликс глаза ниже опускает, и физически чувствует, что краснеет за долю секунды, натыкаясь взглядом на чужой пах, прижимающийся к его собственному возбуждению. Крис разрывает поцелуй, оставляет трепетную цепочку почти невесомых касаний на податливой шее, не удержавшись, и заглядывает в покрытые пеленой глаза, раздвигая своим коленом чужие ноги. — Ты обычно снизу? Феликс несколько секунд обдумывает вопрос, убеждая себя, что все услышал верно, и одного мгновения ему хватает, чтобы представить в голове сразу два варианта развития событий, от которых его щеки заливаются краской с новой силой. — Ахаха, я тебя понял. — С какой-то нечеловеческой нежностью улыбается одними уголками губ парень напротив, от чего Феликс плавится, и послушно поднимает руки, позволяя стянуть с себя уже начавшую липнуть к спине футболку. Неожиданно для самого себя он цепляется взглядом за тату на чужой шее, и чувствует острую необходимость коснуться его языком. Крис, словно перехватывает этот взгляд, и на несколько шагов прочь отступает вглубь комнаты, тоже сбрасывая с себя тонкую футболку, и призывно подставляет шею, подаваясь обратно к блондину. — Ты не должен стесняться. Так долго просто смотрел, что сейчас трогать можно, даже нужно. — Я не смотрел. — Феликс протестует без энтузиазма, слегка надувая губы. Эта картина брюнета забавляет. — Ага, точно. — Снова касается улыбкой чужой светлой шеи, утягивая за собой на диван, и подминает парня под себя. — Ох, черт, у тебя веснушки. — Это плохо? — Это охеренно. — Подушечка большого пальца трепетно и безумно нежно скользит по скулам Феликса. — Я не замечал их все это время. Ли шокировано глазами водит по лицу напротив. Да быть не может, чтобы на него мог кто-то так же самозабвенно смотреть под аккомпанемент постукивания колес по рельсам. Это он привык жить и дышать другим человеком каждое будничное утро. Феликс снова утыкается носом в чужую гладковыбритую щеку, потому что Крис припадает к его губам, одновременно скользнув рукой под резинку голубых спортивок. Ли, слишком поглощенный своими мыслями, от этого действия выдает звонкий несдержанный полустон, то ли от неожиданности, то ли от контрастно холодных пальцев на своем возбуждении, что движутся медленно, терпеливо размазывая естественную смазку. — Твою мать, этот голос просто нечто. — Горячий шепот в ухо возбуждает не меньше чужих рук. До чертиков хочется толкнуться в кольцо влажных пальцев, изогнув поясницу. Слишком жарко, интимно, охренительно. И Феликс, осмелев, толкается, подаваясь вперед бедрами, подставляя шею под обжигающие губы. Это круче, чем он мог себе представить. Точно приятнее, гораздо горячее. Чужая рука неожиданно ныряет под его спину, обхватывая ягодицу, настойчиво сминает. Ли чувствует едва заметное давление ниже поясницы, и как палец скользит между ягодиц, аккуратно надавливая на колечко мышц. Он округляет глаза, и чувствует подступающую дрожь. — Не бойся, думаю, сегодня это не наш вариант. Я просто не удержался. — Хриплый голос снова запускает по всему телу табуны мурашек. Через несколько минут ритмичных движений Ли чувствует, что ритм становится рваным, обхват чужих пальцев на мгновение ослабевает, чтобы через секунду выбить очередной сиплый стон. Феликс опускает глаза и давится слюной. Крис, обхватив рукой на этот раз и свое возбуждение тоже, резко водит пальцами по обоим стволам, прижимая их друг к другу. У Ликса искры из глаз от одной этой картины, от напряженной груди и испарины на шее, горячей ладони, теперь крепко держащей его руки над головой, от закушенных губ и тяжелого дыхания около собственного уха. Он плавится, растворяется и разбивается с каждым движением, наконец зажмуривая глаза, и слышит удары собственного сердца оглушающе отчетливо, хватая воздух ртом. — Блять. — Парень сверху несдержанно издает какой-то животный рык, тоже через пару мгновений изливаясь на чужой живот, устало заваливаясь на диване рядом, как-то необъяснимо уютно уткнувшись в холодную от пота ключицу Феликса. Это последнее, что Ли помнит, когда открывает глаза под утреннее щебетание птиц. Видимо, усталость и моральное потрясение размазали его окончательно, и он даже не соизволил перекинуться парой слов с человеком, с которым только что провел, наверное, лучшую в его жизни ночь. Чужая рука накрывает приятной тяжестью, Феликс нетерпеливо поворачивает голову на звук умиротворяющего сопения и делает глубокий вдох. По полу в слепую водит рукой, проверяет время на мобильном и натыкается пальцами на лежащий рядом кусочек пластика, видимо, выпавший из штанов во время…Феликс, пожалуй, не готов вспоминать все в подробностях. Снова разглядывает банковскую карточку со всех сторон, проводя подушечками по выступающим буквам. — Какова была вероятность, что она будет именно твоей? — Уверенный, что произносит это лишь в своих мыслях, он жадно рассматривает лицо напротив, находящееся так близко, что стоит только податься вперед с минимальным усилием, чтобы коснуться кончика носа или поцеловать в уголок брови. — Сто процентов. — Неожиданно хриплый, на несколько тонов ниже, чем ночью, голос заставляет вздрогнуть. — Что, прости? — Говорю, вероятность того, что найденная тобой карточка окажется моей, была сто процентов. Потому что это я её так специально «потерял». — Крис открывает лишь один глаз, видимо, не в состоянии разлепить сразу оба, но и сдержать любопытство и желание увидеть реакцию парня рядом тоже не в его силах. Феликс моргает потерянно, словно переваривает информацию, когда его сгребают в охапку и утыкаются губами в лоб, заставляя жмуриться от внезапной близости. — Иначе ты бы во мне своими гляделками дыру проделал. — Да не пялился я! — Ага, точно.