Второй шанс

— Сенджу, ты не можешь всю свою жизнь провести в комнате. Ох, Такеоми, если бы только можно было, она бы согласилась. — Сенджу, собралась и быстро вниз спустилась! Девочка недовольно промычала, но деваться было некуда. Всё же она и правда не сможет так долго находиться дома. Ей придётся контактировать с людьми, хочет она или нет. Но как только Такеоми открыла дверь во внешний мир, девочка сразу растеряла свой настрой. — А нам обязательно? Такеоми посмотрел на нее косо и закатил глаза. Да, может прошлую Сенджу и было нереально запихнуть домой, но не теперь! — Я веду тебя в магазин, десять минут и ты дома. С одной стороны это успокаивало, но все же ей это не нравилось. Город, конечно, был красив и девушка словна впервые его видит, но это все не то. Магазин оказался не большим и Сенджу невольно улыбнулась, когда вспомнила, что они ходили сюда все детство, до его закрытия. Пока Такеоми направился куда-то в глубь магазина, видимо за пивом, Сенджу отстала от него и уставилась на книжные полки. Раньше она не училась, посвящая все свободное время сначала играм с братом и его друзьями, а потом тренировкам у Вакасы. Учёба не казалась чем-то важном раньше. Книги в гладких блестящих обложках, стоявшие на полках, выглядели совершенно новыми, и казалось, только и ждали пока наконец-то выберут одну из них. Книги - это пища для ума, так что даже просто один вид этих красивых вещей, заставлял чувствовать себя сытой и умиротворенной. — Смотри как я могу! — О, а две так сможешь? — А, она упала и разбилась! Сенджу повернула голову и увидела Харуче в компании Баджи. Сенджу ахнула, когда увидела его. Баджи был жив и сейчас весело смеялся. Удивительно, что они без Майки, но эти двое и сгубили Харуче. Хотя нет. Всю их семью сгубили отпрыски Сано. Такеоми следовал с детства за Шиничиро, старался быть ему нужным, но тот все время выбирал Вакасу. В любой ситуации он выбирал не Такеоми, а Вакасу, а брат Сенджу продолжал следовать за ним, словно не понимая, что никогда не сможет приблизится к главе Чёрных Драконов так, как этот леопард. С Харуче была похожая история. Даже после того, что Майки сделал с Харуче в детстве, парень продолжал следовать за ним и его поехавшим разумом. Но Майки всегда выбирал кого угодно, только не Хару. Сначала это был Баджи, потом Дракен, а уже после Такемичи. А ведь Харуче за него был горой, только Майки было на это плевать. Простые хулиганы. Простые дети. К которым Сенджу, как бы не старалась, не чувствует ничего, кроме омерзения. — Должна ли я… поздороваться? Но Сенджу не хочет притворяться, что не знает о их истинных чувствах. Будто она не знает, как они презирают и смеются над ней. Когда Сенджу опустила книгу, за которой пыталась спрятать свое лицо, Харуче заметил ее и их взгляды столкнулись в воздухе впервые, после того случая утром. Нет, она не может быть такой беспечной. Изумрудные глаза, совсем не похожие на тёплый цвет глаз Сенджу, равнодушно уставились на нее. Они блестели, как глаза мангровой змеи, и были такого глубокого цвета, что даже зрачки были невидимы. Его холодный взгляд, лишенный всяких эмоций, был таким же, как у отца. Сенджу украдкой отвела глаза, чтобы избежать его настойчивого взгляда. — Не делай вид, будто не видишь меня! Девушка хотела ударить себя по лбу. Все же Харуче ещё ребёнок, а не тот сумасшедший через несколько лет. Она спокойно смотрела на то, как брат приближается и выглядел явно чем-то недовольным. Почему, интересно? — Я не хочу с тобой разговаривать. Харуче чуть не упал от такого заявления. Наверное, это резко звучало с уст Сенджу, но это было правдой. Сейчас он и его друг разлил лимонад почти по всему полу, смеясь с этого. — О, Харуче, опять в няньках? — Спросил со смешком Баджи. Сенджу хмуро посмотрела на него и молчала, отчего Кеске стало не по себе. — Че зыришь? — Смотрю, как мать природа над тобой поиздевалась. — Чего? — Видимо Баджи разозлился. Он всегда заводился с того, чего не понимает, но что, по его мнению, было оскорблением, поэтому и вёлся на простые "слабо". — А то, что ты непробиваемо туп и я должна говорит с тобой на одном языке? Извини, я идиотским плохо владею. Сенджу развернулась и ушла ближе к холодильникам, совсем забыв положить книгу на место. — Когда это тебя книги интересовали? Девочка подняла взгляд на Такеоми, а потом на продукты в его руках. Все бы ничего, но бутылка среди них расстроила. Сенджу не любит пьяных людей. Она не любит пьяного Такеоми. После смерти Шиничиро она забухал и запустил себя, а так как Харуче ушёл из дома, справлялась она со всем этим сама. Сенджу спокойно посмотрела на него, а после улыбнулась и помотала головой. Она же все равно собиралась изменить будущее и прожить другую жизнь. Ее действия не будут иметь ничего общего с ошибочными действиями прошлого. И Сенджу действительно надеялась, что таким образом удастся выйти сухой из воды. — Всё хорошо? — Спросил Такеоми и девочка кивнула. Все же она ведёт себя странно для них. Щелк~. Сенджу осторожно закрыла за собой дверь и обернулась. И в этот момент. — Я более чем уверен, что велел тебе жить тише воды, ниже травы, не вызывая никакого шума. — Кья! Голос зазвенел в ее ушах, громом пораженная. Она быстро повернулась. Виднелся силуэт, стоявший в неудобном положении. — Харуче, это моя комната! — Прикрикнула та, а потом вздохнула. — Уйди, я не хочу с тобой разговаривать. — Почему это? Что ты вообще имеешь ввиду? — Харуче потянул руку, чтобы дотронуться до ее плеча, а Сенджу резко отскочила и оттолкнула его. Он хотел дотронуться до того самого плеча, которое не раз тыкал иголкой все её сознательное детство. Ну уж нет, увольте! Харуче оказался еще более растерянным и посмотрел украдкой на свою руку. Да, такого Сенджу точно не творила, потому что любила его! И все эти годы молчала про то, как к ней относиться брат, которого она обожает. Они ведь были почти одногодками и так похожи друг на друга. Почему Сенджу этим гордилась, а Харуче презирал и пытался скрыть? Когда Сенджу не вставала с кровати с первого раза, то он тыкал иглой ей в плече. Она молчала, потому что думала, что заслужила. — Харуче, дай мне иглу. — Чего? — Дай мне иглу, которой ты колол меня каждое утро. Когда Сенджу в руки попала эта вещь она покрутила её в руках. — Смотри внимательно, Нии-сан. Она протянула руку без иголки перед Харуче. Хрупкая рука была молочно-белой, без шрамов. Обращена тыльной стороной к потолку. Затем Сенджу, и глазом не моргнув, воткнула в неё иглу, которую передал Харуче. — Сенджу! Глубоко воткнута иголка в нее, а Харуче закричала так, как будто пострадавший тут он. После этого она вытащила наполовину вонзенную в руку иглу. С прокола начала капать кровь. Сенджу готовилась к этому, но было реально больно. Так сильно, что заслезились глаза. Однако, не показывая ничего на лице, она вбила иголку обратно в свою руку, рядом с местом, которое проткнула мгновение назад. — Ай! — На этот раз девушка не смогла вытерпеть боль и издала звук. — Сенджу! Ты дура?! — Сейчас их два, но два всегда может превратиться в три, четыре, пять. Или даже больше, возможно. — После этих слов Харуче перестал дышать. — С этого момента, я буду принимать все, что бы ты со мной не сделал, без всяких возражений. Все. Чем больше ты будешь так делать, тем больше шрамов останется на этой руке. Когда-нибудь их будет невозможно не заметить. И тогда, что если в один прекрасный день, кто-нибудь не оставит это без внимания? — ……. — Люди будут задаваться вопросом «что за человек, не знающий своего места, посмел пренебречь Акаши Сенджу?». Как братец Такеоми, например. Подвергая Харуче вербальным атакам, Сенджу улыбалась как прекрасная фея. — Всё зависит от твоего отношения, Харуче. Брат не отвечал на угрозы и девочка подумала, что может зря это сделала. Харуче смотрел на её руку, а потом кивнул и Сенджу поняла, что сейчас Он По Настоящему Услышал Её. — Почему ты называешь меня… кхм. Ладно, я пошёл. — Харуче почти вышел из комнаты, как остановился. — Однако, что насчет ужина…. — Я не буду, уходи. Всем своим видом говоря, что разговор окончен, девочка отвернулась. Дверь закрылась совсем не так, как открывалась. Комнату снова поглотила тьма. Сенджу сразу почувствовала прилив беспокойства, осознав, что сейчас сделала. Что, если он сообщит обо всем Такеоми? — Агр, к черту всех вас! — Она упала на подушку и снова закричала. Надо что-то думать и делать. Не хотелось бы, чтобы братья возненавидели ее ещё больше.