Дачные гоблины

      Чонхун проснулся посреди ночи от странного чувства. Поначалу он решил, что во всем виноват холод, потому что Минджэ как обычно отобрал все одеяло и замотался в него как гусеничка, но нет. Он слышал шум с улицы и вроде бы какие-то голоса. Вторым вариантом стали грибы, но его Чонхун сразу же отмел – он три раза сверялся со справочником, так что был уверен в нормальности грибов.       Тут под окном раздался звук, будто что-то тащат, шиканье и шепот. Чонхун мог бы выглянуть в окно, посветить вниз фонариком и напугать ночных злоумышленников, но это был не его метод. Методом Чонхуна было подкрасться и напугать еще сильнее. К тому же высунуться в окно ему помешала бы сетка.       Чонхун встал, надел черный халат Минджэ с огромным капюшоном для внушения большего страха и тихонько покинул спящий дом. За углом он остановился и прислушался - к неразборчивому шепоту добавились какие-то не совсем человеческие звуки. Становилось все интереснее. У него даже не было особых предположений, что или кто это может быть, поэтому он обогнул дом и осторожно подкрался к темным фигурам, копошащимся метрах в трех от него. Фигуры его не замечали, хотя Чонхун уже особо не прятался, так как были слишком заняты – волокли кого-то по земле, а этот кто-то упирался. Чонхун вытащил из кармана фонарь, навел на ночных гостей и включил. На него уставились трое: Сумин, Джиншик и коза.       – Это не то, что ты думаешь, – быстро сказал Сумин. Джиншик просто замотал головой, пытаясь удержать животное.       – То есть вы не собирались приносить ее в жертву? – уточнил Чонхун.       – Что? Нет… с чего ты вообще это взял?       – Ну ты сказал “не то, что ТЫ думаешь”.       – А, ну да.       – Так что происходит? – Чонхун подошел ближе и рассмотрел козу. Ну или козла, так далеко он не уточнял, но зверь был достаточно спокойным и будто бы даже принял свою судьбу, какой бы она ни была, смиренно дожевывая капустный лист. Чонхун начал догадываться.       – Мы спали… – начал Сумин, но получил молчаливый шлепок по плечу. – Ладно, он спал, я сериал смотрел! И это вообще не важно! Короче, я услышал какой-то шум за окном – ты же знаешь, что наше окно выходит в огород, – Чонхун на этих словах кивнул. Сумин мог, в общем-то, дальше уже не продолжать, но раз уже начал… – Я подумал, что сосед херню какую-то замыслил, ну, выкурить нас или типа того, и посмотрел, что там творится…       – Не так все было! – зашипел Джиншик.       – Ладно, я разбудил его, чтобы он посмотрел! Доволен теперь?       – Поругаетесь потом, – оборвал его Чонхун. – Дальше что?       – Дальше мы обнаружили овцу…       – Сумин, это коза.       – Да похер. Коза жрала капусту.       Тут Чонхун не стал его поправлять, потому что Сумин был прав, в этом он уже сам убедился.       – Допустим. А куда вы ее тащите?       – К ее козьей семье? – пожал плечами Сумин.       – То есть вы собирались ходить ночью по поселку с козой и искать, откуда она сбежала? – уточнил Чонхун. Сумин молча кивнул. – Ясно, меняем план.       – Давай только без переусложнений, – Джиншик вздохнул и почесал козу за ухом.       – По переусложненным планам у нас второй Ким, – хмыкнул Сумин и почесал козу за другим ухом. – А вообще она прикольная.       – Мы не будем удочерять козу, – вздохнул Джиншик с сожалением. – У нас есть Юджун.       – Прекратите, – встрял Чонхун. – Спрячем козу в сарае до утра, потом будем решать. Сумин, тащи ее в сарай, Джиншик, набери воды в какое-нибудь ведро…       – А ты что будешь делать, кроме как командовать, мистер капитанский па… – Сумин начал возмущаться, но опять получил от Джиншика и замолчал.       – Я пойду поищу ей еды какой-нибудь, желательно не с наших грядок, – и Чонхун кашлянул, давая понять, что пора бы заняться делом.       Сумин развернул козу и потащил ее в обратном направлении, Джиншик скрылся в темноте, а Чонхун посветил фонариком по сторонам, разыскивая то, что можно будет предложить козе. Он заметил аппетитные заросли сорняка, но они были за сеткой в огороде соседа.       – Я же говорил, что так себе из него огородник, – хмыкнул Чонхун и пошел к дальнему углу участка, где они вчера с Хантером стратегически открутили край сетки от столбика. Он немного помедлил у прохода на чужой участок, но потом сам себя успокоил: – Я доброе дело делаю.       Вернувшись с охапкой травы к троице, виновной в его ночных бдениях и краже сорняка, Чонхун обнаружил, что там все примерно так, как он представлял. Сумин сидел и жаловался козе на что-то, Джиншик их обоих двигал туда-сюда по сараю по каким-то личным причинам. Чонхун не особо хотел знать, но все же спросил.       – Что ты делаешь?       – Ищу нормальное место, – пропыхтел Джиншик в ответ. – Тут дует. В углу неудобно, возле дверей просто некомфортно как-то…       – Джиншик, это коза, думаю, ей пофиг. И она тут все равно будет ходить, мы ж ее не привязываем.       Сумин покачал головой:       – Бесполезно. Мы по приезду полночи не спали, потому что передвигали кровать по комнате по таким же причинам.       – В гостиной есть диван, – надулся Джиншик.       – Я не буду двигать еще и диван!       – Можешь так на нем спать. Один.       – Мы с козой вам не мешаем? – Чонхун бы, конечно, еще послушал, чтобы потом пересказать Минджэ и поржать, но для середины ночи с него было уже достаточно.       Сумин, видимо, тоже так решил, потому что спихнул козу со своих колен, поднялся и утащил Джиншика, бормоча, что он ещё слишком молод, чтобы спать на диване. Чонхун положил траву перед козой, потом осмотрел сарай, насколько смог при свете фонарика, убедился, что ей здесь ничего не угрожает, и тоже пошёл на выход. У дверей он обернулся и строго сказал:       – Не шуми тут.       Наутро Чонхун даже забыл о ночном событии, но совсем ненадолго, потому что услышал крик со двора.       – Ребята, я все-таки Белоснежка!       Чонхун подскочил, замотал брыкающегося Минджэ в одеяло, чтобы он не смог добраться до происшествия раньше него, и побежал вниз. На улице он оказался одним из первых помимо Сеына и Хантера, которые своими спинами и закрывали ему вид на происходящее. Он обошёл младших и теперь понял, почему они молчали: перед ними стоял Ечан и счастливо улыбался, а его шорты жевала коза.       – Кто её выпустил? – спросил Чонхун.       – Может, сначала выясним, кто её впустил? – это был Сеын.       – Вопрос хороший, но не актуальный. Отведите её обратно в сарай, – попросил Чонхун Хантера, уклоняясь от пристального взгляда Сеына, который вообще-то хотел получить ответ на свой вопрос. – Собрание через пять минут.       – Через две! – На пороге стоял Минджэ, в его руках была крышка от кастрюли и поварешка. – Все в дом, включая вас, юная леди, – лидер проследил, чтобы в дом вошли все пятеро, посмотрев на Чонхуна особенно укоризненно, потом переступил порог, закрыл дверь и бахнул в свой импровизированный гонг.       На втором этаже что-то упало и Сеын, ругнувшись, побежал наверх, перепрыгнув сползающего по лестнице Джунмина. Чонхун заглянул в коридор, ведущий в остальные две спальни и увидел, как дальняя дверь сначала открылась, потом закрылась. Открылась снова, оттуда показалась голова Сумина, он посмотрел по сторонам, заметил Чонхуна, Минджэ и козу, тихонько прикрыл дверь. Через секунду раздался крик:       – Ну и куда ты собрался? Там сетка!       Крик привлек внимание Минджэ, который до этого был занят подбадриванием Джунмина, до сих пор спускающегося по лестнице.       – Как обычно или что-то новое?       – Спал не на диване, так что, полагаю, как обычно. Ну почти, – вполголоса ответил Чонхун.       Дверь спальни открылась снова, Джиншик с Сумином вышли в коридор, расправили плечи и, взявшись за руки, смело пошли навстречу новому дню и последствиям ночных приключений. Тут приоткрылась вторая дверь, и Сумин, быстро метнувшись внутрь, выволок из комнаты ничего не понимающего Хёну и они с Джиншиком потолкали его перед собой, как живой щит.       – А что происходит? – спросил Хантер.       – Это они притащили козу, – ответил Чонхун, но Сумин выглянул из-за плеча Хёну и шикнул на него.       – Не ПРИтащили, а просто тащили. Она сама пришла, чаги, скажи ему.       – Так и было, – подтвердил Джиншик.       – Ты б его поддержал, даже если бы все было не так, – фыркнул Сеын. Они с Юджуном как раз тоже присоединились к собранию в гостиной.       – Зато с кровати не падает, в отличие от…       – Вы можете хоть пять минут не выяснять отношения? – завопил вдруг Минджэ, предварительно прикрыв козе уши. – Как же все было, блядь, просто в прошлом году!       – Хён, ты путаешь, – нахмурился Хантер. – Просто было в позапрошлом, а в прошлом был вообще пиздец.       – Не напоминай, как я это пережил вообще? – поежился Джунмин.       Чонхун просто мысленно посмеялся, вспоминая прошлое лето, которое было слишком дождливым и драматичным. Но не время было предаваться воспоминаниям, когда дети не кормлены, Минджэ еще не выпил кофе, а посреди комнаты стоит коза.       – Так, все собрались? – Чонхун пересчитал головы и выяснил, что все. Потом повернулся к Сумину с Джиншиком и сказал: – Я сам расскажу, а то вы опять начнете спорить. Вкратце: коза неизвестного происхождения пробралась к нам в огород. Эти двое обнаружили козу, потому что она жрала капусту под их окном. Мы закрыли ее в сарае, чтобы утром всем вместе решить, что с ней делать. Теперь вопросы… нет, не от вас, Сеын, это я буду спрашивать. Кто выпустил козу?       – Это я, – сразу сдался Ечан. – Я хотел вытащить из сарая удочки, чтобы ненавязчиво напомнить вам об обещании сходить на рыбалку.       – Инициатива делает с инициатором то же самое, что… – торжественно произнес Хантер, но Хёну вовремя закрыл ему рот рукой.       – Очередная тайская пословица, ниче важного, – выпалил он и, глянув на Хантера, покачал головой.       Воцарилось молчание. Чонхун оглядел народ - все стояли с каменными лицами, в этот раз сообразив, о чем собирался сказать Хантер, но стараясь избежать подозрений. Не сообразил только Ечан, если судить по его нахмуренным бровям.       – Итак! – Минджэ хлопнул в ладоши, привлекая внимание. – Что мы будем делать с козой?       – Выпустим за ворота и пусть уходит, – предложил Джунмин.       Предложение было сразу же отвергнуто Сумином:       – Мы не можем оставить ее на произвол судьбы.       – Сумин, она на этом произволе сюда приперлась. Как-нибудь найдет и дорогу домой, – возразил Сеын.       – Это тебе не собака. Она скорее всего просто вернется к нам или будет блеять под воротами, – покачал головой Минджэ.       – Она и так скоро начнет блеять, потому что ее надо подоить, – добавил Чонхун.       – Ты успел и по животноводству курс посмотреть? – усмехнулся Сеын.       Чонхун успел, но не весь, так что не был на сто процентов уверен в своих знаниях. Но что-то подсказывало, что минимум озвученное им правда.       – Кто умеет доить козу? – Хёну задал наиболее важный в этой ситуации вопрос.       – А мы точно уверены, что это коза? – спросил Юджун, и вот это оказалось действительно важным вопросом.       Минджэ, Хантер и сам Юджун тут же присели на корточки, чтобы выяснить половую принадлежность представителя мелкого рогатого скота. Чуть позже к ним присоединился еще и Ечан. Остальные воздержались.       – Ну-у-у… вроде коза, – задумчиво проговорил Минджэ. С лидером никто не стал спорить, так что он продолжил: – Но доить я ее не буду, потому что не умею.       – Мы тоже! – быстро сориентировались Сушики и на всякий случай даже отошли.       – Я не буду трогать с… козу, – заявил Сеын, пряча руки в карманы.       – Я… – подал голос Юджун, но Хёну его перебил:       – Тебя даже никто не спрашивает, как и Ечана. Я тоже не умею. Джунмин?       – Вы че, прикалываетесь? – поежился Джунмин. - Нет.       Чонхун прикинул и понял, что остались только он и Хантер. Остальные успели подсчитать то же самое и повернулись сначала к Хантеру.       – Мне религия не позволяет, – ответил Хантер на вопрос, витающий в воздухе.       – Какая еще религия? – поинтересовался Джиншик.       – Нехотение.       Сумин фыркнул:       – Ладно, хорошая отмазка, запомню. Ну что, Чонхун, остался ты один. Последняя надежда, как наша, так и недоенной козы.       – Но я… – Чонхун впервые за очень долгое время почувствовал себя неуверенно. Он прочитал, как это делается, даже, кажется, видео смотрел, но это не инструкции вроде: “выкопайте неглубокую ямку, растение поставьте корнем вниз, закопайте, полейте”. В таком тонком деле, как доение козы, нужны была практика.       Спасение пришло откуда не ждали.       – Я могу.       Чонхун вместе с остальными обернулся к Юджуну.       – Нет, ну не могло же всем показаться? – пробормотал Минджэ.       – Почему ты решил, что сможешь? – осторожно спросил Сеын.       – Как так вышло, что в этом доме практические навыки есть только у Юджуна? – задал Хёну вопрос, не совсем относящийся к делу, но тоже важный.       – Меня бабушка научила, у нее была коза. Так что я хотя бы могу попытаться, – Юджун пожал плечами и убрал со лба руку Сеына, который бросился проверять ему температуру.       – Это больше, чем могут предложить остальные, так что пусть пробует, – заключил Минджэ.       Чонхун кивнул в знак поддержки, остальные тоже быстро согласились, потому что послать Юджуна значило не делать этого самим. Минджэ снова хлопнул в ладоши, но хлопок вышел уже более радостным.       – Ну, значит, решили. Юджун, на тебе коза. Сеын, на тебе как обычно Юджун, проследи, морально поддержи и все такое, – Минджэ по обыкновению начал раздавать приказы. Чонхун не считал идею посылать Сеына с Юджуном слишком уж удачной, но промолчал. – Джунмин, Хёну, на вас завтрак. Хантер с Ечаном идут в разведку. Разнюхайте, что у соседа творится, вдруг это его коза, а он от нас ее скрывал. Сушики… вы изгоняетесь в огород. Полейте там рассаду, что ли. А у нас с Чонхуном супер важное дело. Мы будем выбирать саундтрек сегодняшнего дня.       Парни переглянулись, Джунмин скривился, Хантер, наоборот, казался воодушевленным, Сеын просто уже принимал все происходящее как данность… Веселыми казались только Минджэ и коза, которая теперь уже облизывала обои.       Минджэ оглядел всех, потом посмотрел на Чонхуна. Тот едва заметно покачал головой.       – Ладно, первые три комментария по поводу музыки приму во внимание, – сжалился Минджэ.       – Не Раммштайн! – сразу же воскликнул Джунмин.       Минджэ загнул один палец.       – Не заунывную херню, – добавил Сеын. – А то у козы молоко скиснет прямо внутри.       Минджэ тут немного помедлил, но все же загнул и второй палец.       – Не опенинги из аниме, – попросил Джиншик. – Я знаю, что ты их любишь, просто… не надо.       Чонхун заметил, как у Минджэ дернулся глаз. У самого Чонхуна тоже. Про саундтреки из аниме не знал даже он. Минджэ сверлил взглядом соседа по основному месту жительства и очень не спешил загибать третий палец.       – Чувствую, там картошка скоро засохнет без нашего полива, – нервно хихикнул Сумин и, подхватив Джиншика под руку, увел прочь из дома. – Не забудьте позвать на завтрак! – крикнул он с улицы.       Чонхун аккуратно загнул Минджэ третий палец. Минджэ вдруг сжал кулак и поднял его к потолку.       – Когда-нибудь! Когда-нибудь…       – Обязательно, – Чонхун похлопал его по кулаку и подтолкнул в сторону лестницы. Музыкальный центр и дополнительные колонки были в их комнате, так что и плейлист надо было составлять там.       Чонхуну пришлось несколько раз напоминать Минджэ о его же обещаниях и следить, чтобы он удалил из списка воспроизведения пять печальных баллад, Моцарта, “Нирвану” и хрен знает откуда взявшийся “Блэк Саббат”. После некоторых споров разрешил оставить пару песен “Рэд Хот Чили Пепперс”, потому что Минджэ заявил, что оно необходимо в списке для роста настоящего перца. Потом, когда Минджэ отвернулся, Чонхун втихаря порылся в его общей библиотеке и добавил в список первый попавшийся ему трек с японским названием. Он с одной стороны не хотел развязывать войну с Джиншиком, но с другой стороны ему стало очень любопытно, и любопытство победило.       Когда они попали-таки в кухню, там собралось больше половины парней. Джунмин с Хёну понятно - Джунмин строил на тарелке огромную пирамиду из бутербродов, Хёну что-то жарил на трех сковородках. Минджэ сразу начал доставать чашки из буфета. Чонхун пошел засыпать кофе в кофеварку. Но кроме них в кухне присутствовали еще и Сеын с Юджуном. Ну, почти в кухне.       Юджун стоял у раковины и грустно смотрел в почти пустую кастрюлю, где на дне плескалось примерно две ложки молока. Сеын смотрел в окно с улицы и отбивался от козы, которую, как Юджун объяснил, стало жалко оставлять в сарае в одиночестве.       – Она не хочет доиться, – пожаловался Юджун.       – Пусть Сеын расскажет ей анекдот, – посоветовал Хёну.       – Она так убежит!       – Тогда тем более решим проблему, – Джунмин взмахнул руками, забыв, что в одной из них бутерброд, и уронил кусок колбасы. – М-м-м… козы едят колбасу?       – Я сомневаюсь, что это хорошая идея, – заметил Чонхун.       – Но ты не уверен! – воскликнул Сеын и, выковыряв из рамы один из гвоздей в уголочке, отогнул сетку. – Давайте сюда.       Юджун поднял с пола кружок колбасы, подошел к окну, но вдруг замялся.       – А это, ну, не каннибализм?       – Э-э-э, – подал голос Минджэ и звякнул ложкой в чашке. – Джунмин же ест шоколадные кексы.       – ЧЕГО? – завопил Джунмин.       Хёну просто заржал, стуча лопаткой по сковородке.       – А я сейчас не понял… – Чонхун повернулся к Минджэ. Минджэ запоздало догадался, что сказал что-то не то.       Чонхун не то чтобы обиделся, просто запомнил.       – О, ест! – крикнул с улицы Сеын, видимо, Юджун таки передал ему колбасу.       И только Чонхун подумал, что день какой-то особенно странный, как вдруг из колонок раздалась слишком энергичная музыка и высокий женский голос запел на японском. А сразу следом “НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ” со стороны огорода.       И будто еще этого было недостаточно, Сеын с улицы сказал:       – Ребят… тут коза протекает…