Дачные гоблины

      Джиншик не то чтобы сильно любил жаловаться на судьбу, да и в принципе жаловаться, но сейчас уже просто не сдержался. Он не выспался: помимо приключений с козой, они с Сумином еще и болтали почти до рассвета, потому что не могли уснуть. Приятное спокойствие полива рассады длилось совсем недолго – ровно до того момента, пока на весь двор не заиграл тот самый опенинг из аниме, который Джиншик просил не включать. Одну песню он, конечно, пережил бы, но внезапно выяснилось, что коза доится только под песни на японском и в целом их одобряет, так что Минджэ расчехлил все свои запасы подобной музыки, что было уже плохо. Джиншик не имел ничего против, просто уже достало.       И вот он бредет подальше от дома куда глаза глядят, даже не позавтракав. Один против всего света, аниме-опенингов и желаний как козы, так и друзей…       – В смысле “один”? А я? – Сумин прервал поток его мрачных мыслей, которые оказались еще и вслух.       Джиншик обернулся к другу, который все это время шел в паре шагов позади, позволяя ему немного пострадать в одиночестве.       – Ладно, мы с тобой против всего света.       Сумин кивнул и подошел ближе:       – Именно так. Давай куда-нибудь сядем, пожрем. Я утащил бутеры с кухни.       День стал чуть лучше, в лесополосе даже запели птички. Они выбрали приятное место под деревом и уселись прямо на траву, но только после того, как Сумин обработал ее средством от насекомых. Из-за происшествия с муравейником он теперь всегда таскал средство с собой в кармане. Трава жизнерадостно зеленела, редкие одуванчики яркими маленькими солнышками радовали глаз. По небу пробегали облака, белеющие как нежный пух маленьких лебедят… Так. Или у лебедят не белый пух? Джиншик нахмурился, он не мог вспомнить. Без этого картина была неполной. Блин.       – Ешь, нежный ты мой, – хмыкнул Сумин и вложил ему в руку бутерброд. – Это все равно твои выдуманные лебедята, так что пусть будут белые.       Ясно, опять рассуждал вслух. Ну и ладно, Сумин все равно привык.       Джиншик откусил кусок бутерброда. Жизнь, как ни крути, налаживается, даже бабочка присела на стебелёк поблизости. Безмятежность летнего утра в лесополосе нарушало только чавканье Сумина, но и оно было вполне милым и атмосферу не портило.       – Пф, спасибо, – фыркнул Сумин.       Так вот, безмятежность…       Внезапно ее бесцеремонно прервали звуки цивилизации. Если точнее – звук мотора. На небольшой пригорок чуть дальше по дороге въехала машина и, поравнявшись с парнями, остановилась. Автомобиль выглядел ново, модно и дорого. Тонированное стекло с шорохом опустилось и из салона выглянул парень такой же модный и дорогой на вид. Да и смотрелся очень даже ново в этом дачном поселке. Он приспустил солнцезащитные очки на носу, сверкнув при этом явно дорогими часами и парой колец, глянул на них с Сумином и спросил:       – Пацаны, вам кабачки нужны?       Джиншик засунул в рот остатки бутерброда и принялся усиленно жевать, чтобы не отвечать, так что Сумин ответил за обоих.       – Чё?       Парень поджал губы:       – Да я по дороге деда какого-то встретил и хотел спросить дорогу, а он мне целый пакет кабачков всучил. Так нужны?       Сумин иногда бывал слишком гордым, это Джиншик знал как никто другой, но при этом он был хозяйственным. Поэтому сказал “Давайте” и поднялся на ноги.       Водитель облегченно вздохнул и уже через секунду пропихивал в окно огромный черный пакет с кабачками. Сумин поблагодарил его, а потом, немного подумав, спросил:       – Так вам подсказали дорогу?       – Почти, – усмехнулся незнакомец. – Я ищу двухэтажный дом с красной крышей и серыми воротами. Сказали, что он где-то тут.       Джиншик вспомнил, как выглядят дома на их улице, благо их было всего три. По всему выходило, что приезжий искал дачу Минхо.       Сумин, разумеется, подумал о том же.       – Поезжайте дальше по дороге, там будет поворот направо, и окажетесь на нужной улице. Дом с красной крышей первый, их там не много, не перепутаете.       Парень поблагодарил их, поднял стекло и уехал. Сумин перетащил кабачки к Джиншику и снова сел на траву.       – Деловой такой, красивый, – вздохнул Джиншик. – На модель похож.       Сумин пожал плечами, доставая из пакета еще пару бутербродов.       – Не заметил. А вот диски крутые.       – У машины Юнхо-хёна круче.       – Так и ты красивее.       Джиншик усмехнулся и забрал у него второй бутерброд.       – Так что будем делать с кабачками? – спросил он, прожевав откушенный кусок.       – Обменяем на тишину, – хитро улыбнулся Сумин. – План такой: мы приходим и показываем кабачки Джунмину. У него пока обломался план со смородиновым компотом, а сварить ему что-то надо. Так что он припашет Ечана и нас к приготовлению кабачковой икры. Но у нас условие – Минджэ вырубает свою японщину. Он, конечно, не захочет, аргументируя козой и Чонхуном, как обычно. Поэтому мы пойдем к Сеыну и запугаем его, что если помогать не будем мы, то Джунмин заставит их с Юджуном. А как ты знаешь, он не очень любит ситуации, где Юджун и ножи в одном помещении…       – Юджун же не безрукий…       – Сеыну это объясни, – заржал Сумин.       – Да и Сеын не сможет убедить Минджэ.       – А вот это он как раз знает, поэтому пойдет к Хантеру. Хантер пойдет к Чонхуну рассказывать про улиток на склоне Фудзиямы, сферы познания и вот это вот все. Ну и потом Чонхун убедит Минджэ выключить музыку просто потому, что задолбается слушать.       Джиншик обдумал плюсы, минусы и подводные камни данного плана. Понял, что минусов нет, а единственный подводный камень – это если коза начнет орать на весь поселок. Но по всему выходило, что у плана есть все шансы сработать.       Тут на дороге из-за все того же пригорка показалась голова, а чуть позже и весь человек – участковый Хан Джисон собственной персоной на велосипеде. Джиншик быстро оглядел его на наличие каких-нибудь пакетов – на всякий случай – и успокоился, не обнаружив ничего такого. Да и, может, он вообще не остановится.       – Утро доброе, – кивнул им Джисон, останавливаясь рядом. – Чего сидите?       – Гуляем, – осторожно ответил Сумин. – А вы чего стоите?       – Катаюсь, – улыбнулся участковый. – Вообще меня послали найти кое-кого…       Джиншик напрягся и, мельком глянув на Сумина, заметил, что тот чуть подался вперед и прищурился. Уж не ищет ли участковый некую рогатую мадам, которая сейчас прекрасно проводит время под веселый саундтрек у них на даче?       – Кого? – спросил Сумин.       Джисон устало вздохнул:       – Да парня одного. Он заранее прислал свои Луи-Виттоновские чемоданы и должен был за ними сегодня утром заехать. У нас тут и почта и полиция в одном здании, вот меня и попросили его поискать. Я уже выяснил, что он уже приехал. Тут чужую дорогущую тачку не пропустят…       – Он к Минхо поехал, – перебил его Сумин.       Участковый поджал губы:       – Я примерно так и предполагал. Ну, еще на вас думал.       Джиншик вдруг хмыкнул и проговорил:       – Поверьте, если приедут наши на дорогих тачках, то их можно будет сразу найти по звуку. Сонхва-хён начнет причитать о том, как мы тут, бедные, справляемся, а Сан просто будет кричать в небо “Намхэ, моё Намхэ!”.       Сумин засмеялся, Хан вздрогнул.       – Надеюсь, они не приедут.       – Мы тоже.       Джисон поставил ногу на педаль и уже собирался трогаться с места, как вдруг вспомнил:       – А вы козу не видели?       Джиншик подавился воздухом, но сделал вид, что бутербродом.       – Козу? – переспросил Сумин.       – Да, у кого-то потерялась. Знаете хоть, как коза выглядит?       Сумин почесал затылок.       – Такая, размером чуть выше колена и кудрявая?       – Нет, это овца. А коза… ну, такая же почти, только не кудрявая.       – Не-а, не видели, – сказал Джиншик.       Джисон пожал плечами:       – Ну ладно. Её вообще Чанбин искать должен, вот пусть ищет. Но если вдруг увидите, то позвоните.       – У нас номера нет.       Джисон быстро продиктовал Сумину номер своего мобильного, попрощался и уехал. Джиншик на дорожку отдал ему предпоследний бутерброд, чтобы произвести хорошее впечатление и избежать всяческих подозрений. Потом он сел поближе к Сумину, наклонился и прошептал:       – Чаги, что будем делать?       Сумин развернулся к нему, сжал ладонями щеки и спросил:       – Мы козу крали?       – Не крали.       – Он сама пришла?       – Сама.       – Значит, мы не виноваты?       – Не виноваты.       – Ну вот и все, – кивнул Сумин и чмокнул его в лоб. – Не переживай, теперь это общая проблема, вместе что-нибудь придумаем, – он отпустил его и встал. – Пойдем, обрадуем Джунмина кабачками.       Парни с кабачками отправились в обратный путь, не слишком медленно, но и не торопясь. Повернув на свою улицу, до Джиншика запоздало дошло, что они пройдут мимо дачи Минхо и всех его сегодняшних гостей. С одной стороны, может быть, будет лучше, если они ничего интересного не застанут, но с другой…       Минхо угрожающе нависал над участковым, и Джиншик опять удивился, как у него это получается, если он ненамного выше. Модный гость стоял в нескольких шагах и уныло надувал пузыри жвачки.       – Как бы я привез шесть чемоданов на велосипеде? – донесся до парней голос Джисона, и они сразу же поняли, о чем спор.       – Думаете, меня это сильно волнует, господин участковый?! – рявкнул Минхо. – У вас была одна работа…       – Это вообще не моя работа! – возразил Хан, но как-то неуверенно.       – Поможем? – вполголоса спросил Сумин.       – Зачем?       – Ну как, защищаем тех, кто не может защитить себя сам.       – Это слишком по-геройски, а я не герой, – хмыкнул Джиншик.       – Ладно, Минхо побесим.       – Тогда давай. Правда, в этот раз без численного перевеса…       – Хантер наверняка где-то там сидит и все видит, так что нас всегда десять, даже если сразу этого не видно.       – Утречка, – улыбнулся Сумин останавливаясь за спиной участкового.       – Доброго, – добавил Джиншик, становясь рядом с ним.       – Идите отсюда, – закатил глаза Минхо.       Приезжий заметно оживился:       – О, пацаны. А вы тоже где-то здесь живете? Вот я о них тебе говорил, Минхо.       Минхо смерил взглядом всех троих и скривился.       – Я так и понял.       Джиншик решил, что ради такого дела можно и представиться.       – Это Сумин, я – Джиншик, мы в соседнем доме живем с друзьями.       – Папунгкорн Лерткиатдамронг, очень приятно, – с яблони спрыгнул Хантер, но подходить не стал, а протянул руки куда-то наверх и спустя пару секунд снял с дерева Ечана.       – Я и сам мог спрыгнуть, – проворчал Ечан, потом повернулся к новому человеку на их улице и помахал: – Ли Ечан, будем знакомы.       Парень лопнул очередной пузырь жвачки и, кажется, уже собирался ответить, но скрипнула калитка и вышли Хёну с чашкой и Джунмин с бутербродом. Они тоже представились, подошли к участковому и всунули ему чашку и бутер в руки. Джисон переводил глаза с одного на другого, Минхо сводил брови все сильнее, приезжий жевал все медленнее. Калитка открылась снова, вышел Минджэ с парой небольших бревен, а за ним Чонхун с топором. Они не представлялись, просто начали молча и демонстративно рубить дрова на пеньке в нескольких шагах от ворот. У Минхо начал дергаться глаз, Сумин переместился за спину Джиншика и, уперевшись лбом ему в лопатку, начал тихо ржать. Джиншик сам едва сдерживал смех, но обязан был дождаться выхода Сеына и Юджуна.       Они не разочаровали: Сеын вышел с огромным зонтом и встал прямо перед Джисоном, накрывая тенью всех стоящих рядом. Юджун вышел следом с пачкой чипсов, подошел сразу к незнакомому парню и предложил угоститься. Тот как-то заторможенно взял одну чипсину, посмотрел на нее поверх очков, потом оглядел всех и сказал:       – Хёнджин… Хван… Я.       – Да что за цирк вы тут устроили? – взвился Минхо, вскидывая руки. – Джинни, не бери у них ничего, они бешенные, кто знает, с чем эти чипсы.       – С сыром, – улыбнулся Юджун и, предложив Хёнджину съесть еще, спросил у него: – А вы тут какими судьбами? Откуда? Зачем?       – Из Сеула, в гости приехал, – ответил он. – А то Минхо ноет, что ему скучно, – добавил Хёнджин с усмешкой.       Минхо дернул плечом.       – Я не ныл, а просто сказал, что тут особо нечем заняться, – проворчал он.       – Как нечем? – вдруг подал голос Чонхун, разрубил деревяшку и повернулся к ним: – У вас там половина огорода в сорняке.       Джиншик порадовался, что Сеын стоит перед ними и вполне себе прикрывает от соседских и приезжих глаз, потому что уже не выдержал и, повернувшись к Сумину, обнял его и тоже начал тихо ржать.       Минхо резко втянул воздух через нос, но, на удивление, промолчал. Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая только хрустом чипсов. Тут Джисон достаточно громко отхлебнул какао, которое ему и принесли, и сказал:       – Чемоданы ваши в участке, господин Хёнджин Хван, заедете за ними сами.       – Я на тебя пожалуюсь, участковый Хан, – пригрозил Минхо, развернулся и, подойдя к внедорожнику, сел за руль. – Поехали за твоими шмотками, пока я никого не убил.       Хёнджин попрощался с чипсами и Юджуном, помахал всем присутствующим и тоже сел в машину. Когда она скрылась за поворотом, Сумин перестал сдерживаться и засмеялся в голос.       – А ты говорил, что без численного перевеса, – сказал он Джиншику, отсмеявшись.       – Чего вы вообще вмешались и что за пакет? – спросил Минджэ, подходя ближе.       – Да у Сумина, наверное, опять повысился уровень любви к справедливости, – усмехнулся Сеын, отходя и складывая зонтик.       – Так это там справедливость в черном пакете? – вздернул брови Чонхун.       Сумин опять засмеялся, так что пришлось отвечать Джиншику:       – В пакете кабачки, нам их Хёнджин отдал. По дороге встретили.       – Кабачки? – оживился вдруг Джунмин и отобрал у них пакет. – Это мне надо…       – Тебе все надо, – проворчал Ечан, обирая пакет уже у него. – Дай сюда, он тяжелый.       Участковый тем временем, видимо, допив какао, кашлянул для привлечения внимания:       – Спасибо за какао и… помощь, – сказал он, протягивая чашку Джунмину. У него единственного поблизости были свободны руки: Сеын с зонтом, Ечан с пакетом, Минджэ с топором, у Джиншика в руках был Сумин, а Хёну пытался отобрать у Юджуна чипсы. – Не стоило, правда, но… спасибо.       – Обращайтесь, если что, – кивнул ему Минджэ.       – Вы тоже. Поеду козу поищу, чтоб в участок не возвращаться, – улыбнулся Хан, поднял свой велосипед с травы и, махнув им на прощание, уехал.       – Итак, он ищет нашу козу, – прошептал Ечан, когда Джисон был уже далеко.       – Она не наша, – поправил его Минджэ.       Ечан надул губы, но не успел ничего сказать, потому что из тени яблони вышел Хантер и объявил:       – У меня есть план. Мы…       – Тш-ш-ш! – Минджэ приложил палец к губам, потом воровато огляделся: – У меня тоже: давайте в дом зайдем, хороший план требует полной секретности.       – Согласен, – кивнул Хантер. – Никто не должен знать, какую мошку тапок прихлопнет следующим. Тайская пословица.       – Никто не должен знать, какую дичь я скажу в следующий раз, – усмехнулся Сумин тихонько, чтобы его слышал только Джиншик. – Пак Папунгкорн Лерткиатдамронг Хантер, автор тайских пословиц.