stay in my memory

Минуты тянулись как секунды, часы как минуты, а дни как часы. На кухонных, старинных часах, которые висели прямо над входом в кухню, вот-вот пробьет четыре утра. Рия не вела счет времени, она лишь постоянно думала и отмывалась. Девушка сбилась со счета в купании, кажется это был третий или четвертый раз за ночь. Теплая, нет, горячая вода окутывала темноволосую с ног до головы. Ласковые струйки воды помогали на секунды отвлечься, но этого было мало. Кожа была красная от жесткой мочалки с приятно пахнущим гранатом гелем. Но воспоминания, их грязь, ничем не смыть, как не пытайся, ты обречен на скорое появление тех же самых чувств, а порой бывает и дежавю. Это единственное, что Белая Вдова испытывала при контакте с людьми, которых еще можно назвать «жертвы» и «заказчики», даже с Наташей она не могла от этого избавиться… Но все ее действия были лишь чувства долга, больше никаких эмоций не появлялось на лице буквально натренированной машины для убийств. Стоило просто положить футболку в стирку, как воспоминания накатывают. Белая Вдова кидала в руки «заказчику» одежду «жертвы», чьих имен она была не в состоянии запомнить после очередной ночи, которая отводилась снятию стресса. Взгляд в глаза своей спасительницы равняется новому воспоминанию. Холодный тон, устремленный вдаль бесчувственный взгляд, который рассматривал будь то лицо новой «жертвы» где-то вдалеке, будь то скучный и серый пейзаж очередного унылого города, в котором Рия пробудет всего от силы пару дней. Запах легкого перегара исходил лишь в том случае если «жертвой» являлся любивший выпить мужчина, с которым девушке приходилось покладисто пить, поправлять волосы, оголять верхнюю часть груди, заставлять его думать, что вечер кончиться его громким триумфом над очередной шлюховатой дурой. Этот запах перекрывали ароматы парфюмов, которые приходилось часто менять. Бутылка за бутылкой и вот все по новой. Опять новый город, «заказчик», «жертва», парфюм, стрижка, алкоголь. Вся сложившаяся ситуация напоминала просто новое «специальное задание» и ничего больше. Будто все снова повториться, будто от прошлого не уйти.

«Первое правило, когда подаешься в бега — не беги, а иди».

Солнце показывало свои первые яркие лучи, но от этого лучше не становилось. Все дни слились в один большой, нескончаемый ад. Сегодняшнее утро напоминало об таком же, идентичном, утре. Рия тогда натягивала на себя безвкусную, тугую офисную форму, чтобы влиться в коллектив одного богатенького белорусского предпринимателя. Она не помнит его имени как, впрочем, и имен других «жертв». Но Вдова помнит расправу над ним. За восемь часов до, она выкрала все возможные документы из его офиса. А после, уже в начале сумерок, темноволосая гналась за его черным Мерсом по проспекту Партизанского. Потом была погоня по полупустынной трассе в сторону небольшого поселения, где «жертва» видимо собиралась провести счастливые выходные вместе с женой и двумя красивыми, рыжеволосыми дочками. Белая Вдова знала о нем все, что только возможно и невозможно. Рев заведенного мотоцикла доносился по округе. На нем восседала девушка в белоснежном костюме и берцах. На голове тугой хвост, который развевался на ветру, а на глазах черные стрелки, они игриво подчеркивали зеленые глаза. Это последнее, что будет помнить мужчина перед смертью. То как вчера вечером он заигрывал с этими глазами, смотрел в них, тонул, то как хищно облизывался видя, хоть и вовсе небольшую, но так им желанную грудь. Едя сзади Рия пускает в шину автомобиля нож, и он успешно попадает, пробивая ее. Мерс остановился, предварительно съехав на обочину. Водитель, немолодой мужнина, которого вовсе необязательно подвергать этой пытке, все же приходиться убить, пуская ему в грудь две советские пули из удобного, 5,45-мм, самозарядного, малогабаритного, идеально подходящего для скрытого ношения пистолета ПСМ. Его патроны по эффективности были не хуже патронов пистолета ПМ. После оттаскивая водителя и пуская его тело по наклонной, девушка открывает заднюю левую дверь и видит испуганное лицо предпринимателя, который взялся за свой телефон и быстро набирал милицию, вот только этому бедолаге это не поможет, он это заслужил. Ему воздаст не Бог, а Белая Вдова. И третья бесшумная пуля достается «жертве» успешно и вполне удачно, прямо в голову. Миссия выполнена, можно забрать алкоголь в бардачке. Из открытого окна доносились трели птиц, а прохладный, послегрозовой ветерок щекотал щеки. Из соседней комнаты донесся шум. Это Романофф встает с кровати. Как примечательно, она всегда встает одинаково. И это настораживает. Ведь все повадки, привычки и языки тела Черной Вдовы были успешно изучены, как новый иностранный язык. Она заходит на кухню. Вся растрёпанная и заспанная. Смотрит полусонным взглядом и едва улыбается. Девушки приветствуются кивком и Романофф наполняет чайник и включает его. Самая приятная часть. Чашка крепкого кофе. Избавления от одной плохой привычки приводит к следующей. В этом случае от алкогольной к кофеиновой. Это жизнь. С этим увы ничего не поделаешь. — Как спалось? — Наталья всегда задает этот вопрос, это обязательно. Она любит все контролировать и знать. — Как всегда. — Серо отвечает Рия. Ей становилось все хуже. Либо она, либо ее. — Ты не с той ноги постоянно встаешь? Или что? Все Белые Вдовы такие раздражительные и серые? — Нет. Я это лично для тебя устраиваю каждый день. — Темноволосая широко улыбается. — Тогда тебе лучше перестать и быть более мягкой ко мне… Я тебе вообще-то помогаю. Я знаю какого это, мы должны выстроить доверие. — Ты курс психологии проходила? Я не нуждаюсь в мозгоправе, мне и так очень хорошо. А вот про доверие лучше молчи. Может ты сдашь меня Фьюри и меня запрут в прочный бокс. Где будут пытать и вытаскивать информацию. — Не говори глупостей. В Щ.И.Те к тебе все очень хорошо относятся, даже несмотря на то, что как оказалось это ты в прошлом году украла три флешки. Куда ты их дела интересно? — Секунду, агент Романофф. — Девушка удалилась, но вскоре вернулась. — На. Они мне уже не к чему. Да и никому я их не отдавала, я узнала, что выкрала их из твоего кабинета. Мне жаль. Я хотела снять стресс. — Молодец! Ты чуть не заставила меня даться в бега опять. Ты очень милая. — Спасибо, я знаю. Эти словесные перепалки, в которых каждая узнавала друг друга все больше и больше помогали скрасить скучные дни. Заданий у Наташи почти не было. Кажется время наконец расслабиться и успокоиться. — Тебе бы поспать часов восемь. — Романофф наклонила голову в право, как бы ища глаза Рии. — И перестать мыться каждый час. Я, во-первых, скоро на воде разорюсь, в во-вторых, ты вся пропахла моими гелем и духами — Во-первых, не получается. Во-вторых, тебе не нравиться? — Тяжело спать одной, можешь прийти ко мне. Я не кусаюсь. Мне нравится на самом деле, теперь в квартире всегда вкусно пахнет. — Господи нет. Мне не пять лет, хотя в это время мне уже давали изучать оружие. Я не пугливая и мне не тяжело. — Ты боишься грозы. — Нет. — Да. — Отстать от меня. — Боишься. Признай. — С чего такие выводы? — Ты прерывисто душишь и шумишь. — Мама Таша боится за своего ребенка? — Не называй меня так. Дурочка ты, вот и все. В день нашего знакомства ты была учтивее. Не можешь ты одна справится со своими проблемами. — Я разделю с тобой кофе и пойду спать. — Ты точно сможешь заснуть? — Гроза кончилась. Девушки обменялись тихим смехом. В воздухе дома витал невидимый чужому взгляду комфорт. Это было только для них. Только для Вдов.