Заражённый моей любовью

Начинало светать. У Джисона был лучший режим, поэтому он уже сидел возле дома, смотря сверху вниз на побитый апокалипсисом Осан. Было больно видеть, как с каждым днём разрушается все больше и больше зданий. Постоянный шум от обваливающихся стен пугал среди ночи и без того нервных людей в одном единственном хорошо сохранившемся здании, где Джисон переживал весь ужас внешнего мира со своими друзьями. Джисон обернулся на них: Чан и Чонин лежали друг с другом в обнимку, потому что середина сентября не сулила им хорошей погодой, а наоборот каждый вечер напоминала им о себе своими ливнями. Правда, в такой месяц в году в Корее обычно хорошая и жаркая погода, иногда даже под тридцать градусов, многие ходят на пляж и считают сентябрь летним месяцем. В этом году он решил напомнить о том, что такое осень на самом деле, и пятнадцатиградусная температура каждый день мучает, заставляя согреваться под одеялами и в тёплых вещах. Участились проливные дожди, которые шли на протяжении всей ночи, а утром и днём готовились вылиться на город, предупреждая о себе тёмными тучами и пасмурностью. Правда, в дожде были свои плюсы, которыми активно пользуются выжившие: во-первых это сама вода, которую они набирают во всё ещё чистые вёдра, а во-вторых это грибы, которые обычно радуют Джисона и Минхо собой. Из них можно многое приготовить, поэтому Джисону сейчас довольно приятно смотреть на сырой асфальт внизу, потому что он уже предвещает долгую прогулку по лесу в тишине и лишь с корзиной в руках. Может быть, получится Минхо вытащить из города, что маловероятно, так как он любит больше готовить еду, нежели добывать её. Или же Ли часто можно увидеть в опустевших магазинах, где до сих пор можно найти что-то полезное для продолжения жизни. Джисон смотрит на спящую рядом со всеми девчонку и её парня, что тесно прижимает её к себе. Хорошо, что есть хотя бы одна женщина, потому что, если из других стран никого не будет, то продолжение человеческого рода ещё будет возможным. Они уже давно обговорили эту тему, и Миндже сама согласилась на то, что ей нужно будет пережить беременность и сложные роды. Её парень - Джихен - тоже на всё согласился. Из хорошего было то, что девушка и парень здоровы, а роды спокойно сможет принять Минхо, так как он окончил медицинский университет, что помогает им изо дня в день. Благодаря ему Чан ещё не обратился в тварь, а Чонин до сих пор под наблюдением, так как его частые обмороки оставляют желать лучшего. Джисон спускается на улицу, преодолевая три чистых этажа. За плечами рюкзак, на шее висит маленький бинокль, а в руках на всякий случай бита, вся испачканная в крови. Он знает, что заражённые ничего не видят ночью, но всё равно выходит на добычу пищи, воды и других нужных вещей именно утром, чтобы все спали и не волновались о нём. К тому же, когда светло, самому легче найти нужный магазин и тихо пройти к нему, нежели в потёмках шуметь, наступая на обломки зданий. Парень преодолевает расстояние между двумя соседними зданиями за несколько секунд, пригнувшись и быстро перебирая ногами. Он внимательно смотрит на заражённого, что поедает какую-то птицу в десяти метрах от него слева. Вроде его не заметили. Остаётся проверить переулок справа на наличие таких же, и половина пути будет пройдена. Он уже не дрожит, как в первые разы, когда каждый выживший боялся любого шума. Джисон уже воспитал себя так, что трусость не в его репертуаре. Он лучше переборет себя и сделает что-то на благо своих друзей, нежели будет трястись в самом дальнем углу какого-то гнилого дома. Аптека виднеется уже совсем близко, и Джисон, наученный опытом, прислоняется к окну. Где угодно могут быть заражённые, но внутри их вроде не оказывается, и он аккуратно, пытаясь не создавать лишних проблем, заходит внутрь, прикрывая за собой дверь. Все стёкла стеллажей с лекарствами разбиты в пух и прах, и это даёт возможно самому не шуметь, а лишь выгребать из завалов нужные лекарства. На листке красивым почерком Минхо написано всё, что нужно. Джисон сгребает всё в рюкзак. Специально для Миндже берёт несколько упаковок прокладок и тестов на беременность, проверяя срок, чтобы, на всякий случай, хватило на долго. Пробираясь сквозь дворы обратно, он не успевает и пискнуть, как его прижимают к стене сильные руки. - Ты что больной, мать твою? - шепчет знакомый голос. Вот и Минхо проснулся. Он опускает испуганного Джисона и заходит в первый попавшийся магазин, чтобы не шуметь. Джисон следует за ним. - Мы сколько раз обговаривали то, что на улицу выходят строго по двое? А если бы что-то случилось, Джисон? - Хан знает, что если Минхо называет его по имени, то он как никогда серьёзен. Обычные милые прозвища улетают из головы, когда старший ругает его, поэтому Джисон закатывает глаза, выслушивая очередные нотации. - Сам почему один за мной вышел? - прерывает его Хан и поднимает брови, складывая руки на груди. Минхо тушуется, не зная, что ответить. Испугался, что ещё может быть, схватил куртку и выбежал на улицу, уже зная, что младший идёт в аптеку, ведь они вместе договаривались вчера вечером о необходимых вещах и о времени, когда отправятся туда вместе. Джисон знает, что Минхо беспокоится, и он правда это ценит, но иногда от этого становится тошно. От дома до аптеки совсем недалеко, да и к тому же, по утрам заражённые обычно заняты чем-то своим, что даже на руку. Зная, что у Минхо к чертям сбитый режим, и из-за нервов он не может его восстановить, Джисон всегда ходит за такими мелочами сам, за что потом получает словесный выговор от Чана и Минхо, а остальные им поддакивают, что вовсе не удивительно. Минхо обнимает его, прижимая крепко-крепко к себе и не желая отпускать. - У нас уже достаточно жертв, малыш, - говорит он, вздыхая, и чувствует, как чужой подбородок ложится на плечо, а руки обвивают его талию. - Я не хочу ещё больше слёз Чонина, когда ты не вернёшься, - он не говорит, что сам будет на краю, что будет орать во весь голос, если только увидит, что на Джисоне есть хоть какая-то травма, что сам будет в шаге от смерти из-за того, что его сердце может не выдержать сильного стресса. Минхо говорит лишь отдалённо, но Джисон почему-то чувствует всё то, что на самом деле хочет сказать Минхо. Он чувствует это и улыбается, глядя в пол, на перевёрнутые стулья в кафе, в которое они забежали. - Пожалуйста, Хани, не нарушай правила и просто подожди моего пробуждения в следующий раз. Это же не сложно, так? Тебе следует слушаться меня, я же старше, - Минхо не находит больше путей и просто пытается уговорить Джисона хоть какой-то жалостью. В его голосе она отчётливо слышится, будто он сейчас расплачется от безысходности. Джисон уже шепчет успокаивающее «хорошо», как справа замечает движение и разворачивается вместе с Минхо, готовый принять удар на себя. В помещении оказывается заражённый, и Джисон не успевает схватить биту, пытаясь защитить старшего от твари. По предплечью расползаются шипы неимоверной боли, и он почти кричит, но вовремя вспоминает, что могут сбежаться все заражённые, и тогда они точно не выйдут из кафе. Минхо хватает нож из чехла у себя на бедре и одним движение отрубает голову несчастному существу. Джисон падает на пол и начинает действовать очень быстро. - Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт... - шепчет он впопыхах и одновременно пытается привести шокированного Минхо в чувства. Нужно будет отрезать кусок кожи. Треск ткани немного отрезвляет обоих, и Минхо хватает рюкзак Джисона. Спирт и вата находятся моментально, кусок деревяшки от какого-то стола валяется рядом, и старший пихает его, завёрнутый в носовой платок, Хану в рот, чтобы тот мог хотя бы мычать, не боясь того, что на звуки придут заражённые. - Хани, Хани... - шепчет Минхо, отрывая чужой рукав и рассматривая рану. След от укуса человеческих зубов красуется прямо возле плеча. Вокруг начинают чернеть вены, а рука немеет. Нужно действовать ещё быстрее. - Малыш, пожалуйста, кричи или плачь, я смогу понять, что ты не отключился, хорошо? Только делай что-нибудь, хорошо? - Минхо сам нервничает больше, чем Джисон. Рану после нужно будет зашить чем-то, но ни игл, ни ниток рядом нет. Он надеется что-то придумать, пока будет резать кожу на живую. Джисон в ответ лишь кивает часто и просит быть быстрее, боясь быстрого заражения крови. Нож чуть поменьше, но совсем недавно заточенный, быстро становится продезинфицированным, руки Минхо тоже. Остаётся лишь полить на рану спиртом и протереть тряпкой, а потом резать. Движения замедляются - он так боится сделать своему малышу больно, но Джисон на вид выглядит более уверенным, нежели Минхо, и даже подгоняет его, боясь правда не успеть. Руки дрожат, но Ли всё равно бережно протирает заражённый участок и кожу возле него. Из глаз начинают литься слёзы, но он постоянно смаргивает, пытаясь прийти в себя. Как же так всё получилось... Минхо сожалеет и уже готовиться винить себя в произошедшем. - Минхо, - отвлекает его приятный голос. Джисон поднимает его голову за подбородок на себя, заставляя смотреть в глаза, - ты сможешь, ага? Давай быстрее, иначе я буду гоняться за тобой, как те твари за дверью, - он смеётся и целует Минхо в щёку, зная, что того это успокоит. - Хорошо, хорошо, - снова шепчет словно в бреду старший. - Я оставлю тебя здесь ровно на три минуты после того, как отрежу кожу и полью её спиртом, понял? - Джисон кивает, даже не спрашивая ничего. Он полностью принадлежит сейчас рукам Минхо, и он всегда ему доверял, поэтому уверенно кивает, будучи полностью готовым к адской боли. Чистое лезвие разрезает тишину и нежную кожу Джисона. Парень бьёт ногами пол и мычит что-то непонятное, пока слёзы из-за невыносимой боли текут ручьём из глаз. Минхо режет под углом, пытаясь зайти глубже, чтобы вируса в крови точно не осталось. Всё происходит так быстро, что он и правда не успевает распространиться за эти секунды. Кровь водопадом стекает по руке вниз, пока Минхо заматывает мясо бинтом и на секундомере ставит таймер на три минуты. Джисона он заставляет сжимать рану с двух сторон ладонью и пальцами как можно сильнее, пока сам выбегает на улицу и бежит в сторону аптеки. Минхо, выключая все свои чувства и пытаясь не реветь еще больше, чем сейчас, включает только здравый рассудок и хаотично хватает с пыльных разрушенных полок антибиотики, медицинские нити и иглы, в спешке рассовывая всё по карманам. На выходе он бьёт заражённого по голове битой, освобождая себе путь, и выбегает на улицу. Минхо бежит так быстро, как никогда не бегал, просто потому, что волнуется как же там один Джисон остался без куска мяса на предплечье, окружённый полчищем заражённых, которые облепили прозрачные витрины магазина. Подбегая к зданию, Минхо увидел насколько же много было тварей вокруг, но его больной Джисоном мозг нельзя было заставить нормально думать. По его мнению, лучше умрёт он, но спасёт Джисона, его любимого Джисона. Минхо просто вбегает в толпу, распихивая всех на своём пути, и забегает в помещение, умело избежав укусов. Джисон лежит без сознания, истекая кровью, рядом таймер показывает две минуты сорок семь секунд. Минхо заставляет себя не истерить, смотря на побледневшего Джисона, подготавливает всё для хирургического шва и трясущимися руками аккуратно, как может только Минхо, сшивает кожу младшего. Слёзы мешают нормально видеть, но Минхо никак не может собраться, постоянно проверяя пульс Джисона. Останется большой шрам, но жив будет. Такие мысли успокаивают Минхо, когда он видит, что кровотечение постепенно утихает. Джисон всё ещё лежит без сознания. На толчки Минхо по здоровой руке он никак не реагирует.  - Хани, ну пожалуйста, очнись, - шепчет Минхо, все еще пребывая в шоке от всего происходящего. Приходится отвлечься на заражённых, когда он слышит потрескивание витрины. Минхо быстро находит обрывки из газет, ненужную бумагу, срывает объявления, висящие на стенах, хватает наполовину застывшую краску в углу подсобки, где он перерыл всё, и обильно запечатывает витрину, чтобы никто их не видел. Твари сразу же отходят от магазина, потеряв из виду свою жертву. Минхо облегчённо выдыхает, возвращаясь к своему Хани. Он кладёт его голову себе на колени и нежно гладит по волосам.  В кармане находится промедол, нашатырь и антибиотики. Минхо готовит шприц с анальгетиком и сразу вводит обезболивающее в больную руку. Приходится ждать пятнадцать минут, чтобы препарат начал действовать. Минхо будит Джисона нашатырем и сразу даёт таблетку антибиотика с бутылкой воды Хану в руки. Тот кое-как опирается на здоровую руку, выглядит, мягко говоря, не очень, и Минхо в нежном жесте поглаживает его волосы свободной рукой. - Скоро боль вообще пройдёт, потерпи, малыш, - произносит старший, замечая, как Джисон пытается не заплакать от ужасной ломящей боли на месте шва, перевязанного бинтом. Минхо подначивает его выпить лекарства, и тот одним небольшим глотком проталкивает таблетку сквозь сухое горло. Старший помогает проглотить, задирая голову того кверху и проводя двумя пальцами по кадыку, чтобы препарат легко проскользил внутрь. - Он помог Чану, когда того укусили, поэтому и тебе поможет. - Он целует его в лоб и укладывает на свою грудь, поглаживая грязные запутанные волосы. Джисон даже в таком состоянии выглядит сногсшибательно. Минхо понимает, что организм его ещё ослаблен, поэтому даёт Хану двадцать минут сна, а после они вместе возвращаются к остальным. Джисона кладут на матрасы, заставляя поспать столько, сколько будет нужно его организму. Чан ругает всех за безответственность, хотя видит, в каком побитом состоянии пришёл Минхо. Он его обнимает после и говорит «спасибо» за то, что тот спасает их каждый раз при любой травме. Минхо плачет ему в плечо, наконец, выплёскивая эмоции после пережитого, обвиняя в произошедшем только себя и никого больше. Чан пытается его успокоить, смотря на сопящего мирным сном Джисона и радуясь, что он просто жив. Он не остался инвалидом, не потерял ни одну конечность, но всё равно бешеный страх за то, что могло случится, если бы Минхо не успел сделать того, что нужно, присутствует у Чана. Джисон измотан. Ему отрезали кусок кожи с мясом на живую, без какого-либо наркоза. То, что он не отключился сразу, как только это начал делать Минхо, дело рук его высокого болевого порога и смелости. Он морально был готов к тому, что старший впадёт в истерику, как только увидит, что его друг потерял сознание. Хан держался столько, сколько мог, и физически, и морально. Обильное кровотечение вызвало обморок, но он не продлися долго, что удивительно. При таком раскладе, Джисон должен был быть в отключке примерно несколько часов. Но нужно было идти. Намного лучше восстанавливаться рядом с родными, а не в магазине, где скоро лопнет витрина и заражённые сожрут их обоих. - Ты такой молодец, Минхо, - шепчет Чан ему на ухо, пытаясь сдержать его крики от слёз и истерики. Остальные лишь с жалостью смотрят на то, как Минхо ломается изнутри, и подходят лишь для того, чтобы утешить объятиями. - Он жив, Минхо, и это самое главное.  - Две минуты сорок семь секунд, - в истерике кричит Минхо, - еще тринадцать секунд, и я бы ничем уже не смог помочь, - становится слышно, как он задыхается от потока льющихся слез, и Чан сильнее стискивает парня своими плечами. - Он бы умер по моей вине! Я бы увидел, как он умирает, Чан, понимаешь? Он мог умереть... Минхо не в состоянии нормально мыслить, рыдает ещё больше, не имея возможности успокоится. Чан лишь даёт ему звонкую пощёчину, немного приводя парня в себя. - Но он не умер! - он трясёт его за плечи, после вытирая слёзы со смуглого лица. - И это благодаря тебе. Минхо успокаивается окончательно через двадцать минут - приходится выпить успокоительного, чтобы не привлекать своей истерикой заражённых. В здании остаётся только Чонин, чтобы приглядывать за обоими, которые провалились в глубокий, слегка встревоженный, сон. Остальные приходят лишь за полночь, найдя новые запасы еды и воды. Также, по рассказам Чана, они, наконец, нашли реку и рядом родник, где можно будет ещё долгое время брать воду для питья. Самая положительная новость - это то, что можно будет помыться наконец, и избавиться от постоянной чесотки из-за количества грязи на телах. Минхо и Джисон очнулись по разному, но оба ночью, почти под утро. Первым просыпается Минхо, сразу оглядывая Джисона. Он аккуратно развязывает бинт, осматривая шов - нужно удостовериться, что он заживает так, как необходимо: заражения не обнаруживается, опухоли и прочие нежелательные вещи тоже. Минхо облегчённо выдыхает и меняет бинт, который Чонин положил рядом с ними на всякий случай. Замечая рядом много пятилитровых бутылок, наполненных до краев чистой водой, Минхо наливает себе в кружку и залпом осушает её.  Когда просыпается Джисон, Минхо смотрит на рассвет города Осан, куда они все перебрались из Сеула. В провинции сейчас потише, чем в столице. К тому же, здесь всё ещё остались магазины, откуда можно брать еду и воду, поэтому в этот город, где население составляет около двухсот тысяч человек, эта небольшая группа выживших и перебрались. В итоге не зря, так как рядом нашли реку, которую давно искали, но не могли спокойно это сделать из-за количества заражённых, что преграждали им каждый раз путь. Сейчас же стало более менее спокойно, тварей, что бегают за каждым шорохом, стало намного меньше. Какое-то количество убили выжившие (Чан и другие не отрицают, что в этом городе, ещё есть здоровые люди, помимо них, но пока что они никого не встречали, кроме Миндже и Джихена), другие же неизвестно куда делись, но как предполагает Минхо со своим образованием: вирус долго не живёт в людях, и сам умирает за нехваткой каких-либо элементов, убивая и поражённый мозг человека. Подтверждением этого служат их ежедневные находки заражённых, убитых непонятно как.  Джисон просит воды, когда Минхо замечает, что тот уже не спит. Старший помогает выпить приличное количество Хану, кидая взгляд на бутылки. Запасов хватит на недели две или три, поэтому он не волнуется об этом. За это время они смогут пополнить запасы, и всё будет хорошо. По крайне мере так хочет думать Минхо. Джисон отвлекает его от размышлений, дотрагиваясь до своей руки и чувствуя прилив боли.  - Не трогай, - просит Минхо и убирает его ладонь от бинтов, туго завязанных на предплечье. Он находит обезболивающее и вновь вкалывает небольшую дозу в руку Джисона. Психологически сразу становится легче, Минхо ещё больше усиливает это чувство, ложась рядом и утягивая Джисона в тёплые объятия. - Прости меня, - шепчет старший, улавливая звуки шебуршания недалеко. Это Чонин пытается не замёрзнуть, нырнув под руку Чана. Джисон, всё ещё чувствуя слабость и некое помутнение, легонько бьёт Минхо по груди. - Так это ты меня укусил? - спрашивает он и посмеивается. Все движения даются с трудом, он пытается дышать ровно и вновь не заснуть. Сейчас хочется побыть с Минхо. Он его успокаивает. - Ты мой спаситель, котёнок, - от милого прозвища Минхо передёргивает. Его каждый раз так ломает, когда Хан называет его котёнком. До жути мило и приятно. - Ты меня спас, - говорит Джисон с неприкрытой гордостью за своего старшего. Минхо смог, как он и говорил в самом начале. Хан поднимает голову и в свете луны видит мокрое от вновь накативших слёз лицо Минхо. Джисон пытается слегка привстать, опираясь на здоровую руку, и, поравнявшись своим лицом с чужим, утыкается носом в чужую щёку. Он кожей чувствует щетину старшего. У самого такая же, они не брились все довольно давно, потому что большой запас воды был исчерпан быстро. Пришлось экономить. Становится слышно, как Минхо всхлипывает. Джисон трётся о его кожу своим носом, словно сам котёнком является. Он легонько целует. В этот раз более чувственно, а не на скорую руку, как сделал это в том магазине. Воспоминания прошибают корку сознания, и он видит то, какой Минхо молодец. Он так старался, так быстро и умело всё делал, что Джисону самому хочется плакать от такого прекрасного хёна. - Котёнок, - шепчет Хан, - пожалуйста, не надо. Ты так хорошо постарался, Минхо, - Джисон моментами запинается. Слёзы приливают к глазам, но он не может сейчас показаться слабым перед старшим. Минхо хочется приласкать и успокоить. Его сейчас слегка потрясывает, и Джисон начинает покрывать чужую шею поцелуями в попытках успокоить, зарываясь носом в ключицы. Весьма интимный момент, но для Хана это всё больше напоминает комфорт и уют. Его переполняют нежные чувства к Минхо. Какая-то детская невинность и любовь заставляют ластиться к старшему, чтобы почувствовать тепло его тела. Хоть и не всё так романтично: они оба грязные, источают не самый приятный запах пота, волосы слегка потрёпанные и грязные (из-за недельного ливня, они смогли только запастись водой для питья, помыться ещё не получилось), но это никак не влияет на чувства Хана. Он всё также хочет зарыться под одеяло со старшим и крепко обниматься, пока они не станут одним целым.  Джисон своими действиями и правда влияет на Минхо, тот утихает, лишь иногда шмыгая носом, и ложится головой на грудь младшего, потому что видит, как тому становится тяжело из-за усталости опираться на здоровую руку. На улице дождь давно стих, каждый надеется на тёплую погоду, потому что нужно будет идти мыться на речку. Либо же набрать много воды и греть её на костре, что занимает довольно много времени. Весь сентябрь было жарко и душно, поэтому дожди шли беспрестанно. Речка, скорее всего, ещё не успела остыть за этот месяц, поэтому удача на стороне парней. Чан, как лидер группы, уже раздумывает над тем, как они будут переживать зиму. Нужно скорее всего найти ещё выживших, чтобы было легче продолжать существование. Минхо постепенно засыпает, чувствуя ровное сердцебиение младшего. Джисон не спит, поглаживая успокаивающими движениями голову старшего, и думает над всем, что происходит в его жизни. Он не замечает, когда Минхо придвигается к его лицу и целует. Только после столкновения их потрескавшихся губ, Хан прикрывает глаза, кладет ладонь на щёку и углубляет поцелуй. Этот поцелуй не такой, какие были раньше. Они могли себе позволить легонько чмокнуть друг друга в щёку или лоб, но никогда не заходили так далеко. Без какой-либо пошлости, лишь с небольшой страстью в опьянённой нежными чувствами голове, они целуются. Тягуче и плавно сминают губы друг друга и не хотят отрываться. Звук причмокивания разносится по помещению, Чан с Чонином начинают ворочаться, кутаясь в одеяло ещё больше, а Джисон не может отпустить губы Минхо даже тогда, когда слышит рёв заражённого на улице. Для него всё перестало существовать, только Минхо, его губы и мягкая щека в ладони. Его рука, которая пробирается к груди, нежно поглаживает, а после перемещается на место чуть выше бедра, сжимая в попытках  чувствовать Джисона. Хан хочет больше, грязнее и глубже, но Минхо не намекает на продолжение, не высовывает даже язык, лишь продолжает чувственно сминать чужие губы своими. Дыхание от сильных чувств сбивается, и становится слишком шумно и душно.  Они отрываются слишком неохотно по прихоти Минхо, напоследок ещё раз оставив лёгкое прикосновение на щеках друг друга. - Ты ещё слаб, тебе нужен отдых, - объясняет Минхо, зачёсывая прядку волос Хана ему за ухо, и возвращается на прежнее место. Джисон дышит беспокойно и пытается выровнять дыхание, пока Минхо рукой гладит его живот, задевая резинку спортивных штанов. Хан бережно поднимает его руку себе на грудь. - Не надо ниже, - тихо проговаривает он, надеясь, что Минхо поймёт его ситуацию. Тот посмеивается, не желая разбудить остальных.  - Дурак, - тихо кидает старший и елозит головой на груди младшего. - У самого стоит, а меня ещё дураком называет, - Джисон чувствует, как в бедро упирается член Минхо. Его ничего не смущает, да и старшего тоже. Тот только сильнее начинает смеяться, убаюкивая Хана своим голосом. Пора бы ещё поспать, чтобы набраться сил.

***

Наутро Минхо освобождает ещё сопящего Джисона от своих объятий и уходит тренироваться, не обнаружив никого дома. За стенкой доносятся удары о грушу, которую несколько месяцев назад Минхо стащил из заброшенного зала. Такого же заброшенного, как и весь город. В столице, наверное, будет побольше выживших, может быть даже кого-то эвакуировали в более безопасные страны. Но парни ждали эвакуации слишком долго. Они не слышали ничего, вертолётов нигде не было, вообще никаких звуков, помимо криков тварей и шелеста листьев на деревьях. Большинство животных спряталось в лесах, потому что там нет заражённых - шум природы всегда пугает их, потому что мешает выслеживать жертв ушами. Как выяснил Минхо, животные, поражённые данным вирусом, умирают спустя несколько часов. Их организм не выдерживает изменений, поэтому умирает, убивая вирус в теле тоже. Они находили очень много трупов животных, которые источали до жути неприятный запах, не похожий на обычный трупный. Вирус меняет в организме практически всё, в особенности - сознание. Минхо не смог вывести лекарство, которое полностью истребляет вирус из организма человека, но смог помочь животным. Пришлось вспомнить всё то, что он изучал на подобную тему в университете. Множество экспериментов были заглублены, и животные умирали в мучениях, но в конечном итоге всё же понял, что именно нужно для поражения вируса в мозге животного. Много птиц, собак, кошек, и даже волков с лисами, были спасены и выпущены в лес, потому что в городе всё ещё было опасно находится для них. Конечно, по их инстинктам, они могли постоянно бегать от заражённых, но намного лучше было в лесу, где природа продолжала существовать, и цепь питания не была нарушена. Для человека возможно это лекарство тоже бы помогло, но Минхо не решался ставить эксперименты на заражённых. Их всего лишь шестеро, это опасно, как для них, так и для тварей, которых быстрее будет истребить, нежели пытаться помочь. Их больной мозг может погибнуть до внедрения препарата, потому что вирус, чувствуя опасность, просто убивает организм. Но Минхо подобрал отличные антибиотики для восстановления организма. Таким образом, Чан и Джисон всё ещё живы. У Чана, также как и у Хана, отсутствует кусок кожи только на ноге. Его иммунитет оказался очень сильным, и антибиотики помогли ему восстановиться за два дня. На удивление, Минхо отрезал весьма профессионально. Он не задел мышцы бедра, что могло бы вызвать дисфункцию и некроз тканей, бороться с которыми было ещё более проблематично. У Джисона тоже не стал резать глубоко, дабы тот смог хотя бы немного шевелить рукой. После заживления, Хан сможет вернуться в обычный строй, и эта рана никак ему не будет мешать. В стрессовых ситуациях Минхо работает всегда так быстро и идеально, хотя руки трясутся, что мешает иногда здраво мыслить. Он очень ценный для выживания, как и каждый в их команде. Джисон просыпается от того, что Минхо опять меняет повязку на руке, дезенфицируя шов, мажет гелем для ускорения процесса заживления и накладывает новые бинты. - Плечо болит? - спрашивает он и отрезает ещё немного ткани, чтобы зафиксировать руку. Джисон не спрашивает ничего, он полностью доверяет своё здоровье рукам старшего. - Немного, - отвечает младший сонным голосом. - Это нормально. Заражения нет, воспаление продержиться около четырёх-пяти дней. Швы можно будет снять через полторы недели, - рассказывает Минхо и придвигается ближе, чтобы завязать узел на шее Джисона. Рука зафиксирована, чтобы не причинить боль во время движения. Минхо будет ему помогать до полного заживления, всё ещё имея груз вины на своих плечах. - Спасибо, - говорит тихо Джисон, наблюдая за нахмуренным лицом старшего. Он мягко целует его в губы, успокаивает и прогоняет мысли о своей вине. Минхо весь в поту из-за тренировки уходит за водой и таблеткой антибиотика. Джисон покорно выпивает лекарство и уходит умываться, с чем ему помогает Минхо, аккуратно убирая чужие волосы резинкой. - Минджэ передавала тебе поцелуй в лоб, когда проснёшься, - говорит Минхо, пока Джисон вытирает лицо полотенцем. Он сразу оживляется, как слышит о девушке. Минджэ хорошая и самая позитивная в их компании. Она умеет поддержать и заботиться обо всех, а ещё готовит очень вкусный грибной суп. - О, ты ей передал прокладки, которые я вчера взял для неё? - спрашивает Джисон, кидая взгляд на свой открытый портфель. - Да, - отвечает Минхо и видит на столе два контейнера с едой. По всей видимости это для них от Чана, который заботливо потрудился приготовить им завтрак перед уходом. Джисон подходит вплотную и наклоняет голову, подставляя лоб к чужим губам. Минхо удивительно смотрит на него. - Отдай поцелуй Минджэ, - говорит он и в глазах Минхо выглядит словно маленький ребёнок, который сейчас закатит истерику, если ему не дадут желаемого. - Она вернётся, и поцелует, - дуется Минхо, зная, как эти двое хорошо ладят. Он отходит от Хана и достаёт палочки, чтобы поесть. В контейнерах лежит небольшая порция салата, мясо, которое Чан и Джихен достали на охоте в лесу, и немного жареной картошки. Поля с овощами они тоже нашли относительно давно. Растения вирус не затронул вообще, но Минхо всё равно часто проверяет еду, которую они добывают. Овощи на полях не были сильно испорчены без особого ухода людей. Даже с учётом того, что лето выдалось достаточно жаркое, дожди смачивали почву, и теперь овощей у парней хватит надолго. - Чего? - удивляется Хан, замечая, как настроение старшего резко изменилось. После недолгих раздумий до него доходит, и улыбка расползается на его лице. - Боже мой, неужели Ли Минхо ревнует? Он специально заливисто смеётся, слегка пощипывая старшего за бока, чтобы немного разбавить атмосферу, и обнимает со спины, кладя голову на плечо. - Никто тебя не ревнует, не говори глупостей, - ещё больше обижается Минхо и пытается оттолкнуть младшего. Джисон заваливает его поцелуями в щёку, разворачивает и нежно улыбается. - Я хочу твоего поцелуя, а не Минджэ, - говорит он и чмокает Минхо в губы. Обида сразу уходит, а щёки приобретают пунцовый оттенок. Минхо стесняется, как невинная девушка, и прячет лицо в изгибе шеи Хана. До жути уютно вот так обниматься, пока утреннее солнце бьёт в окна своим светом. На кухне уже становится жарко, поэтому погода обещает быть хорошей весь день. Они вместе завтракают, после Джисон пытается слегка размяться и провести небольшую тренировку, чтобы не потерять накаченную форму. Всё происходит под чутким руководством старшего, который ругает за малейшее опасное движение. Хан каждый раз закатывает глаза, но слушается. Они читают книгу, лёжа на матрасе, и в этот момент приходят остальные. Абсолютно все вкусно пахнут, несут с собой несколько тазов с мокрой одеждой, которую постирали на речке, и с счастливыми улыбками на лицах. - Пойдёте мыться? Пока вы вчера бегали от тварей, мы нашли речку с Чонином, - Чан слегка тушуется, не зная как преподнести травму Джисона. Но никто даже не обращает внимания на это. - Как себя чувствуешь? - обращается лидер к Хану и кидает им по одному батончику шоколада. - Ты откуда клад такой нашёл? - спрашивает Минхо и раскрывает лакомство. Они редко едят подобное, потому что большинство товаров в магазине просрочено. Сладости вообще очень трудно сейчас найти. - Мы делали сами, - отвечает Чан. Так легко и непринуждённо, будто очень легко такое сделать. - Сахар то есть ещё, причём в запасе. Поэтому решили полакомиться. У Джихена отец оказывается работал поваром, поэтому он нам и подсказал рецепт. Правда мы несколько штук неправильно сделали. Минхо кивает и вместе с Джисоном уплетает батончик. После недолгих разговоров ни о чём, Чонин и Минджэ принимаются за готовку ужина. Джихен таскает им продукты, а Чан собирает грязную одежду Минхо и Джисона, чтобы пойти с ними на речку и помочь постирать одежду. - Мы одни справимся, Чан, - Минхо уговаривает его остаться. По словам старшего на речке нет заражённых, потому что их отпугивает звук сильного течения. К тому же, по какой-то неясной причине, они боятся воды, поэтому возле реки их нет вообще. Волноваться не о чем, но Чан не приклонен. - Я вижу, как вы одни справляетесь, - он указывает на перевязанную руку Джисона, и в комнате повисает напряжённое молчание. Минджэ вклинивается в их небольшую ссору и обнимает Чана за руку. - Хватит ругаться, Чан, они и правда справятся. Идти не долго, главное карту возьмите с собой, чтобы не потеряться, а заражённых сейчас всё меньше и меньше, - она нежным голосом успокаивает Чана и отводит его от разочарованного Минхо. Тот поникшим взглядом смотрит в пол. И Джисон прекрасно видит его изменения в настроении. Даже можно сказать, уже чувствует за такое долгое время, проведённое вместе. - Он не хотел тебя задеть, котёнок, - Хан опирается на плечо Минхо головой и целует в щёку, будучи уверенным, что его это успокоит. Минджэ указывает на них, когда замечает, что они нежатся. Она догадывалась, что между ними что-то есть, но окончательно подтвердила свои мысли этой ночью, когда проснулась и увидела то, что между ними происходит. Собственно говоря, поэтому она и увела Чана от них. Минджэ прекрасно понимает, что Минхо хочет провести с Джисоном время. А Чан будет их смущать, ведь он не знает об их недоотношениях. - Пойдём освежимся и полежим вместе под солнцем, м? - спрашивает Джисон, выводя старшего из раздумий. Они забирают оставшиеся грязные вещи, воду, карту, выслушивают от Чана нотации об осторожности и о том, как пройти к реке, и, наконец, уходят. До речки путь недолгий, но приходиться идти десятой дорогой, чтобы избежать встреч с зараженными. Парни добираются за пятнадцать минут. Чан отвел им на всё два часа, чтобы те вернулись до сумерек, так как искать дорогу в темноте достаточно проблематично. - Чёрт, я забыл бритву взять, - ругается Джисон, скидывая вещи на постеленную простыню. Песок чувствуется таким живым под ногами. Они взяли два больших полотенца, шампуни и гели для душа. Джисон ещё успел прихватить скраб для лица и несколько кремов, чтобы чувствовать себя так, будто он не выживает среди тварей, а просто беззаботно отдыхает на пляже, проводит время с Минхо и счастливо смеётся, когда старший поскальзывается возле берега и падает задницей на грязный песок.  - Я взял запасную, поэтому мы сегодня будем гладкими везде, где только можно, и, наконец-то, вкусно пахнуть, - раздражённо говорит Минхо, стоя перед смеющимся Ханом в трусах и стряхивая песок с ткани. Они хватают шампуни, оставляя полотенца, пенку для бритья и бритву на камне рядом с рекой, и заходят в воду.  - Сегодня так тепло, - восхищённо произносит Джисон, чувствуя теплую воду на своих ногах. Минхо наклеил ему большой пластырь на шов, чтобы было удобно купаться, но строго настрого запретил шевелить плечом. Он пообещал помочь помыть голову и остальное, если Хану будет неудобно. - У нас хватит времени немного понежиться на солнце, - он подходит к Минхо, хватая за руку, коротко целует в губы и продолжает заходить дальше. Дно очень приятное для этого, без камней и ракушек, только нежный песок, что просачивается сквозь пальцы. Они совсем немного позволяют себе привыкнуть к воде, плавая от берега и на середину неширокой реки, и решают все же освежить грязные тела.  - Отвернись, - говорит Минхо и снимает трусы, оставаясь полностью обнажённым. Джисон не может не засматриваться на его тело. Старший не забросил тренировки, даже после начала этой всей суматохи. Он очень сильный духом и оправился от потрясения спустя несколько дней. К счастью его три лучших друга тоже были живы, и они вместе смогли придумать план по выживанию, установили некоторые правила для безопасности и не нарушают их, кроме Джисона.  Минхо полностью помогает помыться Джисону, кроме половых органов, потому что самому еще неловко касаться Хана в таких местах. Да и по нему Минхо видит, что тот весьма смущён и притих, что вообще для него несвойственно. Старший берет его здоровую руку, наливает туда геля для душа и отворачивается, не желая смущать младшего. На все дела такие, как стирка и совместные бесячества в воде, проходит час. Времени остаётся примерно ещё столько же, чтобы немного насладиться жарким днём осени и полежать на простыне для загара. Вокруг тихо, всё напоминает об апокалипсисе, потому что в обычный день на этом небольшом пляже могло бы быть много людей. Но тишина успокаивает обоих сейчас, которые уютно расположились на своём местечке возле большого камня. Минхо удобно облокотился на него, а Джисон протиснулся между его разведённых ног и улёгся старшему на грудь своей спиной, заставляя приобнять и расположиться головой на его здоровом плече. - Как самочувствие? - спрашивает Минхо и легонько дотрагивается пальцем до пластыря на руке Джисона. От него очень вкусно пахнет, потому что после купания он сразу побрызгался духами, чтобы, наконец, избавиться от постоянного запаха пота. Джисон ластится к нему носом, вдыхая обычный аромат его тела возле уха, и целует куда-то в шею. - Все хорошо, просто слабость, - сухо отвечает он и гладит ладонью по бицепсу старшего. Хан поднимает голову, смотря в глаза Минхо, и тот сразу понимает, что он хочет сделать. Они оба тянутся друг к другу и в момент сливаются в поцелуе, желая быть ещё ближе. Минхо полностью утопает в обаянии Джисона, который целует так яростно и желанно, что хочется стонать. Руки старшего сами тянутся к груди Хана, дальше пробираясь к животу и цепляя в игривом жесте полотенце на бедрах. Оно быстро поддаётся рукам Минхо и развязывается, спадая ниже и обнажая всего Джисона. Младший опирается на здоровую руку вновь, а другую кладет на щеку Минхо. - Что ты делаешь? - спрашивает Хан сбившимся голосом, чувствуя, как рука Минхо не намерена останавливаться лишь на животе младшего и сползает ниже. Старший сначала никак не реагирует, отодвигаясь от него. Он смотрит на его припухшие красные губы, которые блестят его слюной. Минхо все ещё боится зайти слишком далеко, но его действия противоречат этому. Джисон решает первым убрать это стеснение и лижет чужие губы языком, раздвигая их. Минхо сразу отвечает и протискивает свой язык в чужой рот, сплетаясь тут же с другим. Поцелуй становится страстнее, и каждому это нравится. Хан тихо постанывает, натыкаясь на удовлетворённое мычание старшего. Минхо, ощущая напряжение Джисона, отстраняется от него и заглядывает в поглощённые близостью глаза. - Мне остановиться? - вопрос неуместный тогда, когда он уже держит его член в руке и слегка сдавливает его. К тому же Джисон сильно возбужден, что видно по тому, как сбивчиво он дышит и по каплям, стекающим с головки его члена. - Только попробуй, - саркастично звучит в ответ, и Джисон перекатывается обратно на спину, желая наблюдать за действиями старшего. Тот покрывает поцелуями чужую кожу на шее и челюсти, подразнивая младшего. Хан полностью расслабляется в его руках, одна из которых умело ласкает член, а другая сжимает бок в каком-то страстном жесте. Минхо не заражён, вообще нисколько не болен, но Джисона хочется искусать везде и съесть, потому что его тело такое родное для него, и этот запах, который так и манит облизать все участки на теле младшего, полностью пленит здоровый рассудок Минхо. На шее, ключицах и челюсти расползаются мелкие укусы и засосы, которые вряд ли можно будет скрыть даже водолазкой. Джисон чувствует, как сильно от всего этого возбуждается сам Минхо, слегка двигая бедрами под ним, создавая хотя бы какое-то трение между своим истекающим членом и оголённой спиной Джисона. Хан в ответ лишь стонет, желая ощутить хоть как-то член старшего. - Блять, Минхо, - ругается шёпотом Джисон, когда тот кусает его за здоровое плечо, оставляя след от своих зубов. Везде хочется оставить такие глубокие следы, но Минхо не хочет выглядеть животным в глазах Хана. - Я почти... Джисон не успевает договорить, как кончает из-за стона Минхо возле своего уха. Старший шепчет ему что-то приятное, но младший не слышит, выгибаясь в спине, и ловит сильный оргазм. Ноги начинают дрожать, а глаза плотно закрываются. Джисон пытается понять, что ему шепчет парень, но это даётся с трудом из-за гула в ушах. - Мой мальчик, такой хороший, - Минхо усыпает его лицо поцелуями и видит, как тот лишь ластится к нему ближе, словно маленький котёнок. Старшего распирает от нежных чувств к Джисону. Для него это был очень значимый момент в их отношениях. Он не может назвать это какой-то пошлостью, лишь близостью их душ и тел, но не чем-то плохим. И Хан это понимает, выслушивая такие приятные комплименты. - Ты мой любимый бельчонок, такой хороший мальчик. Минхо шепчет еще что-то от переизбытка чувств, и Хан вспоминает, что кончил только он. Он поднимает глаза на старшего, принимая все поцелуи на своем теле, и утягивает того в нежный поцелуй. С Минхо хочется целоваться вечно, для Хана это так приятно и чувственно, что он даже из-за своей сентиментальности боится пустить слезу, утопая в объятиях старшего. - Можно я тебе отсосу? - спрашивает Джисон совсем тихо, потому что для него все еще этот момент является чем-то слишком интимным. - На второй раз меня не хватит, - отвечает Минхо и смеётся. Джисон удивлённо отодвигается и смотрит на мокрое пятно на полотенце на бедрах парня, которое вряд ли произошло из-за воды.  - Когда успел? - Джисон, не стесняясь, развязывает ткань и смотрит на Минхо, пытаясь понять против тот или нет. Старший не понимает зачем он это делает, но доверяется тому, кивая в знак согласия. Хан сначала просто смотрит на то, как сперма старшего испачкала его кожу и головку, а после приближается и вбирает в рот уже расслабленный член Минхо. Другой сразу мычит и пытается свести ноги, но Джисон бережно придерживает его бёдра, вылизывая всё, что осталось, пока Минхо держит себя в руках, дабы не возбудиться вновь и не прижать Джисона за волосы к своему выбритому лобку. Как только он это представляет, то сразу отодвигает от себя младшего, с жадностью смотря на то, как он вылизывает со своих губ белоснежную сперму. - Боже, - стонет Минхо и закрывает глаза рукой. Его так смущает этот жест, и Джисон сразу понимает это, нападая на него с успокаивающими объятиями.  - Ты такой милый, - нежно шепчет Джисон и целует того в плечо, замечая на спине небольшие шрамы из-за разных обстоятельств в его жизни. Каждый раз, когда Минхо дерётся с заражёнными, он получает какую-то незначительную травму, которая остаётся воспоминанием в виде шрама на его теле. Джисон легонько поглаживает его спину руками. Атмосфера между ними вновь становится уютной и комфортной, Минхо расслабляется, окутанный теплом и любовью Хана. Он чувствует губы на своем теле, желая также светить засосами от того. - Ты правда так легко кончил, котёнок? - Джисон улыбается и всё ещё не желает отпускать его из своего кольца рук.  - Ты даже не представляешь, как потрясающе выглядел, - скромно проговаривает он, желая быть откровенным с Ханом. Да и другим он не может быть, потому что Джисон очаровывает его с каждой минутой, проведённой с ним, всё больше и больше. - Ты ж моё золото, - Джисон подгибает ноги под себя и вновь тянет старшего на себя для поцелуя. Они ещё немного нежатся друг с другом, а после начинают собираться к дому, чтобы не застать темноту. Минхо опять делает всё сам, ссылаясь на то, что Джисон и так хорошо постарался, потому что успел пожаловаться на тянущую боль в зоне предплечья. Старший несколько раз проверил рану на предмет заражения, вколол обезболивающее, и они, собрав все вещи, пошли домой.  - С лёгким паром, - смеётся Чонин, когда видит обоих на пороге с сырыми вещами из-за стирки. Он помогает им развесить одежду, пока остальные настилают на стол. Время подходит к вечеру, горячий чай источает приятный аромат по всей квартире, а атмосфера приятно оседает своей теплотой семейных разговоров. - Это укус? - Чан с поразительным страхом в глазах осматривает шею Джисона, не подходя к нему, и подзывает Чонина к нему, дабы обезопасить младшенького от возможного заражения. - Нет-нет, - вмешивается Минхо и видит насколько сильный укус он оставил Джисону, будто правда зверь какой-то. Только с человеческими зубами. - Это я его укусил... Все с непониманием косятся на Минхо, одна лишь Минджэ усмехается и вновь переключает внимание на еду, расставляя тарелки с салатом на стол. - Мы просто веселились на речке и вот, - тихонько проговаривает Джисон, потирая место укуса ладонью. Чан видит, что они не врут и смеется также, как и Чонин с Джихеном. - Понятно, какие игры у вас там были, - кидает он, уходя. Да, эти двое хоть и напугали их, но ситуация смешная учитывая то, что красные отметины по всей шее Джисона подтвердили их слова. Хан поворачивается к старшему и нежно улыбается, ловя в ответ такую же улыбку. Они будут продолжать выживать вместе, будут поддерживать друг друга и чувствовать любовь, которая поможет отвлечься от реального мира. Минхо будет любить Джисона, а Джисон его, и это послужит отличным началом для их совместного счастья.