Somebody else

      Кавех торопливо спускался по лестнице, игриво отстукивая ритм песни пальцами, игравшей в наушниках. Рабочий день догорал в широких окнах ярко-оранжевым закатом. Остановившись между пролётами, Кавех в какой раз подумал, наблюдая столь прекрасную картину с высоты птичьего полета, что не зря проектировщик решил, что эркерные окна в пол здесь будут как нельзя кстати. Скользнув ладонью по перилам, Кавех пружинисто шагнул на кафельный пол, проезжаясь по поверхности подошвой кед.       Казалось в душе расправили свои крылья райские птицы и Кавех ничуть не удивился бы, если бы случайные прохожие начали замечать, насколько хорошее у него настроение. Возможно, именно это и называют «сиять от счастья», но кто знает.       Торопливыми шагами он пересёк светлый холл архитекторского бюро в сторону выхода. Приложив бейджик с пропуском к электронному табло и увидев зелёный сигнал по правую руку, он прошёл через турникеты и, улыбаясь, толкнул стеклянные двери. В лицо тут же ударил теплый весенний ветер, путаясь в волосах.       Спустившись по ступенькам, Кавех подошёл к чёрному хэтчбэку, идеально отполированному, без единой пылинки.       «Как же он любит свой мерс», подумал он прежде, чем дёрнуть за ручку и открыть дверь машины. Забравшись внутрь, он тут же подарил улыбку Аль-Хайтаму и потянулся к нему, чтобы выкрасть короткий поцелуй.       — Ну не на парковке же. — С ноткой упрёка сказал Аль-Хайтам, ожидая пока Кавех пристегнётся, чтобы двинуться с места.       Кавех взглянул на него, удивлённо приподняв бровь. Скользнув взглядом по Аль-Хайтаму, расслабленно придерживающегося руль, он очертил взглядом его руки, наблюдая как выпирающие ветви вен скрываются за закатанными рукавами белой рубашки. Аль-Хайтам уложил руку на подлокотник и пуговицы на груди тут же натянулись, удерживая ткань, что обтянула мышцы так, что Кавеху показалось, будто даже сейчас он может слишком чётко представить Аль-Хайтама без одежды. Он перевёл взгляд с Аль-Хайтама на дорогу, и, хлопнув себя по коленям, вдруг выставил ладони перед собой и заявил:       — Нет, это абсолютно точно невозможно.       — О чём ты?       — Я не смог бы выдержать ни секундой дольше.       Аль-Хайтам вопросительно покосился в его сторону, а затем, выдохнув, покачал головой. Тяжело было предположить, что за мысль в голове вызвала такой вздох, но Кавеха это не особо заботило, потому что он знал: если бы он повёл себя глупо или странно, Аль-Хайтам не смог бы удержаться от колкого замечания.       — Чем сегодня был занят? — Спросил Кавех, когда ему всё же надоело сидеть тишине, которую нарушал лишь шум работающего двигателя.       — Хочешь послушать о том, как из-за одного косяка мне пришлось переполошить весь отдел? Мне кажется они никогда не научатся составлять заявки правильно, хотя с этим справляются даже студенты.       — Вообще-то нет, не хочу, — признался Кавех, вспоминая как на днях ему пришлось переделывать заново практически весь проект из-за того, что он вставил неверную цифру в программу и та насчитала слишком большой бюджет. — Мне просто хотелось послушать твой голос.       — Ты слушаешь его каждый день.       — А мне всё мало.       Аль-Хайтам плавно повернул руль влево, затем бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида.       — Ну, могу предложить записать его на диктофон и ставить на повтор.       Из груди вырвался нервный смешок. Кавех так и замер с приоткрытым ртом. Конечно, разве мог Аль-Хайтам понять, что все эти слова лишь дурашливый флирт?       Закат сжигал горизонт, высотки обернулись стометровыми черными идолами, воткнутыми то здесь, то там. В салоне ярко пахло парфюмом Том Форд, который Кавех всегда узнавал даже в прохожих. Откинувшись назад, он начал нервно царапать пальцы, размышляя над своей глупой надеждой о великой романтической истории.       — Мы приехали.       Кавех испуганно дёрнул рукой и на колени съехал черный пиджак. Прищурившись, он перевёл взгляд на Аль-Хайтама.       — Я уснул? Видимо заказчик реально энергетический вампир. — Вытянув затёкшие ноги, Кавех щёлкнул ремнём безопасности и нерешительно взял в руки пиджак.       — Накинь на себя, на улице уже прохладно.       Аль-Хайтам вышел из машины, а Кавеху потребовалось ещё пара минут, чтобы утихомирить бешено стучащее сердце и вспыхнувшие смущением щеки. Знакомый запах щекотал нос, плотная ткань скользила сквозь пальцы, но Кавех, сжав её, вышел из машины и с притворным спокойствием небрежно набросил пиджак на свои плечи.       Идя следом за Аль-Хайтамом, он смотрел в широкую спину, наблюдая как движутся лопатки под хлопковой, немного помятой после рабочего дня рубашкой. В душе было зачарованно и беспокойно. Ощущение, что всё это может легко закончиться, старательно ломало рёбра, пробиралось ледяными руками под кожу, сминало лёгкие. Трудно было дышать. Страшно было хоть на мгновение отвести взгляд.       Когда они зашли в лифт, Кавех опустил голову и уткнулся в чужую спину. Мягко боднул лбом и тут же попытался проглотить тревожный ком, застрявший в глотке.       Он сверлил взглядом зернистый узор пола и думал, как ему хочется стать одной из рубашек Аль-Хайтама, что висели у него в шкафу и он носил на работу, ведь тогда бы он мог легко обнимать со спины, прижиматься к коже, чувствовать всегда этот мускатный аромат парфюма. Протянув руки, он обхватил Аль-Хайтама за талию, крепко сцепив руки, но тут же женский электронный голос объявил их этаж.       Пришлось отстраниться и нацепить на лицо непринужденное выражение. Аль-Хайтам, оглянувшись через плечо, бросил изучающий взгляд и Кавех, улыбнувшись, игриво подтолкнул его в сторону выхода из лифта.       Взгляд Аль-Хайтама не менялся и продолжал выискивать какой-то невидимый подвох. Кавех уставился на аккуратно завязанные шнурки и прислонился к стене, слушая, как щёлкает ключ в замке.       Дома стало спокойней. Кеды оказались брошены на коврике у входа, а смятая офисная рубашка попала в стиральную машинку и Аль-Хайтам из строгого офисного работника вдруг обратился спокойным читателем очередной книги.       Кавех, переодевшись и забрав волосы в неряшливый высокий хвост, сел Аль-Хайтаму на колени, лицом к лицу. Аль-Хайтам медленно отвёл руку, держащую книгу, и взгляды их встретились.       — А ты в курсе, — Кавех скользнул ладонями по вельветовой обивке дивана, — что мы встречаемся уже месяц?       — Если это намёк что ты хочешь, чтобы я купил тебе часы, которые открыты у тебя во вкладке уже месяц, мог прямо попросить.       Кавех опустил голову и издал тихий смешок. Сердце насквозь пронзило странное, неприятное чувство. Он не мог дать ему названия, ведь никогда прежде не испытывал хотя бы нечто похожее.       В голове непрерывно всплывали разные слова. И пусть они вряд ли бы могли помочь Кавеху, он продолжал перечислять про себя.       Несбыточная мечта.       Неугасаемая надежда.       Непреодолимое желание.       — Нет, — Кавех прижался ближе, опустив голову Аль-Хайтаму на грудь. — Это была другая скрытая просьба.       — Какая?       — Будь со мной.       — Я ведь и так с тобой.       Губы невольно сомкнулись, подавив сорванный выдох. Неизвестное чувство обернулось обычной и давно знакомой болью. Кавех закрыл глаза и вслушался в ровное сердцебиение, пытаясь найти подтверждение чужим словам.       — Я о том, что ты… иногда будто смотришь не на меня, а сквозь. Это как поцелуй, но не в губы. Понимаешь?..       И сердце Аль-Хайтама на мгновение ускорило свой ритм.       Какое-то время они оба молчали.       Кавех, прижавшись щекой к вздымающейся груди, продолжал разглядывать электронное табло часов, наблюдая, как одна цифра сменяет другую. Аль-Хайтам, перелистнув ещё несколько страниц, с тихим хлопком закрыл книгу, а затем отложил её на диванный подлокотник.       — Ты знаешь, какой у меня любимый напиток? — Вдруг спросил он непринуждённым тоном.       — Американо без сахара. В жару можешь добавить льда.       — Верно. А знаешь мою любимую книгу?       — Ммм, — Задумался на мгновение Кавех, — Это гордость и предубеждение?       — Всё так.       — Цвет?       — Морская волна.       Аль-Хайтам снова замолчал, а Кавех украдкой попытался поднять на него взгляд. Лёгкое прикосновение к спине заставило вздрогнуть и он снова обратил своё внимание на электронные часы. Аль-Хайтам провёл пальцами вдоль позвоночника, медленно, будто задумчиво. На пару мгновений задержал ладонь на пояснице и затем снова скользнул пальцами вверх, к лопаткам.       — Мы знакомы с тобой с университета. — Аль-Хайтам на короткое мгновение прильнул губами к макушке Кавеха, сделав паузу, а затем продолжил: — И за все эти долгие годы всё, что я любил, я продолжаю любить до сих пор. И ты вовсе не исключение.       Кавех несколько раз часто моргнув, вдруг замер, полностью осознав услышанное. В грудине бешено стучало сердце, разгоняя по сетке вен чувство настоящего страха. Но теперь — не болезненного.       В голове закружился ворох вопросов: как же теперь ему это всё не потерять? Да разве он заслужил хотя бы десятую часть от того, что ему привалило?       Вцепившись пальцами в плотную ткань толстовки, Кавех вдруг вырвался из заботливых объятий и оказался с Аль-Хайтамом лицом к лицу.       — Тогда поцелуй меня.       Он продолжал судорожно смотреть в чужие глаза, ища там хотя бы единый намёк на обман.       Аль-Хайтам, скользнув ладонями по спине, вдруг обхватил Кавеха за талию, притягивая к себе и заставляя оказаться ещё ближе. Уперевшись коленями в диванные подушки, Кавех неотрывно продолжал смотреть на него сверху-вниз.       Медленно опустив взгляд на губы, Аль-Хайтам прильнул ладонью к лицу Кавеха, аккуратно проведя по ним пальцем.       Кавех, до этого пытавшийся изображать хоть какое-то подобие спокойствия, окончательно сдался. Он не был уверен, что продолжает дышать, но зато ему казалось, что бешеное сердцебиение, отдающееся в ушах глухим эхом, в такой тишине Аль-Хайтам точно услышит.       Обхватив Кавеха за шею, Аль-Хайтам притянул его к себе. Тот зажмурился, что было сил, в нелепом ожидании простого соприкосновения губ. По крайней мере, так он пытался себя успокоить.       А затем — взрыв в грудной клетке и ошметок от того, что когда-то именовалось сердцем. Нехватка дыхания, смятые лёгкие. Яркие пятна под веками. В голове зазвенело как после удара и Кавех резко схватился за чужие плечи.       Расслабившись, он подался вперёд, пока Аль-Хайтам проводил кончиком языка по нижней губе. Скользнул руками от плеч к шее, а затем схватился пальцами за волосы на затылке. И когда на мгновение приоткрыл глаза, то заметил, как дрожат у Аль-Хайтама ресницы.       Резко отстранившись, Кавех взглянул прямо на Аль-Хайтама. На губах ещё ощущалось чужое тепло и он неосознанно облизнул губы. Совсем распалился, стоило Аль-Хайтаму вопросительно склонить голову немного вбок. Он продолжал молчать, очерчивая взглядом Кавеха. Это было по-настоящему… горячо. Кавех, шумно выдохнув, коснулся ладонями твердых грудных мышц, погладил указательными пальцами соски сквозь плотную ткань толстовки. Провёл ладонями резко вниз — и забрался под одежду.       — Ты сказал только поцеловать тебя, — С упрёком сказал Аль-Хайтам и лицо его на мгновение напряглось.       — И что, предлагаешь сейчас остановиться? — Кавех, ухватившись за чужие бока, вдруг подался вперёд, проезжаясь по бёдрам.       Аль-Хайтам нахмурившись, сел ровно, уложив руки Кавеху на поясницу. В голове снова всё испарилось, стоило чужим пальцам схватить края футболки, стянуть её и отбросить в сторону. Кавех, поёжившись, не успел даже ничего толком понять, как оказался спиной на диване, прижатый весом чужого тела. Аль-Хайтам едва заметно улыбнувшись, убрал пальцами волосы с лица, приблизился и оставил несколько коротких поцелуев на линии челюсти. Спустившись ниже, нежно прикусил плечо, пока рукой провёл вниз и развязал шнурок на поясе домашних спортивок.       Кавех потянулся руками к подлокотнику дивана в попытке дотянуться до угла, в котором были припрятаны тюбик со смазкой и упаковка презервативов. Схватившись за них пальцами, Кавех ойкнул от неожиданности — Аль-Хайтам рывком стащил с него одежду, отбрасывая ту куда-то за плечо, на пол. В очередной раз поблагодарив самого себя за предусмотрительность, Кавех кинул упаковки Аль-Хайтаму, попав по плечу.       — Ты что, разложил это по всему дому? — Спросил Аль-Хайтам, повертев тюбик в руке, а затем, щелкнув крышкой, начал выливать смазку себе на ладонь.       — Ну вообще-то да. — Признался Кавех. — Чтобы не отвлекаться на поиски по тумбочкам.       — Ладно, — усмехнулся Аль-Хайтам.       Стоило Аль-Хайтаму провести пальцами по бёдрам, а затем поднять свой взгляд, и в голове всё снова воспламенилось. Почти так же сильно как в теле.       Кавех, зажмурившись что есть силы, запрокинул голову назад и закрыл лицо ладонями, пытаясь вытеснить из головы хлюпающий звук, пока Аль-Хайтам, приподняв к себе его бёдра, разрабатывал его пальцами. Медленно и осторожно, но это лишь усугубляло ситуацию, позволяя фантазии разыграться по полной.       Хотелось заорать «да войди ты уже в меня, хватит церемониться!», хотелось врезать пяткой в грудь этому офисному работнику, который всё делает так, как нужно. Хотелось притянуть, поманить к себе. Подразниться так, чтобы у Аль-Хайтама сорвало крышу.       С губ сорвался дрогнувший, сиплый от попытки удержать его в глотке, стон и Кавех крепче сжал Аль-Хайтама ногами за бока.       В тишине прозвучала просьба:       — Давай, сделай уже это.       — Сделать что?       — Ты понял что!       — Просто скажи.       — Вставляй уже, хватит издеваться.       Аль-Хайтам ничего не ответил: лишь сильнее развёл пальцы, отчего в голове появился туман. Лёгкая дымка, мешающая ясно мыслить.       Но всё же послушно вытащил пальцы — мышцы тут же сократились в ожидании нового прикосновения, их сводило необъяснимой судорогой, пока Кавех продолжал сверлить взглядом потолок, пытаясь совладать с собственным сердцем, бешено стучащим в грудной клетке.       Первый толчок — осторожный и нежный — выбил из тела всю уверенность. Кавех тут же беспорядочно попытался схватиться за подушки пальцами, зажмурил глаза и выдохнул сквозь сжатые зубы. Аль-Хайтам, толкнувшись ещё раз, приблизился, перехватил ладонь и потёрся виском о висок Кавеха. Его дыхание ощущалось на шее и запах окружил голову, так что всё остальное вдруг просто перестало существовать. Пустоту заполняли лишь хлюпающие ритмичные звуки и сбившееся дыхание.       Аль-Хайтам, вдруг замедлившись, оставил едва ощутимый поцелуй на плече, а затем упёрся лбом в сгиб шеи.       — Нет! — Запротестовал Кавех, беспомощно вцепившись пальцами ему в спину. — Прошу, только не это…       — Тебе же нравится. — Ответил Аль-Хайтам сорвано, снова медленно двинув бёдрами.       — Это какая-то пытка, — Пожаловался Кавех, прижимая Аль-Хайтама ближе к себе и крепко обхватив ногами его талию. — Давай по-нормальному.       — По нормальному это как? Скажи мне, чего ты хочешь, я не могу читать твои мысли.       — Всё ты знаешь, ты специаль… ах… — Остальная часть упрёка утонула в протяжном стоне, который Кавех не смог бы сдержать, даже если бы приложил к этому все силы.       Аль-Хайтам вновь сменил темп, чем довёл Кавеха до полной каши в голове. Сосредоточиться не выходило. Кавех обнял его за шею и готов был провалиться от стыда сквозь землю, потому что звук шлепков кожи о кожу показался ему в этот момент одним из самых привлекательных на свете.       Член тёрся о чужой живот с каждым толчком и Кавех потянулся к виску Аль-Хайтама, оставляя на нём короткий поцелуй. Прикусив губу, он почувствовал как толчки становятся резче и грубее и мышцы внизу живота свело короткой судорогой напряжения. Он раскрыл рот в беззвучном стоне, уставившись в потолок размытым взглядом. Аль-Хайтам кончил следом, сильно прикусив кожу на шее и навалившись сверху.       Через несколько мгновений Кавех пришёл в себя и выпустил Аль-Хайтама из объятий.       — Пойдём погреемся, — Сказал Аль-Хайтам поднимаясь с дивана и стягивая презерватив. — Дома почему-то прохладно. Заодно помоемся.       — Если что, — с воодушевлением ответил Кавех, приподнимаясь на локтях, — В ванной тоже есть смазка!