⋆⭒˚｡⋆ ⋆⭒˚｡⋆ ⋆⭒˚｡⋆
Юнги болел тяжело и мерзко. Когда и где он умудрился подхватить блядский вирус - было непонятно. Может, когда распаренный после танцкласса выскочил в магазин за сигаретами, а организм, скорее всего, ослабленный физическими нагрузками, диетами и хроническим недосыпом, просто дал сбой. Просто в одно не прекрасное утро Мин не смог оторвать голову от подушки. Во рту было сухо до тошноты, а тело разрывало от слабости и внутреннего тремора. Джин, которому в этот день выпало будить парней, бесцеремонно гаркнул над ухом Хосока: — Подъем! — а с Юнги стянул одеяло, в которое тот даже в жару был замотан с ног до макушки. — Я не могу, хён, — проскрипел Мин, — мне кажется, я умираю. Хреново мне... Пиздец как. — Что случилось? — переполошился старший, его теплая рука легла на лоб, — бааа, да у тебя температура шпарит, Шуга. — Намджун, срочно иди сюда,и срочно! — заорал Джин во всю мощь легких. — Уроки вокала не проходят даром для хёна, — нашел в себе силы улыбнуться Юнги. — Твой голос слышно, наверное, не только в нашем небольшом общежитии, но даже и в агентстве, в главном офисе. Как и следовало ожидать, вскоре маленькая спаленка парней вместила в себя всех будущих звезд кей-попа. И каждый так и норовил то коснуться лба, то насильно напоить водой, а кто-то просто потискать (чертов Ким Тэхен) и залить слезами с причитаниями. И только одни руки были очень узнаваемыми и желанными. Мягкая ладошка, коснувшись лба, провокационно скользнула вниз, огладив щеку и скулу, и остановилась на шее. — Хён, ты такой горячий, — прошептал Пак. За спинами парней послышался узнаваемый смешок Хосока: — Чимин, твоя фраза немного двусмысленно звучит. Моментально убрав руку с шеи больного, Чимин повернулся к Хосоку: — Хоби-хён, то, что ты услышал в моих словах уже настораживает. Хочешь поговорить об этом? — Брейк, ребята, — поднял руки вверх лидер, — нам не до ссор. Надо звонить руководству, менять планы и вызывать врача хёну. Вышли все из комнаты, не хватало нам вирус подхватить. Джин, сделай, пожалуйста, нашему больному горячий чай. Тэхен, отлепись от Чонгука и иди принеси из аптечки жаропонижающее. Чимин, если так хочешь помочь - открой окно ровно на пять минут, больному нужен свежий воздух. После все собрались на кухне для завтрака. График и занятия для остальных неизменны.***
Приехавший по вызову врач поставил Юнги диагноз «грипп», прописал препараты, уколы и позволил организовать мини лазарет в вокальной студии парней. И вот уже три дня Юнги лежит как перестоявший рамен - никому ненужный и отвратительный на вид. Нет, конечно, парни, натянув до глаз защитные маски, поочередно навещали его, как и медсестра из частной клиники, которая дважды в день делала уколы в многострадальную попу Мина, от чего удалось-таки сбить температуру, но вот Чимин не пришёл ни разу, и это огорчало Юнги.***
Мин по китайскому гороскопу родился под созвездием рыб, и ему была присуща некая двойственность. Он всегда так представлял себе две свои сущности: одна - малютка, крошка золотая рыбка, робко прячущаяся под плавником другой, - огромной акулы-людоеда, сердитой на всё и всех, рассекающей водную гладь в поисках свежей плоти. Вот так и Мин Юнги позиционировал себя в жизни. Он был закрытый и агрессивный, при любой неустраивающей ситуации готовый вступить в бой если не матами и кулаками, то уж текстами своих песен точно. А вот маленькую золотую рыбку доводилось продемонстрировать столь редко, что эти случаи можно было сравнить по количеству со снегом в Африке, то есть практически никогда. Он не был даже милым ребенком, по крайней мере, совершенно не помнил этого. Самое его первое воспоминание - как он на детской площадке залепил какому-то карапузу в лоб детской лопаткой, да и это, наверное, не запомнилось бы, если бы не жесткая порка от отца в тот же день. Горькие слезы матери, на которую орал дурниной отец за то, что она воспитывает сына, который просто «позор семьи», лишь закрепили неприятные воспоминания. Эти слова преследовали парня всю его жизнь с семьей, да еще и как назло рядом, немым укором подрастал старший брат, который всем своим поведением вызывал лишь одобрение фанатичного родителя. Всё детство и юность Юнги преследовали слезы матери, разрывающейся между строгим мужем и любимым сыном. Юнги всегда тянулся к музыке и при любой возможности убегал в полулегальные бары, где давали время на выступления непризнанным гениям и бунтарям Кореи. Там же он и нашел своего друга, музыкального гуру и первую любовь - Хензо. Парень был на три года старше пятнадцатилетнего Юнги, к моменту знакомства с парнем у него уже был колоссальный опыт в написании музыки и в андеграундных выступлениях. Именно он и научил Юнги игре на гитаре и немного на клавишных. Парень подрабатывал барменом в гей-клубе, и Юнги даже в голову не приходило спросить, почему именно там. Он восхищался своим личным профессионалом и учителем, принимая от него все, что тот мог ему дать. Именно Хензо он и показал свою нежную золотую рыбку. Однажды, в очередной раз сбежав в ночь из дома, чтобы после концерта остаться в маленькой студии родного человека, Юнги, не выдержав накала своих чувств и эмоций, прильнул к парню, обнимая за плечи и нежно целуя в висок. Старшему не нужно было более явного поощрения. Он не стыдился своей ориентации открытого гея, давным-давно приняв это в себе, и совершенно не парился, сломает ли Юнги жизнь этими отношениями. Он просто хотел его и взял. — Ты уверен, малой? — только и спросил Хензо. — Да, — твердо ответил младший, — я хочу любить тебя, ты только научи, как все делать правильно. Голос, как и намерения, был твердым, а сердце колотилось в испуге как та пресловутая маленькая рыбка, отплывшая от спасительного плавника злой акулы. Первая любовь Юнги была доминирующей личностью во всем: в своей музыке и даже в любви. Он буквально поглощал своей энергетикой, ему постоянно нужен был партнер рядом, в любой момент его жизни. Сам же Хензо не считал нужным ограничивать свою свободу и желания. Его также бесило, что Мин стеснялся проявлять публично свои отношения. Старший не раз в запале ему кричал: — Спать с мужиком тебе не стыдно, а как обнять меня после концерта или пойти за руку по улице, так тут ты девственная принцесса. Куда только пропадает твоя стыдливость, когда ты пошло стонешь и кончаешь от моего члена?! Накопившееся раздражение партнера однажды вылилось в отвратительную сцену. После поздно ночью закончившегося концерта Юнги вышел на улицу и, увидев ливень, позвонил брату, чтобы он приехал за ним. Хензо после удачного концерта здорово выпил и сесть за руль не смог бы, да и Юнги бы ему не позволил. Разговор братьев подслушал отец и, загоревшись праведным гневом на опять непонятно где пропавшего непутевого сына, загрузился в машину к старшему ребенку. Дрожа на улице в легкой куртке, Мин ждал брата, а дождался - крепкого подзатыльника и уже привычного сопровождения бранных слов. Как назло в момент подзатыльника из клуба вышел на перекур здорово набравшийся алкоголем Хензо. — Эй, ты кто такой и какого хера трогаешь своими клешнями моего парня? — заорал на всю улицу он. Отец Юнги замер и только и мог лишь переводить взгляд со своего сына на пьяного, неухоженного, в рваных джинсах и с взъерошенной прической парня. — Ты... — голос старшего Мина дрогнул, - спишь с ним? Ты пидорас? — Ну вообще-то, папа, - шел к ним ухмыляющийся Хензо, — нас так уже давно никто не называет. Мы - геи, представители ЛГБТ культуры, — захохотал он пьяным смехом, — культурные мы и прогрессивные, понятно. Подойдя вплотную, Хензо выдернул своего парня из захвата и, обняв за плечи, страстно поцеловал. Отец Юнги направился к машине и, только открыв дверь в салон, повернулся и сказал: — Ты мне больше не сын, я не мог зачать пидора. Ты - самая сильная моя ошибка, забудь, что у тебя была семья. Юнги застыл на месте, придавленный горечью и обидой.Его мир рухнул. Перед глазами стояло родное лицо брата со слезами на глазах. « — Он ничего не сказал, не заступился, я и брату противен, — билось в голове». И даже орущий и показывающий факи вслед машине Хензо не мог вывести Юнги из обрушившегося на него оцепенения. — Да и нахуй пошел твой папочка, — захохотал Хензо, — проживем и без гомофобского престарелого мудака. — Перестань, — тихим голосом попросил Мин, — это мой отец все-таки. Уже через месяц совместной жизни Юнги понял, что «проживем» не так радужно, как обоим парням хотелось бы. Мин задыхался от постоянного контроля и диких ревнивых истерик своего парня. До окончания школы оставалось всего-то пару месяцев, и Юнги, зная, что Хензо совсем не богат, устроился в кофейню на подработку, чтобы с наименьшими потерями отлично выпуститься во взрослую жизнь. «— Да уж, институт мне явно не светит, — крутились невеселые мысли по дороге домой. — С моими подработками это просто нереально, да и Хензо не позволит, ему везде мерещатся потенциальные любовники, которые так и норовят меня разложить. Какое счастье, что последний экзамен, как и обыдлевшая школа, позади, теперь я смогу работать полный день, а часть ночи - уделять своему парню и любимой музыке. Может, со временем мои треки начнут покупать, мы переедем в Сеул и тогда уж точно жизнь заиграет новыми красками, надо просто немного потерпеть. А сейчас, раз уж мне удалось сдать экзамен раньше на пару часов, я смогу до смены в кофейне побыть с Хензо и, может быть, вновь получится ощутить себя счастливым, как раньше». На этой позитивной волне Юнги купил большую пиццу в предвкушении приятного вечера и стремительно направился к дому. Ключ странным образом не желал открывать дверь, что нехило так озадачило Мина. Хензо собирался на важную встречу со спонсором в клуб. Затарабанив в дверь руками, парень опешил от открывшейся после того, как дверь все же распахнулась картины. Перед ним стоял замотанный в простыню собственный парень, а мимо него бочком пробирался в душ какой-то голый мужик средних лет. — Юн, милый, я все объясню, — потянулся к нему Хензо. — Так нужно, понимаешь. Это только для нашей с тобой хорошей жизни, я люблю тебя. Мин отшатнулся: — Когда любят - не спят с другими, Хензо. Да и хорошая жизнь с тобой - это две параллели, они никогда не пересекутся. Пройдя в квартиру, Юнги вытащил незатейливую заначку, побросал в рюкзак несколько вещей и документы. — Не ищи меня, — глухо проговорил Мин, остановившись в дверях. — Я сегодня же уеду из города и попробую жить без предателей. «— И вот теперь, спустя два года, я здесь, — ухмыльнулся своим мыслям Мин. — Я теперь уже мембер и кажется даже вновь влюбленный. Только где же эту мою невыносимую, сексуальную, обаятельную, желанную любовь носит-то? Ну все же навестили, а Чимин-то где, может, только у меня есть чувства, а мелкий только отблагодарить хотел?». Невеселые мысли прервал скрип дверей и такой желанный голос: — Хён, не спишь? Принимай гостей, я с ночевкой.⋆⭒˚｡⋆ ⋆⭒˚｡⋆ ⋆⭒˚｡⋆