Союзник Его Величества

В таверне было слегка душновато, под низким потолком висел жирный неприятный дым от сальных свеч. Над дверью красовались черные блестящие рога ургала, между их изогнутыми остриями было не меньше сажени. В одном конце вытянутого пивного зала была стойка, за которой возвышался и сам Морн в рубахе с закатанными по локоть рукавами. Нижняя часть лица у Морна казалась какой-то стесанной, словно он случайно приложился подбородком к вращающемуся мельничному колесу. Однако, к удивлению Эрагона, кроме трактирщика в заведении не было почти никого — разве что в дальнем углу сидел один человек с низко надвинутым капюшоном. Удивительно! Как это так — ни один купец после тяжелого дня не зашел пропустить кружечку пива? — Эм-м… Морн? А где… — Где все? — ответил вместо трактирщика единственный посетитель. — Не переживай, мальчик. Как только мы с тобой поговорим — наш радушный хозяин откроет двери для всех. Прошу, проходи. Присаживайся… — А вы еще кто такой? В ответ посетитель просто снял с головы капюшон — и Эрагон обмер. Это лицо он лично видел практически каждую ярмарку, стоило только что-то купить или продать… Мало того, плащ человека скреплялся золотой пряжкой с символом королевства Алагейзия… И как только он сразу не догадался… Но как он может быть здесь?! Эрагон побледнел, волосы у него встали дыбом от осознания КОМУ он только что дерзил. — Ваше… Величество… — Эрагон сглотнул. — Я… Эм… Я не хотел… — Но сделал. Впрочем, ничего страшного не произошло. Но впредь — будь осторожнее. А теперь — прошу, присядь. Это было похоже на бред. Или на какой-то очень страшный сон. Сам король Гальбаторикс! Здесь, в Карвахолле! В крошечной деревне у черта на куличках, о существовании которой за пределами долины Паланкар вообще едва ли кто-то знает! Что ему здесь нужно?! — Что мне здесь понадобилось — я тебе обязательно скажу, — как будто прочитал его мысли король. — И я, кажется, сказал тебе присесть. Учти, обычно я не снисхожу до столь мягкого общения с кем попало. Эрагон сглотнул, боязливо кивнул и поспешил присесть на ближайшую табуретку. Конечно, в Карвахолле властью были несколько недовольны. Но одно дело — сотрясать воздух по поводу высоких налогов или того, что король не заботится об их безопасности и благополучии, и совсем другое — говорить ему об этом в лицо. Лично Эрагон предпочел бы, чтобы спорил с Его Величеством кто-нибудь другой. Против ожиданий, кстати, король мало походил именно что на короля. У правителя Империи было продолговатое, худощавое лицо, гладко выбритое, с густыми бровями и острым, как клинок, носом. Аккуратно подстриженная бородка и усы его были черны, как уголь. Плечи у Гальбаторикса были широкие, талия стройная, подтянутая, и вообще сложен он был хорошо. Возраст его было трудно определить, но выглядел он лет на сорок. Голос был слегка хрипловатым, но, пожалуй, приятным. — Не стоит меня бояться. По крайней мере — тебе. Пока что… Король подманил трактирщика к себе. Морн, дрожа от страха, поспешил подбежать поскорее. С его телосложением это выглядело несколько забавно: — Ваше Величество… — Принеси-ка нам с молодым человеком по кружке пива. Холодного такого, лучше — прямо из погребка. И не вздумай разбавить… — Ваше Величество… Да я никогда! Да как же можно… — И чего-нибудь закусить. Вяленая оленина подойдет. Трактирщик тут же умчался прочь, не дожидаясь ни оплаты, ни просьбы поторопиться. Гальбаторикс тем временем поднял взгляд на Эрагона. — Порой я скучаю по временам, когда был просто драконьим всадником, а не королем… Когда можно было просто зайти в трактир и выпить пива, не опасаясь, что это заметит какой-нибудь паршивый аристократишка, замышляющий, как ему кажется, гениальную и совершенно незаметную смуту… А тут такой подарок — король снисходит до того, чтобы сидеть за одним столом с простыми смертными, попрание традиций, норм морали… Пхе… Дилетанты. Эрагон пока что молчал. Гальбаторикс дождался, пока им принесут заказ, достал из кармана несколько золотых крон и передал их Морну. — Ваше Величество… Да вы что! Да я же… Я же только в радость… — Всякое дело должно быть оплачено. Так что не спорь. Морн сглотнул, принял монеты дрожащей рукой и поспешил удалиться. Эрагону, кстати, подумалось, что именно эти самые монеты трактирщик не будет куда-либо тратить, а положит в отдельное место и будет беречь пуще глазу — еще бы, от самого короля получены! Гальбаторикс отсалютовал Эрагону кружкой, сделал осторожный глоток, усмехнулся. — Недурно… Очень недурно. Ты пей, малыш. После тяжелого дня это — самое лучшее дело. А потом можно и поговорить. Я ведь не просто так ждал здесь именно тебя. — А откуда вы знали, что я… — Ты бы пришел так или иначе. Весь день в делах и заботах… А если бы не пришел — на ферме тебя бы уже ждал мой… Скажем так, компаньон. И он бы доставил тебя сюда. Гальбаторикс вздохнул. — Тебе, наверное, интересно, почему я ждал здесь именно тебя, Эрагон? Эрагон кивнул. Гальбаторикс кивнул. — Чтобы ты это понял, я хочу открыть тебе глаза на некоторые вещи. В том числе — о событиях, которые начались больше ста лет назад, — Гальбаторикс вздохнул. — Как тебе наверняка успел рассказать ваш сказитель, Бром, я погубил орден Всадников… Эрагон сглотнул, осторожно кивнул. Буквально вчера Бром рассказывал историю об ордене драконьих всадников и о том, что Гальбаторикс убил Враиля — эльфа, командовавшего орденом. — Конечно, мне пришлось уничтожить Всадников, — казалось, король говорит сам с собой. — К сожалению, быстро всех причин не объяснить, да и ты, в силу возраста, скорее всего, не все поймешь. В легендах, написанных еще во времена существования Ордена, Всадников расписывают как этаких благородных героев… Черта с два, малыш… Да, рядовые Всадники, особенно из молодых, еще жили и теплились надеждой о том, что они приносят пользу… Приносят справедливость и защищают этот мир. Но старейшины… Они уже давно не желали ни о чем слышать, кроме как выпить бутылку вина и весь день трепать языком с такими же закостенелыми лицемерами о том, что молодежь нынче не испытывает к ним должного почтения. Паршивое сборище трусов, творивших любые бесчинства, которые могли бы прийти в голову. Убил человека — значит, за дело. Молодые Всадники поймали и изнасиловали эльфийку — будь благодарна, чернь, тебя выбрали для вынашивания ребенка от высших господ. Украл — значит, Великому Ордену что-то срочно понадобилось. Потом отдадут, а если не отдадут — поди попробуй пожаловаться… — Но Бром говорил о предательстве… — Безусловно. Вот только предали не мы, а нас, малыш, — король вздохнул. — Хотя и принято считать наоборот. До нас никто не поднимал руку на старейшин. Было принято вести себя как послушный скот, выполнять любые, даже самые идиотские распоряжения. Учеников, вместо нормального обучения магии, например, с определенного момента времени решили вдруг заставлять таскать воду в дырявых кувшинах — видите ли, это должно подтолкнуть их на интуитивное понимание магии. — Но это же глупость! — возмутился Эрагон. — Именно так, — кивнул Гальбаторикс. — И это только одна из глупостей. Других заставляли часами медитировать и пытаться услышать все вокруг — каждого муравья, например. И описать их жизнь… Хотя ровно все то же самое в готовых записях хранилось в библиотеках в любой академии Всадников. Но никто не пускал к записям учеников. Потому что это было бы слишком просто и быстро. Это дало бы ученикам время на самообучение. На развитие. А старейшинам не нужны были сильные и умные ученики… — Но почему?! — удивился Эрагон. — Разве они не хотели бы, чтобы их ученики шли вперед? — Увы, нет, — покачал головой Гальбаторикс. — Они боялись, что ученики обретут непозволительно много знаний и сил. Боялись, что эти знания помогут им сместить старейшин с трона… — Глупость… — Обычная политика, — пожал плечами король. — Но почему Бром никогда о таком не рассказывал? — Конечно, он не рассказывал, — хмыкнул король. — У него был личный мотив и я не могу винить его в некоторой предвзятости. В конце концов, он — проигравший в этой войне. — Что?! — удивился Эрагон. — О, так он не сказал, да? — фыркнул Гальбаторикс. — Как это похоже на Всадников… — Наш Бром… — Драконий Всадник. Бывший, правда. И бывший же глава варденов — мятежников, которые решили вернуть старые порядки. Порядки полного беззакония и вседозволенности… Кроме того, он виновен в убийстве твоего отца. Я знал его… Хороший был мужик. — Что?! — Эрагон сглотнул. — Вы… Вы знали моего отца?! — О, не сомневайся. Твоего достойнейшего отца, Морзана, знала вся Алагейзия. Он был вспыльчивым, конечно, но очень ярким человеком. Видным. И первым же осознал мою правоту, примкнув ко мне и остальным Всадникам, решившим, что необходимо менять орден… Но, к сожалению, нас никто не слушал… Эрагон, впрочем, тоже слушал короля вполуха. Он был шокирован тем, что услышал. И не верил. Не хотел верить. Гальбаторикс усмехнулся, сделал еще глоток пива. — Я знаю, ты мне не веришь. Но у Брома до сих пор хранится меч твоего отца. Заррок — так называется это оружие. Меч-бастард, серебряная рукоять, клинок цвета спелой вишни, рубин в навершии. Можешь проверить потом, если захочешь. Хотя, по традиции, положено хоронить меч вместе со Всадником. Если, конечно, он не попросил передать его в наследство. — Зачем вы мне это говорите? — Ну, — хмыкнул Гальбаторикс, — ты, в конце концов, потенциальный Всадник. Вон и яйцо уже вот-вот проклюнется, — король кивнул на сумку Эрагона, в которой так и лежал самоцвет, который они с Гэрроу сегодня пытались продать. — Кстати, тоже украденное Бромом из моей коллекции… Эрагону стало дурно. Хорошо хоть еще, что король не обвиняет его самого в краже или в том, что он прятал украденное… — Разумеется, ты не виноват, — продолжал Гальбаторикс. — Те, кто были причастны к этой краже уже или мертвы, или их участь была даже хуже… — Король вздохнул. — Не смотри на меня так… Я понимаю, что тебе основательно навешали на уши, что король, мол, злая бессердечная тварь, что я только и ищу момент, чтобы кого-нибудь казнить ни за что — просто, чтобы потешить себя. Что я казню всех, кто дерзнет хоть что-то сказать против, да и вообще — убью всех, один останусь править… Эрагон осторожно кивнул. Он регулярно слышал что-то подобное, хоть и не столь радикальное. Обычно обвинения в адрес Гальбаторикса сводились к тому, что империя никак не помогает Карвахоллу в особо суровые дни — не помогает чистить дороги, не помогает припасами… — Но подумай вот о чем, малыш, — продолжил король. — Чем они сами лучше? Пусти любого из таких говорунов к кормушке — и они бы сами с удовольствием стали бы делать ровно то же самое, даже хуже. Я хотя бы казню и осуждаю за дело. Посмотри на проблемы так, как их видит император. Рабство? Только в городах, где это — часть культурной традиции. И то — в очень урезанном виде. Расизм? Брось… Достаточно пройтись по крупным городам и пообщаться с теми эльфами, гномами, раззаками, шейдами, ургалами и перевертышами, которые остались верны короне и спокойно живут среди людей. Да, в мелочах он есть, но это взаимно, и от этого, увы, никуда не деться. Я не могу контролировать каждого жителя Алагейзии, как бы мне этого не хотелось. — Но люди говорят… — О, да, — перебил король. — Люди говорят. И говорят, порой, о слишком многом. Но толку в этом — чуть, к сожалению. Когда-то люди верили в то, что мыши рождаются из гнилой соломы. Теперь, вот, верят, что эльфийки похищают и подменяют детей… Предрассудки, малыш. Не более, чем предрассудки. Король обновил пиво в кубке — по счастью, Морн принес им целый кувшин — и сделал еще один глоток. — Что же до того, почему я тебе это говорю и что я предлагаю… Как ты, малыш, наверное, уже понял, я — не мясник. И у всех моих поступков так или иначе есть объяснение. Даже уничтожение Ордена. На то была веская причина — развитие. Ордену требовалась новая политика, которую привычные ко всемогуществу Всадники не хотели принимать, да еще и науськали других… — Ну… Да, наверное… — Сейчас в мире остались всего несколько диких драконов, мой собственный дракон Шрюкн и три яйца, одно из которых лежит у тебя в руках. Уверен, есть и больше яиц, но где их спрятали Враиль и остальные… Увы, этого я не знаю. Пока не знаю. Но мы их обязательно отыщем. И, раз уж так совпало, что именно ты приглянулся этой вот малышке, — Гальбаторикс кивнул на сумку с яйцом, — то у меня к тебе предложение. — К… Ко мне? — К тебе, — кивнул Гальбаторикс. — Такое предложение я когда-то сделал твоему отцу много лет назад. Присоединись ко мне. Стань первым Всадником нового поколения. Ты получишь все, что только тебе будет нужно. Тебя будут обучать лучшие учителя, мастера и маги Алагейзии. Я сам буду учить тебя. Никакой пропаганды, никаких ограничений. Ты задаешь вопросы — тебе отвечают. И никакого бреда о том, что ты еще слишком юн или что тебе рано знать или иные вещи. Ну, если, конечно, знание не будет для тебя слишком опасным. И, разумеется, никакого идиотизма с тасканием воды в дырявых ведрах. — Ну а как же… — Эрагон сглотнул. — А мой брат, Роран? А дядя? Я не могу их бросить… — И не нужно, — пожал плечами Гальбаторикс. — Ты ведь уходишь от них не навсегда. Никто не собирается держать тебя во дворце как в золотой клетке. Учись, а в свободное время, которое у тебя, разумеется, будет, хоть и не так много, прилетай сюда, общайся на здоровье. Если согласятся — можем даже их забрать с собой. Дворцовой жизни не обещаю, но достойный дом или небольшая ферма в окрестностях столицы… Это вполне возможно организовать. — Как-то все слишком просто… — Только дурак будет говорить, что простой путь — неправильный, — поморщился король. — В жизни мы все всё оптимизируем, ищем самые простые пути. Шьем одежду — это самый простой и удобный путь, чтобы выжить в природе. Делаем инструменты — это самый простой путь, чтобы построить дом или возделать землю. Некоторые изучают магию — это самый простой путь к комфортной жизни, если, конечно, есть хоть минимальный талант. И все эти пути правильные. Ни к чему создавать трудности на ровном месте. Такова природа человека, малыш — изучать и упрощать. Тебе придется как-то выкручиваться из положения и учиться обращаться с драконом, а мне придется что-то предпринимать, ведь я не могу допустить существования бесконтрольного Всадника. Это проблемы. И для меня, и для тебя будет самым простым путем решения будет договориться и, на выгодных нам обоим условиях, начать работать вместе. В конце концов, если бы люди не искали простых путей для улучшения своей жизни — мы бы до сих пор ходили без штанов и искали пещеры, в которых можно было бы переждать непогоду. Эрагон сглотнул. У него только что рухнула картина мироздания, навязанная ему взрослыми. Король оказался совершенно адекватным взрослым человеком. Умным, принципиальным… Понимающим. И очень даже могущественным. Да, Эрагон все еще не мог до конца ему верить — жизнь научила задавать вопросы и додумываться до ответов, научила разбираться в том, плохой человек перед ним или хороший. И, почему-то, Эрагону показалось, что Гальбаторикс — хороший человек. Да, он тоже много натворил дел. Да, его правление неидеально, но кто безгрешен? Империя не помогала Карвахоллу… Но Карвахолл явно стоит чуть ли не на краю мира, а у Империи в войне с варденами наверняка полно других забот… — Ладно, — кивнул Эрагон. — Я согласен… Гальбаторикс просиял. — Чудно, малыш. В таком случае — поторопись, пожалуйста. Сейчас мы с тобой отправляемся к твоим дяде и брату, а затем отправляемся прямо в Урубаен. Мы с тобой и без того уже потеряли непозволительно много времени. Как ты, наверняка, понял, у меня, как у короля, порой, не бывает даже одной лишней минуты…