Особое доверие

      Андрей хмуро держал лямки рюкзака руками, сжимая до побеление костяшек, тогда как беспечная Марина вприпрыжку шла по улице.       — Не вижу повода для веселья, — бурчит старший близнец.       — Зато от нас отстали наконец, — улыбается Марина. — Да и день хороший.       — А то, что родителей в школу вызывают, тебя не смущает, да? — рычит старший.       — Нет, ты же знаешь, что папа рад только будет, что мы за себя постояли, — фыркает младшая, пихая брата в бок.       — Да, а мама лекцию прочитает о том, что надо было сказать им и решить всё словами, — закатывает глаза Андрей.       — Какой ты душный, ёлки-палки, — бурчит уже менее весело настроенная Марина.       Близнецам Андрею и Марине Пятифан было уже по пятнадцать лет, и они ходили уже в восьмой класс.       Удивительно, что те выросли такими кардинально разными, учитывая, что воспитывали их одинаково.       — У близнецов всегда один экстраверт, а другой интроверт, — отшучивалась Есения.       На её слова Рома лишь фыркал, но когда дети подросли и достигли подросткового возраста, Пятифан понял, что жена права.       — Я же говорила, — самодовольно улыбалась Есения.       У такой низкой женщины и такого высокого мужчины родились удивительно среднего роста дети.       Супруги полагали, что скорее всего, рост детей будет либо высоким, как у Ромы, либо низким, как у Ёси.       Когда близнецы вошли домой, то их встретил вкусный запах запечённой курицы в духовке.       — Мы дома, мам, — кричат, разуваясь, дети.       — А у нас праздник, — улыбается вышедшая к ним в фартуке Есения. — Мы сообщим радостную новость.       И только когда Андрей включает в коридоре свет, лицо Пятифановой меняется.       — Ёп твою мать, — ругается женщина, осматривая лица детей. — Что приключилось?       — Подрались, — гордо отвечает Марина, сморщившись от пинка брата.       — Рома-а-а, — тянет женщина, зовя мужа.       — Папа дома? — девочка удивлённо всматривается в коридор, ведущий в гостиную.       — Сегодня выходной дали, — отвечает Роман. — Что за шум? — спрашивает мужчина, притянув Ёсю к себе за талию.       — Детки вон подрались, — тихо отвечает Есения.       — Повод? — уже более строго интересуется Рома.       — Помнишь задир, которые к нам приставали? — спрашивает Марина. — Они нас достали, и я в драку полезла.       — А я за ней, — бурчит Андрей. — Вас, кстати, в школу вызывают.       — Пиздец, — присвистывает Рома, кладя подбородок на макушку жены. — Молодцы, что постояли за себя, — кивает он.       — Но нужно было доложить учителям, — упрекает их женщина.       Андрей уставился на сестру взглядом а-ля «я же говорил», на что та лишь отмахнулась.       — Зато они нас больше не тронут, — гордо говорит Марина, расплывшись в широкой улыбке.       — У неё просто шило в жопе, — закатывает глаза Андрей.       — Пошлите уже есть, драчуны, — говорит Есения, уходя на кухню.       — Принцесса, а обнимашки? — словно ребёнок, Пятифан-старший посеменил за женой, вызывая смех детей.       Через полчаса вся семья Пятифан сидела за праздничным столом, обсуждая сегодняшний день.       — Что за новость-то? — спрашивает Андрей, выкидывая кость от курицы в урну.       Рома и Есения переглядываются, улыбаясь.       — Ну, во-первых, мы летим на море, — улыбается Рома, откидываясь на спинку стула.       — Ура-а-а! — в унисон кричат дети.       — А во-вторых? — спрашивает Марина.       — А во-вторых, я беременна, — говорит Есения.       За столом не коротко секунд была тишина, и только потом всю кухню и родителей оглушил радостный крик близнецов, которые повставали со своих мест, скача по комнате.       Марина встала на свой стул ногами, исполняя подобие победного танца, а Андрей едва не плакал от счастья.       Дети накинулись на Есению с объятиями, и после к ним присоединился и Рома, чувствуя себя как никогда счастливым.       За столько лет их с Ёсей любовь не угасла, а только окрепла, и вся семья, весь их дом пропах семейным счастьем.       Взрослые Есения и Рома были как никогда счастливы вместе.