В твоих глазах я вижу себя в огне М-м-м, себя в огне Я чую твой страх, просто лети ко мне М-м-м, лети ко мне
Глеб достает трясущимися руками сигарету, на улице сыро и дует ветер, поэтому зажечь её получается не сразу. Стоит многое обдумать, принять, взвесить «за и против», но так делать парень не умел, точнее не хотел. Дверь в подъезд Димы манила своей загадочностью. Мало вероятно, что Нюберг желал его видеть, но кого это вообще волнует? Когда Викторов войдёт в этот дом, то у него будет два пути: отпиздить Диму или быть отпизженным Димой. Ни один из вариантов не устраивал. Сигарета догорает и начинает неприятно обжигать кожу пальцев. Глеб вздрагивает, тяжко вздыхает и направляется в сторону двери. Выученный наизусть номер квартиры уже въелся в его мозг. Пальцы быстро набирают кнопки на домофоне. Долгие гудки разрезают ночную тишину и напряжение. Удивительно, но дверь открывают молча, видимо, догадавшись, кто пришёл. Лифт назло Глебу не работал, поэтому пришлось подниматься пешком, попутно задыхаясь от нехватки воздуха. На подходе к нужному этажу парень заметил, что в проёме входной двери уже стоял Дмитрий. Нюберг был зол, скрещивал руки на груди и всем своим видом давал понять, что непрошеным гостям тут не рады. Но дверь ведь открыл? Странный он человек, конечно. Глеб ловко заходит в квартиру, успевая до закрытия двери. — Ты опять обкуренный? — задаёт с порога вопрос Дима. — Чего, блять? — Вопросом на вопрос нехорошо отвечать. — Дима ещё больше хмурится и не пропускает дальше в комнаты. Викторов неловко чешет затылок и думает над ответом. Он был чист уже несколько недель, но порывался сорваться. Окружение всё-таки пагубно влияет на него. Но алкоголем, бывало, злоупотреблял, как и в данный момент. — Я чист, ты же знаешь, не буду тебе врать. — От тебя чего угодно можно ожидать, ты же не полностью чистый. — Да чёрт возьми, какая тебе разница? Ты сам запускаешь меня в свою квартиру, а сейчас злишься и не даёшь даже ничего сказать, — Глеб быстро тараторит. — Конченый тут явно только ты. — Глебанько, я даже тебя конченным не называл, охлади свою агрессию хоть на секунду. Викторов сжимает кулаки так, что видно проступающие вены. Нюбергу становится страшно на секунду и он отступает назад. Потом думает несколько секунд и машет рукой перед лицом собеседника. Мол: «Алло, ты ещё тут? Не отключился ли мой родной Глебанько?». Глеб моментально реагирует и хватает за запястье Диму. Тот невольно вздрагивает и поднимает взгляд. Кудрявый смотрит на него своими тёмнымм глубокими глазами, Дмитрий засматривается. Длинный худые пальцы тянутся к спине и ловко обхватывают её, попутно притягивая. Парни стоят в этих спонтанных странных объятиях ещё долго, никто ничего не соображает. Блять. Викторов вдруг резко отстраняется и снова смотрит в глаза Нюбергу. Тот же находится в шоке от происходящего. Сначала Глеб заваливается к нему в квартиру с неизвестной целью, наезжает на него, а теперь обнимает. У него точно всё в порядке? И в порядке ли у самого Димы, раз он всё это позволяет? Взгляд парня медленно переползает с глаз на губы. В голове целый рой сумбурных мыслей. Блять. Наверное, это было зря, но Глебу сейчас наплевать. Он сильно впивается в губы Дмитрия, словно пытается впитать их в себя. Поцелуй получается смазанный и резкий, Нюберг спустя несколько секунд пытается вырваться и отталкивает от себя парня. — Ты даже целоваться не умеешь! — блондин выплёвывает эти слова в лицо собеседнику. — А научишь? — с сарказмом отвечают ему. — Да тебя только учить и учить ещё. Дима плавно хватает за шею кудрявого парня и тянется к губам. От Глеба шманит дешёвой выпивкой и табаком, обкусанные в мясо губы тоже не приносят особого удовольствия. Но каким-то образом Нюберг опускает все эти моменты и целуется так, словно это последний его поцелуй в жизни. Глеба размазывает по стенке от такого. Лучше любого кайфа. Викторов сжимает в объятиях Дмитрия сильнее и не хочет отпускать. Блять, как же хорошо.Нос в кокаине, ты еле стоишь Я тот секрет, что ты не утаишь Я думаю о тебе слишком много Мне надо идти, мне надо идти Я всегда был один и я сделал себя Им никому не понять эту боль Если не вынесу себе мозги Сделай так, чтоб я проснулся с тобой