Стеклянные крылья

Признак гламура — В небе лазурном глазурь Цветом молочным. Солнечный зайчик Вновь пробежит по листве Осени рыжей. おはようございます、小さな男の子! / Доброе утро, маленький мальчик! Солнечные лучи проникали даже сквозь плотно зашторенные шторы, образуя на белых монотонных стенах и паркете пляшущих зайцев, которые нравились детям. Окно, что было открыто на малую форточку, запускало утренний прохладный ветерок в просторную комнату, тем самым заставляя шторы плавать как по течению, будто корабли. Частое щебетанье ласточек и проезжающих машин наполняли детскую комнатку и создавали некий ансамбль, вместе с жужжанием шмелей. В комнате был комод, рядом с кроватью, ещё деревянный скрипучий шкафчик, наполненный детской одеждой, столик для письма на котором покоился закрытый ноутбук и кажется тоже дремал своим сном, мягкий стульчик, также было много полок, где стояли разные пластиковые фигурки с излюбленным героем мальчика, а его было слишком много. Комнату украшало множество постеров по всемогущему, игрушки, мерч одежда и даже постельное белье с ним. Как раз таки мальчик, что тихо сопел через сладкий дрем был укрыт одеялом со всемогущим. Сон проходил спокойно, и кажется он бы проспал до обеда, если не громкий и назойливый будильник. **Бип Бип Бип** Будильник надоедливо бил по ушам, заставляя мальчика разомкнуть глаза и потереть сонные веки, пока рука медленно ворошила по комоду, ища будильник. Найдя будильник и вырубив его он ещё долго смотрел в потолок, дабы сфокусировать свое размытое зрение. В груди была пустота, а на лице какая-то недовольная гримаса. Он пытался что-то вспомнить, было чувство, что он забыл что-то важное, совершенно важное. Долго лежать в раздумиях не пришлось, следом он услышал негромких три стука в деревянную дверь. **Тук. Тук. Тук.** За дверью раздался приятный и нежный голос матери, что так любил парень. — Изуку, солнышко, ты проснулся? , — Голос, что наполнен материнской любовью был раем для ушей мальчика. — Не забудь пожалуйста, что сегодня будет фестиваль. «Точно, точно, точно!» Мальчик подпрыгнул с кровати и весело визжа побрел к двери, прямиком в объятия любимого человека. Взявшись за холодный металл дверной ручки своей детской ладошкой он отворил скрипучую дверь. Он как обычно зажмурил глаза, прибывая в предвкушении ежедневного поцелуя от мамы в лоб, но постояв у открытой двери пару мгновений, ничего не случалось. — Мам? — Тихий и хриплый голос зеленоглазого парня заполнил глушащую тишину, почему-то кажется, что мир остановился на целую минуту. Не было слышно проезжающих машин и пение птиц, также и жужжание насекомых, будто все спрятались по домам и не выходят. Открыв недоуменные глаза он устремил свой взор впереди себя, после чего холодная капля пота скатилась по его затылку вниз, доставляя дискомфорт. За дверью была не мама, никак это **существо** не было похоже на его милую и заботливую маму. Черное и худощавое тельце, что выглядело одновременно хрупким и сильным было выше дверного проема из-за чего оно сутулилось. Нечеловеческие длинные конечности с острыми когтями, что постукивали по паркету привлекали его внимание, но также было и с ногами. Они были в неестественном положении, были выгнуты так, будто бы сломаны, а рядом с ними падали капли чего-то густого и прозрачного. Он поднял дикий взгляд вверх ужасно боясь того, чего он мог увидеть, зря. Он пялился на ужасный оскал, который кажется достигал ушей, пока вязкая слюна медленно стекала вниз. Глазницы были пустыми, то есть глаза вообще отсутствовали, как и уши, были просто две дырки по бокам. Животный ужас пронзал тело Изуку с кончиков пальцев на ноге, до самого затылка, где неприятно покалывает, будто сзади него кинжалы. Пот так и обильно стекал с него ручьем, намокая края футболки в которой он спал, пока на заднем фоне кажется вместо мертвой тишины начали играть расстроенные скрипки, так мерзко, так тягуче, как и страх, который густо заливали в его голову, заполняя все пустое пространство внутри него вместе с ягодным киселем, перемешивая все. Казалось, что струны были то расстроены, то слишком натянуты, будто он сам ходил по ним, как по острому лезвию ножа, пока существо пялилось на него. Зрачки сузились до предела, когда существо что-то невнятно пробормотало. Мальцу хотелось закричать, да так истошно, чтобы сотню кошачьих когтей драли его горло до крови, пачкая все вокруг, но кроме тихого хрипа он ничего не мог издать. Страх все медленно и медленно парализовывал его тело ни в коем случае не давая ему шевельнутся, будто злой умысел кукловода, где Мидория играет роль жертвы, а непонятное создание перед ним — роль убийцы. В комнате резко стала минусовая температура, что заставила мальчишку зябко поежиться и стучать зубами как от страха, так и от прохладного воздуха, гуляющего по его комнате. Быстро моргнув он удивился, ведь теперь вместо того существа стояла его родная мама. Завидев знакомую фигуру он быстро оклемался, моргая сотню раз и дотрагиваясь ладошками до глаз на которых медленно собиралась соленная влага, что он быстро смахнул движением рук. — Мамочка, обними меня, пожалуйста — Все такой же хриплый и какой-то жалкий голос зеленовласого мальчика выделялся на фоне вернувшегося ансамбля, когда он уже тянул ручки к маме, желая быстрее согреться уже в её руках.