Стеклянные крылья

Голубая россыпь островов С лепестками розовых дождей За прибоем соляных ветров В акварели беличьих кистей С самой первой утренней звездой Где в цветах купается земля Я вернусь, чтоб встретиться с тобой Милая Япония моя. 昼間の不思議 / Дневные чудеса. — Мамочка, обними меня, пожалуйста — Все такой же хриплый и какой-то жалкий голос зеленовласого мальчика выделялся на фоне вернувшегося ансамбля, когда он уже тянул ручки к маме, желая быстрее согреться уже в её руках. — Изуку, тебя снова мучают кошмары? — Беспокойство сквозило в нежном высоком голосе женщины, что может вкусно накормить и умыть. Мальчик ничего не ответил, лишь кивнул головой в знак согласия. Малые детские ручки все также дрожали, а по коже было то мерзкое чувство холода, что исследовал его тело всего пару секунд назад. Инко, пока позволяла ей молодость взяла Мидорию на руки и медленно, осторожно гладила мальчика по спине, как будто он сделан из прозрачной хрустали. *** Мальчишка сидел на маленьком зелёном стульчике в гостиной и надевал на босые ножки свои красные излюбленные кроссовки, после чего услышал мамино «поторапливайся» — Хорошо, Мам! — радостный возглас и вскоре он начал ускоряться и ложечкой для обуви уже в спешке обувал последний кроссовок. Ещё раз взглянув на себя в зеркало он улыбнулся ярко ярко, как солнце на ясном небе в **подсолнуховом** поле. Изуку был одет в синюю футболку как раз его размера, бежевые шорты до розоватых коленок, белые носочки, кроссовки и под конец, как вишенка на торте была **соломенная** шляпка с цветом оттенка синего лентами. На радостях, переполненный эмоциями мальчик уже спешил на улицу, через открытую лакированную входную дверь, где его ждал родной человек. Летний дневной ветерок хотел начать с козырей и унести его красивую соломенную шляпу, но Мидория спохватился за нее и накрыл плотно ладошкой, пока ленточки витали по направлению ветра. — Мамочка! — с глазами цвета изумруда и солнечной улыбкой он одарил маму объятиями, обвив её изящные ноги крепко крепко. — Мамочка, Мамуся, скорее идём, идём! Совсем недалеко от их дома уже играла парадная музыка, а белые голуби летали по чистому голубому небу, где не было ни одного сахарного облачка. Изуку взял Инко за ее нежную ладонь и вместе за ручку они неспеша шли через построенный маршрут к месту, где сбываются яркие мечты детей, где можно было вкусить каждую сладость Японии, пока вишня медленно цвела и пускала свои лепестки в далекое путешествие господствующих ветров. *** Мальчик от того, что устал идти пешком уже усиживался на маминых крепких плечах. «Мамочка такая сильная и женственная, надеюсь я тоже стану сильным и мужественным!» Медленные покачивания туда сюда и беглый интересующий взгляд, как у новорожденного то и дело сливались с громкой торжественной музыкой и сотнями людскими, детскими возгласами. Наконец-то они зашли через огромные красочные ворота и стали участниками яркого фестиваля, где до отвала яблок в карамели и сахарной ваты, как на небе. Везде стояли индивидуальные прилавки с едой в которых сладость была своя, поэтому мальчику пришлось подбирать свои слюни при огромном раскладе сладкого. Моти , Данго, Монака , Имагаваяки , Мандзю и многое другое. — Мама, смотри! — Мальчик указал пальцем на дальний прилавок, что был украшен многочисленными рисунками рыбок и одной большой вафельной слева. — Тайяки, тайяки, пожалуйста, мам! Малышу уже не терпелось скорее попробовать вафельную рыбку с вкуснейшим заварным кремом, после чего запить это грушевым рамуне, ведь сегодня праздник, так что можно было разгуляться. — Хорошо, Изуку — мягкая улыбка на лице Инко разливалась, как спелый персик на дереве. Везде была толпа, может было тесно, но хитрая женщина с сыном на плечах ловко ускользала из лап, быть зажатой. Всего пару мгновений и они оказались у привлекательного прилавка, где был достаточно приятный на вид мужчина. — Малыш, тебе рыбку с заварным кремом? — Да! Кивнув головой она опустила сына со своих плеч, после чего взяла его за ладонь. Изуку всё вокруг себя осматривал и изучал, может по нескольку раз проходился своим взором и делал выводы. «Замечательное место!» Пока другая рука женщины указывала на тайяки и рамуне, мальчишка заметил в толпе чьи-то выпирающие из черного капюшона бледно-голубые пряди волос, что как он быстро заметил, так и мимолетно пропали в толпе. «А, где?»