Всё, что мы теряем, обязательно к нам вернётся, только не всегда так, как мы ожидаем

Pov Пак Чимин.       «Я вновь слышу её голос — тихий и вкрадчивый, но в нём явно чувствуется угроза. Словно сородич пытается убедить жертву, что всё будет хорошо, но я точно знаю: будет только хуже. Продолжаю бежать вперёд, толкая жителей Королевства, встречающихся на пути. Сначала они возмущаются, но затем, видя моё выражение лица, в котором явно читается паника, отступают. А я продолжаю бежать, даже не сумев извиниться. Но голос не отстаёт: «Хочешь, я убью их всех? Сотру этот чёртов город в порошок! И мы навечно будем вместе!», хватаюсь за голову и кричу в надежде заглушить его. Не верю, что это происходит. Это просто дурацкий сон. Обычный кошмар, заставляющий проснуться в поту и с бешеным сердцебиением. Вот только почему я до сих пор не проснулся?! Будь проклят тот день, когда я согласился пойти на задание и взять её с собой! Кто знал, что в одном из свитков было заточено древнее зло? Почему именно я должен нести это бремя?! Помню, как нашёл важную информацию, которая поможет решить всё. Хотя к чему попытки? Всё равно это ни к чему хорошему не приведёт. Искал альтернативные варианты выхода из этой ситуации, но, стоит признаться, мне не хватит сил. Я точно не герой, просто самый обычный неудачник. Жалея себя, утопая в депрессивных мыслях, совсем позабыв о близких, расслабился, и в результате пострадала моя любовь. Я лично убил её и, прижимая окровавленное тело к себе, быстро смахиваю слёзы, пока рядом раздаётся безумный смех. Беру первый попавшийся мутаген и вслепую кидаю во врага. Источник смеха пропадает так же быстро, как и появился тогда в Голубином Королевстве. Думаю, что всё самое страшное уже позади и зло было повержено, вот только мёртвое тело в моих руках продолжало судорожно смеяться…»       Мой крик эхом раздаётся в пустой комнате, открываю заспанные глаза и пытаюсь разглядеть сквозь белёсую пелену место, где я нахожусь. Взгляд останавливается на тёмно-серых стенах и на груде разбитых зеркал в углу комнаты. Блеск осколков на мгновение завораживает и тут возникает осознание — снова уснул в комнате Наён. Сердце судорожно бьётся в грудной клетке, намереваясь вырваться наружу. Сегодня мне понадобилось немного больше времени, чем обычно, чтобы восстановить дыхание и подняться на ноги.       Проверяя кожаный браслет на руке, украшенный драгоценным камнем глубокого чёрного цвета — подарок из прошлого, я, разминая затёкшую за ночь шею, скорым шагом покидаю комнату, трусливо сбегая от наплывших воспоминаний: я всё ещё слышу её смех и помню багровые пятна на полу. По дороге закидываю мокрую и дурнопахнущую от пота пижаму в стирку, взлохмачиваю слегка влажные волосы и спускаюсь на первый этаж, где расположена кухня. Первой на глаза мне попадается чугунная турка, сиротливо стоящая на плите, которую вместе с остальной техникой по доброте душевной притащила Джису из Яблочного Королевства, опасавшаяся, что, после ссоры с отцом, я окончательно одичаю и начну питаться сырым мясом. И судя по тому, что в холодильнике повесилась мышь, не зря переживала. Можно было бы сварить себе кофе и идти по своим делам, но в рабочем блокноте пусто, а значит, надо идти в таверну за завтраком и заодно за новой работой.       Поднявшись обратно в свою комнату, расположенную в дальнем и тёмном углу поместья, по пути проклиная архитектуру строения, открываю шкаф и достаю своё рабочее обмундирование. Утренний душ сегодня отменяется, так как шаловливые руки голода сжимают внутренности и заставляют желудок выворачиваться наизнанку. Последний приём пищи был пару дней назад, когда я решил порадовать, себя после успешной охоты на гуля, поэтому сейчас организм отказывался работать стабильно даже несмотря на род, к которому я принадлежу. Облачившись в своё чёрно-синее обмундирование и захватив сумку с мутагенами я, преодолевая тяжесть в ногах выхожу из дома и направляюсь в таверну, слава богу, та располагалась недалеко от дома. Pov Чон Чонгук.       «Я помнил её большие светло-голубые глаза, выглядывающие из-под ровной чёлки, светло-каштановые волосы, спадающие элегантными локонами на хрупкие плечи. Её задорную улыбку и заразительный смех. Она была для меня персональным счастьем, а я барьером от угроз окружающего мира. Но однажды я расслабился и появились первые трещины. Всё произошло, после встречи с маленьким охотником и её любимое пианино заменили оккультные книги, мутагены и охота. После она начала меняться, а я уверял себя, что всё в порядке. Сейчас, вновь оказавшись в той тёмной комнате, где в центре стоит чёрный гроб, в котором на одеяле из алых роз лежит моя маленькая девочка. Она больше не улыбнётся, не сыграет на пианино, а её небесные глаза больше не увидят солнечный свет. В полной тишине раздаётся звук капающей воды — из гроба начинает быстро вытекать алая кровь, затапливая комнату. Отхожу дальше от багрового океана и замечаю, как хрупкое тело садится в гробу, голубые глаза с ненавистью смотрят в пустоту, и крик разбитой души прерывает гробовую тишину: ты позволил собственному счастью убить меня! И пусть навеки будет проклят тот, кого ты любишь больше всего на свете!»       Резко вскакиваю в кровати. В горле настолько сухо, что сил на крик просто не хватает. Стираю липкий пот со лба и огладываю комнату, которая остаётся неизменной. Очередной суккуб, лежащий рядом, доказывал, что всё было лишь очередным кошмаром. Мы встретились вчера в баре и после парочки бокалов спиртного я снова и снова втрахивал смуглое худощавое тело в матрас кровати. Использованные презервативы грязным комом лежат на полу, засохшая за ночь сперма образовала на полу безобразную лужу, как и кровь во сне. Стало дурно. Вылезаю из кровати, выкидываю мерзость в мусорку в надежде, что гувернантка не станет задавать лишних вопросов и начал будить парня, чтобы поскорее вышвырнуть его из комнаты и из собственной жизни. Он был не первым и точно не последним гостем в моей обители. Для меня они были очередными любовниками, но увы, секс с ними приносил лишь временное удовольствие.       Наблюдая за тем как тот медленно одевается в надежде на утренний раунд, я, начиная закипать, повысил голос и попросил его поскорее покинуть комнату и забыть сюда дорогу. Не слушая его ругательств я, взъерошивая волосы, пошёл в ванну, где включил ледяную воду и окунул в неё голову целиком. Отрезвляющий душ помогал, но червь безрассудности после многочисленных ночных кошмаров наконец-то добрался достаточно глубоко в мозг, чтобы заставить совершить необдуманное. Но понадобится помощь, и я точно, знал, к кому можно обратиться, правда, придётся переступить через собственную гордость, но это наименьшее из зол, что меня ждёт. Возвратившись в комнату надеваю свой любимый костюм и отправляюсь в путь. Pov Мин Юнги.       «Всё, что я помнил о том дне — надрывистый крик боли, принадлежавший любимому. В тот день часы впервые разбились. С громким звуком на циферблате образовались глубокие трещины, разрастающиеся по всей поверхности. Осколки стёкол больно впивались в шершавую кожу рук, и алая кровь медленными каплями падала на белоснежный ламинат. Крик смолк, тишину прерывали лишь редкие всхлипывания и сдавленный голос повторяющий: это ты во всём виноват…» — Мин Юнги, вы снова имеете наглость спать на моей лекции?       Часодеи владеют силой контролировать время, перемещаясь в прошлое всего на пятнадцать минут, но даже за такое короткое время можно сотворить страшных дел и не вернутся в настоящее. Поэтому этой силой мы пользуемся в самых важных случаях, именно об этом битый час твердил профессор. Смотрю на часы в кабинете и понимаю, что до конца лекции осталось десять долгих минут и удручённо вздыхаю. Но судьба решила исправить это печальное положение. Лекцию прерывает юный студент, который с громким криком влетает в кабинет и голосит: — К нам прилетел сам Чон Чонгук! Наследник Облачного королевства на нашем острове. Скорее на улицу!       Толпа взбудораженных студентов с криками и перешёптываниями покинули кабинет, несмотря на протест профессора, а я в замешательстве медленно пошёл вслед, не желая больше слушать скучную лекцию. Чонгук был здесь, мы не виделись с того самого дня, когда всё произошло, но поддерживали связь с помощью писем. Я взглянул на еле заметный обрывок красной нити, появившийся на моём запястье. Он действительно прилетел. Потеряв бдительность, прибавляю шаг и выхожу во двор университета, где в центре площадки, издавая тихий рык, сидел Тохо — белоснежный дракон — фамильяр Чонгука. Его хозяин был облачён в любимый костюм в бело-золотых тонах, украшенных золотыми украшениями под стать титулу, а за спиной взвивалась пара тройных крыльев Серафима — гордость любого Ангела-хранителя.       Он мило улыбался студентам, окруживших его со всех сторон и отвечал на их вопросы. Я слегка замешкался у дверей, не осмеливаясь подойти, пусть даже мы и состояли в отношениях, просто решили немного пожить раздельно друг от друга, и осмыслить всё произошедшее с нами. Слегка дёргаю за кончик своей нити, привлекая внимание Чонгука, который, почувствовав натяжение собственной нити, оглядел толпу, встретился со мной взглядом и, извиняясь перед толпой, двинулся прямо ко мне с радостной улыбкой на лице. Когда он подошёл вплотную и опалил меня собственным дыханием, я услышал до боли любимый голос. — Привет, любимый.