***
Светлеет. Однако небо, заволочённое тёмными тучами, втягивало в большую депрессию. Хулия не спала, она не могла сомкнуть и глаза после случившегося, даже после того, как поняла, что Роке больше не появится. Она думала об Иване, и о том, что он обязательно бы примчался к ней сломя голову, но также помнила предыдущий раз, когда он к ней приходил. К тому же, она с ним не разговаривала, хоть он и должен был приехать за ней этим утром, чтобы отвезти в колледж. Она поднимается с кровати раньше будильника и плетётся в ванную. Спать хочется безумно, но сегодня важная проверочная работа, которую ей нельзя пропустить. В отражение зеркала на неё смотрит уставшая девушка, с опухшими от слёз глазами, растрёпанными волосами и с сгорбленной спиной. Ей страшно и одиноко, потому что ещё сегодня ночью она надеялась, что сможет сблизиться со своей матерью вновь, но она в очередной раз отвернулась от неё, как делала это и раньше. Быть может стоит забыть уже обо всём и жить своей жизнью? Все эти истории про идеальные отношения с родителями вовсе не для неё. По какой-то из причин ей пришлось забыть о том, что значит быть любимой своими родителями. Хулия завтракает вместе с матерью, но даже кусок тоста не влезает ей в рот. Она ничего не хочет. — Ты какая-то бледная, — говорит ей родительница, — Ты точно хорошо себя чувствуешь? Девушка поднимает на неё взгляд. — Просто невыспалась, — отвечает она. Елена задумывается о том, правильно ли она поступила, оставив дочь одну, когда она в ней нуждалась. Но разве ей нужно проявлять заботу и внимание уже взрослому ребёнку? Как же она будет жить, когда съедет от неё? Завтрак проходит в привычной тишине, после чего Хулия уходит наверх, чтобы переодеться. На улице уже накрапывает мелкий дождь и первым делом она собирает волосы в высокий хвост. Ей приходится использовать больше косметики, чем обычно, чтобы закрасить свои синяки под глазами, когда Иван уже подъезжает к дому. Дверь ему открывает Елена и пропускает внутрь с грустным выражением лица. — Хулия ещё не собралась? — спрашивает Иван. — Нет, она сегодня явно не в настроении, — отвечает женщина. — Что-то случилось? — беспокоится парень. — Не знаю, — она пожимает плечами, — Выглядет слишком бледной, но говорит, что просто не выспалась. Я не уверена, что ей стоит сегодня куда-то ехать. Иван хмыкает. — Могу я к ней подняться? — спрашивает он и получает положительный кивок. Конечно, он может. Нойрет преодолевает лестницу за считанные секунды и, впервые в жизни, стучится в дверь, прежде, чем войти. — Я почти готова, — кричит Хулия и тогда он всё же нажимает на ручку, входя внутрь. Она резко оборачивается, находясь ещё в лифчике и держа в руках тёплый свитер. Елена была права, когда говорила, что выглядит она не очень, потому что даже через слой косметики Иван видит бледность лица, — А, это ты. Она быстрыми движениями надевает кофту и закрывает шкаф. — Скажи мне, что с тобой происходит? — спрашивает он, подходя ближе. Хулия продолжает собираться. Ему безумно нравится её длинный конский хвост, но ей плохо, и это доставляет ему только боль. Она не доверяет ему также сильно, как раньше, и в этом только его вина. — Со мной всё в порядке, — отвечает Медина, — Я просто хочу спать, но не могу пропустить проверочную работу. Какие-то ещё вопросы? Иван перехватывает её за плечи как раз в тот момент, когда она собирается пройти мимо, и заставляет посмотреть на него. В зелёных глазах больше нет даже намёка на радость, она чем-то опечалена и пытается скрыть это. — Я знаю, что был придурком, — говорит он, — И мне безумно жаль, что я заставил тебя страдать. Чем дольше он всматривается в её глаза, тем больше видит в них. Она плакала сегодня, и он видит это по всё ещё опухшим векам. — Скажи мне, что не так? Я же вижу, что что-то случилось, — он проводит ладонью по её щеке и это становится отрывным действием. Она врезается в него всем телом, крепко обнимая и больше не может сдержать слёз, когда он гладит её по спине и макушке. — Хулия? — с опаской спрашивает он. — Это снова произошло, — всхлипывает она, — Я больше так не могу, Иван. Он прижимает её голову к своей груди, положив вторую руку ей на спину, и раскачивается в разные стороны. Хулия настолько крепко в него вцепилась своими пальчиками, что, казалось бы, оставляет на его теле синяки, но он, вдруг, понял, что ему абсолютно всё равно. — Кого ты видела, малыш? — спрашивает он у неё, целуя в макушку. — Он был таким же серым, как тогда, когда умер, — бормочет Медина, немного успокоившись. Её тело пробирает мелкая дрожь от слёз и Иван думает о том, что слишком часто, в последнее время, она стала плакать. Раньше такого не было. Или он этого не замечал, потому что был кретином. Каждый раз, когда она видела призраков, его никогда не было рядом. Его Хулия. Такая маленькая и хрупкая, она так сильно боится видеть всех этих мертвецов, а он вёл себя, как последний придурок, когда издевался и смеялся над ней из-за этого. Ей безумно страшно, и теперь он это видит. — Ты его знаешь? — уточняет парень, когда она отстраняется от него и смотрит на него покрасневшими глазами. — Это был Роке, — бормочет она, опуская взгляд. Иван думает, что ему послышалось, потому что этот карлик не может явиться ей, не после того, что наделал, но когда он переспрашивает, Хулия вновь отвечает, что это был именно он. — Что он хотел? — Нойрет сжимает кулаки. Санчес был и его лучшим другом когда-то, но злость и ненависть не позволяют ему вспоминать о нём с теплотой. Теперь он ещё и является ей. — Я не знаю, — Хулия облизывает губы и тянется руками к лицу, чтобы стереть остатки слёз. Ивану хочется обнять её, прижать к себе как можно крепче, и защитить от всего, что может ей навредить в этом мире. Он знает, что невозможно полностью оградить человека от опасности, но он попытается быть всегда рядом, — Мама вошла и он исчез, — продолжает девушка, — Иван, я боюсь его. Я не хочу его больше видеть. Она мотает головой в разные стороны и он слегка приседает, чтобы быть на одном уровне с ней. Нойрет обхватывает ладонями её лицо и заставляет смотреть на него. Её зрачки бегают в разные стороны, но не фокусируются на одном месте. — Посмотри на меня, — просит он, — Любимая, посмотри на меня. Она подчиняется, останавливая взгляд именно на нём и он может продолжить. — Тебе нечего бояться, — заверяет её парень, — Я обещаю тебе, что всегда буду рядом… — В колледже и ночью? — В колледже ты можешь мне позвонить, а ночью… Ночью мы что-нибудь придумаем. — Он выбил у меня телефон, когда я хотела позвонить тебе, — Хулия снова опускает взгляд, как только его руки отпускают её лицо. Иван смотрит на неё с удивлением. — Он что сделал? Этот карлик… — он не договаривает, когда она вновь в него врезается и крепко обнимает. — Давай сбежим, — просит она, — Давай никуда не поедем, просто сбежим куда-нибудь. Пожалуйста, Иван. Он вновь кладёт ладонь ей на спину и грустно усмехается. Если бы они действительно могли так просто сбежать. — Милая, — он гладит её по спине, выводя круги на шерстяной кофте. Сегодня действительно очень холодно, — Послушай меня, мы не сможем сбежать от призрака. Хулия поворачивается боком и укладывается щекой на его груди. По крайней мере сейчас он рядом, и уже не так страшно, как это было ночью. Нойрет понимает это, когда прижимает её к себе ещё сильнее. Ему бы тоже хотелось просто сбежать, просто быть рядом, но сейчас, когда они оба не имеют даже средств на то, чтобы самостоятельно питаться, этого невозможно. — Ты можешь остаться у меня на ночь? — спрашивает она, поднимая на него голову. Он наклоняется вперёд и целует её в лоб. — Всё, что ты попросишь, родная, — говорит ей Иван. Им всё же приходится закончить свои любезничества и продолжить собираться. Нойрет забирает сумку Хулии и они спускаются вниз, где она надевает своё чёрное пальто. Она выглядит обворожительно. Он не может налюбоваться ею, когда смотрит на неё, на её стройные ножки обтянутые в чёрные джинсы, на то, как прекрасно сидят на ней вещи, на её волосы. От неё невероятно пахнет, и этот запах он узнает из миллионов. Она такая одна на всей планете. Больше такой никогда не будет. Всю дорогу до колледжа они разговаривают о всякой ерунде, как любили это делать по ночам в интернате. Она пытается отвлечься от произошедшего ночью и он, если честно, тоже. Видеть её такой подавленной, не выспавшейся и бледной для него было самым ужасным, что могло произойти за это утро. И из-за того, что он вёл себя вчера как последний кретин, она ему даже не позвонила. Иван кладёт ладонь ей на колено и слегка сжимает, когда они стоят на светофоре. Хулия склоняет голову на плечо. — Ты разбудишь меня, когда мы приедем? — спрашивает она, зевая. Сейчас, рядом с ним, она бы смогла уснуть настолько крепко, насколько это, вообще, возможно. — Конечно, — улыбается он, и, когда она закрывает глаза, его улыбка сползает с лица. Реальность такова, что теперь их жизнь снова переворачивается с ног на голову. Они понятия не имеют, почему карлик решил явиться именно сейчас, и для чего он это сделал. Иван знал лишь одно, что каждый раз, когда Хулии являлись призраки, происходило что-нибудь неприятное. Он сдвигается с места, краем глаза отмечая то, как спокойно она сейчас дышит. Его сердце сжимается, когда он понимает, что сегодня ночью она не спала совсем, и, если бы не проверочная, о которой Медина говорила всю неделю и готовилась к ней, как сумасшедшая, он бы насильно запихнул её в кровать и лёг рядом, чтобы ей не было страшно. Она уходит от него с каждым шагом, когда он довозит её к нужному месту. Ему с трудом удалось разбудить её, и она уже чуть ли не плакала, когда открывала глаза. Только сейчас до него дошло, что этот сон был лишним, теперь ей будет только хуже.***
Вечерело. На улице становилось уже совсем темно и лишь свет фонарей освещал мокрые дороги. Хулия устала. У неё кружилась голова и вместо того, чтобы выйти вместе со всеми в столовую на большом перерыве, она решила, что лучше поспит в раздевалке. Последние две пары у них была физкультура, и, на самом деле, Медина думала, как сбежать с неё. Её останавливало лишь то, что ей придётся ехать на автобусе или к Ивану, потому что у него тоже есть ещё одна пара. Ей нужно было перетерпеть всего лишь полтора часа занятий, а потом можно было бы уйти. Однако уже сейчас она чувствовала себя так, словно выжатый лимон. Проверочную Медина написала на отлично, практически, единственная из группы. Было ещё пару человек, кто написал на балл ниже неё, когда все остальные завалили этот тест. Она не могла не радоваться своему результату, но головокружение и тошнота не давали ей покоя. Хотелось лечь, да хоть на грязные и холодный пол, лишь бы немного поспать. — Может тебе стоит сходить к врачу? — Марла садится вместе с ней на скамейку, завязывай шнурки на кроссовках, тогда как Хулия уже была переодевшись. Не лучшее, наверное, её решение пойти заниматься спортом в таком состоянии. — Иван заедет за мной после этой пары, — бормочет девушка, — Не переживай. — Не переживать?! — восклицает одногрупница. — Ты выглядишь так, будто тебя машина переехала. Хулия, ты дважды чуть не упала, споткнувшись на ровном месте. О чём мы с тобой говорим?! — Со мной всё в порядке. Я просто хочу спать, — она поднимается на ноги, когда звенит звонок и идёт к двери. Голова кружится ещё сильнее. В зале светло и холодно, и даже тёплая кофта не помогает согреться. Тренер выстраивает всех в ряд, объясняя, чем они будут заниматься сегодня, но Хулия его почти не слышит. Ей кажется, что она способна уснуть уже стоя. Ребята начинают разминку с бега по кругу и это становится последним рывком, перед тем, как она падает, растянувшись во весь рост и больше не может подняться. Ей настолько плохо, что даже крики преподавателя не напрягают её. Она смутно видит своего одногруппника, который поднимает её на руки и несёт на скамейку, потом Марлу с телефоном в руках и тренера, который бежит к ней с аптечкой. Девушка рассказала ему, что происходит с её подругой, и преподаватель принял самостоятельное решение отправить её домой отсыпаться. -… Нет, это не обморок, — слышит Хулия и тянется руками к подруге, чтобы отобрать телефон. — У него ещё одна пара, — бормочет она. — Не знаю, насколько в порядке, но идти она сама точно не сможет, — Хулия хнычет. То ли от того, что она сорвала Ивана с пар, то ли от того, как ей плохо, — Он сказал, что уже едет. Будет минут через двадцать. Преподаватель кивает. — Что ж ты, Медина, до такого состояния себя доводишь? — возмущается он, когда видит, что она уже полностью открыла глаза. — Я не думала, что всё будет так, — она не слышит себя, язык кажется ей слишком тяжёлым, только лишь горячие слёзы текут по холодным щекам. — Что все уставились?! — кричит мужчина. — Живо на разминку, а то сейчас всем двойки поставлю. Ребята отходят, оставляя преподавателя наедине с ученицей, и он несильно сжимает её плечо. — Ладно тебе, — смеётся он, — Сейчас приедешь домой и поспишь. Да? Хулия кивает. Иван вбегает в спортивный зал ровно через двадцать минут, как и обещал. Его приводит Марла и дальше ему уже не нужен проводник, когда он видит её вместе с преподавателем на скамейке. Она слишком бледная, скорее даже синюшная. Здесь слишком холодно, и кофта, которая на ней, явно не согревает её, поэтому он уже на ходу стягивает с себя куртку, заворачивая её в неё, как только падает перед ней на колени. — Почему она плачет? — Нойрет обращается к учителю, что сидит рядом и тот пожимает плечами. Иван осторожно стирает мокрые дорожки с её щёк, заглядывая в глаза. — Хэй, — он держит ладони по разным сторонам лица, заставляя сфокусировать взгляд на нём, — Что случилось? Она молчит, поддаваясь немного вперёд, чтобы обнять его. Взгляды всех одногруппников сразу же приковываются к ним. Ему плевать. — Отвезёшь её домой? — спрашивает мужчина. — Марла сказала, что она весь день сегодня в таком состоянии из-за того, что не выспалась. — Конечно, отвезу, — соглашает Иван, — Иди сюда. Он осторожно поднимает её на руки и она обнимает его за шею, когда Нойрет легонько подбрасывает девушку вверх, чтобы удобнее взять под бёдрами. Марла спешит в раздевалку собрать вещи подруги. Когда они выходят на улицу, утренний дождь становится ещё сильнее и Иван спешит к машине, чтобы сильно не промокнуть. Хулия видит лишь отблески фонарей в асфальте, пытаясь вновь не заснуть, хотя именно сейчас ей уже можно не бояться этого. — Прости меня, — бормочет ему в плечо девушка. — За что? — удивляется он, усаживая её в машину. — Сама пристегнёшься? Она судорожно кивает, потянувшись к ремню безопасности. Нойрет оббегает машину и садится на водительское место. Он долго смотрит куда-то вперёд, положив локти на руль и глубоко вздыхая. Хулия стягивает с себя обувь, ставя ноги на сидение, чтобы прижать колени к груди. Она чувствует себя отвратительно не только из-за того, что ей плохо, но ещё и из-за того, что всё пошло не так, как она планировала. Ей пришлось сорваться Ивана с учёбы и у него теперь могли быть проблемы. — Тебе ничего не будет из-за того, что ты ушёл? — спрашивает она, положив голову на колени и повернувшись к нему. Он смотрит на неё и всё вокруг перестаёт существовать. Медина выглядит слишком больной: посиневшие губы, красный нос и небольшие круги под глазами. Иван чувствует, как внутри него что-то переворачивается при взгляде на неё. — Ты за меня переживаешь? — уточняет он. — Хулия, ты упала в обморок! — Это не было обмороком, — исправляет она его, — Я споткнулась. — Споткнулась и не смогла встать, — бурчит Нойрет, — Это не лучше! Ты должна была написать эту чёртову проверочную и позвонить мне, чтобы я забрал тебя. — Я, кстати, написала на пять, — Медина слегка улыбается до того, как понимает, что ему явно не до улыбок. Он сердится. — Прости. Она отворачивается от него, утыкаясь лицом в колени. Всё зашло слишком далеко и обычный недосып превратился в какой-то кошмар. Хулия никогда не думала о том, что, если не будет спать одну ночь, ей потом будет так плохо. Иван молча сдвигается с места. Она не следит за дорогой, периодически засыпая, но потом, через пару минут, снова просыпаясь. Нойрет видит это и становится только ещё более нервным. Он стучит по рулю, когда они вновь останавливаются, проехав всего пару метров. — Ты не ответил, — говорит она ему. — Что? — слишком резко спрашивает он. — Ничего, — она вновь отворачивается от него к окну. — Ну вот и славно, — бурчит Иван. Хулия вновь засыпает и в этот раз уже больше не просыпается. Нойрет думает о том, что всю дорогу был с ней слишком грубым, но это всё из-за того, что он просто сильно за неё переживал. Он не собирался говорить ей, куда они едут, но ему и не пришлось, когда он заметил плотно закрытые глаза и повёрнутую голову в его сторону. Она по-прежнему прижимала колени к груди и удобно устроилась на них сама, словно бы свернувшись в калачик. Ему, вдруг, стало её нереально жаль. Вместо того, чтобы успокоить и пожалеть, он всю дорогу сердился и бурчал на неё. Однако сейчас она спала и он не собирался будить. Они подъехали к его дому. Мария сегодня уехала к Хасинте, и они собирались провести ночь вместе, потому что давно не виделись, и Иван подумал, что это будет хорошим поводом для того, чтобы привезти к себе Хулию, вспоминая предыдущую ночь и её просьбу, чтобы он остался с ней. Сегодня они будут полностью одни. Он осторожно вытаскивает её из машины, подбирая одной рукой под коленями, а другой держа за плечи так, чтобы её голова аккуратно легла на его плечо. Он чувствует холод её тела и ненавидит себя ещё больше, потому что она ничего ему не сказала. — Тшш, — он целует её в лоб, когда она начинает просыпаться от движений, — Всё хорошо, это я. Спи дальше. Хулия обнимает его руками за шею, утыкаясь носом с её изгиб. Какая же она холодная. Иван спешит к входной двери. — Куда мы приехали? — спрашивает она у него. — Ну ты чего? — усмехается он. — Это же мой дом. Она глубоко вздыхает и поворачивает голову за его спину, чтобы получше разглядеть. Они поднимаются по лестнице в его комнату. — А Мария? — уточняет Медина. — Её сегодня не будет. Она приедет завтра вечером, — объясняет парень и ногой пинает свою дверь. Его комната не похожа не её, она в более темных тонах и кровать немного поменьше, но каждый раз, когда они остаются тут вместе, их это совершенно не волнует. И Иван уверен в том, что как только положит её на мягкие простыни, она вновь уснёт. Он лишь надеется на то, что до самого утра. Он накрывает её одеялом и оборачивается назад, посмотреть сколько времени. Стрелка показывает уже девятый час. И хоть они оба ложились позже этого времени, ему самому захотелось уснуть рядом с ней, потому что этот день оказался изнурённым не только для неё, но и для него тоже. — Мне ничего не будет из-за того, что я ушёл с пары, — говорит он ей, целуя в обнажённое плечо, с которого съехала его огромная футболка. Хулия улыбается сквозь сон и он усмехается. Ну разве он может долго на неё сердиться, когда она настолько милая?