Пять звёзд до цели

Покой. В аквариуме, встроенном в стену, плещутся рыбки. Они ловко лавируют меж искусственных водорослей, ныряют поближе к забавному черепу — когда-то он кому-то принадлежал — и скрываются в пустых глазницах. Подсветка изобретённого человеком подводного мира льёт синим на помещение. В опустошённой комнате, где императором ненадуманной роскоши по праву считается бильярдный стол за несколько тысяч долларов, Минхо стоит совершенно один. Указательный палец руки скользит по кию изучающе: словно никогда прежде ему не доводилось держать его и толкать биток. Да чего только ему не приходилось. Из-под длинной чёлки цвета бордо рисуется ухмылка. Минхо роняет треугольную рамку, выравнивающую шары, на пол с раздражающим грохотом. Обходит стол пару раз, гипнотизируя, выбирает положение для толчка. Наконец, нагибается, готовясь толкать кий. Разъедающая тишина не враг, но верная спутница. В ушах Минхо различает щебет крови в венах. Оглушение проходит слабо: взрывы, устроенные несколько часов назад, свою роль сыграли. Шар катится в лузу. Падает. Вероятно, везёт с первого раза. Минхо пускается в следующий патруль вокруг стола. Второй шар забить будет непросто: их разбросало по полю, и вот уже цельная картина распалась, хватайся за что придётся. Цель выбирает с умом, промедлением. Спешить некуда, да стрелка постукивает по часам: что же, по-твоему, бессмертный ты, Ли Минхо? Нет, постукивает не стрелка. Как вежливо, что кто-то всё ещё стучится в дверь, прежде чем войти. Минхо не оборачивается: и так знает, кто пожаловал. Телохранители могли пропустить только одного человека на всём белом свете. Это Крис. Больше никому не дозволено. Дверь хлопает рёвом. Шаги импульсивные, быстрые. Щелчок предохранителя. К затылку прислоняется холодная сталь пушки. — Охуенный перфоманс, зайка, — Крис хрипит в ярости. Глаза полуприкрыты; Минхо кладёт кий на бильярдный стол. Игра закончилась раньше положенного. — А теперь нарисуй себе на лбу крест и выйди на улицу, — продолжает Крис. — Чтобы ублюдки из «Марионетки» окончательно поняли, с кем имеют дело. Конечно, Крис узнал бы. Но стань известно раньше, до миссии, — ни за что бы не согласился. А Минхо всё сделал быстро и чётко: немного взрывчатки, мастерства — и никакого склада транспортной компании «TradeInTeam». Подумаешь, пожар из-за хранящихся там материалов перекинулся на соседние ангары и спалил всё, что можно… — Любил пользоваться услугами «TradeInTeam»? — Минхо не решается обернуться. — Я и так согласился на ебучий мусоровоз, потому что «он вместительнее», «им лучше таранить», «ты видел, какой там пресс?», — Крис каждую фразу выделяет интонационно, будто в театре. — Я забыл сказать «спасибо»? — Ты забыл сказать «о, кстати, Крис, я планирую взорвать пиздецки громадный склад дочерней компании «Марионетки», потому что…»! — О, кстати, Крис, я планирую взорвать пиздецки громадный склад дочерней компании «Марионетки», потому что… — Да ты охуел? — Крис жмёт Минхо к бильярдному столу. — Зайка, это что за пиздец?! — Ты бы не разрешил устроить шоу с фейерверками ни за что в жизни. — Да, блять, да. И знаешь, Хо, благодаря этому нас ещё не заметили. Какую бы хуйню мы не творили, — Крис не отрывает дула пистолета от затылка парня, — мы всегда оставались в тени. Я клянусь, Директор Чон в ус не дует, что мы к его «Марионетке» так близко, что дышим ему в спину. — Ты дышишь мне в спину. — Бля, ты мне скажешь или нет, какого хуя происходит?! — Уф, какие мы злые, — Минхо на смелость поворачивается. Дуло утыкается ему в лоб. — Это ты сейчас так долго пытался сплавить куда-то большущий заметный мусоровоз и поэтому так разозлился? Я ведь пошёл на благое дело. Крис морщится. В своём длинном кожаном плаще он иллюстрирует жнеца, только что вернувшегося с работы. Скольких душ не пощадил прислужник смерти? Сколько трупов увёз на треклятом мусоровозе и закопал на забытых заброшках? — Прекращай юлить. Отвечай на вопрос. — Милашка, отдохни, посмотри на рыбок. Рано бить тревогу, — Минхо хищно улыбается. Сталь холодная. Лоб покалывает. Будет несмешно, когда останется идиотский красный след. — Когда я говорю «прекращай юлить», это значит ещё и «даже не думай флиртовать со мной». — Да? — он хмыкает. — Разряжаю обстановку. Нам нужно успокоиться и поцеловаться. — Ты уже, сука, склад разрядил. — Зарядил, если быть точнее. Крис напирает, припечатывая Минхо задом к бильярдному столу, хватается за край свободной рукой. — Ты ещё это и лично делал?! Когда?! — Ничего не лично. Попросил нашего доброго друга Чанбина помочь. — Минхо говорит спокойно, вкрадчиво, точно убаюкивает. — Он от такой авантюры остался в восторге. — Ещё и Чанбина… Вы с ним прекрасно спелись. — Не будь Отелло моей Дездемоны. Крис, клянусь всеми нашими спорткарами и ролексами, я верен — я же Скорпион по знаку зодиака! — Один аргумент ахуеннее другого. — И что же, судья не засчитает старания адвоката? — Адвокатом у тебя Сатана заделался, зайка? — Крис цокает. — Да. Он управляет мной и приказывает сказать, что если мы потрахаемся, мир станет лучше, и я, так уж и быть, поведаю тебе мотивы своих действий. — А ебаться тебе хочется по какой причине, не скажешь? — Потому что в Скорпионе у меня ещё и Венера! — У тебя весь космос в Долбоёбе, зайка… Минхо притворно дует губы. — Ты прекрасно видел, что если не будешь действовать ты, начну я, и тогда, мой милый Крис, у тебя не будет никакого выбора. — А гадёныш и манипулятор ты почему? — Мистика непричём. Это я такой родился и воспитался. И ты меня таким любишь. — Как мастерски ты давишь на нервы. — Да, честно, я сгораю от нетерпения. Этот пистолет у лба крайне возбуждает, ты знал? Минхо кладёт ладонь поверх ствола. Пальцы его подрагивают. Много кто приставлял пушку к его гениальной головушке, но всегда было не то и не так: люди не те, ситуация неподходящая. И в самом деле же убить хотели — редкостные уроды! Криво, косо, некрасиво. А вот Крис… Крис, на чьих руках кровь шестёрок директора Чона, владельца клуба «Марионетка». Крис — опасное оружие, обернувшееся против директора, теперь готовится разнести клуб, где барыжат телами (живыми и неживыми), порошками, травами и огнестрелом, к чертям собачьим. Зло против зла. И личное злодейство Минхо, сосредоточённое в одном черноволосом Крисе, самое потрясающее и завораживающее на свете. От смерти — один шажок: жнец не снимал плаща. График работы ненормирован. Ему под силу убить Минхо, если он захочет. В это же мгновение каким угодно способом. Но Крис не станет. Нет, нет, нет, нет, нет… — Он выстрелит. — В меня? — Ты видишь здесь другие мишени? — Оу, ты уже всё решил? Значит, прощаемся? Из-за какого-то там склада? Крис супится. — Так вот, милашка, — плавное, почти скользящее движение Минхо опускает дуло пистолета, — давай сделаем нашу последнюю встречу особенной. Всё в твоих руках. Ты сможешь сделать выбор: убить меня здесь и сейчас, потерять любимого и закончить дело с директором Чоном самостоятельно, либо убрать ёбаный пистолет от моего лица и потрахаться. А потом наверняка узнать, что на самом деле произошло со складом «TradeInTeam». — Какое-то хуёвое меню у вашего ресторана. — Либо стреляй, либо раздевай. Минхо открывает рот и обхватывает дуло губами. Во рту металлический привкус. Нёбо немеет, язык прогибается под тяжестью пистолета. Рядом свинец, грозящий с молниеносной скоростью пробить черепушку. Минхо не боится. Бывало и хуже — он знает, что делает. Крис задерживает дыхание. Он видит, как чёрный металлический сплав поблёскивает у губ — слюна копится на нижней. Озорные глаза бросают дольки искорок по радужке, погружённой в непроницаемый омут. Фейерверки в штиль. Минхо — прекрасное в своём сумасбродстве создание с невероятно продуманными планами, логическими цепочками и манипуляциями. Его переиграть? Бросьте. Гиблое дело. Он же в курсе: шесть грамм весит пуля. Полтора килограмма — человеческий мозг. В идеале побеждает остроконечная свинцовая дрянь. Для чего-то, может, из собственной извращённости, Крис представляет сцену убийства. Он всё же зажимает курок — стол усеивает материал для микробиологов. В анатомический музей вряд ли пойдёт, там, кажется, целые материалы нужны, а другим учёным и так сойдёт. Может, у Минхо в мозге найдут что-нибудь уникальное. Выстрелить во благо науки? Сыграть на руку директору Чону? Какая дурость. Крис… погорячился в своей манере. Принять правила игры Минхо и услышать обещанное объяснение? В очередной раз обаяшка с чёлкой на пол-лица побеждает. — Манипуляция, — палец Криса нависает над спусковым крючком. Минхо моргает, соглашаясь. Манипуляция, но только с добрыми намерениями! — Ты так хочешь поебаться на бильярдном столе? — охает Крис. Минхо левой рукой ныряет под его распахнутый плащ, щупает майку, жмёт талию, чувствуя упругие косые мышцы живота. — Хо. Минхо закрывает глаза, подаётся вперёд. Дуло пистолета лезет глубже в глотку. У Минхо давно нет рвотного рефлекса. Крис ощущает себя вуайеристом: подсматривает за чем-то интимным. Ситуация усугубляется. Минхо стонет. Вибрации расходятся по пистолету. Криса одолевают мурашки, колючими иголками впиваясь в плечи. Его тело греется, наполняясь тоннами необузданной страсти. — За мусоровоз ты мне потом отдельно ответишь. Минхо отпускает пистолет; Крис в то же мгновение порывистым движением внимает дуло изо рта и отбрасывает пушку на пол. Она грохается, откатывается дальше — Крис подхватывает Хо и усаживает на бильярдный стол, разводя ноги, пристраивается между. Поцелуй выходит со вкусом стали. Много слюны, всё хлюпает. Минхо пальцами правой руки зарывается в короткие чёрные волосы, колючие на затылке, вжимает парня в себя. Крис качает Минхо назад, придерживая, не даёт грохнуться на стол. Возбуждение накатывает с новой силой, когда Хо уверенно расстёгивает крисовский ремень. Наловчился: надевал и снимал его тысячу раз до этого. Поцелуй кончается, Хо дышит рвано — курить меньше надо — и непонимающе смотрит на Криса: в чём дело? Он вытаскивает ремень, проводит им по боку Минхо, вынуждая его поднять руки над головой. Затягивает толстый ремешок на запястьях. Минхо украшает лукавая улыбка. В ней сложено два плюс три: она неоднородная, некратная, переломанная, будто пьяная в стельку. Кольцо связанных рук падает Крису на шею, как на эшафоте к приговорённому спускается тугая верёвка. Следующим движением палач должен нажать на рычаг, чтобы пол провалился и утянул в ласковое нигде. Губы жадно припадают к открытой шее, и язык скользит по выступающему кадыку, поднимаясь всё выше и выше, пока не достигает рта. Крис засасывает сначала нижнюю губу парня; Минхо выдыхает страдальчески — ему бы активных действий, самому бродить по телу напарника, идти куда нельзя, да руки прочно связаны. Внизу жарко. Крис истязает. Выныривает из объятий, грубо давит на пресс Минхо, роняет его на стол. Шары хаотично раскатываются по поверхности. Хо вскидывает руки наверх, прогибается в спине — он подобен жертве на распятье. Крис пальцами подхватывает пуговицы белой рубашки; они расстёгиваются — охотник вспарывает добычу, чтобы увидеть её насквозь. Прочувствовать. Отодвигает края рубашки — перед Крисом кожа, усеянная рубцами, соблазнительно тонкая линия пресса. Её Крис с особым вниманием увлажняет шершавым языком, чтобы распробовать на вкус. Волк устроил прелюдию зайчику. — Ты меня изводишь, — шепчет Минхо, размениваясь на вздохи. — Сука… — Ты разрешил. — Ну! Не церемонься! — А я хочу. — Мразь. — Напомни, в каком месте ты лучше? — Чан ногтями скользит по рёбрам, опускаясь к талии, уводит пальцы к поясу штанов. — Проверь, — хохочет Минхо, снова выгибаясь, давится воздухом. — Сними и проверь. Связанный, раскинутый на столе, он остаётся полуобнажённым в одной лёгкой расстёгнутой рубашке. Крис лениво скидывает с себя плащ, нехотя снимает майку. Дразняще нависает над Минхо, закрывает собой слепящие светильники. У Минхо кругом идёт голова. В комнате прохладно; его знобит. Ноги леденеют, но в руках и голове жарко, как в Сахаре под палящим солнцем. Крис в самом деле оказывается палящим солнцем. Он крадёт ещё один поцелуй у Минхо — и его можно назвать почти нежным. Им он ставит твёрдую точку. Потом засовывает два пальца правой руки в рот и слюнявит. Кожа на вкус солёная. По ладони Криса медленно катится капля слюны. Опускается на предплечье, оставляя мокрый след. Минхо выжидающе следит. Он бы с радостью перекинул руки, провёл по собственному члену, издал яростный, требовательный стон, и Крис бы прервал его, не допуская самоуправства, ввёл бы пальцы резко, будто наказывая, но… Но Крис не торопится. Мучает. И руки Минхо всё ещё за его головой. Левую руку, сухую, Крис опускает на возбуждённый член Минхо. Невесомо проводит вверх, задевая чувствительную головку. — Ты хуже всех, — Минхо мотает головой. Чёлка липнет ко лбу. — Хуже всех на свете. — Уже? Я даже не начал, — Крис вытаскивает пальцы изо рта, оглаживает ягодицу парня. — В этом… м-м… твоя блядская проблема. — Ты сам просил. Получай, — приглушённо отвечает Кристофер и наклоняется. Убирает руку с члена, заменяя её на собственный язык. Вверх и вниз, облизывает головку, вводит мокрые пальцы в Минхо. Минхо видит сны. Расщепляется. Его тело — не его тело, но как хочется вернуть самообладание, чтобы чувствовать каждую ебучую миллисекунду прикосновений Криса. — Я запишу, — Минхо выдаёт слово за словом после вздохов. — Запомню это. — Реже выёбываться? — у Криса в планах не значится продолжение минета. Он вновь выпрямляется, продолжая плавно, укачивая, двигать пальцами внутри. — Чаще тебя дразнить. Слюна высыхает — Крис вытаскивает пальцы. Минхо мычит. — Презервативы. У меня в кармане. — Уже носишь с собой, как телефон? — Не ношу телефон, — Минхо шумно выдыхает, закрывая глаза. — И сигареты давай. Они там же. Курить хочу. Крис отыскивает упаковку контрацептивов, пачку Мальборо и зажигалку. Между пальцами зажимает презерватив и зажигалку, второй рукой вытаскивает сигаретку и роняет пачку на пол. Всё высыпается. Удерживает сигарету зубами, зажигает, затягивается. Бросает зажигалку. Изо рта валит дым при выдохе. Крепкая. Подносит к губам Минхо, чтобы тот тоже закурил. Хо втягивает живительное. Обветшалые лёгкие обливаются пьянящим веществом. Дезориентация от ударившего в голову никотина. Крис прикуривает снова, прижимая сигарету раскрасневшимися мокрыми губами. Снимает, наконец, штаны и боксеры. Вскрывает упаковку от презерватива, надевает его. Руки пахнут смазкой. Он оставляет сигарету у Минхо, оглаживает внутренние части бедра, разводя его ноги всё шире и шире, и замирает, осматривая тело перед ним. Минхо всегда был таким заигрывающе-дерзким и бесстрашным: только наглый человек попробует обокрасть грузовик с пушками прямо на ходу. Если бы не многолетний опыт Криса, Хо обчистил бы машину до звенящей пустоты. Интригующее знакомство закончилось поцелуем в сыром подвале, куда Крис привёз и оружие, и повязанного Минхо. Дофлиртовались. Оба. И сошлись на общем враге — директоре Чоне. А теперь они, несколько месяцев спустя, занимаются сексом в брошенном семейном особняке Минхо после проникновения на фирменный корабль «TradeInTeam» и — ах, точно — взрыва на их складе. Который привлёк внимание общественности. Подманил журналистов. Заставил директора Чона обеспокоиться. Потому что «TradeInTeam» — дочерняя компания долбанной «Марионетки». Весь этот каскад неудач из-за него — парня, чьё тело так охотно и податливо реагирует на любое прикосновение Криса. Из-за него — Минхо, растёкшегося перед Крисом на импровизационном жертвенном столе, голого, беззащитного, связанного и обезвреженного. Его основное оружие — руки — в плену твёрдого кожаного ремешка, явно натирающего на запястьях. Поймать остроумного взломщика, выходца легендарной мафиозной семьи, пропавшей много лет назад, чтобы положить его под себя. Чтобы он сам просил тебя трахнуть его. Незабываемо. Руки Минхо затекают. Он сгибает их, накрывает ими глаза, вытаскивает сигарету. Язык неприятно жжётся от скопившегося дыма. Всё хорошо. Минхо замечательно себя чувствует. Снова закуривает. И тут же, вскидывая пьяными руками, деформирует сигарету, с силой сдавливая её губами. Крис входит грубовато, сотрясая стол. Шары раскатываются, парочка даже падает в лузу. Крис определённо хороший игрок. Только, наверное, ему всё же стоит извиниться за дерзость — и он склоняется к лицу Минхо, убирает его связанные руки, прижимая их к животу, целует по-любовному в щёку. Продолжает двигаться нарочито неспешно. Волею судьбы Крис ловит губами нечаянно скатившуюся солоноватую слезинку. Минхо зажмуривается; дрожь, пронзающая тело от каждого нового толчка, мешает сигарету вынуть. Хо выдыхает через нос — дым жжётся, и он бесшумно хнычет от болезненного удовольствия. Это как кофе по утрам или обед в ресторане для кого-то — что-то бытовое, обыденное. Сигарета догорает скоро — портится, приходит в негодность. Минхо через силу не держащими пальцами вынимает её, закусывает нижнюю губу и под пристальным взглядом Криса в пальцах переворачивает тлеющую палочку-мисс-мучительную-смерть, чтобы её забрали и бросили на холодный кафель погибать. Она безмятежно потухает вместе с крохотными оранжевыми вспышками на бумаге. В аквариуме безмятежно плавают разноцветные рыбы. Крис безмятежно вытряхивает из Минхо всю душу, не без извращённого интереса наблюдая, как он дёргает руками в попытках выпутаться, как отросшие винные волосы мотаются туда-сюда, лезут в глаза, путаются, лохматятся. Минхо ищет точку опоры. То, к чему бы его тянуло так же, как всё на Земле тянет к пылающему ядру. Крис неумолим. В уме он держит картинки пожара на складе. Ебучий мусоровоз, в котором Минхо бесконечно смеялся, сознавая, что его тайный план сработал. Крис бесится. Выходит из Минхо, подтягивает за ремешок к себе, как собачку, вынуждая сесть. Хо пропускают через мясорубку, и его мозг напоминает центрифугу. Пронзительным взглядом он обжигает Криса, надеясь на объяснения, но не получает ничего. Крис тянет ремень снова — Минхо вынужденно встаёт на ватные ноги, почти рушится, да его подхватывают и стремительно прижимают животом к поверхности стола. Руки его вытягиваются вдоль: Хо ощущает себя подобием кия в идиотской секс-игре в бильряд. — Так неприятно видеть моё личико? — кряхтит Минхо. — Хочу напомнить, как однажды прижал тебя, — Крис заводит руки парня за голову, — вот так. К Мерседесу s-класса в нашу первую встречу. Минхо прогибается в пояснице, следуя новому яркому толчку. Будто лава, раскалённые до предела пальцы Криса спускаются с крестца, собирая края рубашки, считают капельки пота и поднимаются по позвоночнику, пока свободная рука метит тазовые косточки и с неимоверной мощью впивается в них, словно желает разодрать кожу. — Мы были одеты, — шепчет Хо. — Жаль. Исправляюсь. Будто преступник на капоте полицейской машины, он нервничает и этим напряжением, сменяемым импульсами расслабления, наслаждается. Движение Криса — волна. Накатывающее цунами обрушивается на беспокойный берег, словно ёбаный апокалипсис, расходится по улицам и проспектам. Поглощает безропотную планету в сладостном стоне. — Теряешь хватку, — бормочет Минхо с перерывами на вдохи. Он вытягивает руки вдоль зелёной поверхности бильярдного стола, высвобожденные от ремня, который теперь валяется в стороне меж раскатившихся шаров. Крис усмехается. Хватает за горло, перекрывая на мгновения путь к воздуху, и подтягивает к своему животу, насильно заставляя выпрямиться. Тогда Минхо запрокидывает голову назад, укладывая её на крисовское плечо. Жадно ловит ртом воздух — толчки становятся всё мощнее и чаще. Дыхание Криса оседает пламенем на ключицах. Он не останавливается, спускается к члену Минхо, проводит по нему подушечками пальцев в собственный темп. Хо потряхивает внутри, и он, как зеркало, копирует Криса, подаваясь навстречу с такой требовательностью, будто предыдущего шоу ему было мало. — А ебёшься… — Хо, перерывается, сглатывая слюну, — всё так же хорошо. Они делают остановку, чтобы расчувствоваться. Минхо принимает Криса в себе, а Крис задыхается от ощущений внутри. Он сцепляет пальцы в замок на затылке Криса, зарываясь в его чёрные волосы. Поворачивает голову к парню, и их губы находят ещё один поцелуй, полный несгораемой в годах страсти. Минхо кусает верхнюю, оттягивая; его хохот погибает на их устах. Язык Криса плетётся с языком Минхо, точно это их интимный способ общения. Стоит им отстраниться, как блестящая паутинка слюны соединяет их влажные губы — не пускает. В унисоне хрипа и мычания, нечленораздельных слов Крис встречает рассветы и провожает закаты, принимает жизнь в мире, где есть только он и Минхо. Где только он, и он — в Минхо. Внутри него. Сзади. Горячо и узко. Внутри него он отдаётся шторму возбуждения, и сгустившиеся тучи зовут молнии к разрядке — Крис вновь отдаётся безудержным толчкам. — Зайка, — с придыханием зовёт Крис. — Только попробуй остановиться, — Минхо у самых корней оттягивает волосы Криса. — Только… попробуй… Минхо упирается руками о бильярдный стол и стонет громче прежнего; шлепки всё интенсивнее — Крис всего себя в это вливает. Талия Минхо почти что трескается в хватке Криса. Они испытывают друг друга. Пытаются переиграть. Понять, кто лучше, кто совершеннее, зная наверняка, что верного ответа никогда не получат. Гениальный стратег-взломщик и рассудительный наёмник-угонщик. Рассудительный наёмник-угонщик и стонущий под ним гениальный стратег-взломщик. Вот так точнее. Ещё чуть-чуть и Минхо сломает ногти о борты бильярдного стола. Он закатывает глаза, и на очередном «ах!» слышит эхом отдающиеся выстрелы. — Да сука! — шипит Хо, бахая по бильярдному столу. — Тихо. Минхо собирается выпрямиться, делом заняться — у него особняк атакуют, — но Крис бесцеремонно толкает его в спину. Хо снова туловищем на столе, подгибает пальцы на ногах от финальной скорости. Бильярдный стол сотрясает. Ещё парочка шаров падают в объятия лузы. Минхо скребёт ногтями по покрытию, пытаясь на дрожащих локтях приподняться, да всё никак не удаётся. И он смеётся, исходясь высокими нотами в непрекращающихся собственных стонах, под будоражащий грохот стрельбы на верхнем этаже. — Блять, блять, блять… — Хо не выискивает других слов. Криса пробивает: тысячи пуль проходят сквозь него, и он разливается алыми реками удовольствия. Он дрочит Минхо, толкаясь и толкаясь, толкаясь и толкаясь. Втрахиваясь в него до взрывов. До пожара. Минхо кончает Крису в кулак, хлопая по столу, утыкается в него лбом, дышит как приходится. Давление стискивает виски. Восход. Разрядка. Крис рушится на спину Минхо, пошло выстанывая очередное «зайка». Все конечности Хо трясутся, словно он бежал марафон. Он еле удерживает себя и Криса, распластавшись животом по столу, где несколькими минутами ранее играл в чёртов бильярд. Крис, должно быть, сейчас не в состоянии соображать и двигаться. — Милашка, — шепчет Минхо, на силу поднимаясь вместе с парнем, — это твои или мои пожаловали? — Тс-с, — звук падает Хо за ухо — он морщится от щекотки. — Слушай. — Стреляет наша охрана, — решительно заявляет Минхо. — Стреляют с промедлением. Прячутся. — Значит, Хван, — охает Крис. — Это твой! Что ты натворил? — Ничего. — Тоже люблю нападать с нихуя. — Это потому что ты Скорпион? — Это потому что тебя прибить хочется. — Давай одевайся. — Ты отвлекаешь? — Да, — Крис глубоко вдыхает и поднимается на ноги. Снимает использованный презерватив, кидает в мусорку. Майку пускает в расход — вытирает об неё испачканные руки, протирает заляпанные края стола и отправляет на помойку. Наскоро одевается и застёгивает плащ. Минхо подхватывает одежду, зачёсывает мокрые волосы назад. Он не любит, когда их прерывают. Вот же сучка этот Хван Хёнджин. — Давай в гараж, я расчищу. Крис подходит к двери с пистолетом — тем самым, что был у Минхо во рту — и встаёт в боевую стойку, прислоняясь к стене возле выхода. Подтягивает к себе оружие. — Где ты там? — он поворачивается. Из-под бильярдного стола Минхо достаёт ещё один пистолет, припрятанный для форс-мажора, с цоканьем металла проверяет полный ли магазин. И с нескрываемым интересом осматривает положение дел в бильярде. — О, ты выиграл, Крис. — Ты издеваешься? — В бильярд выиграл. А в нашем конфликте проиграл. Это же я спалил склады «TradeInTeam», подогнал мусоровоз из конкурирующей компании «Auto», которая, кстати, знатно «Марионетке» нервы трепала. И — ого! — именно этот мусоровоз мелькнул на территории «TradeInTeam». Так что теперь директор Чон будет думать, что за подрывом их запасов стоит «Auto». — Тараторит Минхо. Крис удивлённо моргает, всё ещё стараясь отдышаться после секса. Хо разворачивается к двери и вытягивает руку с пистолетом вперёд. Рубашка его выправлена, помята, на голове — алый ураган, щёки красные. — Спасибо, что не убил. Открывай дверь. Крис пинает дверь. Она лихо открывается. Мгновенный выстрел. Без капли сожаления. Перед входом в комнату для бильярда с криком падает неизвестный мужчина. Кровь фонтаном бьёт из простреленной шеи. Хвановский наёмник, видно, при жизни был не особо осведомлён о хозяевах особняка. — А за бардак в моём доме, милашка, ты мне ещё ответишь, — Хо опускает руку с пистолетом. Минхо не без любопытства, окрашенного презрением, рассматривает труп. Без бронежилета, щуплый на вид. Кажется, новичок. Хван частенько пользуется расходным материалом. — Сразу после того, как выяснишь, какого хера тут делают люди Хёнджина, — язвит Крис. — Дурная привычка подозревать меня в любой своей беде. — Зайка. — Ну подумаешь, что до встречи со мной у тебя бед не было… Крис закатывает глаза, переваливается на дверной косяк и не спускает глаз с длинного прохода. Напасть могут откуда угодно. Этот сопляк — всего лишь прикрытие. — В гараж и прыгай в джип, — приказывает Крис. — Я веду. — Хуй там плавал. — Минхо с отдышкой добирается до двери. — Я. — Ты сидеть-то сможешь хотя бы на пассажирском? — вопросительно вскидывает бровь. — Вот сучара ты, Крис. — Я тоже от тебя без ума, зайка, — и ныряет в коридор. Наверху гремит перестрелка. В гараже поджидает чёрный джип.