— 2013 год —
В его ушах стоял разрывающий жилы вопль. Пальцы сильно покалывало прямо перед тем, как они начинали неметь. Картинка в глазах мутнела с каждой секундой, в груди было жутко тесно. В другой раз он бы непременно проверил, не связал ли его кто поперёк груди жёстким жгутом. А горло болело сильно, горло жгло так отчаянно, что понадобилось немало времени, чтобы осознать: страшный вопль принадлежал именно ему. Сквозь сбитые вдохи до него доносилась брань, брошенная на двух языках. Рваными выдохами со свистом он старался ответить и попросить не трясти его, как тряпичную куклу. Чонгук и сам не понял, как и почему это случилось. Почему в неприятном столкновении, отношения к которому не имел вовсе, он пострадал сильнее всех? Почему до этого дня и последнего момента со вспыхнувшей на междугородней трассе машиной он воспринимал эту новую часть своей жизни как своеобразное обезболивающее? Что в нём вдруг сломалось, раз это перестало действовать? Почему до сих пор ему это помогало продержаться ещё один день, неделю или месяц? Почему до сих пор это помогало ему засыпать и было тем, что в принципе стирало ночные кошмары в ничто? И что ему теперь делать в городе, стране и мире, в котором больше не было не только парня с розовыми волосами, но и последнего шанса на спокойную жизнь? Чонгук не особенно помнил, как именно ворчливый полицейский по имени Фил, который питал к нему необъяснимую слабость, привёз его в участок. Слабо припоминал, как он, угрожая, что закроет его в «обезьяннике» до конца жизни, завёл его в маленькую комнатушку с крошечным чёрным диванчиком из дешёвой искусственной кожи, всучил ему стакан с невыносимым чёрным кофе и ушёл. Если бы Чон его хотя бы примерно не понимал, то решил бы, что Фил уйдёт звонить его тётке, чтобы поскорее ему устроили выволочку. Но всё было прозаичнее. Полицейский вернулся через десять минут, пропахший сигаретным дымом. В левой руке, упираясь обручальным кольцом в ободок пластикового стаканчика, он держал ещё один кофе. Ругнувшись и бросив Чону что-то вроде «оболтуса», он присел на край диванчика и серьёзно, спокойно и по-взрослому заговорил с пятнадцатилетним черноволосым парнем: — Джей-Кей, ты знаешь, как это называется? Мы обязаны проходить комиссию каждые полгода и после каждого серьёзного дела, понёсшего за собой смерть. Давно у тебя это началось?..— 2020 год —
KakaoTalk от кого: Чимин «Каким бы счастьем было для меня — Проснувшись утром, увидать воочью Тот ясный лик в лучах живого дня, Что мне светил туманно мертвой ночью.»Чонгук
«Чимин?»
Чимин «М?»Чонгук
«Ты в порядке?»
Чимин «Да~»Чонгук
«Не говори, что сегодня к вам опять завалился бухой посетитель, который всё-таки заставил тебя пить с ним?»
Чимин «ㅎㅎ Чонгук, ты всё испортил!»Чонгук
«Прости~
Я ещё помню, что ты тонешь в книгах, но не думал, что на работе тоже.»
Чимин «Я закончил работу и уже могу собираться домой. Хочу тебя увидеть, где ты?»Чонгук
«Я не совсем в городе.
Давай я позвоню позже, и мы увидимся ненадолго возле твоего дома?»
Чонгук
«Как прошла смена?»
Чимин «Хорошо. А ты мне скажешь, что делаешь?»Чонгук
«Тебе не понравится.»
Чимин «Ты и не должен делать то, что мне нравится.» Чимин «Ладно, не говори. Можешь просто сбросить мне локацию? Хочу сам посмотреть. Пожалуйста?»Чонгук
«*Прикреплена геопозиция*»
Чимин «Понятно. Ты ещё не ездил?»Чонгук
«Через 20 минут заезд.»
Чимин «Понятно. Теперь мне всё~ понятно~»Чонгук
«Ты обиделся?»
Чимин «Нет.»Чонгук
«Разочаровался?»
Чонгук
«Чимин?»
Чимин «Нет~» Чимин «М-м… Мама просила передать, что зовёт тебя к нам в гости. Придёшь на ужин в мой выходной?»Чонгук
«Что? Почему меня?»
Чимин «Ну, знаешь… Потому что.»Чонгук
«Чимин…»
Чимин «М? Она тебя знает, ты мне очень дорог, и я много говорю о тебе. Мама просто хотела узнать, как ты поживаешь, потому что ты несколько недель не заходил в квартиру.» Чимин «Я тоже этого хочу, пока я не съехал. И если ты этого захочешь.»Чонгук
«Я понял. Я приду как-нибудь.»
Чимин «Лучше не как-нибудь, а через дверь.»Чонгук
«Я всё-таки испортил тебе настроение.»
Чонгук
«Прости.»
Чимин «Нет! Ты прости, я не успел поставить смайлик! Я всё ещё собираю вещи на работе и очень тороплюсь. У меня появилось важное дело, поэтому я отвечаю как попало. Позже всё-всё расскажу, но сейчас всё в порядке~»Чонгук
«Ладно. Я сам не смогу отвечать некоторое время.»
Чимин «М-м, ладно.» Чимин «Знаешь, что хорошего в кофе?»Чонгук
«Нет.»
Чонгук
«Тахикардия?»
Чимин «ㅎㅎ Дурашка. Ты пьёшь кофе из-за тахикардии?»Чонгук
«Нет, ты же спрашиваешь. Значит, может быть подвох.»
Чимин «Нет. Я хотел сказать, что кофе можно пить холодным.»Чонгук
«Ого. Очередной посетитель оставил тебе на чаевые очередную гениальную мысль?»
Чимин «ㅋㅋㅋ Да нет же! Это моя. Ты решил разблокировать в себе словарь подколов?»Чонгук
«Случайно. Люблю, когда ты смеёшься.»
Чимин «М-м… А я люблю, когда ты улыбаешься. Ну что там? Я бы узнал сейчас в тебе Клубничку?»Чонгук
«Ха… Да.»
Чимин «Не показывай никому!~ ㅎㅎ Всё, Чонгук-и, я побежал.»Чонгук
«Будь осторожен.»
Чимин «Я буду, но и ты тоже. И не забудь пристегнуться.»Чонгук
«Как всегда.»
Чонгук
«Чимин? Ещё одно…»
Чонгук
«Я очень хочу тебя сегодня увидеть.»
Чимин «Я тоже хочу.» Теперь наряду с желанием переместить рычаг с нейтральной скорости в голове теснились нарисованные воображением переливы чужого смеха. Кажется, с каждым мирно прожитым днём этот звук при столкновении с ним в жизни всё больше приближался к хорошо знакомому, глубоко отпечатавшемуся в памяти и родному звону колокольчика. Ещё на том моменте, когда Чимин захихикал в сообщениях, Чонгука ощутимо стало отпускать. Словно простыми смайликами и милой реакцией Пак обезвредил на нём ошейник со взрывчаткой. Вероятно, будь ему шестнадцать и попроси его Чимин бросить эту затею, он бы тут же выскочил из машины. Впрочем, в шестнадцать у него и не было своего автомобиля, как и устоявшихся методов борьбы с детскими травмами. Но сейчас он был благодарен Чимину уже за то, что будет стартовать с места с менее безысходной внутренней настройкой. Впервые с момента его возвращения он участвовал в вечернем заезде, а не в ночном. Возможно, потому, что все предыдущие гонки были брошены в него Лиёном или найдены Юнги, который лишний раз перестраховывался, боясь, что Чон нарвётся на очередные неприятности со стороны полицейских. Но сегодняшнюю он нашёл и устроил сам, благодаря случайному и недавнему знакомству на обочине дороги. Чонгук до сих пор не особенно понимал, к кому в такие моменты он проявлял сочувствие, но зато заметил, что перестал огрызаться на людей, желающих проявить благодарность или удовлетворить профессиональный интерес. Так что это был спорно тёплый зимний вечер и новое асфальтовое полотно на площадке за городом, где в дневное время на овальном треке проходили уроки по вождению. Девушки-стартера здесь не было, и в принципе гонка была сдержанной, как будто бы воспринималась даже легче и серьёзнее, благодаря отсутствию дешёвого и неуместного пафоса, как было в тот злосчастный день, когда на его глазах разорвало пламенем оранжевый «галлардо». Или Чонгук воспринимал всё это спокойнее из-за того, что ни люди, ни местность не была связана с кем-либо ещё, кроме него? И пусть выигрышем были деньги и на кону стояли они, ему было нужно другое. Просто это всё ещё было единственным проверенным способом избавиться от ночных кошмаров. И если он этим не воспользуется сейчас, то очень скоро вновь будет стоять на коленях, проживая реалистичный из подсознания момент самой большой и трагичной потери. Их здесь было всего пять человек: один спонсор-любитель, двое участников и две зрительницы в кожаных берцах и понимающими и заинтересованными взглядами (большая и приятная редкость для Чона). Но сам Чонгук был знаком лишь со спонсором и метисом Матео. Он брал на себя не только оплату выигрыша и предоставлял площадку, находящуюся в собственности, но и позволял использовать его автомобиль. Это был шестилетний «авентадор» цыплячьего оттенка. Несмотря на все недостатки, которые только можно было собрать в этой модели, грех было не лидировать, управляя ей. Свою тёмно-серую «ауди» он по-прежнему никак не модифицировал, потому что не желал превращать её в «химерку». Хотя он вполне мог заняться этим более тщательно и удариться в тюнинг с головой, чтобы сделать присутствие соревнований на скорость в своей жизни более постоянным и тесным. Но этого Чонгук тоже не желал и в этом он, к счастью, даже не нуждался. К тому же он совсем не хотел превращаться в того, кому заездами основательно сорвало бы крышу. Ему больше подходило пограничное состояние, когда он находился на пересечении двух позиций: абсолютного краха и психологического равновесия. Его противником на этот раз был молодой парень с импульсивным нутром, который вовсе не разделял позиции классиков и военных с холодным разумом и горячими действиями. Как раз думал парень обжигающе и действовал крайне необдуманно, хотя, кажется, был моложе Чонгука, как по шаблону, всего года на два. И если в тот момент, когда переключал скорость и давил на газ, Чонгук был бы меньше сосредоточен на личных ощущениях и больше думал о том, что всё, чего хочется юному парню с рвущим жилы собственным эго, — это превосходство, то, вероятно, Чон бы лучше и больше контролировал хотя бы свою позицию в этом заезде. Но он думал не о том и совершенно не следил за соперником, словно на этом треке он был один. Словно следы от шин на чистом полотне могли остаться лишь после виляний «ауди». Площадка погружалась в ночь с каждым кругом, а их должно было набежать с десяток. И остаток Чонгук прокручивал в голове предложение Матео о работе в автомастерской при автошколе. Перспектива была так себе, но, кажется, сейчас, когда способов занять время с пользой стало гораздо меньше, это было не худшей идеей и даже не худшей работой. Он понятия не имел, в какой позиции был и кто какой круг проезжал, когда высокий метис с белокурой головой и широкими плечами махнул ему в сторону обочины. Это и есть он — максимальный уровень вовлечённости в происходящее со стороны Чонгука? Машину он остановил далеко за финишной чертой и пару минут позволил себе посидеть за рулём, чтобы попытаться проанализировать собственное состояние, которое так отчаянно ускользало из неуклюжих лап осознанности. Он не собирался задерживаться здесь или общаться с едва знакомыми людьми дольше необходимого, а из необходимости сейчас оставалось лишь выяснить, должен ли он покрыть расходы своего проигрыша или нет. После этого Чонгук собирался вернуться за руль и поспешно вернуться в Сеул, чтобы встретиться с Чимином до того, как этот день плавно перетечёт в следующий. Но не только выяснить, что от него требовалось, даже подойти Чонгук не успел, потому что отвлёкся на появление ещё одной машины. Может, потому, что у Матео здесь всё было под контролем. Может, это было таким же интересом, как у Чонгука. Но никто не удивился, никто не вякнул и не показал никакой реакции, когда на площадку заехал жёлтый «хёндэ», остановился, а на лобовом стекле комично загорелась красная лампочка, сообщающая о том, что теперь седан свободен для другого пассажира. Потому что предыдущий как раз выбирался наружу из такси. Видеть Чимина здесь было крайне странно, будто кто-то хлопнул по голове. Хотя Чонгук не считал себя совсем уж деревенщиной, но иногда он всё же явно поверхностно воспринимал ситуацию. Может быть, дело было в том, что Чон и ранее отправлял Чимину геолокации? Пусть это были не площадки и не треки для проведения гонок, а нечто безобидное. Всё же Чимин впервые приехал без предупреждения. А ведь Чонгук был уверен, что Пак это ненавидел. Или дело было в том, что это не его личная собственность или пространство? Про свою компанию на этот вечер Чонгук и думать забыл, так что, не выясняя деталей и итогов минувшего заезда, он поспешил к такси, которое выжидало ещё пару минут, прежде чем уехать. Как будто кто-то мог передумать. Чимин вновь был в синих свободных джинсах и чёрной безразмерной куртке нараспашку. Поперёк груди висела маленькая чёрная сумочка на длинном ремне, а в руке он держал хромированную термокружку. Чонгук думал, что, захлопнув дверь такси и повернувшись лицом, Пак почувствует некую скованность или неуверенность, из-за чего смущённо улыбнётся. Но Чимин вполне уверенно шагнул к нему, внимательно изучая лицо и тело, словно проверял, насколько цел был Чонгук. Вероятно, удивление и неозвученный вопрос Пак прочёл либо на лице, либо во взгляде, потому что Чон, как в старые добрые времена, не мог произнести ни слова. — Если бы ты не был так честен со мной, у нас были бы проблемы. Ну, знаешь, я бы, например, не смог приехать сюда сегодня. Я не стал говорить, чтобы ты не думал об этом за рулём. Но мне кажется, когда я написал про кофе, всё стало понятно. Нет? — уточнил Чимин, не заметив на лице Чонгука ничего, что сказало бы о том, что он действительно допускал такую мысль. Чон просто думал не о том или настолько был не уверен в себе, что не мог себе представить подобное отношение? Нет же. Это было вполне похоже на Чимина. На того Чимина, которого он знал, пожалуй, всегда. На того Чимина, который взволнованно прибегал на второй этаж больницы именно в те дни, когда Чонгук в нём отчаянно нуждался. А ведь тогда он ему ничего не говорил. Он бы подумал, что дело в их давней истории, тянущейся сквозь годы. Но даже в тот день, когда Чимин не знал всей правды о Чонгуке, он примчался на похожий трек, чтобы в результате помочь ему преодолеть паническую атаку. Ни в моменте, ни после него он не бросался в лишние расспросы, и ему не нужна была инструкция для того, чтобы понять, что делать. Вероятно, Чимин поступал, как настоящий друг? Он не особенно распылялся добротой, но с близкими вполне себе любил впадать в крайности. Так что всё, что Чонгук мог из этой ситуации выхватить, — то, что он уж точно не хочет испортить их подобное общение. — Всё в порядке, — продолжал Чимин, — ты был слишком занят, чтобы понять, что я намекал на кофе для тебя. Я хотел взять что-нибудь перекусить, но сегодня даже все снэки разобрали, так что… Хочешь? Я не стал делать его со льдом на случай, если ты будешь мёрзнуть. Хотя в этой термокружке он, наверное, всё равно остыл, но… Ох-х… — сорвался на выдох Чимин, когда Чон несдержанно и резко заключил его в свои объятия. Если бы он не боялся всё испортить словом, то попросил бы сейчас Чимина перестать быть таким. Было бы нечестным сказать, что никто из его друзей не делал для него ничего подобного. Делали. И, вероятно, благодаря им он не разочаровался в искренней заботе и человеческой поддержке. Однако в данной ситуации подобным образом мог повести себя только Чимин. Ещё во время диалога в чате он не рявкал на него, как только понял, что происходит. И даже сейчас не пытался в грубой форме вразумить его, чтобы перейти к дружескому присутствию лишь после выволочки, отражающейЧимин
«Я сейчас, уже почти бегу!»
Чонгук-и «Чимин… Короче, я сейчас подъеду.»Чимин
«Ты издеваешься? Это за углом, куда ты подъедешь?»
Чимин
«Стой на месте! Иначе я задушу тебя, когда буду обнимать!»
Чонгук-и «Ого? Тогда я сажусь в машину…»Чимин
«ㅋㅋㅋ»
Чимин
«Чонгук-и, я серьёзно, я сейчас сам прибегу~»
Чонгук-и «Ладно, я тебя жду~» С ворчанием открыв дверь кофейни, Чимин бы побежал со всех ног, но то, на что намекал Чонгук, имело место: не хотелось бы снова пользоваться костылями. К тому же… вдруг когда-нибудь у него получится вернуться к тому, от чего его сердце когда-то давно, в глубоком детстве, трепетало? Хотя у него не было соответствующего образования или приличного опыта и достойной базы, чтобы на это образование посягнуть, всё же теплилась крохотная надежда на то, что когда-нибудь он сможет достичь чего-то большего, чем тот же сотрудник кофейни. Эта надежда была поистине крохотной, едва заметной искоркой, потому что главным было то, что Чимин уже, сейчас и здесь, имел то, о чём совсем недавно даже мечтать не мог. Во-первых, он наконец-то был предоставлен самому себе и не был по уши в долгах. Разве что чувствовал дикое желание отплатить добродушием тем, кто когда-то отнёсся или до сих пор относился к нему с неимоверной добротой. Во-вторых, он наконец-то работал. И не просто где-то, а там, где ему было очень комфортно. Его график был гибким, начальство — адекватным и справедливым, коллеги… ну, если не считать сегодняшнего инцидента, из-за которого сейчас он опаздывал к Чонгуку, то и этот момент был вполне позитивным. По крайней мере, он со всеми нашёл общий язык. И в целом в силу своей нетребовательности, аспект с работой казался благополучно решённым. Пока?.. В-третьих, он вновь пожил с мамой и наверстал упущенное их общее время, которым ранее приходилось жертвовать. И сейчас Чимин понемногу готовился к тому, что вот-вот начнёт искать объявления об аренде скромного и уютного местечка, в котором он будет предоставлен лишь самому себе. В-четвёртых, с ним был Чонгук? Кажется, этот момент был последним не потому, что был менее значимым, а потому, что именно о нём Чимин иногда побаивался лишний раз думать из-за всё того же страха проснуться. Сейчас эта мысль настолько подстегнула его и настолько помогла позабыть о ноге и каком-то там вообразимом и размытом будущем, сфокусировав внимание на настоящем, что Чимин побежал по оживлённой улице, лавируя между людьми. Он забежал за угол и еле дождался зелёного сигнала светофора для пешеходов, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, как человек, нуждающийся в посещении уборной. Чимину оставалось перейти освещённую вечерними уличными фонарями проезжую часть, пробежать мимо одного дома — и всё. Так что к Чонгуку он нёсся сломя голову. Особенно когда увидел знакомый силуэт со слегка отросшими за несколько недель волосами, в чёрных джинсах и нейлоновом бомбере оливкового цвета с оранжевой подкладкой. — П-прости… — он упёрся одной ладошкой в колено, согнувшись в спине в попытке отдышаться, а второй поймал руку Чонгука и сжал её, словно боялся, что тот убежит. — Мой смен… щик оп-п-оздал… Чонгук ласково погладил его рукой по спине и по внешней стороне ладони подушечками пальцев. — Чимин… Просил же, не торопиться, я бы не ушёл. — Не получилось… Не люблю опаздывать… вот и… вс-с-ё, — выдохнул Пак со всех плеч и, кажется, почти восстановил сбившееся дыхание. — Куда мы идём? — Мы уже пришли, — ответил Чонгук и кивнул ему на вход в салон красоты за своей спиной. — Я задолжал тебе подарок. — Что? — кажется, ещё бы немного тоньше, и Чимин бы перешёл на ультразвук. — Я имел в виду, что никогда ничего тебе не дарил. Можно мне один раз попробовать? — с какой-то детской непосредственностью поинтересовался Чонгук и протянул ему конверт, на котором было указано название салона. — Ты говорил мне, что хочешь потом перекраситься. Потом — это разве не сейчас? Не хочу, чтобы ты портил волосы дешёвой магазинной краской, а потом всюду собирал волоски. Чимин вспомнил, что часто те самые розовые волоски собирал с него сам Чонгук. Так что аргумент, основанный на собственном — приятном или не очень? — опыте, Пак посчитал даже забавным. И в любой другой момент он бы только улыбнулся… — Но… — Загляни в конверт, — попросил Чон. Может быть, дело было в этом. И именно это мешало Чимину проникнуться смыслом его слов, потому что он воспринимал этот конверт как давление? Вот только, когда он заглянул внутрь, обнаружил, что он был совершенно пуст. Там не было ни денег, ни оплаченной карты на услугу. Он даже не успел прочувствовать всю глубину облегчения. — Я не хотел, чтобы ты думал, что всё решено, и принуждать тебя я тоже не хотел. Только напомнить, поддержать и подарить это, если ты решишься. К тому же после этого я хочу с тобой поговорить, — напомнил ещё одну вещь Чонгук. Но прокручивая в голове их вчерашний разговор, Чимин припоминал, что он говорил о двух вещах. — Если на худший случай у меня получится оставить для тебя этот первый и последний подарок, то… В общем, я буду рад. Чимин молчал, только слегка нахмурился из-за того, что ему не понравилось настроение его последних слов. Как будто в самом деле последних. — Если не хочешь или передумал, мы уйдём, — спокойно уточнил Чон. — Прошло два месяца с тех пор, как ты вырвался. Я же сказал, что хотел напомнить, а не давить на тебя. — Я знаю. Я это понял. Но я… Боюсь перекрашиваться. Чонгук открыл стеклянную дверь салона, держась в стороне так, чтобы не мешать Чимину зайти или, напротив, уйти отсюда. — Попробуй решить: привык ты или перехотел? Или тебе нужно ещё время? Согласишься или откажешься, мы в обоих случаях идём есть омук. — Ты не замёрзнешь? — Сегодня тепло, — заметил Чонгук, — и мы недолго. — Ладно… — Кстати… Утром я звонил насчёт дома и договорился о том, чтобы посмотреть его завтра, — поделился Чон. — Правда? — Да. Хочешь сходить со мной? — Ну конечно! — Если ты не передумаешь. А теперь… Что ты решил с этим? — Чонгук мотнул головой в сторону салона и всё ещё раскрытой двери. — Сваливаем? — Нет… Я хочу, — с тихой уверенностью и заметным волнением ответил Пак, ущипнул Чонгука за рукав бомбера, потянув за собой, и быстро проскользнул внутрь. В салоне было тепло, светло и уютно. Дружелюбный персонал предлагал чай, кофе и леденцы. На входе и в основном зале пахло чем-то сладким, чем-то похожим на аромат сладкой ваты в цирке. И всё было совсем не так, как в тот последний раз, когда краска касалась чиминовых волос. Даже если бы он сейчас вдруг оказался в той же ванной, он бы не ощущал, что решался на это скрипя сердце, и не игнорировал бы чувство, что в данный момент переступал через себя. Та самая заминка у входа в салон была ему необходима, чтобы осознать то, чего он хотел. Или вспомнить, как он мечтал об этом и как ждал, когда уберёт этот ненавистный и до мрака в душе скучный или скучно естественный оттенок со своих волос. — Я буду ждать тебя там, у выхода, — сказал ему Чонгук, напоследок и едва ощутимо погладив пальцами чиминову руку. Чимин же кивнул и разместился в кресле. Благодаря расположению и зеркалу напротив, он мог видеть в отражении, как отходил Чонгук или как он устраивался на диванчике в вестибюле. И снова режущая сознание разница обращала на себя внимание. Когда ему подобное предлагал Тэхён, Чимин наотрез отказывался не только от помощи, но и от того, чтобы он перекрашивался у него на глазах. Чонгук вновь был исключением. И что это за речь о первом и последнем подарке? Как будто Чимин ему что-то дарил. Он ведь ничего для него так и не сделал… Следующие решения были импульсивными, а ещё, по ощущениям, совершенно правильными. И пока мастер, которой предстояло ознакомить его с доступной палитрой цветов, отходила за образцами, Чимин достал телефон и отправил сообщение:KakaoTalk
кому: Чонгук-и
«После этого ты хотел поговорить. А потом?»
Либо он был удивлён тому, что, сидя в нескольких метрах от него, Чимин не подзывал к себе или не стал говорить вслух и громко, а писал смс-ки. Либо он раздумывал над вопросом и ответом, но первое, что сделал Чонгук после того, как получил и прочёл сообщение, — это бросил внимательный и длительный взгляд на Чимина через зеркало, перед которым тот сидел. KakaoTalk от кого: Чонгук-и «Как получится. Если ты всё ещё захочешь общаться со мной, то что-нибудь придумали бы.»Чимин
«Почему я не захочу общаться?»
Чонгук-и «Давай потом? Или ты волнуешься из-за выбора цвета и хочешь отвлечься?»Чимин
«Я не волнуюсь. Цвет волос не должен определять всю мою жизнь. Теперь я всегда смогу перекраситься, если мне не понравится.»
Чимин
«Я просто подумал, что можно сделать…»
Чонгук-и «Я обещал, что ты съешь свой омук, я сдержу своё слово~»Чимин
«Я не это имел в виду. Я говорил про тебя.»
Чонгук-и «А что — я?»Чимин
«Меня волнует одна вещь… Я расскажу, когда выйдем, что я придумал, ладно?»
Чимин
«Но сейчас я хочу кое-что спросить…»
Чимин
«Чонгук, я тебе доверяю. А ты мне?»
Чонгук-и «Да.»Чимин
«Спасибо.»
iMessage
кому: Ли Лиён
«Привет. Есть разговор. Тебе он тоже будет интересен.»
KakaoTalk
кому: Чонгук-и
«Итак… Чонгук-и?..»
Чимин
«Так что там насчёт цвета?
Какой мне выбрать? ㅎㅎ»