Его номер

— Я, конечно, не против, — осторожно начал Ло. — Но ты уже можешь меня отпустить. Луффи открыл глаза. Перед собой он увидел значок Весёлого Роджера, непропорционально растянутый, потому что Луффи с усилием сжимал ткань толстовки у Ло на груди. Когда Трафальгар снова отправил их в полёт сквозь пространство, и столовская плитка стала предательски уходить у Луффи из-под ног, ему не оставалось ничего, кроме как вцепиться в Ло обеими руками. Эти жуткие сферы, которые умел создавать Трафальгар; путешествие в них ощущалось, как вечность, проживаемая тобой за секунду. Движение со скоростью, многократно превышающей скорость света, всем законам специальной теории относительности вопреки. Луффи оттолкнул от себя Трафальгара. Но Ло упирался лопатками в стену, и вышло так, что Луффи оттолкнул от него сам себя, тут же влетев спиной в стену напротив. Внезапная встряска застала его врасплох — Луффи не ожидал, что пространства вокруг них окажется так мало. Тяжело дыша, он посмотрел на свои ладони. Ему с трудом верилось в то, что он жив. Чёртов сон. Чёртов придурок с чит-кодами от вселенной. Ещё один такой прыжок в никуда, и Луффи точно лишится рассудка! — Т-ты! — прикрикнул Луффи, ткнув дрожащим пальцем Трафальгара в грудь. — Ты можешь предупреждать?! Это охренеть как стрёмно! Ло безынтересно глянул вниз, на чужой палец, тычущий Весёлому Роджеру аккурат в пустую глазницу. — Ты привыкнешь, — сказал Ло. В лице его не было ни тени раскаяния, и Луффи вдруг нестерпимо захотелось его ударить. — Привыкнешь?! Да я!.. — но все слова обвинений разбежались бисером, стоило Луффи услышать чьи-то приглушённые разговоры. Он повернул голову в сторону, туда, где заканчивались дома и таяла темнота проулка. Мимо сновали люди, но посмотреть в сторону парней, заглянуть в эту щель, образованную стенами зданий, никому из них не приходило в голову. Должно быть, Ло специально переместил их с Луффи сюда, в этот крошечный зазор между домами, потому что внезапное появление на видном месте могло вызвать вопросы у случайных свидетелей «волшебства». В масштабах творящейся вокруг беспросветной херни можно даже сказать, что сон этот был хорошо продуман. И, если повспоминать, сны Луффи никогда не отличались какой-то адекватностью; среди плавающих по облакам пиратских кораблей или восстающих из земли зомби программист вселенной в квадратных очёчках выглядел даже несколько… скучно. Но сон этот по-прежнему ощущался очень реальным. Перед Луффи открывался как никогда продуманный мир сновидений, таивший в себе безграничный потенциал, но Ло — он занимал слишком много места в нём. Луффи переставал ощущать себя хозяином своего подсознания. Он посмотрел на Ло; от его больной невозмутимости у Луффи сводило скулы. Ему пришлось в очередной раз одёрнуть себя тем, что так эмоционально растрачиваться на образ какого-то чувака, сгенерированный собственным же воспалённым мозгом, как минимум глупо. И пусть даже образ этот был абсолютно невыносим. Важно было другое. Луффи зашагал к выходу из проулка, зашагал достаточно стремительно, потому что видеть перед собой физиономию Ло у него уже не было никаких сил. Свет резанул по глазам, и Луффи пришлось коротко проморгаться, прежде чем он смог оценить открывшийся ему вид. Неизвестное, людное место. Стук каблуков о ячейки гранитной плитки и разговоры, из которых Луффи не удавалось выцепить ни одного знакомого слова. Он коснулся стены рукой, потому что на секунду собственные ноги стали казаться ему такими слабыми, будто бы они готовы были предать его в любой момент. Луффи не знал языка, на котором говорили все эти люди. По ту сторону улицы в ряд стояли дома, их светлые фасады решетили контрастно тёмные деревянные балки. Милые окна с приветливо распахнутыми ставнями навевали Луффи мысль о том, что их с Ло занесло в другую историческую эпоху. Но люди, их одежда, мобильные телефоны; всё казалось вполне современным. Луффи сглотнул. Просто сон, но он бы соврал, если бы сказал, что в моменте ему не было страшно. Он чувствовал себя, как ребёнок, оставшийся в толпе без спасительного тепла материнской руки, среди всех этих людей, слишком быстрых и слишком громких. Приближающийся шаг Трафальгара словно вывел Луффи из оцепенения. Когда они поравнялись плечами, Луффи схватил Ло за запястье; присутствие хоть кого-то рядом вселяло в него спокойствие, и он готов был ненавидеть себя за эту уязвимость. — Где мы? — спросил Луффи. — В Германии. Город Кведлинбург. — Какого хрена?! — Луффи подался от Трафальгара в сторону настолько, насколько то представлялось возможным: ему по-прежнему не хотелось выпускать чужую руку из своей. На всякий случай. Трафальгар нахмурился. Неужели он и в этот раз сделал что-то не так? — Ты же сам сказал, что хочешь пива, — начал Ло. — Здесь потрясающее пиво. К тому же, я знаю место, где подают отличные маульташен. Луффи приоткрыл рот, его верхняя губа нервно задрожала. Он хотел сказать настолько много, что был не в состоянии выдавить из себя хоть что-то. Обиднее всего было то, что любая его попытка отстоять свою позицию или выразить недовольство заведомо оказалась бы обречена на провал: эпическое спокойствие Ло непременно бы сравняло её с землёй, как ровняют дороги асфальтоукладочные машины или как с хрустом крошится лёд о носа ледоколов. В конце концов, подумал Луффи, Германия — звучит не так уж и плохо. Он никогда не видел таких живых и красочных снов, так почему бы ему просто не расслабиться и не начать получать удовольствие? Луффи вдохнул и выдохнул, шумно и продолжительно, точно надеясь вместе с потоком воздуха исторгнуть из себя весь негатив. Ло ловил каждое изменение в выражении его лица с тошнотворным прилежанием. — Мауль… что это такое? — спросил Луффи. — Это как большие пельмени. Луффи прикрыл глаза. «Расслабиться и получать удовольствие» — повторял он себе. В собственном сне он вдруг почувствовал себя смертельно усталым. — Звучит круто, — с вялой улыбкой ответил Луффи. — Пойдём тогда? И, не дожидаясь ответа, Трафальгар сделал шаг вперёд. Луффи не последовал его примеру, и поскольку пальцы его по-прежнему уверенно обнимали запястье Ло, тот не мог пойти дальше. Трафальгар обернулся. — Странная у тебя всё-таки способность, Траффи, — задумчиво сказал Луффи. Трафальгар приподнял брови; в какой момент его славную фамилию извратили до уничижительного «Траффи», как-то ускользнуло от его внимания. — Ты серьёзно можешь телепортировать нас в другую страну, но не мог просто телепортировать к нам пиво? Ло вскинул брови. — Оу. — Траффи? — На самом деле, мог. Я просто не подумал об этом. Они оба замолчали, потупив взгляд в пол. Молчание со вкусом разочарования; несмотря на то, что со стороны невозмутимость Трафальгара могла показаться безукоризненной, недовольство собой он всегда ощущал очень остро. — Так ты… — Ло решился заговорить первым. — Хочешь в какое-то другое место? В его голосе звучала какая-то трогательная неуверенность, и Луффи вдруг подумал, что… ладно уж. В конце концов, всё вокруг — лишь образы, сгенерированные его воспалённым мозгом. «Расслабиться и получать удовольствие», да ведь? Трафальгар напряжённо ждал его ответа. Луффи мотнул головой. — Пошли есть большие пельмени.

***

Вместо того, чтобы смотреть на входную дверь своего подъезда, до которой оставалось не более пятидесяти метров, Луффи печально смотрел себе под ноги. Он не мог найти в себе корня этой странной печали, только поглаживал пальцами небольшую фигурку Вольпертингера в кармане своей ветровки; эта фигурка — единственный сувенир, который Луффи решился прихватить с собой в их сегодняшнем путешествии. Дождливый вечер, и судя по количеству собравшихся на асфальте луж, дождь в городе Луффи шёл весь день. Возможно, он начался аккурат после того, как Ло отправил их в Германию, к вкусному пиву и вкусной еде, названий которой у Луффи никак не получалось выговорить. Неудивительный, но занятный факт: ни деньги, ни языковой барьер не были для Ло проблемой. Луффи смотрел себе под ноги и в то же время ничего перед собой не видел. В своей задумчивости он несколько раз умудрился вляпаться в лужу, и кроссовки его теперь смешно похлюпывали на каждый шаг. Кроссовки, в которых Луффи по-прежнему ощущал крупицы песка, которые он собрал, пока они с Ло встречали закат на западном побережье Ямайки. Этими кроссовками всего несколько часов назад Луффи приминал калифорнийскую траву на склоне горы Маунт Ли, и гигантские буквы, складывающиеся в пресловутую надпись «HOLLYWOOD», нависали над ним материальным олицетворением какой-то потусторонней, пугающей свободы. Луффи проживал лучший свой день в своём самом безумном сне. И, раз уж день это подходил к концу, резонно предположить, что и от сна оставалось недолго; не отлипало ощущение, будто будильник должен уже вот-вот огреть его своей трелью по голове — и тогда Луффи опять поплетётся в универ, оставив Траффи в этом невозвратимом мире снов. Луффи сдёрнул с головы капюшон, когда они ступили под козырёк подъезда. Они с Трафальгаром молча смотрели друг на друга, и стена дождя скрадывала их от окружающего мира, прямо как в сцене из какой-нибудь слезливой дорамы. Ло сунул руки в карманы толстовки. — Тебе понравилось? — спросил он. Его очки были испещрены дождевыми каплями, но даже сквозь них Луффи мог видеть его подсвеченные трепетной надеждой глаза. С каждой секундой надежда становилась всё печальнее, и Луффи не стал его долго мучить. — Это… было очень круто, — честно сказал он. — Спасибо. Ло улыбнулся, и Луффи не смог не улыбнуться ему в ответ. Температура к ночи опустилась так сильно, что с каждым уроненным словом они выдыхали едва заметные облачка пара. Луффи подумал, что Ло, наверное, довольно прохладно в одной толстовке; дождь усилился, капли увесисто стучали о козырёк подъезда — так, что Трафальгару пришлось повысить тон, чтобы быть услышанным: — Тогда, может, обменяемся номерами? — В этом нет смысла, — Луффи покачал головой. Мокрая чёлка липла к его лицу там, где её не смог защитить капюшон. — Вряд ли мы увидимся снова. Трафальгар поджал губы. Сказанное его ранило — в какой-то степени; Луффи подумал, что ему никогда ещё не приходилось разбивать кому-то сердце — и хотя Трафальгар всего лишь его больная выдумка, чувство всё равно было не из приятных. — Но почему? — спросил Ло. — Я что-то сделал не так? — Нет. Совсем нет. Просто… — Луффи заговорил быстрее, чем успел найти подходящие слова. Он прикрыл глаза, сделал протяжный вздох. Всё это время Ло смотрел на его лицо, не мигая. — Это всего лишь мой сон, Траффи. И он уже порядком затянулся. Я могу проснуться в любой момент, понимаешь? — Нет. — Траффи, — Луффи отступил на шаг назад, вскинув руки в примирительном жесте. — Пойми. Ты очень, очень классный. И мы отлично провели время. Если бы я встретил тебя в реальности, наверняка бы смертельно захотел с тобой подружиться. Даже без всех этих телепортаций и прочих стрёмных штук. Ты правда отличный парень. Ло смущённо поправил очки. От искренности Луффи у него теплели щёки, и прущее изнутри тепло сложно контрастировало с внешним холодом. Трафальгар отвёл глаза; ручьи дождевой воды тащились по примыкавшей к дому дорожке, и в них ломался свет уличных фонарей. Луффи продолжал. — Но это просто сон, и когда я проснусь, наверное, даже имени твоего не смогу вспомнить, — Луффи замялся, взъерошил пятернёй волосы на затылке. — Я и так его не помню, если честно. Луффи повернулся к домофону, потому что не хотел видеть, как от его слов менялось лицо Трафальгара. Луффи был не из тех, кому легко говорить «нет», даже будучи в собственном сне; он поторопился натыкать код, но из-за волнения пропустил одну цифру, и домофон запищал на неприятной ноте, что значило: чёрт тебе, а не открытая дверь. Ему было важно оказаться под защитой родных стен прежде, чем Трафальгар найдётся с ответом. Совладать с домофоном удалось со второго раза; Луффи приоткрыл дверь так, чтобы в зазор смог проползти только он один, но подставленная рука Трафальгара не дала ей за ним захлопнуться. — Я зайду за тобой завтра? — спросил Ло. — Доедем вместе до универа. — Не стоит, — ответил Луффи, и рука Трафальгара бессильно сползла по торцу двери. — Прощай.

***

— Ну и как ты это объяснишь? — спросил Эйс. Луффи посмотрел в зеркало, на отражение своего брата, стоящего за ним в дверях ванной. — Время видел? Эти вопросы — не попытка его отчитать, а праздное любопытство. Луффи перекрыл воду и протиснулся в коридор между Эйсом и дверным косяком. Несмотря на то, что расставание с Ло не далось Луффи легко (чёрт возьми, почему он вообще должен переживать о чувствах того, кого даже не существует?), сейчас его настроение было выше среднего. В памяти безвольно вспыхивали панорамы морского пейзажа, тронутого мягким закатным светом, солёный ветер в волосах. Там было так тепло, что Луффи пришлось повязать ветровку на пояс — а потом надеть её снова, потому что улицы вечернего Лиссабона оказались к ним чуть менее приветливы, пусть и красивы до одурения и нескольких десятков фото в медиатеке мобильника. — Я там ужин сделал. Уже холодное всё. До твоего величества же не дозвонишься, — причитал Эйс, увязавшись за Луффи в прихожую. — Ты где был? — Гулял, — Луффи повёл плечом, будто пытаясь отвадить от себя что-то жужжащее. Он запустил руку в карман своей ветровки. — С Ло. Это, кстати, тебе от него. Из Германии. В раскрытую ладонь Эйса опустилась фигурка Вольпертингера. Миниатюрное чудовище было обделано густым полиэстеровым мехом и сверкало красными глазками-стразами. Эйс покрутил его в руках; погладил по аккуратным ворсистым рожкам; поднёс к свету — чтобы посмотреть, как переливаются красные брюлики на месте глаз. — Да он же точь-в-точь как на тех банках с пивом! — заключил Эйс после минутной экспертизы. — Я обожаю это пиво. — В этом и была задумка, — Луффи слабо улыбнулся. После дня, проведённого в бегах по свету, утомление было очень ощутимым, и гудели прошедшие не один десяток километров ноги. Луффи не удивится, если проснётся уже усталым. Эйс-во-сне был трогательно идентичен Эйсу настоящему — и, как и свой реальный прототип, быстро смещал фокус внимания; сувенир обрадовал его так сильно, что он напрочь забыл и об остывшем ужине, и о предполагавшемся допросе. — Классный Ло всё-таки парень, — сказал Эйс, уже исчезая в направлении кухни. — Передай ему спасибо при встрече! Только не забудь. — При встрече — обязательно, — тихо ответил Луффи ему вслед. Где-то под рёбрами противно ощетинилась совесть, когда он подумал о Ло, которого оставил за дверью, в этой дождливой, холодной ночи. — Обязательно… Возможно, Нами была права; возможно, Луффи действительно стоит укротить свою патологическую доброту ко всему живому — раз уж даже какой-то мутный тип из снов умудрился выпытать из него лоскут этой необоснованной, тупой жалости. Луффи с блаженным вздохом рухнул на кровать, приятная усталость пульсировала в его теле. Он разблокировал телефон, зажёгшийся дисплей прорезал темноту комнаты потоком холодного света. Луффи зашёл в галерею; это может показаться глупым — пытаться сохранить на фотоплёнку мгновения собственного сна, но виды ему подвернулись такие, что желание запечатлеть их хоть как-то перерастало в свербящую потребность. В памяти его телефона остался водопад Виктория и не ведающая конца гладь Атлантического океана; спина Ло, перечёркнутая ремнём его сумки, на фоне Тунского замка в окружении прелестных швейцарских домиков; архитектурный стиль, делающий португальские улицы такими притягательно-непривычными, называется мануэлино, а поджаристая курочка, которой их потчевали на ужин, имела забавное название «пири-пири». Словом, контента за сегодня Луффи наклепал столько, что впору ему было заводить тревеллинг-блог. Уже засыпая, он думал о том, что человеческий мозг, оказывается, та ещё штука; воспроизвести с такой детальностью добрую половину земного шара, с учётом того, что Луффи никогда не был заграницей — удивительное дело. События этого сна он определённо будет пересказывать ещё долго-долго, до тех пор, пока у всего его окружения не вспухнут от этой истории уши. Главное ничего не забыть.

***

Но когда Луффи проснулся — проснулся без его воли — он помнил обо всём очень отчётливо. Даже в положении лёжа его икры ныли так, будто накануне ему довелось пробежать полумарафон. Утро началось со звонка от Нами; Луффи уснул, разделив со своим телефоном подушку, и разрывающийся вибрацией мобильник скатился по ней на постель. События минувших дней переплелись с памятью о последнем сне так сильно, что Луффи никак не мог сообразить, четверг сегодня или пятница. В любом случае, солнце было уже высоко, будильник не прозвонил, первые пары проспаны — стало быть, по кодексу чести, в универ сегодня можно не приезжать вообще. В пользу этого решения также говорили молящие о покое ноги. «Алло», с которым Луффи ответил на вызов, перетекло в сладкий зевок. — Ты что, спишь?! — визг Нами заставил его отдёрнуть от уха трубку. Сонливость ускользнула моментально — а ведь, распрощавшись с подругой, Луффи был серьёзно настроен вздремнуть ещё час-другой. — Да, я проспал. Не приеду уже, наверное. А что такое? — Луффи свесил с кровати ноги, касаясь босыми ступнями прохладного пола. После тёплых одеяльных объятий весь мир казался ему каким-то гаденьким — сразу вспоминался объятый закатным солнцем ямайский пляж, на котором был такой раскалённый песок, что пышущий от него жар, казалось, ощущался даже через подошвы кроссов. А ещё этот крышесносный запах, которым тянуло от прибрежных кафешек, где подавали омаров и прочих морских гадов в самых немыслимых гастрономических сочетаниях. У Луффи заурчало в животе; странно, что в память о сне ему врезались даже такие мелочи. — Я не знаю, в каких вы с тем парнем отношениях, — почему-то упоминание о «том парне» выбило у Луффи из груди воздух, — но не мог бы ты ему сказать, чтобы он перестал везде за мной таскаться? Я боюсь из туалета выходить. Тот парень, тот парень, тот парень; в голове замельтешили мысли — и сквозь всё это безобразие Луффи едва удалось заставить свой дыхательный аппарат выполнять привычный функционал. — Какой парень? — спросил он, хотя почему-то уже знал, что услышит в ответ. — Ты прикалываешься? Я про Ло. Луффи отстранил телефон от уха и включил Нами на громкую связь. — А что он от тебя хочет? — Луффи спросил это больше для того, чтобы звучать вовлечённым в диалог. На самом деле, после упоминания в их разговоре Ло все прочие слова Нами как бы перестали достигать своего адресата. — Слушай, я не знаю, поссорились вы или что. Но этот полудурок, видимо, решил притащить к твоим ногам целый мир. Я даже немного завидую, — пока Нами это говорила, Луффи водил дрожащим пальцем над экраном телефона, пытаясь найти среди иконок значок галереи. — Спрашивает, какие цветы тебе нравятся, какая еда. Любишь ли ты домашних животных, играешь ли в настольные игры. Ты слушаешь меня? — Да, — соврал Луффи. Он перелистывал фото и не верил своим глазам. Ямайка; Португалия; склон горы Маунт Ли; неудачная фотка с Германии, когда Ло случайно заслонил собой вид на церковь Святого Серватиуса — и поэтому в кадр попал лишь размазанный Роджер с его толстовки. — Жесть какая-то, короче, — продолжала Нами. — Я ему говорю — ну докопайся же ты до кого-нибудь другого, у Луффи полно друзей, мне некогда. А он мне такой, ты среди них самая адекватная. Приятно, конечно, но он-то абсолютно неадекватный, и зачем мне это надо? — Вообще не надо, — на автомате поддакнул Луффи. — Слушай, я… Мне нездоровится. Я, наверное, пойду. Он сбросил звонок, не дожидаясь ответа. Откинул от себя телефон так, будто бы тот мог отравить его через кожу. Мобильник соскользнул по простыне на пол, и Луффи дёрнулся, когда услышал, как его корпус грузно соприкоснулся с полом. О том, что телефон следовало бы поднять, у Луффи даже не возникло мысли; он подобрался, медленно вернул ноги на кровать. Попробовал себя ущипнуть — и не проснулся.