* * *
— У Орочимару действительно много убежищ, но их точное местоположение он не раскрыл даже Саске, — Сэцуко сидит в комнате на стуле, скрестив руки на груди. После разговора с парнем, она вышла и прошла в соседнее помещение, где на диванах расположились другие, кому было известно о поимке Саске: сама Цунаде, Ибики-сан, Джирайя-сан, недавно вернувшийся с миссии, Какаши, Ямато, Ютаро и Исаму. Наруто и Сакуру не допустили, потому что те вряд ли бы спокойно сидели, зная о том, что Саске планировали пытать. Сай по возвращении в деревню, исчез , а с кем он сейчас — догадаться несложно. Наруто и Сакура изначально протестовали против того, чтобы их сокомандика куда-то уводили, но перед командой тринадцать и Ямато стояла определённая задача: доставить Учиху Саске в деревню в полной секретности и сразу же в здание Разведки Конохагакуре, где его и скрыли от чужих глаз, таких, как Данзо-сама. — То, где были мы находится в Кусагакуре. Саске сказал, что есть одно убежище в горах, где он находился первое время вместе с Орочимару. Есть, как минимум, ещё три убежища, помимо того, где были мы, но об их местоположении он не знает ничего, — продолжает отчёт Нара. — Значит, никакой стоящей информации, — кривится Морино. — Ты уверена, что он не соврал? — Уверена. — Каким образом ей он всё разболтал, а остальным ни слова… — мужчина прикладывает руку ко лбу. Ютаро, затеявший и сделавший такое предложение, промолчал, но получил выразительный взгляд Сэцуко. Она смотрела прямо на него, в глаза, словно читала душу. За столько лет этот её пронзительный взгляд не поменялся, точно такой же — глубокий, вонзающий острые ножи под кожу, обжигая её там, где серые глаза проходились; проницательный взгляд мудреца, словно она действительно знает о чём он думает. Он ни разу в жизни не встретил человека, взгляд которого точно так же заставил бы его покрыться мурашками и начать бояться. Сэцуко молча осматривает друга. Тот, как и многие другие, подрос. Сколько в росте, столько и в мышцах. Широкие плечи, крепкая грудь, обтянутая чёрной водолазкой с короткими рукавами, демонстрирующими сильные руки, на которых выпирают вены. Чёрные штаны, на поясе висит небольшой подсумок, чёрные сандалии шиноби. На руки надеты чёрные короткие перчатки без пальцев, на левой расположен протектор со знаком их деревни. Рыжие волосы пострижены коротко, как и всегда. Пробор справа сбоку и они уложены в разные стороны, открывая лоб. Ютаро засунул руки в карманы штанов и выгибает бровь, но девушка никак на это не реагирует и переводит взгляд на второго горе-друга. Исаму, в отличии от Тё, не сильно набрал в мышечной массе и внешне, исключая рост, практически не изменился. Его средней длины синие волосы всё также собраны в низкий хвост, голубые глаза встречаются с её внимательным взглядом, и парень сглатывает. Перед Сэцуко он всегда слаб. Если Ютаро ещё может с ней спорить, осуждать, противостоять и ругаться, то Исаму сразу же отступает, стоит ей взглянуть на него таким взглядом. На нём такие же чёрные брюки и высокие сандалии. Светло-голубая облегающая футболка с высоким горлом, а поверх белая рубашка с широкими рукавами, заправленная в штаны, но распахнутая почти так же, как и у Саске. В правом ухе висит серёжка в виде пера, как и три года назад. — Несмотря на то, что Орочимару собирается сделать его своим сосудом, он немного рассказал о своей деятельности или убежищах, — проговаривает заключение Джирайя-сама, и Сэцуко переводит взгляд на него, соглашаясь с этим медленным кивком. — Но Саске пришёл туда и не ради информации, — отвечает она и встаёт о стула. — Он сам мне сказал, что пришёл ради силы, и, зная его характер, я уверена, что Саске сам отказывался от любых разговоров. Если на этом всё, то мы пойдём. Цунаде кивает, и Какаши, переглянувшись с Сэцуко, тоже встаёт. — Мы что-нибудь расскажем Наруто-куну и Сакуре-чан? — девушка останавливается и смотрит на них через плечо. — Пока не стоит, — отвечает Хокаге. — И на их вопросы не отвечайте, даже расплывчато.* * *
Исаму и Ютаро терпеливо стоят на улице, ожидая, пока сокомадница закончит разговор с Хатаке. Мужчина кладёт ладонь ей на плечо, и оба парня выгибают брови в удивлении. — Мы же… не пропустили ничего? — спрашивает Сато. — Мы ушли вдвоём почти сразу же, да и ещё на три года, так что вопрос глупый, — отвечает Тё. — После нашего ухода у Сэцуко было не так много людей рядом с ней, поэтому логично, что она заведёт хорошие отношения с кем-то ещё. Какаши-сан надёжный человек, ответственный и понимающий, не думаю, что нам нужно волноваться. Наконец Сэцуко прощается и подходит к ним. — Я скажу сразу, прямо и честно: я обижена на вас за то, что вы в один момент просто ушли. Вдвоём. Куда-то далеко, даже не сообщая о местоположении или преследуемой цели. Вы ушли тогда, когда я нуждалась в вас. Я знаю, что вы ничего мне не обязаны, у вас собственные жизни. Я понимаю, правда. Но в тот момент я хотела, чтобы вы были рядом, потому что мне было плохо. Обида пройдёт со временем, но останется осадок, и я надеюсь, что вы не будете в обиде, когда поймёте что теперь у меня есть люди, помимо вас, которые могут мне помочь и поддержать. Простите, — она склоняет голову, и в этот же момент в голове Ютаро приходит осознание. Она извиняется за то, что они бросили её. Извиняется за свою совершенно правильную обиду. Она имеет полное право чувствовать обиду и несправедливость, но всё равно извиняется, словно виновата. — Сэцу, — тихо произносит Исаму, кажется, прийдя к такому же выводу. — Послушай, Сэцуко, просто послушай, — Ютаро берёт ситуацию в свои руки и кладёт обе руки на её плечи, чуть сжимая. Он смотрит ей в глаза, бегая от правого к левому, будто пытаясь что-то найти. — Ты не виновата. Ты имеешь полное право обижаться на нас. Злиться, разочароваться, ненавидеть, проклинать — да что угодно! — просто делай это, хорошо? Мы виноваты перед тобой. Заслужили это. Всё хорошо. Всё в порядке. Пожалуйста, не извиняйся, ты ни в чём не виновата, ты не заслужила того, что бы мы тебя оставили. Это наша вина. Прости. Пожалуйста, прости и никогда, слышишь, никогда не извиняйся за то, в чём нет твоей вины. Она медленно кивает, пока слёзы скатываются по щекам, образуя мокрые дорожки. Лицо Ютаро смягчается и он притягивает подругу к себе, укладывая одну ладонь ей на макушку, прижимая ближе. — Всё хорошо… Всё хорошо… Сэцуко трясётся в его объятиях, и парни переглядываются. Исаму аккуратно перехватывает Нару из рук друга и прижимает к себе, одной рукой проводя по спине, используя чакру, которая светится зелёным цветом. Она стоит безвольной куклой, не в силах даже сказать что-то, поэтому просто продолжает находиться в одном положении и беззвучно плакать, ощущая внутреннее облегчение. Она скучала. Она нуждалась в них.* * *
Когда Сэцуко просыпается и выходит в гостиную, то сначала думает, что ей показалось. Но нет: Наруто действительно сидит на полу и слушает её отото, который терпеливо объясняет правила и смысл игры в сёги. Узумаки выглядит сосредоточенным, и девушка, скрестив руки на груди, опирается плечом о стену, наблюдая за ними. — Почему это так сложно… — страдальчески стонет парень, склонившись над доской. — Это игра генералов, Наруто, — отвечает ему Шикамару и раскладывает фишки. — Оне-сан научилась играть очень быстро, буквально за несколько минут. Отец говорит, что она профессионал в этой игре, поэтому, если хочешь обыграть её, то придётся долго и усердно учиться. Но ты, как мне известно, не особо прилежный ученик, — хмыкает парень. — Мы можем прекратить сейчас. — Нет-нет! — поспешно воскликнул Узумаки. Нара тут же шикнул на него. — Оне-сан спит, не шуми ты так, — недовольным тоном и почти шёпотом просит Шикамару. На её лице проскальзывает слабая улыбка. — Сэцуко-сан, наверное, хорошая сестра, — задумчиво говорит Наруто и берёт в руки одну из деревянных фишек, рассматривая. — Оне-сан… — отото хмурится. — Она слишком хорошая сестра. Я стараюсь соответствовать, но пока не очень получается, если честно. Я хочу быть… опорой для неё. — Шикамару, — его друг улыбается. Ярко, как может только он. — Поверь, Сэцуко-сан не может жить без тебя. Она каждый раз говорит о тебе. Она очень тебя любит. — Я знаю. — Тогда не сомневайся в том, что недостаточно делаешь для неё. Для Сэцуко-сан, — девушка внезапно понимает, что несмотря на внешний облик весёлого человека, в Наруто есть множество мыслей и чувств, которые он хранит в себе. И это так удивительно: наблюдать за ним, открывая для себя новые его грани. Наруто — эмпат, который тонко чувствует людей, он читает их и многое замечает, просто не говорит. — Для неё достаточно просто твоего существования. Она относится к такому типу людей, которые… любят не всех и осторожно ищут людей в своё окружение, но если попасть в их круг, то можно получить безграничную и очень сильную любовь. Они отдают себя полностью в людей, которых любят. Просто она такая. Шикамару кивает на его слова, не поднимая головы. — Когда нужно, ты бываешь удивительно мудрым, но в остальном — дурак, удивительно как тебе это удаётся, — Нара откидывается назад, уперевшись спиной в стоящий позади мягкий диван. Узумаки лишь тихо смеётся. Сэцуко наблюдает за ними, не ощущая времени: они тихо переговариваются, веря, что она спит, играют и веселятся. Когда понимает, что ноги уже начинают болеть, то бесшумно отходит назад и хлопает дверью. Выходит к ним и бегло осматривается, оба парня теперь смотрят на неё во все глаза. — Доброе утро, Сэцуко-сан! Она лишь кивает и, пройдя на кухню, наливает стакан воды. Профессионально делает вид, что ни о чём не знает и словно её вообще здесь нет. А когда подходит, то ерошит мягкие волосы отото, привычно собранные в высокий хвост. — Меня весь день не будет, собираюсь сначала к Такаюки, потом на тренировку, а после весь день провести с Исаму и Ютаро. Если собираетесь обедать, то там оставался мисо-суп и рис карри. И несколько тонкацу. Шикамару мычит, давая понять, что всё понял и волноваться из-за её отсутствия не будет, она кивает, скорее сама себе, слабо улыбается Наруто и уходит в свою комнату. Она не знает, что за время тренировок Узумаки развил навыки сенсора и всё это время чувствовал её чакру.* * *
— Сэцуко-сан, — он чуть кланяется, и девушка кивает ему. Она снимает хаори, оставаясь в тёмном комбинезоне с шортами, без рукавов, потянула собачку вниз, открывая шею. Кладёт на землю и потягивается, двигает головой вперёд-назад, вправо-влево, разминается и садится рядом со своей одеждой. Парень располагается напротив и кладёт раскрытые ладони на колени, смотрит на неё, склонив голову в бок. — Мы сегодня… просто поговорим? — Да, — запоздало отвечает Нара. — Думаю да… Ты согласен на это, Хаку-кун? — Я уважаю Вас, поэтому согласен на всё, что Вы предложите. Она кивает и улыбается. Сегодня нет никакого желания устраивать тренировку, где точно требуется концентрация, которой в данный момент не хватает. С Хаку она действительно стала чуть ближе, но не назвала бы их друзьями, скорее, хорошими приятелями. Так как Исаму исчез, а обучение не должно было стоять на месте, Сэцуко лично выпросила у Хиёри-самы книги клана Сато и заверила, что они будут в целости и сохранности. Хаку исправно обучался по этим книгам, впитывая информацию очень быстро и практикуя её также успешно. Он был идеальным учеником, — Сэцуко с удовольствием приходила на полигон и проводила с ним время, тренируя не только Юки, но и себя, потому что и в роли противника он был хорош. Несмотря на то, что Нара была абсолютно уверена в том, что быть сенсеем — не для неё, обучать Хаку ей нравилось. Она знала не так много о стихии Хьёотона, но сама ведь провела с Исаму двенадцать лет бок о бок, а обладание наблюдательностью и хорошей памятью только помогало ей. И пусть Сато ушёл, в письмах он всё-таки писал подробности использования стихии, присущей их клану. Не забывал, что он взял на себя ответственность обучать его, и тот факт, что он не забывал об этом, заставлял её гордиться им. Сейчас Юки восемнадцать — он младше её на год, и она чувствует свою ответственность за него. То, что она является его покровителем ещё ни разу её не отягощало: он спокойный, понимающий как людей, так и ситуации, Хаку старательный, внимательный и упорный. Их договор, созданный в самом начале заключался в том, что по достижении им совершеннолетия — а до этого ещё около полутора лет — Хаку будет предоставлен сам себе и сможет самостоятельно решить что собирается делать. Парень протягивает ей чашку с чаем, и она фокусирует свой взгляд на ней, «выплывая» из собственного разума. Он всегда приносит сюда полный чайник чая, который кипятит уже на месте, а после разливает по двум чашкам: зелёной для неё и голубой для него. — Вас что-то беспокоит? — аккуратно спрашивает он, удобнее садясь и сложив ноги в «бабочку». Хаку смотрит на неё несколько секунд, но вскоре отводит взгляд в сторону. Ей нравится говорить с ним вот так: рассказать о себе чуть больше, о своих волнениях и страхах, но не слишком много. Он надёжный, но причина скорее кроется в том, что Хаку одинок. У него нет никого кроме неё. И она хочет, чтобы ему было комфортно, чтобы ему не было одиноко, не было скучно. Хочет, чтобы он доверял ей и рассказывал о себе, потому что знает, что ей интересно и она обязательно выслушает. — Не знаю. Возможно беспокоит, но не так сильно, как могло бы. Я уверена в том, что спланировала уже давно, и единственное, что мне может помешать: чужие чувства. Люди зачастую остаются непредсказуемыми, мы не знаем что они могут сделать в следующий момент, поддавшись чувствам. Эмоции — это то, что нельзя контролировать всегда. Рано или поздно они берут верх, и очень часто люди жалеют об этом. Я училась контролировать себя, но у меня не было с этим проблем по той причине, что я такой человек. Эмоции для меня не проблема, я умею их заглушать, когда это нужно. Я не эмоциональная и не чувствительная просто потому, что таков мой характер. Но есть люди которые противоположны мне, они не умеют себя контролировать, и я полагаю, что это может помешать. — Тогда не лучше избавиться от них? — Я не хочу от них избавляться, — она качнула головой. — Это близкие Вам люди, да? — Не совсем, — Нара задумчиво смотрит на пар, исходящий от чашки. — Они что-то значат для меня, но мы не слишком близки, но, полагаю, для них я гораздо ближе, чем они мне. И они это знают. — Если они считают Вас близким себе человеком, то скорее всего примут Вас и Ваши решения, какими бы они не были. Это неизбежная участь любви — принять человека, его чувства, эмоции, поступки, решения, мысли. Я думаю, что у Вас всё получится. Она кивает, одновременно и соглашаясь, и благодаря его за слова. Во многом они отличались, всё же Хаку рано потерял родителей и воспитанием первое время занимался сам, а позже его взял на себя Забуза, который примером родителя точно не являлся. Сэцуко была ребёнком, которого оба родителя ждали и любили, но в силу своих дел не могли быть рядом вместе, да и она часто предпочитала собственное общество. У них были разные ценности, цели и мировоззрение, но сошлись на одном пути. Спасибо, госпожа Судьба.
* * *
— Расскажи нам что-нибудь, — просит Исаму. — Как жила? Что делала? Что нового? — Ты уже знаешь то, что тебе нужно знать, — ответила девушка, палочками поддевая сашими с тарелки. — А что нам не нужно знать? — продолжает интересоваться он. — То, что вам не нужно, — равнодушно отвечает Сэцуко. Сато фыркает и жуёт рис, чуть надув щёки. — Ты совсем нас не любишь. — Раскусил. Терпеть вас не могу. Парень глубоко вдыхает, собираясь начать свой длинный и наверняка поучительный монолог о том, что она безумно их любит и провела бок о бок целых пятнадцать лет и просто не может прожить без них, но Ютаро кладёт ладонь ему на затылок и наклоняет вниз так, что друг чуть ли не утыкается лицом в свою тарелку с карри. — Прекратите оба. — Эй, — шипит Исаму на него, потирая голову. — Почему ты только со мной так делал? — Не в моих правилах так обращаться с девушками, — просто отвечает Тё, не смотря на друга, и делает глоток чёрного чая, который заказала Сэцуко. — Миссии не в счёт? — спрашивает Исаму. — На них я шиноби, а в обычной жизни я уважаю любого человека и особенно женский пол. И Сэцуко я не только уважаю, как девушку, но и люблю, как друга. Она — исключение из всех моих правил. — Поэтому получать от него будешь только ты, — хмыкает Нара, указав палочками на Сато, который от такого жеста прикладывает ладонь к груди и закатывает глаза. — Я старше тебя, имей уважение. — Ага, семпай.* * *
Саске поднимает голову, услышав скрип двери. Тело и мозг, привыкшие к одному режиму, соблюдаемому три года, говорят, что сейчас ночь. И он бы заснул, если бы не шорохи и посторонние звуки за стеной. С того разговора с Сэцуко больше никто не заходил в эту комнату чтобы поболтать, лишь два раза в день приносили еду. Но даже так он знал, что она была недалеко — слышал её голос и как она упрекает кого-то в том, что его кормят не три раза в день, чувствовал её запах и просто каким-то странным чувством ощущал, что она рядом. Кто-то снял с его глаз повязку, и Учиха попытался вглядеться в тёмный силуэт, но это казалось невозможным. Человек был в плаще, его руки в перчатках, а темнота лишь помогала ему скрыть свою личность. И он мог бы использовать ширинган, не будь он таким ослабевшим. Печать Сато оставила свой отпечаток, и Саске сцепил зубы от возникшего раздражения при мысли об этом парне. Неизвестный снял кандалы с ног и рук, и Учиха выдохнул, наконец имея способность двигать конечностями, они неимоверно болели от продолжительного нахождения без движения. — Кто ты? — он пытается схватить его за запястье, но тот уворачивается и выходит из комнаты. Саске проводит его взглядом, а после идёт следом — у него нет другого выбора. Он замечает лежащих на земле без сознания шиноби, которых назначили охранять его. Они выходят на улицу, и вдалеке он видит Орочимару с кем-то, кто также скрыт под слоем чёрного плаща. Неизвестный, который провёл его, исчез, а Саске подходит к саннину, который смотрит на него через плечо собеседника. — Саске-кун… Рад снова видеть тебя, — он проводит языком вокруг рта. — А я не очень. «Тёмный» собеседник протягивает что-то, и змей коротко кивает, после чего Саске и Орочимару остаются одни. — Кто они? — спрашивает Учиха холодно. — Люди, которые помогли нам вытащить тебя, не будь так жесток со всеми, Саске-кун. — Сам решу каким мне быть, — отвечает парень и смотрит назад через плечо. Он ощущает на себе пристальный взгляд, одновременно знакомый и нет. Внимательно осматривается, но вокруг никого нет. Знает, что ему не показалось. — Уходим, — бросает Учиха.* * *
Орочимару усмехается. Он понятия не имеет как она оказалась в убежище раньше них, но такое неожиданное появление определённо его восхищает. Силуэт, явно женский, сидит на ступени, а за её спиной находится деревянная статуя змеи с раскрытой пастью. Саске хмурится и подходит ближе. «Она. Она. Она» — бьётся в голове мысль. Он практически уверен — силуэт слишком знаком. — Какого чёрта? — цедит парень, на секунду смотря на саннина. Его лицо не выражает удивления, значит он знал. — Привет, Саске, — на пухлых губах расплывается улыбка, больше похожая на ухмылку. Сэцуко сидит, уперевшись одним локтём в колено, указательный и средний пальцы оказались на щеке, безымянный и мизинец согнуты, а большой упирается в шею. Саске чуть ли не скрипит зубами, ощущая превосходство, волнами исходящее от неё. Он, чёрт побери, уверен, что она спланировала всё это заранее. Задолго до того, как они встретились впервые за три года. Это в её стиле. И это неимоверно раздражает.