Запах сигарет

             Сэцуко не помнит каким образом она оказалась рядом с командой Така и Орочимару. Не помнит ничего с того момента, как они попрощались с Какаши, пожелали друг другу удачи, а затем она оказалась рядом с Саске. Кажется, они встретились с Мадарой, но воспоминания слишком расплывчатые и доверять им сложно.       Нара тихо стонет. У неё болит всё тело, и она чувствует это до невероятного ярко.       — Не двигайся, Сэцуко-чан, — просит змеиный санин и опускается рядом с ней на колени.       — Что… — она сжимает губы в линию, потому что в горле пересохло и говорить неприятно. Сэцуко громко кашляет, жмурит глаза, но не двигается, как и просили. Взгляд скашивается в сторону, и она фыркает.       Кабуто смотрит на неё, и его присутствие ей не слишком-то и нравится.       — Воды у нас нет, поэтому справляйся с горлом сама, — говорит Орочимару.       — Забота на высшем… — Сэцуко сглатывает, — Уровне. Что произошло?       — Из Наруто-куна вырвали Девятихвостого, — сообщает саннин, пока Карин, сидящая рядом, водит ладонями с зелёной чакрой над телом девушки. — Казекаге и ученица Цунаде взяли его на себя и улетели, но ты с Саске-куном…              — Я ничего не помню, — Нара хмурится и с помощью Узумаки принимает сидячее положение. — Мадару мимолётно, но на этом всё…       — Саске ранен, — внезапно говорит Карин, и Сэцуко хмурит брови ещё сильнее. — Его пронзил Кусанаги в грудь: туда, где находится сердце.       — Что?       — Он умер.       — Он не мог, — упрямо говорит Нара. — Это, чёрт возьми, Саске. Он должен выжить.       — Его жизненные силы… они иссякли. Мы не можем ничего сделать…       — Но я могу помочь ему, — говорит Кабуто. — Использую клетки Первого Хокаге и ирьёниндзюцу.       — Тогда какого чёрта ты тут стоишь и прохлаждаешься?! — шипит Нара. Она не замечает ничего, кроме лежащего рядом с ней на земле Саске. Он не дышит, и это пугает её больше, чем всё вокруг. Он бледный, из его рта течёт кровь, у него закрыты глаза.       Смотря на него, она вспоминает Итачи, и от этого у неё сбивается дыхание.       Орочимару видит панику, постепенно накрывающую девушку. Он видит её трясущиеся ладони, видит мечущийся взгляд, видит, как тяжело ей становится дышать.       — Сэцуко-чан, — он звучит необычно серьёзно, и она оборачивается на него с потерянным взглядом. Он знает, что она — единственная, кто сможет координировать Альянс Шиноби. Нара Сэцуко — главный стратег, и без неё эта война может быть проиграна. — Кабуто вылечит Саске-куна. Он будет в порядке.       — Я… — девушка судорожно выдыхает. Ей страшно. Страшно, что Саске не откроет глаза.       — Возьми себя в руки, — настойчиво просит саннин. — Кабуто вылечит его.       И она хочет ему верить.       Орочимару отводит её в сторону, пока команда Така и Кабуто остались с Саске.       — Что произошло?       — На достоверность не претендую, но…       — Да плевать мне, — раздражённо цедит Сэцуко. — Просто расскажи то, что знаешь.       — Саске защитил тебя.       Она откидывает голову назад и выдыхает сквозь зубы. Защитил. Кто бы, чёрт возьми, сомневался. И чем это обернулось? Она может потерять его.       — Каким образом? — тихо спрашивает Нара.       — Ты сражалась против Мадары, но ведь сама знаешь, что против него десять минут — это твой максимум, — он прослеживает взглядом, как Сэцуко всё ещё трясущимися руками зажигает себе сигарету и делает затяжку. — Ты выдохлась, скорее всего, это последствия после первой битвы. И он собирался убить тебя, но Саске-кун просто оттолкнул тебя в сторону и взял его на себя.       — Но Мадара целенаправленно двигался на меня, — она жмурится, когда воспоминания картинками проскальзывают перед глазами. Выдыхает дым вверх, а затем наблюдает, как Якуши водит ладонями над телом Учихи. — Потому что я раззадорила его, сделала себя целью, чтобы отвлечь от Альянса и наших Хокаге. Но Саске собирался сделать то же самое и провалился. Когда подоспела я, то Мадара использовал какую-то мощную технику, и мы еле увернулись. Он задел меня. В плечо, — она ведёт правым плечом. — И затем я отключилась из-за болевого шока.       Сэцуко посмотрела на плечо. Её хаори было разорвано в районе плечевого сустава, а кожа буквально содрана настолько сильно, что было видно мясо. Она скривила губы и отвернулась.       — Будет шрам.       — Не привыкать, — она сморщилась и стряхнула пепел на землю.       Неподалёку раздался женский вскрик, и Сэцуко замерла.       — Саске-кун, ты!..       Орочимару не сводил с девушки взгляда, и он видел, как она облегчённо выдохнула, а затем продолжила курить так, словно ничего не было. Словно это не она была на грани паники из-за Учихи. Он усмехнулся.       «Саске-куну будет тяжело»       — Ты не думаешь, что Саске-кун вскоре решит отстать от тебя из-за твоего показного равнодушия?       — Это то, что его привлекает во мне, — она тоже усмехается и делает очередную затяжку.       Нара топчет сигарету каблуком, а затем достаёт вторую и также щёлкает зажигалкой. Затяжка, выдыхаемый в сторону дым, и так по кругу, пока сигарета не изживает себя.       Она ушла куда-то вглубь себя, долго о чём-то размышляла и не обратила внимания ни на ушедшего Орочимару, ни на появившегося перед ней Саске. Парень перехватывает её ладонь, тянущуюся в сумку за очередной порцией никотина, и Сэцуко хмурится, а затем фокусирует взгляд на лице напротив.       — Ты идиот?       Он выгибает бровь в ответ на такой вопрос.       — Какого чёрта ты бросаешься под удар, Саске? — твёрже спрашивает Сэцуко. — Так жить надоело, что нашёл быстрый способ умереть? Или в героя играешь? Какого чёрта, Саске, я тебя спрашиваю! Никогда, — она хватает его за подбородок и крепко сжимает пальцами. И Учиха не сопротивляется. Смотрит ей в глаза и смиренно слушает, даже не морщится от чужой хватки, — Слышишь? Никогда не делай так. Твоя жизнь — это то, что должно тебя волновать в первую очередь, а не моя. Ясно?       — Сама этому не следуешь, но меня поучаешь? — он фыркает.       — Пойми причину, по которой я прошу тебя следовать моим словам — и всё поймёшь, — она сжимает челюсти, но затем выдыхает и аккуратно, почти нежно, поворачивает его голову в разные стороны, внимательно рассматривая. — Разница между нами в том, Саске, что я рассчитываю каждый ход, а ты часто идёшь на поводу у эмоций, — Нара говорит спокойно, размеренно, даже мягко, и он почему-то думает, что она говорит с ним, словно с ребёнком. Учиха прикрывает глаза, чуть расслабляясь, и слышит тихий смешок. — Я спровоцировала Мадару на себя специально, и он должен был заняться мной, пока Какаши, Четвёртый и остальные разбирались с Обито, а Альянс — с древом. Десять минут — мой максимум, на половине ко мне могли бы присоединиться Ютаро и Исаму.       — Он собирался убить тебя.       — Злодеи любят толкать речи перед смертью своих противников, и я бы просто потянула время, чтобы дождаться подмоги. Ты — случайная жертва. Тебя не должно было быть там. Запомни одну вещь: мне всё равно на твои чувства, — он открывает глаза и смотрит на её равнодушное лицо. Они встречаются взглядами, и её серые глаза необычно серьёзны, — Тогда, когда мы на поле боя. Хочешь быть героем — будь, но не для меня.       Саске хмурится, но ничего не отвечает. Смотрит в глаза, а затем чувствует, как она убирает пальцы с его подбородка, и кожа почти горит в тех местах, где ощущались её фантомные прикосновения.       Он хочет больше.       Но Сэцуко обходит его и направляется к его команде, оставляя Учиху одного.              Он хочет гораздо больше.

* * *

      Силуэт Мадары в воздухе оказывается слишком узнаваем. Ночное небо, кажется, становится ещё темнее, а некогда яркая, белоснежная луна начинает медленно алеть.       — Это Цукуёми, — заключает Сэцуко.       Она и Какаши встречаются взглядами, и девушка слабо улыбается. Хатаке хмурится, сразу понимая, что она что-то задумала.       — Если он начнёт снова чудить, — и он сразу понимает, о ком Нара говорит. — Скажи ему вспомнить то, о чём я говорила.       — Куда ты?       — Я нужна своему брату. Я не могу его бросить.       — Без тебя будет сложнее, понимаешь?       — Помнишь то, о чём я тебе сказала три с половиной года назад? Команда семь, твоя команда, Какаши, справится лучше, чем кто-либо другой. Я верю в вас. Я доверяю вам. Вы ведь не подведёте, я знаю. Используй мой план, если будет нужно. Я надеюсь, что хорошо продумала его.       — Береги себя, хорошо? — мужчина хмурится и позволяет ей отойти от него. — Я позабочусь о них, — обещает ей в спину, а затем добавляет: — О нём.       — …Для чего? Если не собираешься потом сказать ему, что всё — иллюзия, то для чего?       — Потому что хочу быть уверена. В том, что для него это так же серьёзно, как и для меня.       — Буду благодарна, — слышит он насмешливый ответ от Сэцуко, которая почти сразу же исчезает.

* * *

      — Оне-сан? — Шикамару, не медля, обнимает её. — Что ты здесь делаешь? Разве?..       — Я выбрала тебя, — Сэцуко слабо треплет брата по голове. — Они справятся. Команда семь, как-никак. Главный стратег больше не нужен, а значит я могу спокойно отправиться… увидеть то, что мне нужно.       — Ты… специально?.. — он замирает в её ответных объятиях.       — Да, — просто отвечает девушка, словно не она пришла почти на верную казнь. — Цукуёми показывает во сне личные, сокровенные желания людей. Я никогда не вру сама себе и прекрасно понимаю, что могу увидеть, но мне это нужно.       — Я никогда не привыкну к твоим действиям. Никогда. Несмотря на то, что ты моя сестра, и мы знакомы с самого моего рождения.       — Через два месяца мне будет двадцать.       — Ты никогда не говоришь, но, оне-сан, есть что-то, что бы ты хотела в подарок? — внезапно интересуется её брат.       Нара улыбается, но ничего ему не отвечает.       Древо начинает двигать своими ветвями, от них исходят длинные лианы, которые захватывают шиноби Альянса, отчаянно бегущие в разные стороны, чтобы спастись.       — Я люблю тебя, отото.       — Я тоже.       Она закрывает глаза, когда чувствует крепкую хватку где-то на ноге.       Мир мечты? Она готова увидеть его. Она хочет увидеть его.

* * *

      Перед глазами до боли знакомый потолок.       Сэцуко, что удивительно, помнит всё, что было до её пробуждения. Она прекрасно осознаёт, что это сон, созданный из её желаний, сокровенных мыслей.       — Проснулась?       Нара зажмуривается. Это оказывается слишком больно. Она чувствует, что под закрытыми веками постепенно становится влажно.       — Сэцу? — её щеки касается тёплая ладонь, тыльной её стороной проводят по коже, и девушка поджимает губы, чтобы не расплакаться. — Что с тобой?       — Итачи… — голос надломленный, тихий и говорящий о том, что она на грани.       — Почему ты плачешь?       Открыв глаза, Сэцуко видит его нахмуренные брови и обеспокоенное лицо над собой. Учиха аккуратно вытирает слёзы, стекающие к уху, и касается её лба, кажется, проверяя температуру.       — Я… — сглатывает. Она хочет расплакаться и всё ему рассказать. Точно знает, что Итачи её поймёт, поверит, даже поможет, если это будет требоваться. Она может ему довериться, но слова словно застревают где-то внутри, и слёзы начинают течь быстрее. Она скучала. Так сильно, что грудь начинает болеть при одном только воспоминание об окровавленном лице и безжизненных глазах, смотрящих в небо.       — Почему вы всё ещё здесь? — дверь комнаты открывает. — Почему она плачет?       — Я не знаю, — как-то потерянно отзывается Итачи и смотрит на вошедшего Шисуи с огромной просьбой в глазах: «помоги мне помочь ей».       — Ну вот, довёл нашу девочку, злодей-Итачи, — старший садится на кровать, пока Сэцуко закрывает предплечьем глаза, чтобы скрыть свои слёзы, которые, словно назло, никак не останавливались. «Наша девочка» звучит так мягко, так привычно, и это делает её слабой. — Что он тебе сказал? — Шисуи запускает ладонь ей в распущенные волосы.       Он говорит с ней, как с ребёнком. И ей нравится.       Продолжает гладить, очевидно, разгадав её слабость. Учиха водит пальцами по голове, мягко поглаживает, перебирает волосы.       — Она плачет.       — Я заметил, — цокает Шисуи. — Это всё влияние младшего Узумаки, он такой же чувствительный бывает. Или Саске виноват, через поцелуи всякие и касания передаёт. Точно тебе говорю.       — Я не специально… — Сэцуко вытирает слёзы под их внимательными, всё ещё обеспокоенными взглядами, и садится на кровати. — Простите…       Она правда в комнате Итачи, и та совершенно не изменилась. В её воспоминаниях комната была точно такой же, за исключением пары фотографий на рабочем столе. На первой она, Шусуи и Итачи. Старший приобнимает их за плечи и широко улыбается, пока они вдвоём смущённо приподнимают уголки губ. На второй Итачи и Саске, а младший выглядит точно так же, как и в реальности, лишь одежда на нём клановая. Они вместе сидят на берегу и ловят рыбу и, видимо, эта фотография сделана исподтишка. И третья, последняя она и Саске. Нара присматривается и замечает руки парня на своей талии. Учиха прижимал её к себе со спины, пока она сама была занята какими-то бумагами.       — Хорошо себя чувствуешь? — спрашивает Шисуи.       — Нормально… Просто.. Я не знаю почему заплакала, не волнуйтесь об этом.       — Но ты плакала, — возражает Итачи.       — И мы не можем не волноваться, — дополняет старший.       — Кошмар. Мне приснился очень неприятный сон, — она ведёт плечами, а затем ближе подобралась к ним обоим и обняла. Так крепко, как могла.       — Она ведёт себя странно, — говорит Шисуи. — Но я даже не против, — и приобнимает в ответ.

* * *

      Сэцуко не уверена, что может это как-нибудь объяснить.       Просто в какой-то момент её утянули в другую комнату, и не прошло пяти минут, а она уже вовсю наслаждалась поцелуями.       Сидела на чужих ногах, пока Саске сидел на кровати и сжимал её в своих руках, расположив ладони на талии. Он водил своим носом по её шее и вдыхал полюбившийся запах: смешение запаха её тела и вишнёвых сигарет. Перемещал руки вверх-вниз и пытался забраться под широкую футболку, но всё время отвлекался на то, чтобы поцеловать её.       Её идеальная жизнь? Да, возможно в присутствии Учихи она нуждалась, но начинать с такого Нара не рассчитывала. Впрочем, и против не была.       Прочёсывала пальцами мягкие волосы на затылке, оттягивала, чтобы посмотреть в глаза, но он упрямился и тянулся обратно. Целовал. Впивался в губы так сильно, что они начинали побаливать. Саске не позволял ей контролировать ситуацию и сам кусал, водил губами и языком по шее, целовал, облизывал краснеющие следы.       — Прекрати, — Сэцуко попыталась отстраниться, но Учиха переместил ладонь ей на поясницу и притянул обратно, снова начиная терзать припухшие губы. — Хватит, Саске, всё, — она оттянула его голову, сжав волосы на затылке, и парень посмотрел на неё недовольно. Саске вздохнул и упёрся лбом ей в плечо.       — Выбрала нии-сана, а не меня, почему?       — О чём ты?       — Ты выбрала заснуть и проснуться с ним. Не со мной, — приглушённо звучит его голос, полный такого же недовольства. — Почему?       — Потому что ты одержим мной?       Он ничего не отвечает и наконец забирается ладонью под футболку. Кончиками пальцев проходится по разгорячённой их близостью коже вверх и чувствует, что девушка слабо выгибается, чтобы уйти от этих прикосновений.       — И как это мешает? — Саске поднимает голову и прикасается губами к её шее, на которой всё ещё краснеют маленькие, но заметные отметины.       Сэцуко чувствует, что он усмехается. Так нагло, что она щурится и слабо, почти невесомо, ведёт ногтем по его спине, забравшись под ворот футболки.       — Тебя сложно оторвать от того, что ты хочешь, — она резко и без труда поднимается с его ног и отходит. Поправляет хаори и выходит из комнаты, пока в спину впивается внимательный и недовольный взгляд.       И он хочет её, они оба это знают.       

* * *

      Сэцуко чувствует себя странно. Непривычно.       Район Учиха никогда не был её любимым местом, за исключением того маленького укромного уголка с цветами, являющемся значимым как для неё, так и для Итачи с Шисуи.       Она вышла за ворота и огляделась. Недалеко был район её клана, но её тянуло в совершенно другое место. Нара нахмурилась, когда заметила знакомые фигуры.       — Сэцу! — Исаму тоже замечает её и подбегает, тут же крепко обнимая. — Ты в порядке? Химе Хьюга напугала нас и сказала, что ты в ужасном состоянии! Это ведь был Мадара?       — Почему вы здесь?       — Потому что Цукуёми захватило каждого шиноби? — непонимающе ответил Сато и отстранился. Он положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза, а затем опустил взгляд ниже, на шею.       — Почему вы здесь?       — Мы не знаем, — говорит ей подошедший Ютаро. Он осматривает сначала девушку, затем смотрит на друга, который не убирает взгляда с её шеи. Тё видит, что Сэцуко выглядит потерянно и просто как-то иначе. — Что случилось?       — Я… — Нара опускает голову вниз и поджимает губы. — Я хотела попасть в Цукуёми, потому что оно показывает людям сон с их желаниями. Я просто… хотела увидеть их. Ещё один раз. А когда проснулась, то услышала и увидела Итачи и Шисуи, и заплакала. Я не знаю почему, — её голос звучит всё тише. — Мне стало так больно… Они ведь все мертвы. Я не увижу их. Никогда. А сейчас я слышала голоса, видела их, касалась. И мне так… тяжело. Почему всё так получилось?       Исаму хмурится, слушая её. Сэцуко говорит так отчаянно, что ему самому больно. Он никогда не чувствовал того же, что и она. Девушка буквально потеряла тех, с кем её жизнь становилась лучше: Хоши была подругой детства, яркой и непоседливой, и она умерла, Шисуи был точно таким же, он заботился о Сэцуко, присматривал и помогал и тоже умер, Итачи, с которым она была очень долго и близко знакома, выбрал смерть. И её отец. И даже она могла погибнуть, если бы не Саске.       — Иди сюда, — он снова притянул её к себе и начал поглаживать по спине.       Нара не плакала, но, кажется, безумно сильно хотела.       — Мы не бросим тебя, Сэцу, — Ютаро тоже подходит к ним ближе и обнимает подругу сбоку, второй рукой приобнимая Исаму. — Обещаем.       — Мы ведь команда тринадцать, — улыбнулся Сато. — Вместе навсегда.       — Я люблю вас, вы ведь знаете? Даже если не говорю этого, — говорит Сэцуко.              Они знают.       Сэцуко может не говорить этого, но её действия говорят больше, чем «я люблю вас».

* * *

      Она не рискнула увидеться с Хоши. Исаму поддержал это решение, потому что был уверен, что эта встреча может стать причиной очередного рецидива.       Поэтому они просто гуляли за пределами Конохагакуре, болтая о том, что будут делать после победы.       — Ты ведь понимаешь, что Учиху посадят? — неожиданно спрашивает Исаму, и они втроём останавливаются возле водопада на территории его клана.       — Понимаю, — спокойно отвечает Сэцуко, она присаживается на землю, а затем и вовсе ложится. Рассматривает чистое голубое небо, не скрытое облаками и о чём-то думает. — И я также понимаю, что ничего с этим никто не сможет сделать в ближайшие полгода.       — А ты собираешься? — спрашивает Ютаро и присаживается рядом с одной стороны, пока Исаму обходит её и садится с другой.       — Ты забыл одну важную вещь, — она тяжело вздыхает. — Я координирую действия Альянса Шиноби и также являюсь доверенным лицом Хокаге, которое занимается нашими отношениями с Сунагакуре, а вследствие этой войны, теперь на меня могут лечь обязанности по отношениям и с другими Скрытыми деревнями. И Цунаде-сама неоднократно намекала мне, что хочет уйти с поста Хокаге, поэтому Конохагакуре и старейшины будут заниматься этим.       — Никто не говорил об этом, — задумчиво тянет Сато. — А кто претендент?       — Какаши. Его изначально рассматривали как Шестого, но Данзо не вовремя вмешался. Какаши — это лучший кандидат из возможных, остаётся лишь его уговорить, но я займусь этим. Потом придётся временно исполнять обязанности его заместителя и советника, потому что первые месяцы — один из самых тяжёлых периодов в роли Каге.       — Ты хочешь быть советником Хокаге? — фыркнул Исаму и тоже лёг на землю, подложив под голову руки. — Не замечал такой тяги.       — Я хочу помочь Какаши, должность меня не волнует. Когда всё закончится, я официально стану главой клана Нара и буду заниматься и делами клана.       — Мы можем тебе помочь, — предложил Ютаро, мимолётно взглянув на неё.       — Вы не сможете, — Нара прикрыла глаза и выдохнула. — Дела клана — мои дела. Помощь Какаши — тоже моя прихоть. Но если возникнет необходимость отправиться куда-то, то я позову вас. Это если никому не понадобится моё или его присутствие.       — Почему ты так рвёшься помочь Какаши? Мы заметили, что вы близки, прям лучшие друзья, но всё равно…       — Именно потому, что он мой лучший друг, и я знаю каково ему было, есть и будет. Должность Хокаге — это не просто надеть на себя шляпу и покрасоваться в ней, это бесконечные бумаги, дипломатические встречи, стресс, решение тяжёлых и важных вопросов, это упорный труд на благо Конохагакуре. И я просто хочу, чтобы он справился.       — Но мы ведь всё равно твои самые лучшие и близкие друзья? — хмурится Исаму, так по-детски недовольно это спрашивает, что становится смешно.       Сэцуко усмехается от его тона и, взглянув в его сторону, отвечает:       — Кто знает. Вы ведь бросили меня, поэтому пришлось менять приоритеты, — заметив, что друг резко поворачивается в её сторону с искренним возмущением, со смешком продолжает: — Но сомневаюсь, что вас мне кто-нибудь сможет заменить.       — Так лучше звучит, — кивает он несколько раз, мгновенно расслабляясь.       Девушка переглядывается с Ютаро, который молча за ними наблюдает с лёгкой улыбкой на губах, а затем шепчет: «ребёнок», и она согласно кивает.       — Но, — Исаму опять хмурит свои тонкие брови. — Насколько Учиху посадят? Ведь, фактически, он предал деревню, когда примкнул к Акацуки. За такое должны убивать, но теперь он спасает мир шиноби, поэтому это смягчающее обстоятельство.       — Надолго, — резюмирует Тё и поглядывает на Сэцуко.       — Максимум, который я им позволю — год и пара месяцев, — довольно резко проговаривает она, снова закрыв глаза. — Не больше.       — А меньше?.. — уточняет Сато.       — На такое у меня влияния не хватит. Какаши — одно дело, его долго уговаривать не придётся, потому что он сам будет против большого срока, а вот со старейшинами придётся провозиться и довольно долго, потому что, во-первых, он Учиха, во-вторых, стал нукенином, в-третьих, не один раз угрожал как главам других Скрытых деревень, так и жителям Конохагакуре.       — Ты ведь можешь попробовать взять его под свою ответственность, — предлагает Ютаро, внимательно смотря на равнодушное лицо подруги, которая на его слова фыркает. — Я серьёзно.       — Я поняла. И ты правда думаешь, что я возьму его под свою ответственность?       — Это хороший шанс на знакомство поближе, — поддерживает друга Исаму. — Учиха не будет иметь права далеко отойти от тебя, но я уверен, что он и не захочет. Вы будете жить в одном доме, будете практически всегда вместе, и он определённо оценит такую идею.       Нара ничего не отвечает на это, и они, наконец отстав, молча слушают звуки природы: водопад, шелест листьев, слабый ветер.       Она чувствует удивительное умиротворение.

* * *

      Сэцуко выдохнула дым, подняв голову вверх. Она отправила Исаму и Ютаро погулять, пока сама курила. Нервы были на пределе, возможно, из-за того, что понимала, что они скоро вернутся.       Это было ей необходимо, да, это точно.       Встреча с Итачи и Шисуи, подглядывание за отцом, за Саске и мимолётно за Хоши в том самом доме, где она и погибла. Ей было страшно даже тогда, когда она просто наблюдала за подругой, которая в её реальном мире мертва, и ничто не могло это изменить.       Выйти из болезненной ситуации — это смелость.       — Теперь, всё что у меня есть — это воспоминания и ваши могилы, — Нара стряхнула пепел, ногтем постучав по сигарете. — Как жесток этот мир, не правда ли?... — очередная затяжка и боль в груди из-за проскочивших воспоминаний. — Но я должна вас отпустить. И я отпускаю.