Обещания.

Когда-то это должно было случиться. Глеб, в целом, был готов к тому, что когда-то организм все же даст сбой. Что перестанет бороться. Что что-нибудь, да случится. И случилось. Правда в очень неудобное время. Весь тур прошёл хорошо, за исключением пары моментов. Но в остальном то все было в порядке. И почти на последнем городе наступил пиздец. Печень отказала прям на сцене. Хотя Викторов и не пил почти. Всего лишь бокал виски перед выходом. Но для него то это вообще ничего. Он раньше каждый день с утра так выпивал. Ему начало становиться хуево примерно посреди концерта. Ноги перестали держать, будто были сделаны из ваты. Голова раскалывалась, в глазах темнело. Тело не слушалось. Кудрявый постоянно валился на сцену, пару раз даже чуть вовсе с нее не упал. Руки отказывались держать микрофон. Да и в целом состояние было не очень приятное. Кое-как доведя концерт до конца, парень сразу принял решение ехать в больницу. Но в больницу в Екатеринбурге он ложиться не хотел. Потому ему, с его боязнью самолетов, да ещё и в таком состоянии пришлось терпеть два часа полёта. Ещё и Диана постоянно жужжала под рукой, интересуюсь, как он себя чувствует. Хуево, не видно разве? По прилёту в Москву, Викторова сразу отправили в клинику. Где и стало ясно, что случилось с его организмом. Иного выхода, кроме как ложиться на лечение не оставалось. Но он не думал, что это затянется так надолго. Обычно его отпускали через недельки две. А в этот раз врач решил, что нужно полное лечение. Которое, по меньшей мере займёт месяца три. Сначала у музыканта даже телефон отобрали, чтобы он был сосредоточен только на своём здоровье. Но потом его менеджер решил все-таки смилостивится над парнем и в один из дней разрешил Астер привести ему телефон. Тогда-то и дни коротать стало куда проще. Он, конечно, не мог сидеть в нем целый день. Все же врачи запрещали. Но пару часов все же выделили. И в это время Глеб успевал прочитать все те комментарии с поддержкой от своей аудитории. И это было очень приятно. Что даже после такого пиздеца они не отвернулись от него, что все еще оставались его фанатами и продолжали слушать его музыку. Это давало огромное количество сил кудрявому продолжать бороться со своей зависимостью. Только то, что в него верили, ждали, что он исправится. Ждали, когда парень пойдёт на поправку и снова сможет радовать слушателей своим творчеством. Это для него было так же ценно, как поддержка семьи и близких. И он и не думал опускать руки. Раз уж все это уже зашло так далеко, Викторов был намерен бороться до конца. Хотел уже наконец избавиться от этого тяготящего его жизнь состояния. Когда в любой ситуации рука тянется к бутылке. Ему ведь и саму уже надоело. Но сил бороться самостоятельно просто не было. – Да все у меня нормально, блять, – закатив глаза, произнес парень в трубку телефона. Диана звонила каждый день и спрашивала о его состоянии. И это порядком надоедало даже. Ну не любил парень столь назойливую заботу, ну что поделать. Но девушка этого, видимо, не понимала. Потому и продолжала каждый день задавать один и тот же вопрос. Будто больше не о чем было спросить. – Я просто хочу знать, как ты себя чувствуешь. И не надо на меня рычать, – пыталась говорить спокойно Астер, но голос выдавал, что ей это неприятно. – Ты каждый день спрашиваешь. Если так сильно интересно - позвони врачу, – Викторов ходил по своей палате туда-сюда. – А я хочу слышать это от тебя. Как у тебя дела там? – пыталась переключиться не другую тему она. – Заебись. Хожу гулять с другими такими же алкашами и нариками. Общаюсь тоже только с ними. Очень интересно, – наконец усевшись на подоконник он кинул взгляд на внутренний дворик больницы. – А я вот переехала. Теперь жду тебя, – голос девушки на том конце прозвучал как-то слишком нежно, – уже соскучилась. Жду следующего раза, когда разрешат тебя навестить. – Я не в тюрьме. Можешь приехать в любой день посещений. Музыканта этот разговор уже начинал напрягать. И он бы с огромной радостью уже бросил трубку, но обидеть свою девушку ему не хотелось. Но и продолжать отвечать на тупые вопросы тоже не хотелось. Да, она поддерживала его с самого начала. Но Викторову казалось это все таким ненастоящим, что, находясь столько времени наедине с собой, он парочку раз задумывался, а надо ли ему все это вообще. – Все, ладно, Ди, мне пора, – конечно это была ложь, но она была необходима. – Хорошо, пока, – голос Астер в миг стал расстроенным, – люблю тебя. – Ага, и я, – и он не задумываясь нажал на кнопку отключения вызова. Конечно, ему никуда не надо было идти. Все процедуры на первую половину дня он уже посетил. И теперь у него было немного свободного времени. Его сосед по палате где-то гулял, поэтому у парня было немного времени побыть одному. Хотя в последнее время даже это уже было для него чем-то тяготящим. Будто наедине с самим собой мысли только и делали, что пожирали его мозг. Он уже сотню раз анализировал, когда же все в его жизни пошло не так. Когда он встал на эту тропу из медленного самоуничтожения. Проговаривал на сессиях с психологом. Но прийти к единому варианту так и не смог. Будто в какой-то момент его жизни все просто наложилось одно на другое и все покатилось в пизду. Викторов ведь так же, как и все дети, когда-то давно зарекался никогда в жизни даже не пробовать алкоголь. А сигареты так и подавно. Но он не умел держать своих обещаний. Подвёл самого себя, получается. И пусть он и корил себя за это всякий раз, но самостоятельно сделать ничего не мог. А психологи всегда казались ему чем-то странным и непонятным. Зачем вообще кому-то в здравом уме выслушивать его проблемы и помогать решить их? Однако вот он здесь. Уже почти месяц лежит в наркологической клинике. Пытается решить проблему со своими зависимостями. И вроде пока даже и желания нет вовсе. Но Глеб ведь знал, что как только первые проблемы и загоны догонят его, так сразу снова пнут в эту адову пучину, из которой уже было предпринято столько попыток выбраться. – Над чем задумался, Глебас? – в приподнятом настроении в палату вошёл Володя – его временный сосед. Володя в этой клинике уже не первый раз. Так же, как и музыкант. Только вот алкогольный опыт у Владимира был куда больше, а потому и вырваться ему было сложнее. Но он каждый раз сам, осознанно, приезжал ложиться на лечение. В этот раз его закрыли на полгода. И эти месяца уже почти подошли к концу. За неимением других способов развлечения и отвлечения Глеб частенько беседовал с мужчиной. Делился с ним своей историей, тот так же в ответ рассказывал свой путь. И с его слов кудрявый понял, что в этот раз все же что-то щёлкнуло в голове алкоголика с многолетним стажем. И к алкоголю он больше не притронется ни за какие деньги. Ведь эта отвратительная привычка почти свела его в могилу. А желание жить из мужика прям перло. Это было видно по нему. И Викторов отчего то надеялся, что у его соседа и правда получится держать себя в руках. Он даже на кураже пообещал Володе пятьдесят тысяч, если тот сдержится и не будет пить минимум год. Тот тоже предложил Глебу пари. Если музыкант сумеет не пить после выхода с клиники, мужчина сам оплатит ему отдых в любом месте, которое кудрявый выберет. Сначала Викторов отказывался, уговаривая соседа на что-то помельче, чтобы тот не тратится так сильно. Но тот был непреклонен. А как говорится, уговор дороже денег, потому кудрявый все же задался целью не подвести своего нового друга. – А? Да так, в мыслях потерялся, как всегда, – спрятав телефон в карман, парень повернулся к Володе. – Опять баба мозги ебет? – хмыкнув, мужик на край своей кровати присел. – Ага, – отзеркалив действие Владимира, Глеб тоже на свою кровать сел, – как было бы проще жить без баб. – А вот это ты зря! Я вон со своей уже двадцать лет. Постоянно жрёт мне мозг чайной ложкой, но я бы без неё не выжил, – головой кивая, проговорил мужчина. – Одно дело, когда любишь и ради этого терпишь, а другое, когда мечешься туда-сюда в этой жизни и не знаешь, что тебе вообще нужно. – Знаешь, что я тебе скажу? Это ты еще ту самую не нашел просто, – Володя пересел на кровать музыканта и по плечу его похлопал. – Была у меня «та самая», но и её проебал, – вздохнув обречённо, кудрявый на ноги свои уставился. – Значит не та была. Я до того, как Ленку свою встретил, так же думал. Но видишь, как выходит в жизни. У вселенной на каждого из нас свои планы. Вот увидишь, как только встретишь женщину, которая тебя любым примет, так и поймёшь, что это твоё. – Хуй знает, – плечами пожав, пробубнил Глеб. – Забьемся, что встретишь ты ту самую свою любовь? От которой сердце как бешеное каждый раз хуярить будет? – задорно ухмыляясь, мужчина руку протянул. – А тебе лишь бы спор! – хрипло посмеиваясь, Викторов все же пожал протянутую ладонь, – когда? – Ну вот год как минимум точно. Вот как встретимся, чтобы ты бабки мне отдал за то, что я не бухаю, так и узнаем, выиграл ли я. – Забились! Глеб, лежа в своей больничной кровати, уже почти засыпал, когда в палату неожиданно вошла медсестра. Осмотров и приёмов лекарств никаких назначено не было точно. Уж это бы он точно не забыл. Потому то парень и удивился, почему она пришла. – Викторов, к вам пришли, – она улыбнулась уголками губ и чуть отошла в сторону, пропуская в палату темноволосую девушку. Вот уж кого-кого, а Диану в этот день парень точно не ожидал увидеть. Потому что днём посещений всегда была назначена пятница. А сегодня, если он не ошибался, был вторник. – Привет, – растягивая последнюю букву, девушка прошла к его кровати и наклонилась за поцелуем, – а я соскучилась и решила приехать. Врач разрешил. – Привет, – все ещё немного потрясенный, музыкант быстро чмокнул блогершу в уголок губ и принял сидячее положение, – я раньше пятницы никого не ждал. – Я подумала, что давно тебя не видела и уговорила доктора, – Астер села рядом с Викторовым и голову ему на плечо положила, за руку приобняв, – как день провел? – Да, как всегда, вроде, – плечами пожав, ответил он, – сходил к психологу, потом попиздел с Володей, спать собирался. – Ну тогда сон придётся немного отложить, – быстро чмокнув его в плечо, Диана улыбнулась и потянулась к пакету, который на пол перед этим поставила, – я тебе привезла фруктов немного, сок и чуть-чуть еды домашней. – Спасибо, – как-то сухо выдавил из себя кудрявый. – Слушай. Я ж квартиру новую сняла. Специально большую. Ты же переедешь туда, когда тебя отпустят? – девушка щенячий взгляд на него кинула. – Не ебу, посмотрим, – снова плечами пожал, – вообще планировал так в доме и остаться. Мне нравится моя студия и что никто из соседей мозги за громкую музыку не ебет. – Ну Глеб, – протянув его имя, брюнетка чуть за руку его потрясла, – мы же обговаривали это с тобой! – Блять, Ди, не наседай а, – уже самостоятельно рукой чуть тряхнул, чтобы девушка перестала его за неё обнимать, – я тебе говорил, что подумаю. Ты за этим только приехала? – В том числе. Там три комнаты. Одна будет твоей студией. Я уже заказала панели звукоизолирующие, – все никак не могла угомониться блогерша. – Да блять, – от возмущения Глеб даже с места подскочил, – ты вообще не слышишь, что я говорю? Я тебе русским языком сказал, что я понятия, блять, не имею, буду ли переезжать. С хуяли ты уже что-то там за меня решила? – Ой все, как успокоишься – позвонишь, – бросив на кровать припрятанную специально для парня пачку сигарет, Астер вскочила с кровати и пулей с палаты вылетела. – Заебала, блять, – крикнул Викторов, когда дверь за девушкой захлопнулась. Ещё ни один раз из тех, когда она приезжала, не проходил спокойно. Каждый раз случались какие-то стычки. Будто девушка специально выводила музыканта из себя. Будто приезжала только за тем, чтобы потрепать ему нервы и испортить настроение окончательно. И только из-за этого желание видеть собственную девушку у кудрявого с каждым разом отпадало все больше и больше. Отпихнув ногой пакет с принесенными ею продуктами, Глеб рухнул обратно на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, зло прорычал в неё. Ему необходимо было выпустить эмоции. И выговориться по возможности. Но Володя где-то пропадал. Скорее всего сидел в соседней палате у своего нового знакомого. Потому музыканту не оставалось ничего, кроме как схватить брошенную пачку сигарет, вытащить из-под матраса телефон и тихо, чтобы никто из персонала не заметил, выйти на пожарную лестницу. Он заприметил это место в один из первых дней, когда его ломало без курения, а врач строго запрещал. С тех пор старая скрипучая пожарная лестница стала тайным местом Глеба, чтобы покурить. Как будто он снова в школе и приходится прятаться от учителей, чтобы пиздюлей не получить. Аж тошно от этой мысли становилось. Усевшись на металлическую ступеньку, Викторов вытащил с пачки одну сигарету, зажал её губами и, найдя в кармане треников зажигалку, подкурил её, выдыхая дым в пахнущий озоном после дождя воздух. Следом из кармана был вытащен телефон. А пальцы как-то машинально открыли переписку с той девушкой. Он даже не знал ее имени и не знал, как она выглядит, потому что страница была закрыта, но ему, от чего-то, было так легко делиться с незнакомкой всем, что тяготит его душу. @every_day_rain – почему бабы такие сложные, скажи мне, пожалуйста? Ответ пришёл буквально моментально.

@lisspohuy – То же самое о мужиках спросить хочу.

@every_day_rain – моя только что закатила мне скандал, потому что я не хочу к ней переезжать. А я даже в душе щас не ебу, захочу ли продолжать эти отношения

@lisspohuy – Бля, соррня, но она тупая.

@every_day_rain – 😂😂😂 типо @every_day_rain – бля, щас бы пива

@lisspohuy – Пригоняй, я как раз только бутылку открыла 😅

@every_day_rain – ага, лечу уже, блять @every_day_rain – на больную мозоль, блять

@lisspohuy – Мой друг только что уронил нахуй на землю целую партию ахуенного шашлыка, вот что больно!

@every_day_rain – он жив?

@lisspohuy – Пока да. Но я планирую ночью задушить его подушкой

@every_day_rain – 😂 Глеб сам не понимал, почему ему становилось так спокойно от простой переписки с абсолютно незнакомым ему человеком. Возможно, это было очень странно для кого-то. Ведь она могла и солгать, что ничего о нем не знает, а на деле являться какой-нибудь сумасшедшей фанаткой. Но Викторова это абсолютно не беспокоило. Да и прекращать переписку не хотелось. Ему нравилось, что как-то неосознанно их переписка стала каким-то анонимным приёмом у психолога. Потому что каждый из них мог выговориться, вылить все, что есть на душе, без опаски, что это узнает кто-то ещё. А это музыканту было очень важно. Потому что даже самые близкие люди не могли понять его так же, как такой же травмированный человек. Поэтому кудрявый был даже благодарен девушке, что когда-то она написала ему и первая поделилась своей болью.