Безупречный вкус

Прошёл месяц с трагических событий, которые постигли их с сестрой в Бурсе. Как только Гюльджемаль вернулся в город, он узнал, что Гюлендам беременна от какого-то козла, который был помолвлен с другой. Наивная сестрица почему-то решила, что если осчастливит парня новостью о грядущем отцовстве, тот непременно бросит всё и поведёт её под венец. Бросить-то он бросил, но действительно всё, и старую невесту, и Гюлендам, и слинял в Лондон, подальше от карающей длани Гюльджемаля. Гюльджемаль бы ринулся за ним хоть на край света, если бы не одно «но» — сестра попала под машину. Ему не хотелось думать, что она могла поступить так по своему желанию, поэтому считал произошедшее несчастным случаем, и никогда больше не поднимал вопрос, бросилась ли Гюлендам под колёса автомобиля сама, или же всё случилось по её невнимательности. Бедняжка и так была наказана сверх меры — ребёнка она потеряла и пролежала в больнице в общей сложности три недели, а потом Гюльджемаль отправил её на морское побережье, подышать свежим воздухом, чтобы набраться сил, да только уже через неделю позвонила мама Гара, сопровождающая сестру в поездке, и сообщила, что та хочет вернуться в Бурсу. Ни море, ни солнце не милы ей, все мысли Гюлендам занимали сбежавший мерзавец, сорвавшаяся беременность и чувство вины перед братом. — Она так исхудала, сынок. Видел бы ты её сейчас — вся одежда висит, будто на вешалке. — Я понял. Позаботься о ней, мама Гара. Буду ждать вашего возвращения. Не придумав ничего лучше, Гюльджемаль решил потратить накопившуюся энергию на покупку нового гардероба для Гюлендам. Он очень гордился своими знаниями в текстильной промышленности и умением разбираться в тканях. А уж о собственном вкусе был настолько высокого мнения, что не считал нужным даже обсуждать этот вопрос. Его вкус был безупречным. Без-у-преч-ным! — Вефа, мне нужен лучший магазин женской одежды в Бурсе, — объявил Гюльджемаль за завтраком. — Не сетевой, должного уровня и с ассортиментом из натуральных тканей. — Патрон, есть же магазин, про который недавно в газетах писали. Только открылся. — Только открылся? — недоверчиво нахмурился Гюльджемаль. — Значит, место ещё сырое… — Можем просто заехать и посмотреть. Не обязательно покупать там что-то. — Трата времени, — проворчал капризный патрон. Убедившись, что затащить Гюльджемаля в первое попавшееся место — задача невыполнимая, Вефа вернулся к поглощению яичницы с помидорами. Гюльджемаль же продолжал отбивать пальцами ритм по столу, отвлекая помощника от вкушения пищи, и наконец Вефа не выдержал, отложил вилку и предложил: — Тогда просто прокатимся по центру, вдруг что-то бросится в глаза. Побурчав для порядка о том, что в наши дни ни в коем случае нельзя доверять рекламе на страницах газет, Гюльджемаль сел в машину, и они помчались в город. Проезжая по центральным улицам Бурсы, он ловил себя на странном ощущении: эти места уже перестали казаться ему родными, однако новая родина для него так и не нашлась. Автомобиль въехал на оживлённую улицу, сплошь состоящую из современных построек, многоэтажных, с отражающим солнечный свет остеклением, сверкающих золотом вывесок. — Ну, патрон, нравится что-нибудь? Гюльджемалю не нравилось ничего. Он скривил недовольную гримасу и вдруг ткнул пальцем в окно машины. — Смотри. Вефа уставился на здание, в направлении которого указывал патрон. Ничего особенного, магазин как магазин… Но взгляд его быстро переключился на симпатичную брюнетку, стоявшую на тротуаре неподалёку. Что-то бормоча себе под нос, она рылась в пакете с надписью «Мастерская Девы». — «Мастерская Девы»… Интересно, где это? Значит, патрон тоже смотрел на девушку, а не на магазин? Вефа перехватил взгляд Гюльджемаля. Всё оказалось намного запущеннее — смотрел он вовсе не на девушку, а на пакет. — Ты заметил, какая лаконичность дизайна, какой приятный, даже на первый взгляд, материал, Вефа? И это всего лишь упаковка! Именно по таким мелочам, продуманным и элегантным, и можно вычислить действительно люксовое место. Откуда она шла? С какой стороны? Вефа хотел сказать, что эта девушка могла годами ходить со своим люксовым пакетом до этого момента, и не обязательно она только-только вышла откуда-то с обновками, но спорить с патроном, когда он, словно заправская ищейка, взял след, было бесполезно. С тоской обернувшись на удаляющуюся фигуру брюнетки, Вефа нажал на педаль газа. Магазин с вывеской «Мастерская Девы» действительно нашёлся тут же за поворотом, стоило им свернуть с широкой улицы в пыльный переулок. Гюльджемаль довольно потирал руки, предвкушая приятный шопинг. Ему нравилось ходить вдоль верениц висящих платьев и костюмов и просто тыкать пальцем в приглянувшиеся варианты. А потом сидеть на мягком диване, попивая облепиховый чай, и наблюдать, как бойкие продавщицы суетливо упаковывают его покупки. — Мне идти или подождать в машине, патрон? — с надеждой спросил Вефа, у которого из головы не выходила брюнетка с пакетом. — Ни то и ни другое, — поразил Гюльджемаль своим великодушием. — Приезжай за мной через час, нет необходимости сидеть на жаре в душной машине. От его взгляда не укрылось, насколько приободрился помощник новостью о свободном часе, но виду Гюльджемаль не подал. Его ждала «Мастерская Девы» и сама Дева, кем бы она ни была. *** Дождавшись, пока Вефа эффектно укатит из-под мастерской, растворяясь в облаке пыли, Гюльджемаль подошёл к на вид тяжёлым деревянным дверям с окошками разноцветных витражей и тут же разочарованно крякнул, увидев табличку «Заперто». Никаких других надписей, из которых можно было бы узнать график работы магазина, обнаружено не было. — Почему закрыто? — вновь нахмурившись, проворчал Гюльджемаль. — Зачем закрыто? Он, как сделали бы сотни людей на его месте, подёргал двери, убеждаясь, что они действительно заперты. Можно было бы набрать Вефу и попросить вернуться, благо он не мог далеко отъехать, но что-то внутри воспротивилось этому порыву. Гюльджемаль почувствовал себя одураченным. Его словно поманили яркой конфетной обёрткой, а саму конфетку не дали. Со злости он дёрнул двери изо всех сил, заставив витражные стёкла мелко задрожать. — Есть кто-нибудь? Эй! И Гюльджемаль, поддавшись ребяческому порыву, громко забарабанил кулаком по двери. Вдруг он заметил за красным стеклом витража какое-то движение, и внезапно перед ним возникло размытое женское лицо в обрамлении длинных светлых волос. — Что? Что такое? Чего тебе нужно? Кто ты такой? Зачем стучишь? С каждым новым вопросом по ту сторону двери лицо Гюльджемаля каменело всё больше. Он уже было решил, что над ним издеваются, не давая и секунды, чтобы вставить слово. Стремясь прекратить этот неконтролируемый поток сознания, он от души приложился ладонью по стеклу. Женщина затихла, а потом внезапно распахнула дверь, чуть не сбив с ног настырного посетителя. Гюльджемаль нахмурился. «Женщина» выглядела лет на двадцать пять, от силы плюс пару-тройку годков, ростом была выше среднего, волосы имела действительно светлые, глаза — карие и, что больше всего привлекло его внимание, негодующе хлопала длинными, щедро окрашенными тушью ресницами. — Ты кто такой? — резко спросила она. — Гюльджемаль, — степенно представился Гюльджемаль, несмотря на всю абсурдность сложившейся ситуации. — Что тебе нужно? — Ты не пригласишь меня внутрь? — С чего бы? Магазин закрыт, разве ты не умеешь читать? — невоспитанная грубо ткнула пальцем в табличку на двери. — Мне нужно купить одежду для сестры, — объявил Гюльджемаль с плохо сдерживаемым торжеством в голосе, словно от такой новости продавщица должна была немедленно упасть в обморок, а потом обслужить его по первому классу. — Здесь. Сейчас. Девушка смерила его странным взглядом, будто смотрела не на человека, а на червяка или гусеницу, по недоразумению постучавшуюся в её магазин. — Магазин закрыт, — произнесла она по слогам чуть громче обычного. — Я не сумасшедший, не глухой и не тупой, — Гюльджемаль старался сдерживать своё раздражение из последних сил, но удивлённо поехавшие вверх брови продавщицы окончательно добили его. — Ты что, издеваешься? — Нет, это ты издеваешься! — она вдруг наставила на него указательный палец. — Тебе человеческим языком говорят: не работает, закрыто, заперто! А ты продолжаешь про одежду и сестру. — Ты разве не знаешь, кто я? — мрачно, с плохо сдерживаемый драматизмом, поинтересовался Гюльджемаль. — Господин как-то там Джемаль, — девушка недовольно дёрнула плечом. — Гюльджемаль! — рявкнул он. — Скажу прямым текстом, раз ты не понимаешь намёков: я тот вид клиента, ради которого закрывают весь магазин, а не у которого закрывают магазин перед носом! — А-а-а… — протянула невоспитанная с угрозой в голосе. — Говоришь, что при деньгах, господин Джемаль? Говоришь, что твоё богатство делает тебя особенным человеком? Говоришь, все остальные не достойны находиться с тобой в одном помещении, когда ты чего-то хочешь? Гюльджемаль с удивлением обнаружил, что впервые в жизни не знает, как действовать с этой строптивой незнакомкой с длинными ресницами. Обычно незначительные люди пугались и отступали перед его напором, даже если он требовал чего-то необычного и неуместного, например, открытия закрытого магазина ради него… Но тут он понял, что продавщица не собирается уступать. Не применять же, в самом деле, силу и не вламываться в магазин, как горный медведь?! — Я такого не говорил, — процедил Гюльджемаль сквозь зубы. — Интересно, что сказала бы твоя хозяйка, узнай она, как ты упускаешь ценного клиента? — Хозяйка? — брови девушки опять поползли вверх. Она вдруг сделала шаг в сторону, открывая Гюльджемалю дорогу в заветную прохладу магазина. — Что ж, проходи, господин Джемаль. Проходи. Он не знал, что и думать, и чем вызвана такая перемена в её поведении. Неужели его слова про ценного клиента наконец возымели действие? Пытаясь преодолеть сомнения, зародившиеся внутри, Гюльджемаль переступил порог «Мастерской Девы».