Конфеты

Последние дни блаженного лета пролетели незаметно. Начало холодать, когда осень стала подкрадываться к богом забытому посёлку совсем близко, и тёплые свитера заняли в Сонином сердце особое место как предметы первой необходимости. С той неудачной прогулки Софа один раз сходила до школы за учебниками и больше не вылезала из дома, боясь нарваться на Семёна. Рому с Бяшей она тоже предпочла бы не видеть, но эти двое хотя бы не казались такими опасными. По крайней мере, так девушке показалось, но рисковать она явно не собиралась. Несколько свободных суток Соня потратила на игру в приставку и монотонное собирание кубиков Лего с отцом, а в последний летний день она от скуки пошла на кухню, где старательно замесила тесто и нарезала яблоки, готовя пирог по рецепту Ирины. Выпечка помогла Софе отвлечься на пару часов от мыслей о надвигающейся угрозе в лице начала учебного года. И вот, не успев оглянуться, Соня уже обнаружила себя выходящей из дома первым осенним утром. Непривычные блузка и чёрная юбка до колен сковывали движения, но мать настояла на них. За спиной был небольшой рюкзачок, а на ногах неизменные кроссовки со смятыми пятками. Непослушные кудри Софа попыталась заплести в косу, но это оказалось гиблым делом, так что волосы остались пышной шапкой обрамлять её лицо и виться до лопаток. Соня вышла из дома заранее, так что до школы она шла по дороге только-только просыпающегося посёлка. Было тихо, но это была приятная, умиротворяющая тишина. Девушка подняла взгляд на хмурящееся облаками небо, готовое к началу сезона проливных дождей, и нахмурилась ему в ответ. Некстати вспомнилась солнечная Калифорния, и ностальгия по прошлому сделала настроение Софы ещё более мрачным. Впереди горящими электрическим светом окнами замаячило здание школы, напоминающее кирпичную коробку, серую и унылую. Частокол пышных зелёных деревьев окружал её со всех сторон, отвлекая взгляд от старого проржавевшего забора. Соня прошла мимо пыхтевшего сигаретой то-ли охранника, то-ли физрука, проводившего девушку стеклянным взглядом мутных глаз, и поднялась на крыльцо, юркая за тяжёлую железную дверь. Свет мигающих ламп и запах полироли окутали Софу, принимая в свои объятья. Девушка двинулась в сторону лестницы, жадно разглядывая просторный коридор и деревянные двери в классы, покрытые свежей белой краской. По стенам, словно паутина обитающего здесь паука-птицееда, тянулись ниточки проводов, соединяющих звонки. Кое-где даже были развешаны симпатичные кадки с цветами и свисающими растениями неизвестного происхождения. Оказавшись на втором этаже, Соня тут же определила нужный ей кабинет по цифрам 204, начищенно блестевшим на двери. Неловко помявшись, она подошла и постучалась, дожидаясь ответа. Раздавшееся строгое «войдите» стало сигналом, после которого Софа распахнула дверь и зашла в пустой тесный кабинет, битком забитый партами и стульями. За учительским столом сидела ухоженная женщина за пятьдесят, взирая на Соню цепким взглядом из-под толстых стёкол очков. — София Макарова? — поправив строгий пиджак, спросила она. — Да, Лилия Павловна, это я. Доброе утро, — вежливо улыбнувшись, ответила девушка, прикрывая за собой дверь и подходя ближе к учительскому столу. Лилия Павловна окинула Софу с головы до пят придирчивым взглядом и коротко кивнула. Тонкие губы учительницы, накрашенные тёмно-алой помадой точно по контуру, растянулись в сухой, но вполне довольной улыбке. — Доброе утро. Я как раз изучаю твой табель успеваемости из прошлой школы, — женщина кивнула на листок бумаги, лежащий перед ней на столе. — Очень похвальные оценки. Всего одна четвёрка по биологии… Соня улыбнулась ещё ярче, скрывая за этой бравадой лёгкую нервозность. Её табель успеваемости был почти реальным, вот только он был не из московской гимназии, как заявили директору родители девушки, а из её американской школы. Отец обратился к нескольким знакомым, после чего отметки Софы перевели на пятибалльную систему и внесли в специальный бланк. Оценки по русскому языку и ещё нескольким дисциплинам отцовские знакомые, судя по всему, без зазрений совести сфабриковали, наклепав Соне пятёрок. — В девятом классе мне плохо давались несколько тем, — сахарно пропела девушка, стараясь угодить учительнице и свести к минимуму любые подозрения. — В этом году я надеюсь подтянуть биологию и закончить школу только с пятёрками. Не могла же Софа признаться, что в американской школе у неё всё было не очень хорошо с биологией из-за треклятого препарирования лягушек. Распарывать брюшки бедным мёртвым созданиям и копаться в их внутренностях было выше Сониных сил. — Я вижу, что вы очень старательная девушка, София, — строгий голос Лилии Павловны потеплел. — Могу вас сравнить со своей дочерью, Екатериной. Она, кстати, будет вашей одноклассницей… Разговорившаяся учительница начала засыпать Соню вопросами про жизнь и учёбу в Москве, про родителей и планы на будущее. Девушка отвечала вежливо и лаконично, чётко следуя придуманной легенде, пока в класс медленно стекались её новые одноклассники. Все они были… необычными. Наверное, именно так Софа, проучившаяся почти семь лет в частной американской школе, могла бы их описать. Девушки были одеты в укороченные юбки и простенькие рубашки с блузками, обязательно расстёгнутые на верхние пуговицы. Распущенные волосы, кое у кого даже начёсанные, значительно преобладали над аккуратными хвостами и косами. Конечно, было несколько очень даже прилично одетых одноклассниц: Соня разглядела в толпе красивую черноволосую девушку, в белоснежной блузке и складчатой юбке до колен. Недалеко от неё, приглаживая золотистую косу, в кругу щебечущих подружек стояла девчонка в юбке, слегка приоткрывающей острые коленки, и в приталенной рубашке, застёгнутой до последней пуговицы. Парни же поделились на два лагеря: те, кто отдал своё предпочтение зализанным причёскам, рубашкам и выглаженным брюкам, и те, кто дерзко щеголял в спортивных костюмах, мятых джинсах и футболках. Сразу становилось очевидно негласное разделение на ботанов и «крутых парней», не стесняющихся курить в туалетах и отбирать у малышей порции в столовой. Никакого лощёного блеска школьной формы и строгой дисциплины, ставшими Софе привычными. Даже дотошная Лилия Павловна, продолжающая рассказывать что-то слушающей вполуха девушке, поглядывала на детей хоть и неодобрительно, но так и не сделала ни единого замечания. Десятиклассников в крошечном посёлке едва набралось двадцать с лишним и все они были в одном классе, так что Софа ничуть не удивилась, когда увидела среди них вальяжно рассевшегося на последней парте Рому, лениво поигрывающего фантиком от какой-то конфеты. Вот кого точно можно было назвать королём местной шпаны: уверенный в себе, поджарый, с растрёпанными короткими волосами и в дерзко расстёгнутом спортивном костюме. Рядом с ним, восторженно треща о чём-то, крутился до смешного нелепый Бяша. Парень взмахивал руками и так резво подпрыгивал, что стул под ним ходил ходуном. Наблюдая за ним, Соня расплылась в невольной улыбке. В последний момент в кабинет ввалился грузный Семён, волоча за собой рюкзак, словно игрушку-змею на ниточке. Даже не посмотрев в сторону учительского стола, рядом с которым и стояла всё это время Софа, он растолкал одноклассников и плюхнулся на жалобно скрипнувший стул, тут же роняя голову на парту. Прозвенел оглушительный звонок. Лилия Павловна, не успевшая задать очередной вопрос, прокашлялась и встала из-за стола, запуская волну учеников, поднимающихся следом. Соня, ощущая себя ассистенткой многоуважаемого профессора, осталась стоять подле неё, ожидая, когда её соизволят представить классу. — Доброе утро, дети, — чопорно произнесла учительница, оглядывая учеников уже знакомым Софе цепким взглядом. Нестройный хор голосов лениво пожелал ей доброго утра в ответ. — Садитесь, пожалуйста. Заскрипели стулья, отодвигаемые и задвигаемые обратно. Лилия Павловна оглянулась на Соню, нервно поджавшую губы, а затем повернулась обратно к классу. — Для начала я хотела бы представить вам вашу новую одноклассницу, — учительница откашлялась. — София Макарова, весьма способная ученица, приехавшая к нам из Москвы. Прошу вас относиться к ней дружелюбно и показать школу. Екатерина, попрошу вас… Мягкая доброжелательная улыбка намертво приклеилась к лицу девушки, словно маска из папье-маше. Внутренне же Софа застонала от бессильной злобы, обращённой к чересчур болтливой женщине, привлекающей к Сониной персоне просто колоссальное количество внимания. То, чего так хотелось избежать, теперь свалилось на плечи девушки неподъёмным грузом. Соня медленно обвела взглядом удивлённых одноклассников, наконец обративших на неё внимание и теперь отчаянно шепчущихся между собой о новой столичной звезде их посёлка. Мазнула глазами по наполненным хищным интересом лицам Бабурина и Ромы и, наконец, остановилась на круглощёком смугловатом парне. Сразу стало как-то легче дышать, когда их взгляды пересеклись: Бяша улыбался ей ярко, по-мальчишески искренно, сверкая щелью между зубами. Узкие глаза снова превратились в полумесяцы, лучась чем-то неуловимым, но таким добрым, что на фоне всех присутствующих парень показался Софе островком солнечного света. Видимо, он не забыл то странное столкновение и врученную ему мятую шоколадку. — София, вы можете сесть, — объявила Лилия Павловна, видимо, закончив петь Соне хвалебные дифирамбы. — Свободное место есть рядом с Семёном. Будьте добры, займите его, и мы начнём вводный урок. Девушка кивнула и перевела взгляд на Бабурина, сидящего в самом конце класса. Она отчаянно старалась понять, как он отреагирует на такой расклад событий. Обрадуется их вынужденному соседству? Разозлится? Сёму, возвышающегося над головами одноклассников, было прекрасно видно даже от учительского стола. Он был похож на маяк, сияющий ярким алым цветом прыщавого лица. С напряжённым вниманием Софа наблюдала за тем, как Бабурин усмехается и лениво скидывает с соседнего стула свой рюкзак. — Милости прошу, новенькая, — скрипуче пророкотал он, заставляя одноклассников оборачиваться и с удивлением наблюдать за этой картиной. Видимо, такая дружелюбность была для парня совершенно несвойственна. Стиснув лямку своего рюкзачка, Соня протиснулась между стеной и третьим рядом, кое-как добравшись до нужной парты. Она отодвинула слегка шатающийся стул и аккуратно присела, заталкивая рюкзак под парту. Пару раз вздохнула и наконец обмякла, слушая грохочущее где-то в глотке сердце. Самое страшное для любого подростка было позади: класс оглядывался на Софу заинтересованно, но в их глазах не было ни капли настороженности или неприязни. Первое впечатление сложилось вполне удачно, чего пока нельзя было сказать о дальнейшей судьбе девушки. Примут ли её как свою или Соня так и останется для них диковинной московской зверушкой? Пока Лилия Павловна монотонно вещала о важности хорошей успеваемости в выпускном классе, Соня покосилась на Бабурина, сосредоточенно ковыряющего прыщ на подбородке, и тут же отвернулась. Была у неё мысль поболтать со своим соседом по парте и выстроить если не дружеские, то хотя бы приятельские отношения, но смотреть на Сёму, не то что говорить с ним, было выше Сониных сил. Чуткий нос девушки вновь уловил въедливый душок пота и табака. Алкогольные нотки оказались запахом дешёвого спиртового одеколона, которым Бабурин сегодня щедро надушился. Софа сморщилась и как можно незаметнее отодвинулась от соседа по парте, сидя теперь на самом краешке стула. До конца урока Соня так и просидела, напряжённо выпрямив спину и стараясь сосредоточиться на строгом голосе учительницы. Лилия Павловна, словно читая по бумажке, монотонно рассказывала о выпускных экзаменах, дополнительных занятиях для десятиклассников и расписании на ближайший год. Казалось, она бы говорила и говорила без остановки, если бы её не прервал спасительный звонок. — Что ж, на сегодня это всё, — со вздохом объявила женщина, заметив, что ученики перестали её слушать и начали быстро скидывать тетрадки в рюкзаки. — Завтра вы приходите в школу к восьми утра на урок математики. Не опаздывайте!.. Её голос потонул в шуме загалдевших и сорвавшихся со своих мест ребят, вылетающих из кабинета один за другим. Лилия Павловна, скривив губы в крайне недовольную гримасу, подхватила со стола стопку каких-то бумаг и тоже вышла. Бабурина, как оказалось, тоже и след простыл: Софа даже удивилась, как такой огромный парень смог незаметно выскочить из класса чуть ли не самым первым. Неторопливо вытаскивая рюкзак из-под парты, девушка невесело думала о том, что первый школьный день пролетел всего за каких-то сорок минут. Ни торжественной линейки, ни нарядных учительниц с букетами цветов, ничего. Словно не школа началась, а год на каторге. — Привет! — раздался знакомый голос над самым Сониным ухом. От неожиданности она резко обернулась и почти столкнулась нос к носу с улыбающимся во все тридцать два… Нет, пожалуй, во все тридцать своих целых зубов Бяшей. — Помнишь меня, на? Меня, это, Бяшей звать! Парень, продолжая сверкать щелью между зубами, сделал шаг назад, давая Софе немного личного пространства. Теперь она заметила за его спиной стоящего неподалёку Рому, внимательно разглядывающего девушку. Когда их взгляды пересеклись, он слегка приподнял одну бровь и хмыкнул. — Ну здравствуй, гонщица, — он подошёл чуть ближе, поравнявшись с Бяшей, и сунул руки в карманы. — Я Рома Пятифанов. Будем знакомы. — Соня, — кивнула ему в ответ девушка, переводя взгляд на Бяшу. И тут же, не слушаясь, уголки её губ поползли вверх. — Как тебе шоколадка? Вкусная? Парень тут же засиял, словно только вкрученная лампочка. — Конечно! Очень вкусная! — Бяша сунул руку в карман и выудил оттуда смятую обёртку. — Я даже фантик сохранил, на! Почти раритет. Софа фыркнула от смеха, рассматривая комочек обёртки, который Бяша гордо держал в руках. — Хочешь ещё одну? — спросила девушка и, увидев засверкавшие глаза отчаянно кивающего парня, полезла в рюкзак. — Ты чего его подкармливаешь? — нахмурился Ромка, игнорируя гневный тычок в ребро от друга. — Откуда вообще у тебя их столько, что не жалко первым встречным раздавать? — Из Москвы привезла, — невинно хлопнув глазами, отрапортовала Софа, протягивая восторженно поскуливающему Бяше Сникерс. — У отца комиссионный магазин, вот он и достал. У меня их много, так что, если тоже хочешь… — Стану я с девчонки шоколадки стрясать, — фыркнул Пятифанов и слегка прищурил внимательные глаза с острым, почти звериным взглядом. — Сама ешь и меньше других корми. — Да ты не слушай его, Соф! — прошепелявил Бяша, успевший развернуть батончик и сунуть половину себе в рот. — Ты, это… Спасибо, на! — Угощайся, мне не жалко, — хихикнула Соня, разглядывая кусочки подтаявшего шоколада, размазавшиеся у него по губам и подбородку. Внезапно, словно чёртик из табакерки, между Софой и парнями выросла девчонка, та самая, с пшеничного цвета косой и острыми коленками. Соня вздрогнула, отмечая про себя, что сегодня её что-то слишком часто пугают. — Софочка! — ласково прощебетала девушка звонким девичьим голоском. Она скосила глаза в сторону, недобро поглядывая на застывших Рому с Бяшей. — Надеюсь, я вам не помешала? — Ну как тебе сказать, Смирнова… — лениво протянул Пятифанов, оглядывая златовласую девушку насмешливым взглядом. — Раз не знаешь, как слова подбирать, то молчи, — фыркнула девчонка, но, стоило ей перевести глаза на Соню, как она тут же разулыбалась. — Софочка, мама сказала показать тебе школу. «Вот, значит, и Екатерина…» — подумала Софа, тут же натягивая дружелюбную улыбку. Катя схватила её под локоток и резво потащила к выходу из класса, словно отчаянно желающий гулять пёс. Соня успела только неловко махнуть рукой парням на прощание. — Мне столько нужно тебе показать! — защебетала Катя. — И ты должна мне рассказать… Перед тем, как дверь за девушками захлопнулась, Софа успела услышать недовольный Ромкин голос: — Блять, Бяша! Слышь, делись давай!..