У корней мандаринового дерева…

Скоро уже месяц пройдет с тех пор, как они порвали отношения друг с другом. Последние недели две Серафима почти не видела Тимофея, поскольку в основном днем отсыпалась от навалившейся работы, в результате которой напрочь сбила себе весь режим сна. А у Тимофея, в свою очередь, полным ходом шла учеба и подготовка к экзаменам. Серафиме было некогда о нем думать. Она с головой окунулась в свой бизнес, разгребая некачественную работу неопытных сотрудников. Весь ее рабочий коллектив усек, что у босса шли нервные деньки, а потому старался лишний раз ей на глаза не показываться, не беспокоить по пустякам и не злить. Солнце застыло в зените, на небе не было ни облачка. Земля уже не была скрыта под снежным одеялом, а о прошедшей зиме напоминали только стоячие лужи. Приятный ветерок щекотал лицо и играл с волосами, одаривая горожан свежестью.  Серафима шла по улице мимо «Одноглазого валета», когда в ее поле зрения показалась знакомая неразлучная парочка. Димка с Тимофеем прямо на ходу махали кулаками, обмениваясь подколами, и попеременно с этим что-то бурно обсуждали. Серафима взмолилась всем богам, которых знала, чтоб они её не заметили, но тут Трофимов повернул голову и посмотрела прямо на неё. Его лицо украсила радостная улыбка, и тот помахал ей рукой. Тимофей, остановившийся позади, никак не отреагировал, только вперился в Долмацкую взглядом. Серафима лишь кивнула им и отправилась по своим делам в надежде как можно быстро разойтись. Но не тут-то было - Трофимов неожиданно рьяно потащил Тимофея прямо к ней. — Сима! — воскликнул он. — Постой! Серафима, вздохнув, остановилась и «удивлённо» взглянула на приближающихся парней. — Какая-то срочность? — спросила она, внутренне вся сжавшись.  — Да, срочность у меня, — Тимофей подмигнул ей, а затем похлопал Димку по плечу. — Надо бы рассказать Карине, что ты за чужой девушкой ухлестываешь. — Эй! — возмутился Димка. — А если серьезно, то мне домой надо бы. — Зверев направился к «Одноглазому валету». — Так что обсуждайте свои секретики, а я пока пойду сделаю заказ. Ни «привет», ни «пока». Тимофей разговаривал с ней, как с какой-то бесчувственной куклой. Колол своими морозными глазами до той степени, что кровь в венах леденела. Бил словами, оставляя на измученной душе синяки. И, наверное, если и осознавал это, то даже не догадывался, что все его действия имели усиленный эффект. Но она уже к этому привыкла. Кровь из ран застыла под этим холодом и превратилась в ледяной доспех. Димка посмотрел вслед ушедшему другу, и жизнерадостное выражение стекло с его лица. Трофимов серьезно взглянул на Серафиму и неожиданно осведомился: — Что у вас с Тимофеем не так? Серафима старалась не пересекаться не только со Зверевым. Она играла на людях, успешно обводила вокруг пальца почти каждого, но были те, кого так просто было не надурить. Больше всех Долмацкая в этом плане сторонилась Димки. Несмотря на свой позитив, Трофимов был внимательным и чувствительным к чужому настроению, чужим переменам и состоянию. Даже если ему ничего не говорить, он все равно догадается, а потом просто проведет тайную проверку, чтоб лишний раз убедиться в своей правоте. Он был отзывчив, всегда старался поддержать своих и вытянуть их из депрессивной трясины. И почти всегда вытягивал. Но Серафиме это было не нужно. И именно поэтому она старалась не давать ему повода. Видимо, где-то промахнулась. Либо промахнулся Тимофей, у которого шансы выдать себя перед лучшим другом были куда выше. Серафима оторопела от такого прямого вопроса. Димка, заметив, что попал в точку, продолжил, не сводя с Долмацкой глаз: — Вы, конечно, вдвоем те ещё актёры, но не все поведутся на ваши игры. Не знаю, что у вас случилось, но, похоже, кто-то из вас сильно косякнул. — Не понимаю, с чего ты это взял. Мы ведем себя, как обычно. — Вот только мне не лгите, пожалуйста. Сим, я разговаривал с ним по этому поводу. Скажу честно, молчит как рыба. Сказал только, что ты его послала за то, что он как-то перед тобой провинился. Серафима выпала в осадок. Провинился? — Он обобщал, — Димка дернул бровью. — И, кажется мне, слишком сильно. Но знаешь, Тимофей не дурак. А тут такая ситуация… Он голову сломал, пытаясь понять, что сделал не так и когда. А ты в плюс к этому ещё его и избегаешь. — Ты меня в чем-то обвиняешь? — Серафима усмехнулась. — Не я сейчас ушла в кафе под предлогом нехватки времени. — Я не обвиняю, просто хочу разобраться, — Димка поджал губы. — Сим, тебе же тоже наверняка тяжело… Тяжело. Было. Сейчас Серафима ловила себя на мысли о том, что все постепенно устаканивалось и возвращалось в прежнее русло. Пожалуй, единственным, что больше не будет прежним, была её с Тимофеем дружба. И, говоря откровенно, она об этом всегда будет жалеть. Потому что разошлись они по её вине. Возможно, когда-нибудь в будущем она ему все объяснит. Если судьба предоставит ей такой шанс. — Дим, — Серафима отвела голову в сторону. — Если Тим для тебя всё обобщил, то я не могу сказать больше. Он - твой близкий человек, и если он решил что-то скрыть, значит, так надо. Я не могу сказать тебе больше. — Но он сам больше не знает! — Больше ему знать и не нужно. — Серафима чуть дернула уголками рта. — Настал момент, когда нам надо разойтись. Он будет жить своей жизнью, я своей. Здесь наша дорога разветвляется. — Это только твое решение, он сам… — Если тебя и правда беспокоит причина, то я тебе скажу. Я пошла на одно дело, на которое мы должны были идти вместе, но не сказала ему правильную дату. Все началось с обмана. Самообмана. — Ты обманула его? Но… Зачем? — Не могу сказать. Но мне известно больше, чем вам всем, и у моих решений есть объяснение. Дим, поверь мне. Уж пусть лучше будет так. К тому же, у него самого все хорошо. — Он чересчур раздражительный, а в первое время к нему вообще нельзя было подойти. Я бы так не сказал. — Это пройдет. У меня же прошло. Ему просто нужно больше времени. Его жизнь не крутится вокруг меня. У него есть ты, есть девушка, есть семья, и все вы им дорожите и любите его. Я для него не константа. И никогда ей не была. Никогда. Димка покачал головой. У Серафимы это вызвало улыбку. — Дим, я понимаю, что ты хочешь помочь. Но здесь тебе нужно отступить. Мы с Тимофеем просто разошлись, вот и всё. В этом нет никаких головоломок, и это нормально. Люди сходятся и расходятся. Не всем же быть вместе до самой смерти. Жизнь переменчива. — Ладно, — сдался Трофимов. — Ты всегда была булыжником, который хрен разломаешь. Я просто хотел поговорить конкретно с тобой на эту тему. Раз вы так решили, то заставлять вас изменить свое мнение не стану. — Но тебе же хочется. — Очень. Но я повторюсь - ты непробиваемый булыжник. И эта придурь тоже, а бестолку ломать о вас кулаки я не стану. Ладно, я уже пойду к нему, — Димка немного помолчал. — Может, мне ему что-нибудь передать? — Не стоит. Я не хочу, чтоб меня с ним что-то связывало. Димка поджал губы, но кивнул. Напоследок обняв девушку, он пошел к «Одноглазому валету», а Серафима, наконец освободившись от его расспросов, продолжила свой путь к дому Поликутиных. Виктория тактично ушла под предлогом «работы» и обещала вернуться завтра к вечеру. Сам Клим в это верил, но Долмацкой на выходе из дома его мать хитро подмигнула и прошептала: — Когда Клим будет мне писать, намекни ему на нужное тебе время, когда мне стоит вернуться. Оставайся сколько хочешь, не хочу прерывать вас лишний раз. С Викторией у Серафимы были очень крепкие отношения, пару раз Долмацкая даже заскакивала на чай именно к ней, а не к своему парню. Клим порой волком выл, наблюдая за их общением, но его счастью не было предела, когда он это заметил. Серафима лежала у него на плече на разобранном диване в просторной гостиной. На плазме перед ними играл фильм ужасов, который они условились посмотреть несколько дней назад. На одеяло было поставлено блюдо со свежеприготовленным попкорном, рука Клима покоилась у Серафимы на талии. — Хорошо, что со всеми смотреть не предложили, — Клим боязливо поерзал на месте. — А то эти шутники точно организовали бы нам потом незабываемую ночку. — Не то слово, — ответила Серафима, чуть съезжая под одеяло. — Но ужастик отменный, не поспоришь даже… — Знаешь, это лишний раз доказывает, что планы на будущее могут разрушаться. — Поликутин нервно усмехнулся. — Вот захотел ты пожениться, а потом на тебя прямо во время церемонии накатывает приступ шизофрении и тебе приходится бегать от непонятной хрени в своей голове. — Сочувствую я этому парню. В этот момент за спиной у главного героя, как раз этим занимающегося, возникла неясная тень. Она медленно поплыла к нему, и Серафима, уже осознавшая, что сейчас обстановка снова накалится до предела, отвернулась. — Не могу на это смотреть. Может, ты мне расскажешь свои планы, чтоб меня отвлечь? — Одно я знаю точно, часть моих планов связана с тобой. А дальше я предпочитаю не планировать… А у Серафимы они были. Когда она позволяла себе забыться в мечтах, она часто представляла их в безмятежной романтической обстановке. Она вполне могла позволить себе снять катер, и они бы вместе отправились по воде подальше от шумных мест. Взяли бы с собой еду и встретили рассвет. Они могли бы отправиться вместе на море. Лежали бы на пляже и восторженно смотрели на звезды, соревнуясь друг с другом, кто найдет больше созвездий. И Клим бы точно победил, потому что сама Серафима не понимала в астрономии ничего от слова совсем. Либо он бы победил потому что, в отличие от него, Долмацкая ещё ни разу не сумела найти на небе созвездие малой медведицы, сколько бы раз ей в него ни тыкали пальцем. Но сейчас Серафима не стала их озвучивать. Ей было бы стыдно за то, что она скажет, потому что часть из этого либо была бы утаена - в случае, если она не назовет Клима по имени и не воспользуется местоимением «мы», - либо была бы полным враньем, если бы она все это произнесла. Потому что когда она об этом думала, первым делом в голову лезло другое лицо. И лишь сейчас оно начало растворяться. Серафима прижалась к Климу теснее. Пока этот мираж не исчез из головы, она ни за что не станет об этом говорить. Одно радовало - её чувства начали угасать, чего она и добивалась. А когда это пройдёт, Серафима сама сделает Климу сюрприз. Воплотит в реальность одну из своих фантазий.