Два советника

Чанбин ненадолго убежал от Феликса, чтобы купить ему восстанавливающих зелий, о которых тот узнал от безутешной Марии, стоявшей над кроватью больной дочки. Для Феликса это было особенно болезненным. Но старший хотя бы нашел, чем ему можно помочь. Он старался как можно быстрее добраться до города, взяв пегую лошадь соседки, спратавшуюся в своем доме и давшую тому добро, показав это знаками через небольшое окно. Брюнет довольно быстро добрался до центра города. На улицах никого не было, так как все попрятались в домах, пытаясь спастись от хвори. Вокруг было так пустынно, будто здесь никогда не было этого живого и веселого городка. Он зашёл в магическую лавку, где за прилавком трясся молодой паренек. Быстро купив у него необходимые зелья, Чанбин направился на выход. Пройдя буквально несколько метров, он столкнулся с высоким мужчиной, укутанного в длинный черный плащ. Тот не показывая полностью своего лица из-под капюшона, извинился, слегка подняв уголки губ. Брюнет быстро забыл об этом, торопясь обратно домой. Проехав несколько километров, он ощутил сильнейшую боль в груди, которая заставила его скрючиться. Затем, он кажется потерял сознание, так как очнулся он только на земле. Лошадь испуганно заржала и помчалась от него прочь. Брюнет схватился за грудь и стал ее разминать, чтобы хоть немного облегчить боль. Это не помогало. Чанбин распахнул рубашку и увидел красные круги. Это означало только одно - он обречен. Тот попробовал встать, и это у него получилось, хотя и с особым трудом. Увидев на чем он лежал, брюнет охнул. Он раздавил своим весом все зелья которые он купил для мага. Это вызвало у него даже больше сожаления, чем своя неминуемая гибель. Он знал, что себе уже он ничем не сможет помочь, и ему было жаль, что он не сможет хотя бы чуть-чуть помочь Феликсу. Оставшись без зелий и без надежды он хотел перед своим концом увидеть младшего хотя бы в последний раз. Чанбин не помнил как добрался пешком до дома, скорее всего он сделал это чисто на своем упрямстве. Открыв дверь, он увидел разъяренного Феликса: -Где ты был?! Разве ты не знаешь, как небезопасно сейчас выходить на улицу?! У Чанбина разболелась голова, но осознавая, что его поведение несправедливо по отношению к младшему, он сказал: -Я очень сильно тебя люблю. После этих слов, он свалился в обморок, упав прямо на Феликса. Глаза того распахнулись от неописуемого ужаса. Перевернув старшего на спину, он увидел растегнутную рубашу и узнаваемые красные круги на груди. Он сидел на полу с головой Чанбина на коленях и беззвучно плакал. Он не представлял как он сможет жить без него. Подняв Чанбина, который стал неожиданно легким, маг положил руку того к себе на плечо. Он волоча Чанбина пошел с ним в сторону лестницы. Где-то начали кричать люди, его куда-то настойчиво звали и хватали за руки, чтобы куда-то его отвести, видимо обратно к больным. Феликс ничего не чувствовал, из него будто высосали все соки. Но услышав через шум в ушах чьи то крики, он развернулся и рявкнул: -Заткнулись! Сила слова мага настолько была велика, что в доме воцарилась полная тишина, даже больные перестали стонать. Никто не двигался, люди застыли с ошарашенным выражением на лице. Не думая о том, что же станет с этими людьми, Феликс потащил Чанбина наверх, в их спальню. Там он акуратно сгрузил того на кровать. Блондин не знал что ему делать. Он просто сел рядом с кроватью, обхватил двумя руками ладонь Чанбина и плакал, повторяя: -Пожалуйста очнись, приди в себя, я не знаю, как я буду жить без тебя. Пожалуйста, только очнись. Я сделаю что угодно, лишь бы ты очнулся. Давай я соберу души умерших и передам тебе их силу, только я прошу тебя, не умирай. Пожалуйста, не умирай, - молил он Чанбина. Он вливал в того свою магию, пока она вся не кончилась. Феликс чувствовал себя как выжатый лимон, но состояние сиаршего все не улучшалось. Он плакал и молил бога, чтобы тот не забирал Чанбина: -Прошу господи, если ты есть, если меня хоть кто-то слышит, пожалуйста, спаси его. Я никогда ничего у тебя не просил, только пожалуйста, пусть он будет жить, я не смогу без него... Феликс забрался на кровать и положил голову на грудь Чанбина. Он безостановочно рыдал, проклиная всех богов, которые допустили такое. Дыхание и пульс Чанбина были прерывистыми и Феликс все боялся, что у того остановиться сердце. Он помнил, каким измотанным был Чанбин, когда тот пришел к нему. Вероятно тот шел к нему, преодолевая свою болезнь, на простом упрямстве. Видимо поэтому ему сейчас было так плохо. Младший лежал на брюнете и думал о том, что когда у Чанбина остановится сердце, то было бы хорошо, если бы он в этот же момент умер бы сам, чтобы ему не было так больно от потери самого близкого для него человека. Он лежал и вспоминал то, как они познакомились, вспоминал удивленные глаза Чанбина, когда маг его спас, и уверенность в его глазах, когда он ответил тем же, метнув кинжал в своего же война. Вспоминал каким Чанбил был заботливым и сильным с самого начала. Вспоминал его крепкие объятия и нежные поцелуи. Он обнял старшему и прижался к нему, закрыв глаза только бы не смотреть на Чанбина, на его испарину на лбу, на его бледное лицо, которое сковала маска боли. Однако в этот момент Феликс что-то почувствовал. Он ощутил еле заметное дыхание чужой энергии. Он положил свою руку на грудь Чанбина и почувствовал будто того кто-то отметил, поставив оставив свой след. Он вероятно не ощущал это от других больных, поскольку не был знаком с их природной энергией. Энергию же Чанбина он знал вдоль и поперек, поэтому мог почувствовать даже малейшее изменение. Он тихонько потянул эту метку на себя и ясно почувствовал сопротивление с обратной стороны. Все было очевидно - метку поставил маг, причем очень сильный. Возможно это был даже некромант. Ему надо было срочно его найти, ведь если он найдет источник болезни, то сможет остановить эту хворь, вырвав ее с корнем. Феликсу надо было уходить, чтобы найти этого мага. Он не хотел этого делать, ведь если он оставит так старшего, то Чанбину может стать хуже, а младшего не будет рядом с ним. Он также боялся, что он может проиграть в схватке с магом. Он сильно ослаб из-за событий, происходивших в последнее время. Что вдруг он умрет, не посмотрев в последний раз на Чанбина, оставив того умирать в одиночестве. Однако уже было пора уходить. Он уже направился к двери, бросив последний взгляд на старшего, как его тихо позвали: -Феликс... Тот сразу же обернулся и увидел открытые глаза Чанбина, покрытые пеленой боли. Маг бросился к нему, схватив того за руку: -Ты очнулся! - закричал маг от радости. -Я же не мог тебя оставить не попрощавшись, - поморщившись ответил Чанбин, пытаясь сесть на кровати. -Лежи, - мягко сказал Феликс, укладывая того обратно на кровать: -Мне надо отлучиться, но я скоро вернусь - извиняющимся тоном сказал он. -Ничего страшного, - ответил Чанбин. Маг, постоянно оборачиваясь, вышел за дверь, сделав это с ободряющей улыбкой. Услышав шаги Феликса спускающегося по лестнице, Чанбин начал думать, что же делать. Он не хотел причинять магу боль, ведь он не хотел, чтобы маг видел, как родной ему человек медленно умирает. Он не хотел мешать жизни Феликса, он понимал даже почему тот ушел, ведь все лучше, чем видеть смерть самого близкого человека. Брюнет понимал, что это хуже смерти, потому он решил уйти, не сказав магу ни слова. Первым делом он попытался встать. Получилось у него это с огромным трудом. Все тело стало невероятно тяжелым и отказывалось двигаться. В глазах все потемнело, а в ушах стоял такой сильный шум, что он практически ничего не слышал. Сделав первые неуверенные шаги и немного привыкнув к отяжелевшему телу, он аккуратненько пошел в сторону лестницы. Спустившись Чанбин заметил замерших людей. Они стояли неподвижно, только расширив глаза от ужаса. У него возникло подозрение, что это сделал знакомый ему маг. Хотя это и неудивительно. Брюнет понимал, что если Феликс чувствует тоже самое, что и старший, тот он сделал также, чтобы никто не помешал ему заботиться о любимом человеке. Он направился в сторону лаборатории, чтобы принять обезболивающее зелье. Зайдя в нее он принял целый коктель из разных зелий: и обезболивающее, и бодрящее, так как после приема зелья от боли, ему тут же сильно захотелось спать. Также он принял и тонизирующее зелье, чтобы активировать остатки своей былой силы. Он почувствовал себя немного лучше, уже более уверенно стоял на ногах. Чанбин решил отправиться в лес. Сначала он думал отправиться в горы, но понял, что там он далеко не уйдет. В лесу он зашел далеко и сел у раскидистого дуба на красивой спокойной полянке. Вокруг пели птицы, а впереди он видел потрясающий закат, окрашенный всеми оттенками оранжевого, розового и желтого. Прекрасный вид, чтобы умереть, горько усмехнулся Чанбин. Часть внутри него не хотела умирать, она болезненно хотела жить. Поэтому Чанбин не стал никуда прятаться, он все продолжал надеяться, что маг придет за ним и спасет, но другая часть кричал ему обратное: -Ты умрешь. От этой болезни нет лекарства. Даже Феликс тебя бросил. Ты беспомощный. Ты недостоен любви. Тихая жизнь не для тебя. За все твои грехи наградой будет только смерть. Чанбин не хотел в это верить, он продолжал верить всем сердцем, что у Феликса была веская причина, чтобы так поступить. Однако внутри его грызло сомнение. Он осознал, что это никак не уменьшает его любви к магу. Удовлетворенно кивнув самому себе, он ощутил, что его глаза начали слипаться. Чанбин быстро понял, что это конец. Он не раз видел такой признак у умирающих. Поэтому находясь уже одной ногой в могиле он вслух сказал: -Прости меня Ёнбок. Уже закрывая глаза, он мельком смог увидеть Феликса, сидящего перед ним на корточках, и тянувщегося к его лицу. Решив, что это прекрасная предсмертная галюцинации, полеикоторой и умирать не страшно, Чанбин провалился в темноту.