Мы пытались

      Добиваться целей - сама по себе цель. Рвать и бороться за место, за вещь, за людей. Не уступать никому. Стараться до полусмерти, лишь бы заполучить желаемого. Душить себя физически и морально, только для того, чтобы тебя похвалили, чтобы ты начал чего-то стоить. Игнорировать просьбы других остановиться, а топить до последнего, пока жилы на лбу не вскроются от напряжения, пока ноги не парализует от труда, и в конце концов, пока на них не наденут белые тапочки. — Ты знаешь, что уже луна взошла? - Иваизуми открыл окно, которое выходило на небольшую площадку перед домой. — Ещё полчасика... - промямлил мальчик, подбрасывая мяч уже не так высоко, как мог, из-за усталости. — Тоору, завтра в школу! Мальчик поймал мяч, упирая его в бок. Его дыхание было столь учащенным, что казалось, будто он сейчас упадёт на колени. — Двадцать минут. — Живо домой! - раздался громкий голос, и Ойкава сжался, перебирая руками мяч. Он опустил голову под пристальным взглядом и поплелся в соседнее здание, напоследок бросив полуживое «до завтра».       Иваизуми тяжело выдохнул, посмотрев на звезды. С этим мальчишкой ему всегда было тяжело, так как он требовал бесконечного контроля. Ойкава не курил тайно за гаражами, не обижал младших ребят, но изводил себя тренировками, нарушал режим и частенько прогуливал школу. Хаджиме было его жаль, и он чувствовал ответственность перед другом, поэтому уже давно дал себе обещание присматривать за Ойкавой, и с момента этого обещания прошёл уже ни один год, и Иваизуми привык к роле надзирателя. Он прекрасно понимал, что без него Тоору просто изведет себя.       Ойкава проснулся по будильнику сам. Уже долгое время сосед его не будит звонком, потому что «слышь, а ты не слишком большой для няньки? ». Конечно, с их начала дружбы прошло лет пятнадцать, и Тоору заметно возмужал, но привычка быть под контролем Иваизуми никуда не ушла. Ему жизненно необходимо было слышать с утра ворчание про то, что они опаздывают, и как Ойкава его бесит. Парню действительно казалось, что он надоедает другу своим образом жизни, поэтому уже около года он его не доставал, хотя так хотелось.       Брюнет буквально вывалился с кровати, поеживаясь от пробирающего холода. «Хочу обратно под одеяло» Родители уходили намного раньше Тоору, поэтому его повседневная рутина проходила в гордом одиночестве. Раньше к нему часто приходил Иваизуми, но с годами это сошло на нет. Теперь их встреча происходит в школе или на тренировке, и только изредка они ходили домой вместе. Зачастую молча. Ойкава отвыкал от соседа очень долго и болезненно, мучал себя тренировками, лишь бы не думать о том, что его бросили, что он надоел, и все же пришёл к тому, что имеет. А именно - сам по себе везде и всегда.       Стук в дверь заставил Ойкаву молниеносно натянуть школьную форму. — Иваизуми? - парень неосознанно сделал шаг назад, то ли от страха, ведь Хаджиме не отличался добродушным лицом, тем более сейчас, то ли от удивления. — Ойкава Тоору! Вы залили нам весь сад! — Каким образом? Наши дома стоят рядом. Иваизуми грозно задрал голову и, казалось, сжимал кулаки, отчего Ойкава ещё раз сделал шаг назад. — Спроси у своей псины! Тоору неуверенно помялся. Он не понимал ровным счётом ничего, а Хаджиме буквально рвало и метало изнутри. — Ну что ты стоишь?! Выходи! Тоору послушно начал завязывать кроссовки, впопыхах заталкивая шнурки вовнутрь. Иваизуми каждую секунду поглядывал на свой дом, потом обратно на парня и наконец не выдержал; схватил брюнета за воротник рубашки, таща за собой. — Как баба собираешься! - процедил он и повернул Ойкаву лицом к своему дому. — Твою ж... - Тоору широко открыл глаза. На лужайке соседа бегала дворняжка со шлангом в зубах. И всё бы ничего, если бы этот шланг не принадлежал семье Ойкавы, и если бы из него не лилась вода мощным напором. — Хера ты стоишь?! Забирай её! - Иваизуми так же грозно смерил Ойкаву. — Но... Это не наша собака. Парни посмотрели друг на друга. Ойкава намного выше, но под моральным натиском Хаджиме, казалось, не дорос и до метра с кепкой.       Не отводя глаза, Иваизуми решал, что делать, а Ойкава просто на него смотрел. А ведь когда-то они были не разлей вода. Постоянно вместе, постоянно рядом, запросто могли положиться друг на друга, как в игре, так и в жизни. Ойкава любил Иваизуми всем сердцем, но это было давно. Теперь они просто соседи.       Тоору был готов стоять так до вечера, но Иваизуми так резко отвернулся в сторону своего дома, что парень испугался - сам перевёл глаза и увидел, как собака со шлангом на всех порах несётся к ним. — Блять! - бросает Хаджиме и толкает Тоору в сторону. Тот и сообразить не успевает, как начинает бежать, а потом наконец понимает, что Иваизуми рядом нет. А нет его только потому что собака во всю обливает его водой, трясёт хвостом как пропеллером и, очевидно, неимоверно счастлива. Хаджиме отбивался от неё, но это его не спасало. Он был весь в воде и грязи, так как собака в знак любви залазила на него с лапами. — Отцепись! - брыкался парень, пока вода из шланга не перестала литься. Собака расстроенно оценила потерю и выплюнула бесполезный садовый шланг. Её веселье было закончено, как и мучение Хаджиме.       Иваизуми наконец поднялся. Одежда неприятно липла к телу, и он тихо ругался себе под нос, пока не увидел Ойкаву возле уличного крана. Это он перекрыл воду и сейчас стоял в полной рассеянности. — Ива-чан... Прости, пожалуйста, - не подходя ближе, пробубнил Тоору. — Я тебя не слышу! - крикнул Иваизуми, и только по его тону было понятно, что он неимоверно зол. Брюнет сделал пару неуверенных шагов навстречу, пока Хаджиме стоял на месте. — Я прошу прощения... - ещё раз протянул и парень как вдруг в него впиваются двумя руками и тянут к себе. Тоору не успевает и заметить, как чуть ли не вплотную смотрит на соседа. У того от злости трясутся жилки на лбу и он цедит максимально грубое: — Как же ты меня бесишь, Ойкава Тоору. Внутри Ойкавы что-то рушится, он бегает глазами и, казалось, готов заплакать, поэтому даже не замечает, как Иваизуми уходит домой.       Воротник школьной формы был полностью грязным, как и сердце Ойкавы. Он стягивал одежду, параллельно давя в горле слезы. Слова, брошенные соседом в порыве гнева, должны были восприниматься по-другому, но судя по их отношениям, сказаны они были довольно искренне.       Стиральная машинка гудела, пока Тоору уплетал холодный омлет. Мама приготовила его ещё перед работой, но парень забыл про него, а всё из-за Иваизуми. Ему хотелось помчаться к бывшему другу, узнать, как у того дела, не простыл ли он от ледяной воды, но он не смел переступать и порог этого дома. А ведь когда-то всё было иначе...