АМАЛЬГАМА

Ни одного аргумента. Ни единого голоса разума в действиях.

      Ни одного логичного оправдания, высвобождающего от этой жгучей неприязни к сложившейся ситуации. Мне на уровне физического дискомфорта казалось...       Казалось, что волосы сами по себе закручивались в ещё более тугие завитки от напряжения в моих мыслях.       Но я прекрасно знаю себя. И как бы я не отрицала по инерции. Молча, отрицательно мотая головой. Я знала, уже сейчас, что снова буду отстаивать новую правду, которая открылась для меня совершенно внезапно. Если сочту ее справедливой. Ущемление каких либо прав в этом мире всегда меня потрясали и заставляли неистово искать решения. И далеко не важно, кто именно провалил меня в эту бездну. Даже, если это из-за клочка бумаги от Кикимера в Уилтшире, в доме полностью пропитанной чёрной магией.       Однако вязать шапочки за права и свободу эльфов, далеко не одно и то же, как стать лицом за будущее бывших пожирателей смерти. Смешно даже размышлять о том, что их «лицом» окажется грязнокровка. Последним шансом. Ох, как примут мою помощь куда охотнее эльфов. Так и вижу. Мерлинова борода! Пусть я откажусь от этих мыслей! Пусть…. Черт. Болезненно закусила губу. К сожалению даже взгляд Василиска не остановил бы поток раздирающей меня новой правды… ***       Перестав разглядывать унылый пейзаж за окном, я снова неохотно взглянула на не менее трагичное лицо напротив.       — Миссис Малфой, я вас услышала. Но не стоило ради этого разговора, приглашать меня сюда. Да и с помощью Гарри! Совсем не стоило манипулировать его порядочностью.       Мне оставалось нарочито высказывать своё недовольство присутствия здесь. Но оно и не было наигранным. Так и было пожалуй.       Вся предыдущая неделя была пропитана чередой уговоров. Сначала эта совсем для меня едва понятная женщина, в ужасающем девичестве Блэк, ворвалась в Нору в поисках Гарри. Так причитала в голос семья Уизли. Ещё сутки спустя они не могли успокоится раздавая советы, как именно Гарри должен был ей ответить. Когда я пришла на день позже они и меня увлекли на свою сторону. Джордж подметил, что будь Фред с нами, то они на пару трансгрессировали бы ее друг к другу пока ту бы не расщепило на семь частей. И тут же по инерции Молли отвесила подзатыльники. Рону достался за компанию.       — Ауч! А я то тут причём, мам!       Каждый остался недоволен ее появлением. Что Джинни, что я. Все, кроме него естественно. Кроме того, кто не хотел называть себя победителем в войне против Тома Реддла.       Гарри уговаривал меня и убедил. Фактами конечно. Хотя я также сначала хваталась за голову и возмущалась. А в итоге мы вместе убеждали семью Уизли. В частности Рона, он действительно считал это крайне опасным. И они разругались ненадолго с Гарри, потому что с его слов не слишком вежливо убеждать идти чужую девушку в лапы к дементорам из настоящей плоти и крови.       Так или иначе необходимо было поставить точку.       Малфои, или только мать, но хотели возвращения Драко в Хогвартс и дополнительный нюанс - это моё появление в их поместье. Магглорожденная в качестве искупления. Придётся несколько даже быть приветливой у ворот для таких, как Рита Скитер.       Всё просто. Моё появление должно немного уверить всех, что Малфои действительно спланировали предательство Воландеморта. Поступок Нарциссы обсуждался в более простых газетах с малым тиражом. Но когда она вышла из под ареста новость стала более доходчивой в самом «Пророке». «Ангел хранитель Поттера». Более жуткое название для привлечение и не придумаешь.       Но больше всего меня напрягало письмо. Я не хотела писать, то во что сама не верила, не хотела. И его либо проигнорируют, либо начнут разбираться. Нарцисса мечтала одурить Министерство, мной, как от главного лица войны и таких же магглорожденных, что мы не против возвращения бывших соратников Воландеморта в Хогвартс. Но разве там сидят дураки? Это закончится не хорошо либо для них, либо для меня. На меня очевидно, как и на Гарри в суде свесят ответственность. От чего бы я с радостью отказалась.       Мать Дарко была права в своей интуиции. Или ей очень сильно повезло. Не могу отрицать, она спасла жизнь друга в запретном лесу. Однако в суде мы выплатили долг сполна. Просто остановись, перестань. Не наглей и живите дальше. Но вы скорее сломаетесь, чем согнётесь под новые для себя принципы.       Миссис Малфой точно осознавала, что все ещё может давить на безотказность моего друга, который почему-то считал должным ей за свою жизнь. Все ещё?       Всякий здравый смысл угасал в его глазах, когда ему предлагались факты. Что никакие контакты с семьей Малфоев не сулит ничего хорошего.       Но как оказалось, Гарри был, куда более прозаичным в этом деле. И когда для меня открылась правда, мне к своему ужасу пришлось встать на его сторону.       Ему нужна была помощь, другие глаза в поместье Малфоев. Бруствер, выдал ужасающую тайну о наследнице Волан-де-Морта. Как такое вообще могло быть.       Честно. С последних событий леденящий ужас казался уже позади, но он снова узлом зашевелился, где-то в области горла, где ты не осмеливаешься сделать полноценный глоток.       Я испугалась. Да так, что по моему телу прошлись мурашки, а на выцарапанном «грязнокровка» отчеканили с особой колкостью. Кожа сжалась. Поморщилась в страхе, а брови сошлись в напряжении.       Все ещё помнила, эти ужасающие огни в глазах и дурную ухмылку, что с упоением на мне отпевали круцио. Продолжение жизни Беллатрисы в сочетании с тем, кого нельзя называть, с тем кого пора забыть, наводил тишайший ужас. И ком, который ты с силой сглатываешь, чтобы не умереть на том же месте.       Не хотела туда идти. Просто нет и всё. Меня выворачивало от этой необходимости. Эти воспоминания настигали меня в моих снах. Кажется я ни дня не легла без снадобья - сна без сновидений. Таких, как я после войны было много. Молли, Джордж, Рон и даже Гарри, решил немного отбросить отваги и позволить себе не бояться уснуть. Немного отдохнуть. И не видеть произошедшие ужасы и потери прошлых месяцев.       Но…       Как всегда Гарри не настаивал и давал тебе выбор. Что действовало обезоруживающе. Этот мальчик, который выжил, всё ещё отчаянно борется с остатками всего мрака и хаоса. Через боль и не могу. Поэтому разве я могла оставаться в стороне? Всяческие страхи уходили на задний план.       — Гарри, ты просто невыносим, - причитала я уже порядком ошеломлённая храбростью его души.       — Гермиона, ты же знаешь. Я не могу настаивать, чтобы ты сделала это. Только я действительно верю, что Бруствер прав. И нам стоит быть начеку. Малфой должен вернуться в Хогвартс. Иначе мы рискуем, что-то упустить.       Эти слова крутились в моей голове, как элемент уговора самой себя. Моя воля ничего не значит, если это ради благой цели. Это однозначно верное решение, хоть оно и не самое приятное.       Кикимер был заслан в их поместье в качестве шпиона, если можно так выразиться. Но к нему сильного доверия не наблюдалось. Даже было за что ненавидеть в прошлом. Гарри так и не простил его вранья, когда тот принадлежал Сириусу. Приверженность домовика к семье Блэков была одержимой и вшитой на уровне подсознания. И какие-то наблюдения стали озадачивать.       — Мисс Грейнджер. Я, понимаю ваше негодование. Но Драко действительно нуждается в этом. Он увядает на глазах. Он изменился. И ещё сможет принести пользу волшебному миру. Неужели вам нужен озлобленный бывший домашний пожиратель, в вашем светлом новом мире? Больше, чем простой сотрудник Министерства.       Мои уши услышали отчётливо эту брезгливость к вернувшейся лояльности к магглорожденным. Брезгливость к моей сущности и пребыванию в поместье. Как можно было настолько пропитаться ядом убеждений, который никак не выводился из их голубых жил. Меня это пугало совсем по другому, как нечто, что находится на дне темнейшего океана.       — Что простите? В министерстве? — это вызвало во мне неудержимый смешок. Я попыталась прикрыть лицо тыльной стороной ладони, но моего презрения к этому будущему невозможно было скрыть. Пока злосчастный Кикимер не принёс и не вложил в другую руку записку от самого Драко Малфоя. Это меня обескуражило и заставило осмотреться хаотично по сторонам главного холла поместья. Скомканный свежий клочок пергамента. Блеклый силуэт наследника дома, я нашла за спиной его матери. Вдали, едва похожий на себя прежнего. В изношенной и далеко не свежей рубашке. Весьма странный вид для самовлюбленного в свой комфорт. На секунду я осознала, что вжалась в этот диван, ногтями впилась в подлокотники. И отодвинула назад голову. Его появление, его молчаливое присутствие вернули меня в тот день. Когда я лежала на этом полу, а он также молча наблюдал. Его записка быстро вернула меня в чувство и заставила пройти пять стадий: отрицание, гнев, торг, депрессию и жуткое принятие. Это поражало. То что он написал, было до жгучего болезненным. Но фактом о котором никто не задумывался хотя был весьма очевиден. Вся моя душа перевернулась с головы на ноги. А миссис Малфой озадаченно наблюдала за мной и заметила обернувшись сына, который тотчас исчез.       — Что он вам передал? Поймите он немного не в себе. Сказывается усталость и время проведённое взаперти…       Она начала оправдывать его, боясь, что только что его сын выписал себе приговор на злоключение в Мэноре до конца своих дней. Однако парой строчек этот человек убедил меня больше, чем все за последние дни. Что все ещё есть за что бороться, что выяснить и что исправить. Он поселил во мне это зерно сам того не осознавая. Снова, в своей манере и желание оскорбить по особенному. И я перечитывала строчки:       « Грязнокровка, вернулась добиться благодарности?

Выметайся

p.s       Чем ваша привилегированная шайка отличается от Тёмного Лорда? Вы также, как и он держите пометку «на других». Тебе дано защищать только убогих.

Орден Лицемеров. Отряд безмозглых.

      Желаю беспрерывных страданий, в осознании ужаса наполняющего тебя сейчас.       Выметайся немедленно.       Я не шучу. »       И что он может?       Даже с палочкой ничего не смог.       Все ещё хлопая глазами, я встала и все же поддалась мимолетному страху. Всё позади повторяла я себе в голове, отмахиваясь от уговоров Нарциссы. Она так мчалась за мной до самых ворот, словно была убеждена, что один единственный шаг за мной что-то да изменит. Он уже изменил. Ваш чертов сын изменил восприятие этого мира. Я не выношу вашего сына. На клеточном уровне. От прилизанных волос в детстве, до сальных шуточек в юности. От мерзкого взгляда, до тошнотворно выглаженных со стрелками брюк. И его ухмылка, словно вываренная по шаблону последних гадов. Просто не перевариваю за то, что он поселил в моей голове. Разве кто-то спрашивал твоего мнения? Мерзкий Малфой…       Сколько раз ты встреваешь туда, куда тебя не просят!       У выхода я постаралась быть сдержаннее. Несколько репортёров быстро налетели делать снимки. Я обернулась и вымолвила только одну фразу.       — Я вернусь завтра, после обеда, — а сама беспрерывно анализировала. Как такой жалкий трус, как Малфой смог обратить меня в бегство. Он заставил меня бежать не от него, а от ужаса моих собственных мыслей.       Неужели мы где-то ошиблись? Сомнения вложенные в голову росли. И я сравнивала и анализировала.       Да, у нас более лояльное отношение к бывшим преступникам. Мы никого больше не отдаём на поцелуй дементорам. В конце концов я защищала его в суде! Какое его дело говорить подобное!       Приободряла я себя.       Да, конечно, они действительно гонимы и прячутся, так же, как… Я осеклась. Но сравнить это с тем, как прятались мои родители из-за статуса крови язык не поворачивался. Но по сути Драко тоже формально не совершал преступлений и стал гоним только из-за родителей. Также как, стали в одно мгновение мои родители из-за меня.       Казалось, что закачалась одна лодка.       Для них под запретом магия, что сравнимо с медленным схождением с ума своей сущности.       И у них также нет надежды на будущее.       У приспешников Волан-де-Морта был шанс зажить, а с проигрышем, его не осталось. Это не причина их жалеть, но это причина беспокоиться. Как о бомбе с неизвестным таймером.       Неужели это бесконечная борьба? Это никогда не закончится и обреченно повторяться. И всегда история будет зависеть от того у кого хватит сил, самых разных.       Что делать дальше? Я не находила сил проговорить всё это с кем бы то ни было. Затолкав клочок записки в карман джинсов я улыбнулась неизвестному репортёру и мигом пошла прочь.       Нет, не верю своим суждениям! Не может быть, что вы - бывшие приспешники Воландеморта. В том же положении в каком были магглорожденные. Это не одно и то же. Вовсе не одно и тоже…       Но преследования. Месть и гонения. Их невозможно отрицать.       Чтобы ты провалился в самую глубокую яму, трус несчастный.

——————————————

      Меня обреченно поражала наивность отца. Конечно, мама просто инструмент по достижению цели. Не сомневаюсь. И все же пригласить в Мэнор магглорожденную? Они ума лишились или попали под империус министерства?       Если бы я мог сказать хоть слово. Я бы им всё высказал, всё. Мне больше незачем сдерживать себя.       Однако лист мандрагоры принёс немало неудобств. Отсутствие голоса беспокоило меньше всего. Да и скорее это было удобно с возвращением, Люциуса.       Первые две недели я почти не ел и с трудом переносил это. Оказалось диета – это совсем не мое. Хотя по телосложению в зеркале скорее всего танцевать балет придется мне. Сложнее всего давалось не пить. И я сообразил о невербальном заклинание фиксации, чтобы он не сдвинулся во рту ни на йоту. Однако у меня было слишком мало сил и волшебство куда-то медленно утекало. Так что, ничего не вышло. О том как я спал? Да, никак. Всегда в одной позе. Щекой с мандрагорой книзу, иначе бы я просто проглотил во сне то за, что так отчаянно боролся. Усложняло все то, что лист во рту медленно, но разлагался, истончался и превращался размеренно в жижу. И от этого я под час задумывался. Может я убиваю себя за зря? И оно уже не сработает?       Так или иначе. Я намеревался довести дело до конца. Но надеялся, что мой конец не окажется настолько мерзким. « Помер от душевных терзаний и гонений наследник Малфоев. Можно ли радоваться и соболезновать одновременно? ». Так и вижу эти вырезки в «Пророке».       Поэтому на таком истощении, увидеть Грейнджер было для меня сущим позором.       Я готов мучаться и истязать себя, но не просить о помощи магглорожденных. И вы всегда следовали этому правилу. Почему оно для вас рушится, как только дело касается меня? Это очень изощренный вид любви. Всю жизнь внушать, что лакрица самая жуткая сладость на свете, а как только она может спасти меня затолкнуть себе ее поглубже в горло? Мерзко. Я не просил. Вы не понимаете этого? Словно я заставляю вас вливать в себя яд за меня. Какого черта вы сваливаете на меня такую ответственность?       Я вышел из своей комнаты. И медленно спустился в холл, увидев Грейнджер сидящую напротив моей матери, во мне запылала прежняя неприязнь, неравнодушие, желание высмеять всю её сущность. Особенно со дня слушания. Этот голос снился мне и ее жалкие умозаключения, повторялись раз за разом в них. Изнеможение днём, изнеможение во сне. Изнеможение за изнеможением и я просто начал расчехляться на гнев и чуть было не открыл рот. Но вовремя заметил Кикимера. Схватив того за шкирку отвёл в ближайшую комнату. И написав пару строчек на первом попавшемся клочке с письменного стола, указал на Грейнджер попутно за шкирку возвращая его в холл.       — Мистер Малфой хочет, чтобы я передал это грязнокровке?       Слегка кивнул и эльф повиновался. Я бы ушёл, но мне нужно было видеть этот всплеск ужаса или недовольства в глазах зазнайки. Пусть убирается отсюда. Ее мнение действительно для меня неважно. Если тебе некого пожалеть, навести Теодорра. Совсем в одиночестве парень. Развлечешь его. Хм…       Я ушёл, не дожидаясь ее вопрошающего взгляда. Лишь Кикимер догнав обмолвился радостно, что она унеслась прочь со всех ног. Это меня позабавило. Даже так, Грейнджер? Смотри не усни с этой запиской в руках.       Самодовольно зашагав мимо столовой я остановился у изголовья и вспоминал, как ещё более полугода назад была убита Чарити Бербидж на этом самом месте. И я немного впал в ступор. Наверное мое положение перед Тёмным Лордом было на том же уровне. Он хотел моей смерти. Только более изощренным способом. Кто мог поверить, что ученик Хогвартса хоть как-то навредит Дамболдару? Но я пытался. Мне было страшно. Интересно, также страшно, как и Бербидж? Мы оба были на грани смерти. Это сопоставимый страх? Ведь она умерла, а я остался прижизненно гнить.       Мой страх длился чуть дольше и разолгаться предстояло иначе. Не нагайна конечно. И все таки от нашей семьи откусили приличный кусок, что Министерство, что Гринготтс и даже жалкий «Пророк» не побрезговал насладится объедками.       Я не успел опомниться, чуть развернулся у изголовья, как кто-то рывком схватил меня за горло и болезненно протащил по столу. Отец? Меня искривило в боли и отсутствия понимания того, что произошло. Я зашаркал ногами и попытался высвободиться. Мои силы итак были на волоске за этот месяц. Довольно молчаливая, но ужасная сцена. Словно меня решили добить из жалости.       — Аргх…       Из меня вышел истошный вздох, а Люциус смотрел на меня с какой-то необъяснимой дикостью. Явно пытаясь что-то разглядеть. Я отчаянно схватился за его руку у горла и пытался разжать, не хватало воздуха, не хватало сил и я дернулся, чтобы привстать. Однако тотчас он снова меня впечатал в стол своей тростью, за которую я схватился по инерции. Чтобы случайно не выплюнуть или того лучше не проглотить от удара по шее лист мандрагоры. Или то, что осталось от него. И Люциус воспользовался этим, грубо и болезненно сдавив мои челюсти он заставил меня приоткрыть рот. А после того, как увидел подтверждение своей догадки, попытался вытащить лист мандрагоры. Я с силой сжал челюсти прикусив его палец от чего он швырнул меня со стола на пол. Пара стульев свалились вместе со мной.       — Кем ты себя возомнил? Ты хоть представляешь, какому риску подвергаешь всех нас? Драко, выплюнь эту дрянь и приди в чувство.       Я осторожно откашливался и пытался встать и конечно же молчал. Озлобленно. Но его рот точно не собирался затыкаться ни на одной чертовой секунде.       — Ты хоть понимаешь, что творишь? Эта зазнайка, Грейнджер. Ты пересекался с ней? Я спросил тебя, ты пересекался с ней?!!       Испуга не было. Кажется нет. Только дискомфорт. По жилам отчаянно бился гнев, который я сдерживал изо всех сил, в своей беспомощности. Вытерпеть и дойти до цели. Забудь про эти унижения. Странно было так к тебе презрительно относится даже мысленно. Однако я не находил в тебе примера за которым стоит следовать, за которым есть правда. Все мои домыслы относительно тебя отец – подтверждались. Я отрицательно кратко помотал головой. Это не было ложью. Мы так и не поболтали с Грейнджер по душам.       — Без учета в министерстве, твоя предполагаемая анимагическая способность станет для нас путевкой длиною в вечность в Азкабан. В нашем случае, нам запрещают любую магическую деятельность на неопределённый срок. Ты просто несносный, самонадеянный хорёк. Эта девчонка, в два счета разберёт, чем ты был занят всё это время. Легче, чем обскакивала тебя во время учебы. Как давно эта гадость у тебя во рту? Если ты не закончишь это дело сегодня же. Я прерву этот ритуал, чем бы он для тебя не закончился. Драко, приди в себя, - сказал он встав возле меня, положив руку на плечо. Сменив моментально гнев на милость. Словно, не он пытался выбить из меня дурь пару мгновений назад.       — И чтобы завершить трансфигурацию в анимагическое животное, тебе необходима палочка. Которой к твоему великому уму у нас нет. Весь запас был вывезен авроратом на твоих глазах.       Браво, Драко, ты идиот, который не умеет складывать элементарные числа в глазах отца. Радоваться этому или грустить? Кто знает.       Классическая забота отца о моем существовании. Нечему удивляться. Позаботиться о моей жизни посредством угрозе ей же. Добро пожаловать в чудесный мир Малфоев. Я не сошёл с ума лишь по доброй воле матери. Лишь по доброй воле множества комнат и коридоров в огромном поместье. Среди которых я мог потеряться от общения с тобой.       И чего я только тобой так восхищался? Чуть что вопил про отца. Отец узнает. Ну, узнал например. И что он сделает? Что он может?       Слегка, как бы невзначай задев ногой его трость, что оказалась на полу, я прошёл мимо. Сегодня было полнолуние.       В сумерки спустился в подземелье и ближе к полуночи наполнил хрустальный фиал слюной. В тот час вынул изо рта остатки мандрагоры и засунул туда же. Обязательным условием было оставить наполняться лунным светом и не позволить лучам света добраться до него. Поэтому я не сомкнул глаз почти до рассвета и сидел у живой изгороди пока не посчитал нужным спрятать хрустальный фиал. Решил оставить в небольшой яме под той же изгородью. Которую я плотно присыпал землей и ветками. Только бы не забыть местоположение. Изгородь была выбрана неспроста. Она являлась частью лабиринта позади дома. Не такого большого как на турнире трёх волшебников, но запутаться здесь было проще, чем найти выход.       Я решил не ложится. И мигом направился в кухню, где незамедлительно напряг Кикимера приготовить мне всё лучшее, что он может. До этого момента я никогда не ел непосредственно там, где и готовят.       От чего глаза родителей моментально ошалели, найдя меня тут, увидев уплетающим все без разбора. Голод действует удивительным образом, всякие предпочтения отошли на задний план.       Кажется несколько минут они смотрели на меня прежде чем я их заметил, а после поднял взгляд. Кикимер им доложил? Все таки я переел.       — Надеюсь, ты наелся?       Люциус, выжидательно посмотрел на меня. Он конечно же, ожидал, что я как и все прошедшие годы буду исполнять все его желания. И напряжённо всматривался в меня, пытаясь понять заговорю я или нет. Выжидание было настолько невыносимым, что он дёрнулся едва заметно в мою сторону стоя у двери, а мать схватила того за предплечье. Ей видно не хотелось видеть наших скандалов.       — Да.       И тут же выражение его лица изменилось на более добродушное, самодовольное. Он попытался что-то ещё сказать, но я опередил.       — Если вы позволите, я пойду к себе. Не спалось всю ночь. Хочу отдохнуть.       Я прошёл мимо отца и остановившись у матери, позволил ей поцеловать себя в лоб, она тянулась ко мне, как к ребёнку. Однако ныне тянуться приходилось вверх.       Следующие несколько дней я спал и время от времени приходил в себя, находил еду оставленную Кикимером. Иногда днём, иногда в темень. Так и не попытавшись узнать, который день или час. Кажется весь прошедший месяц отнял у меня прилично сил.       Домовой эльф рассказывал, что Грязнокровка приходила каждый день. Но нынче она не вела диалоги с родителями, а «отсиживала» своё время в фамильной библиотеке, которая окнами выходила на лабиринт живой изгороди. Что меня насторожило. И каждый раз зачем-то на прощание настоятельно спрашивала о том, куда я пропал. И почему меня не видно. Да нет, отец не может быть правым в этом. Не может грязнокровка догадываться об этом. Однако…       Кажется, Грейнджер о чем-то все-таки размышляла.       Отец все это время, как оказывается налаживал дела в Банке Гринготтс. Почти не вылезал оттуда. Удачно или нет, выяснится позже.       Как только появились силы в полночь я снова направился к своему тайнику. Чтобы продолжить задуманное. В фиал пришлось добавить собственный волос, серебряную чайную ложку росы, которая хранилась в подвале и куколку бабочки «мёртвая голова». Теперь оставалось ждать грозы. Об этом оставалось лишь надеяться. Один только август мог меня спасти до начала Хогвартса. Я был уверен, что Грейнджер на пару с матерью составили письмо в министерство. В остальное время, будь хоть гроза, хоть ураган, у меня не будет шанса такого же, как у себя дома превратится в кого-то более симпатичного, чем Фенрира Сивого.