Цикл "Рахидэтель". Арка 1 "Закон Долга". Книга 5 "Север"

Ире хватило одного ужина из пещерных грибов, чтобы принять окончательное решение. Видит бог, она проявила чудеса хороших манер и съела всё, что ей положили на тарелку! Если бы за этот перфоманс «я хороший гость, ем всё, что дают» ставили оценки, то у неё вся зачётка была бы в пятаках. Даже на улыбку и «спасибо, очень вкусно» хватило. Влари оценили. А ещё хорошо прокачался навык ротового дыхания, чтобы хоть как-то избежать специфического аромата копоти с лёгким флёром керосина. На вкус грибочки оказались, что весьма странно, вполне приемлемыми – чуть солёные, а в остальном почти безвкусные. Чего не скажешь о внешнем виде и запахе. Одно она могла сказать точно: лишний раз ими питаться желания нет совсем. Так что пища послужила хорошим мотиватором, чтобы собрать мозги в кучку и пробежаться по разделам естественно-научных предметов, выискивая полезное и нужное. Нечего терять минутки – чем раньше закончим, тем скорее вернёмся на поверхность к свежему воздуху и приличной еде! В дебри не полезла. То, в чём плохо разбиралась, – вычеркнула. Несколько часов ушло на раскачку отвыкшего от задачек и формул сознания, но в итоге Ира, довольная собой, постучалась к За: – Господа, записывайте: «Первый закон термодинамики». Влари оказались весьма способными учениками. Вопросы задавали заковыристые, не на все она могла ответить, где-то приходилось сооружать опыты на коленке. Но они не жаловались. За объяснил ей: влари прекрасно понимают, что она не является мастером, и потому впитывают каждое слово, чтобы потом самим проверить вычисления, провести эксперименты. Это не менее увлекательно, чем сам процесс приобщения к новым знаниям. Когда она в очередной раз не смогла с лёту ответить на вопрос одного из слушателей, За успокоил её, что качество преподавания не влияет ни на состав груза, что уже готовили для отправки на Мрекское болото, ни на уровень мастеров, которые будут сопровождать его. Самым опытным мастерам Империи, а именно они были Ириными слушателями, было достаточно базы и точки отсчёта. Они радовались каждому ответу, но не расстраивались, когда не могли его получить. Наоборот! Казалось, что разобраться впоследствии самим – для них не менее увлекательное занятие. Учиться конструкты были готовы сутками. Влари вообще спокойно относились к отсутствию сна: им достаточно всего трёх-четырёх часов, чтобы полностью восстановиться. А Ира выжимала из себя максимум, чтобы сократить гостевой визит. Несмотря на обнаруженные полезные качества грибов – силу и энергию они восполняли отлично, лишний раз ими питаться не хотелось, а карманные запасы принесённого с собой уже подходили к концу. Учёба шла «галопом по Европам» и не заняла много времени. Передача знаний не включала в себя контрольных работ или проверок усвоения материала. Скорее это было похоже на уроки «физика для чайников». И только возраставший день за днём уровень вопросов давал Ире понять, что влари этой точки опоры хватит за глаза и за уши. На её вопросы подгорники отвечали охотно, демонстрировали изобретения. Ценность волос эйуна, как оказалось, измерялась не только красотой, но и тем, что длина цветовой ауры, что придавала великолепие ювелирным изделиям, поддавалась точному расчёту. Напитаешь определённого цвета и длины волосок точным количеством кристалла, получаешь цветную тень строго определённого размера. Эти свойства использовались при измерениях, придавая устройствам и механизмам точность. И именно в этом крылся секрет печатного станка. Гениальные механики уже давно преодолели ступень деревянного устройства, которое лежало в основе идеи масштабной печати. Их машина вовсю использовала барабанный принцип, навороченный донельзя. Станок обладал возможностью печатать тексты абсолютно любого вида, возможностью менять шрифты и рисовать заковыристые символы. А до кучи внутри помещался механизм, позволяющий с точностью до миллиметра определять положение каждой буквы, ширину строк и абзацев, выполненный с использованием волос эйуна. Как ей рассказали, Собор Карража купил за баснословную сумму упрощённый вариант машины, рассчитанный только на всеобщий язык и с весьма ограниченными возможностями. «Вот жуки!» – восхитилась про себя Ира дальновидности влари, глядя в единственный глаз «гусеницы»-рассказчика. Она воочию убедилась, насколько изумительные пальцы у подгорников, посетив несколько мастерских. Подвижность их суставов и несколько «лишних» конечностей позволяли делать мелкие детали необычных форм. Вряд ли людям когда-нибудь удастся повторить такое без манипуляторов и компьютеров. И напоследок мастера утолили её любопытство касательно машин. Топлива в них в итоге не обнаружилось, чистая механика. А таинственными «бегожилами», по которым им предстояло ехать на север, на поверку оказался прототип железной дороги с узкой колеёй. По ней путешествовали на кибитках, работающих по принципу дрезины на мускульной силе. А поскольку на эту силу влари совсем не жаловались, а машинки были оборудованы некоторыми механическими ухищрениями, то передвигались они весьма шустро. Единственным недостатком этого чуда техники было отсутствие стульев, потому, чтобы хоть как-то облегчить дальний путь, пассажирские места щедро устилались шкурами. Один за другим выстраивались домики на колёсах в ряд. Для путников и грузовые, наполненные по самую крышу сосудами с жидким топливом, непонятными механизмами, инструментом высшего качества и даже ворохом спецодежды. Подступал день, когда предстояло выбраться на поверхность. В общей сложности они пробыли в Империи чуть больше двух недель. Отряд заметно увеличился, пополнившись мастерами. Влари обещали доставить их до границы с Болотом за четверо суток. Далее предстояло остановиться на долгую стоянку, чтобы собрать средства передвижения по воде и топи, которые пока были уложены в груз по частям. В отряде вовсю шли сборы. Дайна-ви уже второй раз отпустили своих животных домой своим ходом: перемещать их по железной дороге не было возможности – машины влари не приспособлены для перевозки зверей. По этой же причине архи отправляли в Карраж на долгую стоянку в усадьбу барона Бирета. Он владел небольшим домом, полученным за военные заслуги ещё кем-то из предков. Штат прислуги минимален – лишь бы поддерживать порядок, но вместе с архи отправились и инструкции с деньгами, потому у слуг не должно возникнуть проблем, куда девать внезапно свалившийся на голову небольшой табун. А вот строптивый характер Смаги требовал знающего человека. Помочь вызвался Варн. Он всей шкурой доверял свою наездницу влари и совершенно не имел желания тащиться вместе со всеми по туннелям, скрючившись на полу кибитки. Потому и вызвался отнести рыжего архи туда, откуда он был взят, к Дэкину Равилу в Ризму, а после встретиться с отрядом в заранее оговорённом месте. Смага не обрадовался ещё одному полёту, но Ира знала, что лучше Дэкина и Птички никто не позаботится о её копытном друге. Она весьма ярко представляла себе эту встречу, выдумывала самые курьёзные ситуации. Жаль только, что её благодетель Дэкин, друг Птичка и небесный брат не смогут пообщаться нормально – дай бог, чтобы амелутское проклятие дало возможность объясниться на приличном расстоянии друг от друга. Одарённых привели под землю перед самым отправлением. Нет, глаза не завязывали и расписку о неразглашении никто не брал, но неприязнь чувствовалась в том, насколько короткий путь от входа до «станции» выбрали влари, чтобы Доваль и Вакку поменьше топтали своими ногами земли Империи. Впрочем, те не жаловались, слушались безукоризненно и разве что позволяли себе вертеть головой во все стороны, чтобы запомнить раз и на всю жизнь картины, которые могут больше никогда не увидеть. Пассажирские кибитки вмещали в условном комфорте двух-трёх человек. Особенно везло тем, чьи вагончики представляли собой прицепы к дрезинам. Но бывали и такие, где под крышей размещался сам механизм управления, оставляя свободным только место по бокам. Передняя стенка у такого варианта кибитки отсутствовала, позволяя видеть дорогу. Сидя на полу, в пустом вагончике упихаться могло и больше двух человек, но внутри ещё предстояло спать, вытянувшись в довольно узком пространстве. Так что либо трое очень худых, либо двое нормального телосложения, либо двое в обнимку с двигателем. Вместо подушки – походная сумка или что подвернётся под руки, вместо одеяла – плащ, вместо грелки – спина товарища. Как-то так получилось, что Ирино место негласно оказалось рядом с Лэтте-ри: Линно-ри внезапно вызвался составить компанию Довалю и Вакку, а те, также внезапно, согласились. Она приняла всё это с удивлением и тихой радостью. Пока не поймала смурной взгляд барона. Приглядевшись, Ира поняла, что он не один такой, – нахмурилась и решительно подошла объясниться. Её встретила выдвинутая рука. – Не нужно, Ириан. – Вы даже не знаете, о чём я хотела поговорить, – растерялась она. – Догадываюсь. Не первый год живу на свете. Ириан, вокруг вас слепых нет, и все уже давно обо всём догадались. Да вы и не скрываете особо. Но при всём уважении, обсуждать подобное я не намерен. Осуждать тоже, потому что вы вестница и этим всё сказано. Увидеть – увидел. Смириться – смирился. Принимать – не просите. Стар я уже для подобных перемен. Увидев, как она сникла прямо на глазах, он прокашлялся и чуть более спокойным голосом проговорил: – Я не стал относиться к вам хуже из-за вашего выбора и… после всего готов иначе посмотреть на этого дайна-ви. Да и вообще на дайна-ви. Произошедшее в Карраже, Руин-Ло и Каро-Эль-Тане сделало возможность получить собственное представление о Мрекском болоте необходимостью, а не просто одним из многих вариантов. И я делаю всё, что полагается в подобной ситуации. Что касается личного, – он запнулся и посмотрел, как ей показалось, с надеждой, – вы уверены? – Да, Каю. Уверена, – разбила она его надежды. Он вздохнул, но всё же кивнул. – Что же. Если посмотреть незамутнённым взором, – он скривился и перевёл взгляд на Лэтте-ри, который в этот момент помогал крепить груз в одной из кибиток, – стоит признать, что выбор… достойный. Если закрыть глаза на то, что он дайна-ви и выглядит как тень, что является по ночам, чтобы тревожить разум. Ира выгнула бровь от подобной оценки, а барон досадливо махнул рукой, давая понять, что разговор на щекотливую тему окончен, и поспешил удалиться. Ира еле разобрала бурчание под самым носом: – Кто вас, женщин, понять, вообще, способен?! Ире оставалось только догадываться, кто же так довёл барона, что он реагирует на женский выбор подобным образом. Уж не старшие ли сёстры? Хотя какой выбор может быть у амелуток? Тем временем барон нырнул в кибитку, выделенную им с герцогом, покопался в настенном кармане и извлёк флягу. Он редко прибегал к веселящим напиткам, но сейчас пара жадных глотков требовалась, чтобы успокоиться. Закупоривал сосуд пробкой он уже абсолютно точными движениями, следя за размеренностью собственного дыхания. – Ириан, как всегда, не смотрит, кто находится вокруг, когда приходит выяснять что-либо, – раздался позади него голос вошедшего Альтариэна. – Даже те, кто не догадывались об их более близких, чем дружеские, отношениях с Лэтте-ри, теперь поставлены в известность. Хотя вы правы – надо быть слепым, чтобы не заметить. – А стачивать углы после этой новости придётся нам, – проворчал барон. – В отряде не только у меня поднимаются волосы, как во время грозы, стоит увидеть их вместе. Амелутка и потомок Первых! Вестница и изгнанник. И дело даже не столько в традициях, сколько в том, что кровь творцов может остаться в Рахидэтели! И отцом станет дайна-ви. – Я не знаток традиций болотных жителей. Но чутьё подсказывает мне, что дальше взаимной симпатии дело пока не идёт. Не говоря уже о брачных клятвах. – Это для вас и нас свадьба имеет значение. Народ, из которого к нам пришла Ириан, в данном моменте времени имеет весьма вольные брачные обычаи. Ящер как-то обронил, что весьма близкие к их законам. А что зверью закон не писан, вы и без меня знаете. – Вы слишком плохо думаете о творениях Хараны, что содержат в себе звериную суть. У них есть закон. Незыблемый и неписаный. Подходящий только для их сути, основанный на ритмах самой жизни. Что вы имеете в виду, говоря о том, что брачные традиции народа Ириан близки к обычаям нир-за-хар? – То, что кровь творцов может появиться и без принесения брачных клятв. Герцог поморщился и задумался. – Возможно. Особенно учитывая то, что у дайна-ви давно нет Кодекса семьи. Их закон подобное допускает и не осуждает. Линно-ри рассказывал. Так что да, вполне возможно, что нам придётся разбираться и с этим. Но как бы нам это ни не нравилось, предотвратить не можем, препятствовать – не имеем права. Кровь творцов, какая бы она ни была, – драгоценность. – Остаётся надеяться, что до этого не дойдёт. Я не знаток любви у потомков Первых, – он запнулся, но всё же закончил. – Взглядов не заметить невозможно, но этот надсмотрщик словно холодом окутан. Впору поверить, что вам действительно чужда… – Страсть? Нет, не чужда. Равно как и огонь чувств. Это распространённое заблуждение. Просто восприятие иное. Нам некуда торопиться. Потому и не стремимся хвататься за первый попавшийся предмет симпатии. А что касается Щита рассвета, то, во-первых, он может разделять эту нашу точку зрения. Всё-таки он не огонёк на ветру, его костру гореть ещё долго. А во-вторых, он подобен нам с вами. Живёт долгом. А вы сами знаете, как порой трудно среди него найти время на личное. И Альтариэн красноречиво развернул запястья, демонстрируя отсутствие несмываемого рисунка, свидетельствующего о заключённом браке, и кивнул на шею Каю, где тщательно прикрытая воротником, висела помолвочная цепь. Барон Бирет взял на себя обязательство связать себя узами брака с принцессой Анети семь лет назад, но до сих пор не нашёл времени огласить свадебный союз и уделить внимание жене и продолжению рода. Каю склонил голову в раздумьях, но всё же кивнул, признавая правоту. – Я не наблюдал специально, но в Ириан тоже не вижу горячности, свойственной этим летáм. Может, она ещё передумает и найдёт в себе силы оглядеться по сторонам. И выберет более подходящего мужчину. – Сомневаюсь. В ней достаточно эмоций, просто сейчас они будто под колпаком, что накрывает охотничьих птиц. На её неподготовленные плечи слишком много всего свалилось. И самое главное, чем она не может пренебречь, – ответственность за других. Ей свойственна отзывчивость, из которой медленно, но верно и растёт эта ответственность. Она не может отпустить себя, потому что постоянно переживает за тех, кто от неё зависит. И чувствам и личному просто перестали давать право голоса. Оставили только маленькую щель – подышать. – Считаете, что она сорвётся c цепи, как только решит проблему дайна-ви? – Вероятно. Но поклясться не решусь. Барон с досадой махнул рукой, соглашаясь. А потом пристально уставился на герцога. – Почему вы заплатили за моих людей? – резко спросил он, не желая продолжать разговор на тему женских капризов и их последствий. Альтариэн усмехнулся, но ответил серьёзно: – Не ищите в моих действиях логики, господин барон. Меня воспитала Пустыня. Я не претендую на симпатию от вас или ваших солдат. Равно как и не ищу дополнительного внимания со стороны творца. Её сердце и так готово вместить в себя тех, кого надо и не надо. – И всё же мне хотелось бы узнать, сколько я вам должен за подобную услугу. – Ничего не должны. Это моя прихоть. Просто глядя на наш отряд… – он выделил слово «наш», выглянул из кибитки и незаметным жестом пригласил барона присмотреться. Вокруг сновали влари, Ириан таскала шкуры, устраивая спальные места, Линно-ри и Лэтте-ри пытались закрепить большое колесо на крыше, эйуна и амелуту тоже не оставались в стороне. – Добавьте к этому временно покинувшего нас ящера, – герцог выждал, пока барон снова обернётся в его сторону. Каю Бирет, советник короля амелуту, напряжённо ожидал, когда будет произнесено то, о чём он уже знал разумом, опытом и сердцем, но чего не желал признавать вслух. Потому что это до тени усложняло и настоящее, и будущее. И Альтариэн не оставил ему возможности не признать. – Если бы мы сейчас были в Пустыне, я позволил бы себе высказаться словами риттов. «Для пивших кровь из одного кубка чуждость засыпает песком». «Какая уж тут романтика при таком испытании для вестибулярки!» – горячилась Ира, вылезая на свежий воздух в самой гуще Пограничного леса. Старый туннель, по которому они добрались сюда, не использовался уже не меньше сотни лет. Чтобы выбраться на поверхность, пришлось в буквальном смысле разломать огромный люк из сгнившего дерева и металла, скрывающий проход от посторонних глаз. Ира буквально вывалилась из вагончика, стараясь унять желудок. Четверо суток не переставая! Вверх-вниз, подскок, трях-бряк! Кибитки тряслись, шум от множества колёс резал по ушам вместе с визгом тормозов. Не дорога, а настоящее испытание для нервов! Первое, что она сделала, это содрала с лица респиратор, одним большим глотком затолкав в себя чистый лесной воздух. Наверное, зря. Голову сразу повело, запьянило, захотелось подушку и тишину на ближайшую пару часов. Какая же сладость этот чистый кислород после смога Империи! Не одна она была счастлива снова оказаться в верхнем мире. Но солдаты не могли себе позволить расслабленно выдохнуть – этот лес уже многие годы был враждебной территорией. Лэтте-ри и Линно-ри выглядели слегка пришибленными. Лин погладил ближайший ствол и прислонился к нему лбом. – Тер бы сейчас исходил самодовольством, – бросил он брату. – «Я же говорил, вернёмся!» – Да. Вернулись. Веришь? – Нет. Впервые – нет. Хотя привык доверять глазам и рукам. Лэтте-ри кивнул соглашаясь. До Мрекского болота предстоял ещё немаленький путь по лесу, но это – та граница, когда надежда начинает светить фонариком впереди. Пока ещё спорная территория, но уже почти своя. Отдых выдался недолгим, влари время терять были не обучены, и низинным жителям пришлось втянуться в работу. Разгружать вагончики, стаскивая в кучу тяжеленные детали, инструменты, огромные куски чего-то совершенно непонятного, – не один час ушёл на эту работу. Кто-то ставил лагерь, кто-то из влари мастерил новую «заглушку» на тоннель, Рикан и Римл готовили еду, оставив бочки с пещерными грибами нетронутыми. Не Империя – тут и нормально поесть можно, налегая на собственные припасы, не нарушив законов гостеприимства. Вечером общее напряжение чуть спало, но в Ириной голове начали роиться недобрые мысли. Глядя вдаль, сквозь стволы, она не могла не думать о том, как пройдёт встреча между её отрядом и пленными. Её встреча с ними. Ведь теперь она услышит и поймёт всё, что ей захотят сказать. А Карра наверняка захочет сказать много. Её передёрнуло от этих мыслей. В поисках спокойствия она углубилась в лес. Через десяток шагов сзади хрустнули ветки. Когда Лэтте-ри хотел, он ходил бесшумно, но сейчас намеренно дал ей знать о своём присутствии. – Беспокоишься? – он протянул ей кружку с кипятком. – Да, – сказала она, грея пальцы и вдыхая пар, прежде чем сделать первый глоток. Осень уже вовсю морозила нос, а в лесу последние тёплые лучи с трудом просачивались сквозь кроны. – Лэтте-ри, нельзя допустить, чтобы наш отряд увидел пленных до того, как будет достигнута договорённость об их освобождении! Я не поручусь за реакцию солдат. Это пока они беспокоятся о другом – не могут перестать ждать нападения ваших ловцов. Собранные и сосредоточенные. Но если увидят своих в цепях или женщин без покрывала… За лояльность влари в этом случае я тоже не поручусь. Варн говорил, что для них рабовладельческий строй как красная тряпка для быка. Мы можем обойти места добычи поруха, когда будем перемещаться к вашей Долине? – Можем. Я очень надеюсь, что Терри-ти по прилёте был достаточно силён, чтобы обо всём рассказать. Тогда Отец Арай-ди примет правильное решение. Он редко ошибается. – Что ты понимаешь под правильным решением? – Сомневаюсь, что работы прекратятся. И кандалов с жителей Утёса не снимут. Оттуда чаще всего пытались бежать, поскольку охрана меньше, чем в Долине. Но их могли обеспечить всем необходимым. Тепло. Одежда. Пища. Сверх обычного, поскольку есть новый способ добычи тепла. А раскуют их по возвращении в Долину. Когда кончится сезон. Или когда приедем мы. – Потому что мы везём с собой всё, что сделает рабский труд ненужным, – закончила за него Ира. – Да. – Лэтте-ри, – она задумчиво почесала затылок, – а если я сумею убедить солдат, чтобы они сдержали свой гнев? Поговорю с Каю и Альтариэном. Ты ведь главный на Утёсе! Сможешь отдать приказ об освобождении? Ведь раньше или позже уже не имеет значения, – она кивнула в ту сторону, где сквозь деревья была видна куча из механизмов. – Или там сейчас распоряжается кто-то другой и твой голос не имеет силы? – Дядя Дарн. Мой наставник. Дарно-то. Если ничего не случилось за эти месяцы. Он мне не откажет. Но ты уверена, что справишься? – Нет. Просто попытаться будет правильно. – Пробуй. Сказать проще, чем сделать. Ира решила не затягивать, пока не передумала или сама себя не накрутила. Вечер, когда все сидели у костра, был самым подходящим временем, но как подобрать слова, чтобы достигнуть сердец военных? Она долго грелась у огня, игнорируя попытки пригласить её присесть, нервно мяла пальцы, пока для остальных не стала очевидной её внутренняя борьба. Ира не заметила, как постепенно смолкли разговоры, а подняв глаза, поняла, что стоит в окружении людей, которые ждут её слова. Дыхание перехватило. – Скоро наступит очень важный день, – неуверенно начала она. – Мы приедем на территорию народа дайна-ви, где уже очень давно не ступала нога свободного амелуту или эйуна. Я знаю, что многие из вас с нетерпением ждут того момента, когда с рук ваших соотечественников падут оковы, и что вы мечтаете увидеть их лица при этом радостном известии. И всё это обязательно произойдёт! Я верю в успех переговоров с владыкой Арай-ди. Нам есть что ему предложить, и сомневаюсь, что что-то может пойти не так. Однако именно сейчас, чтобы всё прошло как надо, мне необходимо, чтобы каждый из вас стал… моей опорой в этом деле. От этого очень многое зависит. Мне впервые предстоит участвовать в подобных переговорах, и поскольку идея с участием Каменной Империи моя… В общем, договариваться придётся, скорее всего, мне. Как у нас говорят: «Назвался груздем, полезай в кузов». Ира набрала в грудь побольше воздуха и осторожно осмотрелась. Она видела перед собой лица, полные настороженности. Но и готовность слушать и понимать видела тоже. Стало чуточку легче. – Мне нужно, чтобы каждый из вас без вопросов исполнил одну неприятную просьбу. Тишина стала глубже. – Какую именно? – спросил Каю. – Мы не знаем, каково положение дел сейчас. Что изменилось с тех пор, как весть о новом способе добычи тепла дошла до Долины. Что уже сделано, а что только планируется. Но, по словам Лэтте-ри, скорее всего, добыча поруха пока не остановлена и ваши люди всё ещё в кандалах. Вы военные и знаете, что такое приказ вышестоящего. Чтобы снять цепи, именно он и нужен. Мало того, Терри-ти, который знал больше всех и был способен что-то изменить, не в курсе, что переговоры с Каменной Империей завершились успехом, и лишь надеется на наш скорый приезд. И я молюсь о том, чтобы он вообще был в состоянии что-то рассказывать! По дороге в Долину дайна-ви есть одно место. Утёс. То место, где когда-то держали меня, – она сглотнула, вспомнив те дни. – Главным на Утёсе в то время был Лэтте-ри, и если его надежды верны, то сейчас тем местом управляет его наставник. Тот, кто может прислушаться к его словам и, увидев груз от влари собственными глазами, отдать приказ об освобождении. Мне бы хотелось, чтобы освобождение рабов Утёса состоялось как можно скорее. – Но вы опасаетесь, что за это время начальство могло смениться и слово Щита рассвета ничего не будет значить, – закончил за неё Альтариэн. – Да. Я хочу попытаться. Заехать на Утёс. Поговорить. Но если ничего не получится… – Придётся уехать ни с чем, оставив наших людей там. В кандалах. – Каю поморщился, представив, как это будет выглядеть. – Да. И пойти формальным путём. Сверху. Через переговоры, – Ира была благодарна, что ей помогли закончить столь неприятную часть её речи. Некоторое время солдаты переваривали услышанное. Бросив взгляд по сторонам, она обнаружила греющих уши влари. А потом пространство взорвалось эмоциями. Один солдат швырнул кружку себе под ноги и поднялся с земли, зашагав вперёд-назад. Ира проморгалась после отблесков костра и признала Римла – того, кто мечтал посетить могилу родственника. Кто-то ругнулся. Потом ещё. Подброшенное в костёр полено развалило аккуратный «шалашик» и обдало брызгами искр сидевших рядом. – Вы предлагаете нам стоять и смотреть? А после развернуться и уехать?! – рыкнул Изаниэн. – Не предлагаю. Мы можем сделать крюк, объехать Утёс и сразу решать вопрос «сверху», – тихо сказала Ира, но её услышали. Волна всеобщего гнева, наткнувшись на её слова, схлынула. Теперь ситуация выглядела по-другому. Можно не подвергать себя испытанию на добропорядочность и избавить самих себя от мук выбора и долга. Можно. – Нужно попытаться! Мы не будем в ладу с совестью, если не попробуем, – сказал Рикан резко, не давая остальным даже примерить на себя такое развитие событий, – но вы правы, Ириан, мы понимаем, что такое приказ. Слова старого солдата оказались достаточно вескими. Неуверенные два-три кивка, и кивок, следующий за ними, уже един и слитен. – Значит, вы сможете найти в себе силы уехать, если ничего не получится? – Главное, что мы сделаем всё возможное. – Нам необязательно ехать всем, – сказал Каю. – Можем обойтись малым числом, как в Империи. Когда и как, пусть решают дайна-ви, а вот кого взять с собой, тут лучше скажите вы. – Да, пожалуй, это правильно, – Ира не сомневалась в составе делегации. – Значит, Альтариэн, Каю, Доваль. Больше никого не надо. Я попрошу Линно-ри остаться с остальными: нужен кто-то, кто знает опасности болота. А Лэтте-ри поедет с нами. – Капитан Накарт? Вы ожидаете какой-то опасности, если настаиваете на присутствии Длани Хараны? – Нет. Просто он способен помочь. И даже не сомневаюсь, что его помощь потребуется. И если вам от этого будет легче, то Лэтте-ри говорил, что, скорее всего, пленных уже обеспечили едой и тёплыми вещами сверх обычной нормы. Средства, полученного от сквирри и Великого Низза, должно было хватить для этих перемен в общине. – Малая радость по сравнению с отсутствием свободы, – буркнул Изаниэн. – Но и на том спасибо, – вставил Римл, стараясь сгладить резкость в словах эйуна, который с момента прибытия на болото ходил смурнее тучи. Солдат, в чьей семье были меченые, словно вёл постоянную борьбу сам с собой, шаг за шагом приближаясь к эпицентру своей ненависти. Это видели все и дёргались, когда он тихо, но чётко выражал свои мысли. Особенно хмурился Альтариэн, прекрасно понимая, что в сложившейся ситуации каждое неправильное, не к месту сказанное его подчинённым слово может сыграть против дипломатии. А у Изаниэна с каждым днём всё сильнее хромала субординация. Варн прилетел к месту встречи взмыленный, и Ира сказала бы, взбешённый. Отряхнулся, будто собака, но не воду с себя стряхивая, а эмоции вытрясая. – Всё в порядке с твоим копытным, – рыкнул он на языке нир-за-хар, когда Ира подбежала узнать новости. – А что случилось? Ты же ещё вчера прилететь должен был! Конечно, днём раньше, днём позже – было неважно: работа по сборке болотоходных машин всё ещё продолжалась. Но Ира всё равно плохо спала, переживая за своего ящера. Их связь давала знать, что он жив, но это не уменьшало беспокойства. – Пообщался с этой твоей семейкой, – буркнул ящер. – Они все какие-то ненормальные! Амелуту! Глава дома разогнал всех слуг, когда узнал, что я от тебя прилетел, самого меня в дом загнал. Я замучился пригибаться, чтобы в двери пролезать! Хозяин от меня на другом конце комнаты, но пока все новости, какие я смог рассказать, не выдал – не выпустил. Жена его тоже вокруг крутилась. Лично мясо готовила. Жареное, конечно, но такое… ничего. Солёное. Давно не ел. Так она мне его чуть не под нос суёт! От неё на саги несёт волнением, страхом и амелутским проклятием, а она этикет разводит! Кушай, мол, вожак, для тебя старались. Я б рыкнул на всё это представление, но желание накормить у этой бабы такое, что перебьёт инстинкт продолжения рода. Челюсть сама схлопнулась. Может, и к лучшему – не ляпнул лишнего. Чувствовал себя премерзко, но давно такого не было, чтобы нир-за-хар так принимали в доме. – Дэкин очень гостеприимный хозяин, – улыбнулась Ира. – Заметил. – А ещё видел кого? – Да у него, окромя домочадцев, в мой визит никого не было. Малец там бегал. Шустрый и злой такой. Хороший самец вырастет, клыки уже показывать не стесняется. То ли сын, то ли воспитанник. – Птичка? – Он самый. Как узнал, что ты архи вернула, просил передать… много чего просил, баба хозяйская аж уши платком прикрыла. Злился. Пришлось объяснить, что ты, куда ты и на чём ты. Сначала ошалел, а потом свой привет обкусал до: «Передай, что, если не заедет за архи на обратном пути, он его такому научит, что будешь ездить, как на мешке с гвоздями». Не пойму, что вы оба так носитесь с этим копытным? – Это у него манера речи такая, – понимающе и сочувственно покивала Ира. «Хотя просьбу забрать Смагу стоит запомнить, Птичка, когда злится, слов на ветер не бросает». – Манера. Ага. Но всё-то лучше, чем у этой их вездесущей бабки. – Ты видел тётю Кессу? – Ира даже на секунду не усомнилась, о ком он говорит. – Видел. Эта умом пошатнувшаяся старуха в меня своей клюкой тыкала! Прямо вот сюда! – он широким жестом прошёлся ладонью по кубикам на прессе. – Э-э-э. Зачем? – Да кто б разобрал! С одной стороны, проклятием её не обделило, но она выглядела так, будто перед ней самца первый раз поставили. Хозяин Дома её от меня чуть не силком оттаскивал, что-то там вещал про недостойное поведение. Столько эмоций, мысли даже читать побоялся. Точно сумасшедшая семейка! Потом разум по кусочкам собирать неохота. Ира на секунду задумалась, а потом сложилась пополам от хохота. Варн сначала возмутился такой реакции, а после, прочитав её мысли, впервые на Ириной памяти сменил цвет шеи на густой розовый. Тётушка Кесса, старая дева, амелутка, мужчины не знавшая. Женщина, которая никогда не упустит своего. А тут такой образчик пред очи явился! Что бы и не потыкать? В кубики-то. И чтобы какое-то проклятие остановило тётушку Кессу? Ха! Не изобрели ещё такого. Но как жаль, что не довелось увидеть сцену в лицах! Варн обиделся. Ненадолго, правда, где-то там внутри его грело польщённое самцовое самолюбие, но всё равно! Он вожак! А тут тыкают всякие. Так или иначе, до конца дня он строил оскорблённое достоинство, молча помогая влари. Но к вечеру утянул Иру в полёт, и сумбурные впечатления от посещения Ризмы развеяло туманом. А утром мастер Киб, что-то вроде начальника у группы влари, сообщил, что транспорт полностью готов. Болотоходные машинки влари по своему внешнему виду напоминали лодочки на колёсах с крытым прицепом на жёстких тросах низкой манёвренности. Всё полностью механическое, работающее на мышечной и рычажной тяге, рассчитанное под строение подгорников. Количество педалей и рычагов предполагало наличие более двух пар конечностей и их не сравнимую с людской силу. Сзади между прицепом, корпусом и тросами крепилось водяное колесо, полезное для передвижения по глубокой воде, а в дно в специальные пазы были вмонтированы небольшие колёсики, «обутые» в гусеничное полотно. Последние вынимались лёгким нажатием нескольких рычагов, легко подменяли основные колёса, необходимые на суше, и дали бы сто очков вперёд хорошему внедорожнику: влари использовали для шин не резину, а какой-то свой специфический материал – прочный и упругий. Ему не были страшны случайный сучок или небольшое брёвнышко, попавшиеся на пути. С препятствиями покрупнее справлялся фигурный острый «нос» лодки. Ну а если посторонний предмет не удавалось подвинуть, то на этот случай имелись две механические циркулярные пилы на ручном приводе и ковш-манипулятор, управляемый чем-то наподобие стационарного джойстика. Машины выстроили в две колонны на довольно приличном расстоянии. Влари сказали, что оно оптимально для перестройки и проведения спасательных работ на трясине, если что-то пойдёт не так. Часть подгорников должна была заделать люк в Империю и вернуться с излишним числом железнодорожных кибиток домой, оставив только транспорт для мастеров, что сейчас сопровождали груз. Когда люк, заросший со всех сторон травой и прилично отремонтированный, вернули на своё место, поляна снова обрела свой привычный вид, и даже с близкого расстояния невозможно было понять, что кусок земли не то, чем на самом деле кажется. – Сколько таких выходов в Пограничном лесу? – сквозь зубы спросил Линно-ри, не надеясь, что ему выдадут государственную тайну вот прям сразу. Это скорее было озвученное вслух беспокойство. И как хорошо, что влари не воюют на чьей-либо стороне, иначе кто знает, как сложилась бы история. Неожиданно, но ответ он получил: – Один, – сказал начальник мастеров Киб, – не надо больше. На болоте мох есть. Иногда пополняем запас. Раз в полсотни циклов. Мох в пещере растёт хорошо. Мох делает хорошую почву для кристаллов муру. Много не надо. Собрали и посадили дома. Свежие редко нужны. Линно-ри кивнул, но его настороженный взгляд говорил о том, что он ещё не скоро поверит в официальную версию. Тронулись рано утром. Лэтте-ри вместе с Кибом ехал впереди всех, показывая, как обойти ловушки, устроенные дайна-ви. На привалах ставили минимальный лагерь и не разводили костров. Благо с собой было достаточно вяленого мяса, рыбы и сушёных овощей с фруктами. Никто не знал, как встретят их по прибытии, снято ли военное положение, что всегда сопровождало жизнь дайна-ви. Потому Лэтте-ри вёл их с тем расчётом, чтобы не попасться на глаза ловцам и патрулям раньше времени, избежать недопонимания и, не приведи Сёстры, случайных жертв с обеих сторон. Ему это удалось. У Иры возникло чувство дежавю, когда они остановились возле кромки воды, щедро прикрытой растениями. Небольшой холмик, на котором они стояли, обозначал границу твёрдой земли. Она с силой вцепилась в сиденье. Нет. Не прошло. Несмотря на месяцы разлуки, страх не убавился ни на каплю и возрастал в арифметической прогрессии, стоило только вообразить, что ноги ступят в воду. Ира прикрыла глаза и рывками продышалась. «Может, полетим?» – спросил обеспокоенно Варн, пытаясь отогнать холодную рябь на шкуре. «Нет», – подумав, ответила Ира. Нечего плодить фобии. От одной еле избавилась. Если её попытка посмотреть страху в лицо провалится, то рядом множество народу, чтобы вытащить её. И фигурально, и буквально. Тем временем влари активно жали рычаги, ставя «лодки» на гусеницы одну за другой. Дайна-ви спустились к топи. Линно-ри вынул из-за пазухи уже знакомую Ире свистелку, призывающую птиц. Хотят послать весточку домой заранее? Тягучий долгий звук поплыл над болотом. Некоторое время ничего не происходило. Потом послышался плеск, будто кто-то хлопал ладошками по воде. Грязь в отдалении забурлила, и два булькающих комка травы, ила и брызг начали быстро приближаться к берегу. Никто вскрикнуть не успел, как на сушу кубарем выкатились две здоровые ящерицы. Странные это были создания. Они двигались, сильно пригибая зелёную с красноватыми пятнами голову к земле. Зелёное туловище легко терялось на фоне травы. Щель рта то растягивалась в подобие улыбки, то стягивалась обратно, замирая. Хвост метался по поверхности воды, разгоняя слой растений. Лапки массивные, но короткие, с перепонками и толстыми когтями. Короткая шея и спина с глубокой выемкой вдоль линии хребта. Вдоль выемки – небольшие шипы до самого кончика хвоста. И самое неожиданное – рожки. Твёрдые, толстенькие коричневые рожки, ветвистые, с горизонтальными прожилками. Животные подняли головы и заклокотали, издавая горловой звук, заставляющий их шею и голову мелко трястись. Пасти чуть приоткрылись, мелькнули мелкие зубы и длинный язык. Братья опустились перед ящерами на колени и протянули руки. Быстрое движение, и странные создания обернули тела вокруг дайна-ви, позволяя себя гладить, чесать рога и поднимать голову, заглядывая в глаза. – Ру-у-у-шик, грязнуля ты болотный! – ворчал Линно-ри, гладя чешуйчатую морду. – Я тоже соскучился, малыш. Рушик ткнулся своим лбом в него и прошёлся языком по шее, помечая дайна-ви слюнями. – Мади! Да ты подросла! – трогал рожки Лэтте-ри, проходясь по впадинкам пальцами. Необычное зрелище стянуло любопытных поближе к воде. – Можно узнать, что это за… – Рикан проглотил слово «твари» опасливо косясь на зверей немаленьких размеров. – Вага. Болотные вага, – ответил Линно-ри, – они живут только у нас. Для вас, наверное, дикость, но это наши «архи». – Вы хотите сказать, что на этих… этом… можно ездить? Плавать? – Альтариэн не скрывал своего удивления и даже протянул руку к ящерице, но та неприветливо зашипела. – И ездить, и плавать. Главное, не допускать, чтобы нырнули. Они прекрасно себя чувствуют и под водой, и на суше, потому, если не следить, можно искупаться против воли. Но лучше вага никто не знает топи. Мы поедем впереди. Вы увидите: если Рушик и Мади будут передвигаться и болтать хвостом по поверхности воды, значит, твёрдая почва совсем неглубоко. Если опустят хвост и задние лапы под воду – глубина приличная, придётся плыть. А если вдруг заложат широкую дугу и подымут хвост вверх – обходят трясину. – И вы доверяете им выбирать дорогу? Не управляете? – Каю недоверчиво посмотрел на дайна-ви, словно начав сомневаться в их здравом рассудке. – Конечно. К нам и родная земля не всегда дружелюбна. Так что друзей и союзников ценим. И доверие – высшая форма этих отношений. – А как на них ездить? Седла-то нет. – И не нужно, – Лэтте-ри встал, хлопнул себя по левому колену, и Мади выпрямилась в струнку. Он сел в выемку на спине и аккуратно, но твёрдо взялся за рога. Солдаты поморщились, видя, как болотная жижа со спины ящерицы моментально прилипает к одежде. Линно-ри на это только пожал плечами, уселся на Рушика и бросил через плечо: – Недостатки есть у всего. Занимайте места. Выдвигаемся. Путешествовать по болоту в таком составе и таким образом Ире понравилось. Страхи ушли, стоило один раз обойти смертоносное место при помощи вага. Рушик очень вовремя метнулся в сторону, обозначая ничем не примечательное место, хорошо скрытое плавающей по поверхности травой. Ира заметила, что тяжёлое дерево, по всей видимости, недавно упавшее, медленно погрузилось в топь на пару мелких сучков, пока они двигались по дуге, обходя препятствие. Положение тела вага подсказывало влари, когда менять колёса на гусеницы, а гусеницы на водное колесо, потому они не отставали от животных и почти не теряли в скорости. Болотоходы позволяли оставаться сухими, чего не скажешь о дайна-ви, которых пару раз купнули в верхних слоях воды. Но резкое одёргивание за рожки и подъём морды заставляли животных вспоминать, что у них на спинах воздуходышащие, которым совершенно не интересно срезать дорогу без водолазного костюма. Не обошлось и без эксцессов. Им попался узкий участок, перегороженный упавшими деревьями, часть из которых оказалась ниже уровня воды. Острые носы и манипуляторы на лодках справились с несколькими, но последнее не поддавалось. Пила тоже оказалась бессильной перед задубевшей, хорошо промаринованной стихией корой. Пришлось подключать ручную силу, благо довольно твёрдое дно на этом участке позволяло упереться ногами без опасности для жизни. Они потратили несколько часов на раскачку, распилку менее прочных кусков, но всё-таки сумели откатить препятствие с дороги. Даже Варну пришлось напрячься и сыграть роль крылатого подъёмника. Что особенно порадовало взмокшую Иру, которая наотрез отказалась сидеть в лодке и по мере сил помогала, трудотерапия не прошла даром. Под конец уже никто особо не смотрел, чья рука протянула флягу с живительной влагой или кто поделился тряпицей, чтобы вытереть вспотевшее лицо. Возможно, завтра придёт осознание, но сейчас трудовой пот настолько заливал глаза, что солдаты перестали замечать цвет кожи, остроту ушей или количество конечностей. Достигнув более-менее удобного участка, где можно расположиться на ночь, они обнаружили ложку дёгтя в бочке последствий тяжёлого дня. Один из солдат-амелуту мужественно терпел, но в итоге боль в ноге заставила его громко зашипеть, сцепив зубы, что не осталось незамеченным. Когда сняли одежду и осмотрели повреждение, Линно-ри досадливо покачал головой и взмахом руки остановил Доваля, подорвавшегося сразу лечить. – Он поранился травяным серпом острозубки. Это ядовитое растение. Неприятно, но не смертельно. Будет лучше сначала победить воздействие яда. Поберегите ваши целебные силы, они ещё не раз могут пригодиться. Линно-ри свистом подозвал Рушика, положив на землю небольшую плошку. Когда амфибия ткнулась мордой ему в колени, наклонился и почесал, слегка надавливая, под небольшим зобом на шее. Шея пошла волнами, будто животное сильно мутило и в итоге оно выплюнуло нечто белёсое в быстро подставленную миску. Передёрнуло всех. Разве что Доваль проявил исключительно научный интерес, не побрезговав подойти поближе. – Что это? – Они скапливают запасы слюны в шейном мешке. Она обладает очень полезными свойствами. Останавливает действие многих ядов. Разве что против яда лорри не так сильна, как хотелось бы, и от яда болотного веретёнца не спасает совсем. – Лорри? – Да. Плотоядные мелкие хищники. Охотятся стаями. От них спасаться приходится иначе. – Стаями? – прошептала Ира. Ей пришло на ум только одно животное. – Да. Ты правильно поняла. Я имел в виду именно тех зверей, нападение которых удалось отбить, когда с тобой и моим братом произошло несчастье. Чудо, что вы выжили. Кстати, мастер Раян-ги после всего отпаивал вас именно настоем на слюне вага. Первое средство! Яд приходится убирать вручную, но настой хотя бы ослабляет его действие. Ира вспомнила ту бурду, которой её потчевали в лазарете, сразу по пробуждении, перевела глаза на миску и еле сдержалась. А после побледнела. – А как… как защищаться от лорри? – В идеале всегда носить с собой ветряной манок. Он издаёт едва слышный звук, который отпугивает лорри. Делать это лучше заранее, чтобы стая меняла маршрут. Потому что, когда она увидела добычу, не спасёт уже ничто, если только рядом не окажется тех, кто вовремя окажет помощь. – А сейчас… – Сейчас не сезон их охоты. В это время лорри строят норы и плодятся. Пока детёныши не окрепнут, они не покинут своих убежищ. И по одному за добычей не ходят. Когда вся стая закончит выхаживать потомство – жди нашествия. Первые стаи начнут собираться где-то через седмицу. Но у нас уже давно готовятся к такому заранее. Он подошёл к солдату, который рефлекторно отодвинулся и с мольбой глянул на Доваля. Но тот уже встал на исследовательскую стезю и только обошёл так, чтобы всё видеть. Линно-ри оторвал кусок тряпочки и аккуратно нанёс состав на царапину и на зону диаметром примерно десять сантиметров вокруг неё. Перебинтовал, стараясь не зажимать. – Утром это средство станет похожим на струпья и легко стряхнётся. А после залечите остатки раны, – сказал он поднимаясь. – «Дар ещё не раз пригодится». Вы ждёте нападения? Животных? – поинтересовался Доваль осматриваясь. Линно-ри тихо ответил: – Увидите.