Цикл "Рахидэтель". Арка 1 "Закон Долга". Книга 5 "Север"

Возвращение Иры выглядело феерично. Зимушка отпустил её прямо посреди лагеря, предварительно завьюжив тот снегом сантиметров на десять. Посланник Севера оставил её один на один с толпой, жаждущей слов и объяснений. С небольшой задержкой на неё обрушился ужас Варна. Весь серый в сиреневые пятна, он буквально упал сверху старшим обличьем – она едва успела увернуться от лапы. Ящер засветился так, что у Иры, уже привычной, у самой посыпались искры из глаз. Со старшей формы в младшую за какие-то мгновения, и вот его хвост обвивается вокруг неё и чуть не ломает рёбра, намертво впечатавшись в тело. «Что с то…» «Никогда! Больше! Так! Не делай!» Это больше чем слова. От подобного вещания Ира чувствовала, будто ей мысль вырезали на каждой извилине машинкой для татуировок. Ужас, сковавший тело холодом, заставил почувствовать себя голой – от ледяных игл не спасала никакая одежда. Нестерпимо. «Больно! Варн!» «Это не больно… Это… Что это было, Ириан? Зачем ты так со мной?» «О чём ты? Меня увёл блуждающий зимушка. Я ничего не могла сделать. Он поставил шатёр. Заслонку, чтобы поговорить. Да что у вас тут случилось?!» «Я перестал тебя чувствовать. Связь пропала. У тебя не так?» Обречённость, обида, злость резали по горлу: Ира никак не могла проглотить колючий ком. Она прислушалась к себе. «Нет. Я по-прежнему тебя чувствую. Даже слишком сильно». Варн замер, и она ощутила, как его вещание плавно потекло к ней, чтобы убедиться в реальности озвученного. Она не стала сопротивляться, давая увидеть своё состояние, свой остаточный испуг от встречи с неживым, все события с тех пор, как странный спутник сел разделить с ней трапезу и не притронулся к пище сам. «И всё это время ты ощущала меня?» – не мог поверить Варн. «Мне было очень страшно, но беды я не чувствовала. В Руин-Ло всё время свербило на закорках, что что-то не так. А сейчас будто знала. Но специально не проверяла. Слишком испугалась». «Знала?» «Угу». «Я чуть способность цвет менять не растерял! Особенно когда услышал твоё: “Без Варна лететь далеко”. Куда ты там летать собралась?!» «Зимушка показал мне обрыв, на котором мы стояли, – Ира вздрогнула от воспоминаний. – Чтобы доказать, что если бы он хотел причинить вред, то ничто бы не спасло…» Варн прижался так крепко, что Ира начала задыхаться. – Что передал Север? – перебил их общение подошедший Линно-ри. За ним подошли проводник и Юмри. Настоящий Юмри! Тихий, спокойный. Ровный в жестах и поведении. Как все дети и подростки дайна-ви. Ничего общего с любопытной нежитью Фенки. – Отпусти её, ей нечем дышать, – Лэтте-ри сказал резче, чем хотел. Варн в последний раз залез в сознание, будто зачерпнув оттуда уверенности, что всё обошлось, и через силу разжал пальцы. Хвост наконец-то расслабился и упал к ногам. Ира отдышалась и посмотрела на братьев. – Я встретила блуждающего зимушку. Он передал послание. Но оно, – она оглянулась на толпу, – личное. Тебе расскажу, – поспешила она успокоить Лэтте-ри. – И для вас с Юмри тоже есть пара слов. – Можно ли сниматься с лагеря, госпожа вестница? – уточнил проводник. – Зимушка ничего не говорил о дороге. Если вы ждали только его и не видите других причин для задержки, то да. Можно. Проводник кивнул и ушёл. Поняв, что новостей для них нет, дайна-ви рассосались следом. Несмотря на намекающий взгляд, Альтариэна и никого из старших Ира с собой не позвала. Когда толпа чуть схлынула, она шёпотом передала Линно-ри с сыном послание покойного. Как же неуютно она себя чувствовала! Как непривычно сообщать вести оттуда, откуда не возвращаются! Но эти несколько слов стоили того. Лин прижал к себе сына, который замер изваянием. Вид Юмри стал бы памятником спокойствию, если бы не абсолютно мокрое лицо, которое под холодным ветром покрывалось ледяной коркой. – Фенки, отец! Одно имя на двоих! Он помнит! А как будут рады этой вести матушки! Линно-ри молчал, лишь благодарно сжал Ире плечо. А после она утащила Варна и Лэтте-ри в шатёр, чтобы рассказать остальное. Варну и без того хватило впечатлений: сообщение о том, что наездница будет одарённой, просто не вместилось. Он пожал плечами. «Ну, хуже-то не будет. Не должно, во всяком случае. Хотя я не припомню, был ли у кого из наших наездник-одарённый. Больше обычные амелуту. Да и какая разница? Только без обучения в воздухе волшебствовать не смей! А то мало ли. Полёт – вещь серьёзная». «Хорошо». Варн понимал, что теперь Ира хочет поговорить с Лэтте-ри наедине, но он никак не мог заставить себя уйти: страх ещё не отпустил до конца. Его очень угнетало, что Ира не понимала, что за ужас пришлось ему пережить. А в голове горным эхом раздавался голос Чары, предупреждающий о том, что боль от разрыва связи не чета свету Первого светила. Сейчас он понимал, что тень, что он ощутил прямо сейчас, – последний луч света на закате в сравнении с реальным разрывом. А в Руин-Ло он по дурости чуть не пошёл на это добровольно! Он гнал от себя испытанный ужас, призывал на помощь всю внутреннюю ярость, но борьба пока казалась неравной. В итоге он злобно оскалился и бросил Лэтте-ри: – Я не стремлюсь подслушивать. Но буду снаружи. – Понимаю, – кивнул дайна-ви, хотя осознавал, что понятие «наедине» сейчас будет весьма условным. С другой стороны, пока что-то утаивать не было необходимости. – Не могу дать тебе совета, – сказал он, когда полог опустился. – У нас уже очень давно не рождаются одарённые. Последние из них родились в первые годы на болоте, прожили сравнительно недолго, как и многие тогда. Но соглашусь с зимушкой – понадобится учитель. Без учёбы дар может навредить хозяину – это даже нам известно. Я бы на твоём месте переговорил с Голосом Рити. И возможно, помощь ведьм не будет лишней. – С Вакку? Но он уже проверял меня. И сказал, что не чует дара. – Это было несколько месяцев назад. Возможно, тогда твой «сосуд» ещё не до конца восстановился? – Зимушка говорил, что в моей жизни волшебство уже было. Но я, убей бог, не понимаю где! Ничего чудесного, если не считать случая с твоими ногами, моего счастливого спасения в лесу и бала в Ризме, я не помню. Ну так Сёстры сами сказали, что это их рук дело. Не моих. А в остальном никаких волшебных проявлений. Я не понимаю! – Поговори с мэтром Римсом. – Хорошо. Ты прав. Всё это большая ответственность. А ты сам? Что думаешь? Лэтте-ри сжал кулаки. А после неожиданно рванулся и прижал её к груди. – Ответственность. Да. С ней можно научиться жить. Но я не хочу для тебя такой судьбы! Особенно как у друга капитана Накарта из Карража. Закончил он едва слышно, но для Иры его слова стали ударом молотка по голове. Откат. Полог покачнулся, в шатёр ввалился Варн. Снова серый от ужаса. Их вещание смешалось, поскольку слов уже не хватало. Осознание выдавало один за другим вал мыслей, который было не остановить. Боль, повреждение рассудка, проблемы со здоровьем – им предстоит всё прочувствовать на двоих. А Лэтте-ри быть свидетелем и смотреть со стороны, не будучи способным помочь. В голове у Варна царила полная сумятица от осознания. Сбрендивший вожак! Вожак со слабостями! Как ему вести семью?! Варн настолько не контролировал вещание в этот момент, что Ира с изумлением поняла, что он потянулся к единственному спокойному «острову», увлёк за собой Лэтте-ри и «утопил» его, подключив к их мыслеречи. Хотя нет. Теперь ясно, что спокойствие напускное: Лэтте-ри держал себя в узде только силой выучки, но совершенно не хладнокровен. Он не сразу оправился от такого резкого перехода, но быстро разобравшись, что их с вожаком терзает, позволил сознанию стать столпом разумности, которого им так не хватало. «Ей нужен учитель. С самого начала, самый лучший, которого сможем найти. Возможно, мэтры посоветуют. И обязательно обратиться к Почитающей». «Учитель не спасёт от гнилых душ, которые будут приползать за помощью. Если будет на то воля Сестёр, то Ира не сможет отказаться от долга. Сам дар потребует вмешательства в ситуацию. И использовать силу придётся». Ира вспомнила, как корёжило Лоппи и Доваля, когда дар требовал работы, независимо от желания и состояния хозяина. Так не хотелось столкнуться с подобным! Она, как маленький ребёнок, пыталась закрыться от возможного будущего. «Но ведь есть ещё подсказка Севера, которую мне дал зимушка. Может, обойдётся? Научусь. Как-нибудь». «Дайна-ви. Прошу. Если я не вынесу, если не справлюсь с собой… Ты знаешь, куда бить!» «Варн, о чём ты?!» «Боль высвобождает гнев, а гнев – боевой раж. Я уже молчу об играх рассудка! Не дай Пустота, твоя сила будет от Великочтимой! Или от Карающей. Не знаю, что хуже. В боевом безумии я буду способен нанести вред даже семье, не говоря уже о посторонних!» «Не паникуй!» – приказал Лэтте-ри. Даже Ира почувствовала, как его сознание крепнет в потоке их вещания, стремясь закрыть от ужаса и всех бед. Обоих, потому что они с вожаком сейчас были почти неразделимы. «Вожак, скажи, за все годы не изменился ли главный принцип, по которому каждый нир-за-хар находит в себе силы бороться?» «Нет, – мысленно рыкнул Варн, – ни на кого ещё не ложилось долга выше возможного. На пределе сил, но не выше оных». «Вы чувствуете друг друга. Возможно, это станет помощью. Возможно, её сила будет не той, что у одарённых. Север не послал бы слугу просто так». Варн и Ира робко подняли глаза друг на друга, только сейчас позволив себе выдохнуть. «Может, и правда пронесёт?» – совершенно искренне Ира залила всех троих эмоциями, главной среди которых была надежда. Начиная с себя самой, потому что нервы уже выли без подпитки чем-то хорошим, светлым. Думать о паникующем Варне, о последствиях боевого безумия не было никакого желания. Лэтте-ри приподнял бровь на это совершенно нерациональное состояние. Варн тоже. «И почему я чувствую в тебе такую веру в последнюю фразу, а?» «Мне не объяснить тебе словами смысла русского “авось”», – нервно хихикнула Ира. Вход на территорию ведьм внушал с первого взгляда в лучшем случае опасения. Проводник привёл их к трём горам, стоявшим рядом, и выбрал дорогу к средней – самой высокой. И гора неожиданно раскрылась с удивительной стороны. Ира ждала вершины, пика, но поднявшись, поняла, что гора продолжается, но не вверх, а вперёд и вниз. Узкой каменной дорогой, а по краям – пропасть. Впереди маячили ещё две маленькие вершины, удивительные в своей неестественности. Две горы перед ними будто склонились друг к другу, как два дерева, переплетясь кронами, а дальше, когда узкая дорога опускалась ниже их уровня, образовывали каменный навес. Надо было идти вперёд, по узенькой каменной тропке, между двух пропастей справа и слева, а после пройти под сросшимися горами, которые в буквальном смысле нависали над твоей головой. – Это и есть Хвост вага. А горы ведьмы кличут Приветными, – сказал Линно-ри. – А почему? – не смогла сдержать любопытства Ира. Линно-ри отпустил поводья уруса и показал жест: пальцы обеих рук сложил друг на друге, кончики больших соединил и направил вверх, а низ ладоней оставил не соединёнными. – Это жест приветствия. Ещё со старой родины ведьм. Таких вещей, что они помнят из традиций своего народа, немного. Но приветствие – одно из них. – Может, горы и Приветные, но шаг в сторону, и даже слугам Маяры работы не найдётся, – Альтариэн бесстрашно подошёл к краю пропасти. – Путь, которым мы на Север ездим, кажется куда более гостеприимным, чем этот. И безопасным. – С наших земель другого пути нет, – пожал плечами проводник. На тропу ступили утром. Выспавшись, приготовившись к тому, что пока «мост» не закончится, привала не случится. Да и кому придёт в голову устраиваться на отдых в таком самоубийственном месте? Тропу Ира преодолевала легко, сказывалось присутствие Варна. А вот на Приветные горы смотрела с опаской. Всё время казалось, что они вот-вот упадут на голову. За ними дорога существенно расширялась, пока не превращалась в ровную площадку, достаточную, чтобы провести ночлег без последствий. Хотя когда они достигли этого места, до ночи было ещё далеко, лагерь разбили тут же. Многие дайна-ви, особенно дети, преодолевали маршрут впервые, кто-то боялся высоты, хоть и старательно скрывал. Такое состояние в горах чревато самоубийственными ошибками, потому всем дали время не столько отдохнуть, сколько привести нервы в порядок. А утром, не пройдя и полсаги, они наткнулись на ведьмин дозор. Поначалу Ира приняла их за птиц. Парящих, не машущих лишний раз крылами. И что-то в полёте показалось странным – не чувствовалось совместной работы «птицы» и воздушной стихии. Ей не пришлось долго гадать: они стремительно приближались и явно намеревались преградить им путь. Сначала Ира различила человеческие силуэты, а после и средство передвижения. Магия искрила, заставляя волосы на затылке приподниматься. Ведьмы зависли в воздухе в десятке шагов впереди. По каравану понеслись шепотки, и он замедлился, а после встал совсем. Босые стопы ведьм опирались на металлические круги, едва превышающие их диаметром. Кружки висели в воздухе без каких-либо дополнительных приспособлений, не отлипали от ног. А вокруг них со скоростью циркулярной пилы вращались ободки из яркого света, рассыпая вокруг искры, мгновенно угасающие на морозе. Ведьмы присмотрелись, признали путников, синхронно стукнули дисками друг об дружку. Искры пропали, диски упали на снег, ведьмы ловко прыгнули приземляясь. Щелчок пальцами, и диски, как живые, поднимаются в воздух и возвращаются в руки владелицам подобно бумерангам. Женщины потратили несколько мгновений, чтобы прицепить их к поясам, на которых висело ещё не меньше чем по три таких же диска. И пошли навстречу. Босые ступни ступали по ледяной корке и снегу. Штаны с кучей кармашков, из тонкой кожи. Голые руки от запястий до самой шеи в вязи рисунков и шрамов. Грудь прикрыта безрукавкой, отделанной мехом исключительно для красоты. Под ней проглядывает подобие нижней рубашки, умело расшитой чёрными нитками. И конечно, никаких головных уборов, перчаток или шарфиков. Дочери Севера. Взглянешь – и холодно только от вида. А вот лица тёплые и приветливые. Сверкают белозубые улыбки, морщинки вокруг глаз – единственное, что выдаёт опыт и возраст. Кожа светлая, чистая, упругая – легко ошибиться и принять за молодых. Но… Ира ещё раз вгляделась повнимательнее и кивнула сама себе. Не ошиблась. Перед ней женщины, умудрённые опытом, просто сохранились хорошо. Она лишний раз сделала зарубку в голове о возрасте. Каю говорил, что ведьмы о нём не распространяются, но одна-две тысячи лет для них норма. Пожалуй, среди всех виденных женщин Рахидэтели ведьмы больше всего напоминали Ире тех, что жили у неё дома. Длинные волосы приятных каштановых оттенков, а не стриженые ёжики амелуток. Никаких вытянутых ушей, как у эйуна, или маленького роста, как у авери. Кожа бледновата, но не так чтобы резало глаза. Одна из женщин привлекала внимание своей фигурой. Доска доской, грудь минус первого размера, но как двигается! У Иры аж мурашки по рукам побежали, так напоминала ведьма в своём движении плётку в полёте. Линно-ри вышел вперёд, и Ира успела заметить его растерянность. Он не стал размениваться на словесные приветствия, обнял одну из женщин и уважительно поклонился второй. – Матушка Аяра. Матушка Ойа, – поздоровался он, получив в ответ не менее тёплые объятья от обеих ведьм. Линно-ри слегка покраснел и всё ещё был взволнован: не ожидал, что именно эти женщины будут его встречать. – Лин, наконец-то соизволил родной дом посетить! – говорила та, что он назвал «матушкой Ойей», уперев руку в бок, а второй совершенно без всякого уважения дёргая его за ухо. – Совесть растерял – не отыщешь! Таша и Цара совсем без мужика на Сумеречный обрыв лезть готовы! А Терри-ти где бросил, негодник? Маан последнее время сдала, но как узнала, вы трое по лету отправились… Дом устоял, но убирались долго. Лэтте-ри, солнце моё зимнее, спасибо, что приглядел за ними. Опять суров, улыбнись, скоро согреешься, – ведьма успела потискать обоих братьев, веселясь, специально пытаясь вогнать в краску и смущение. С зятем, а в том, что перед ними именно мать его жён, сомневаться не приходилось, у неё получилось, а вот Лэтте-ри лишь улыбнулся уголком рта. – Да хранит Север своих дочерей, – поздоровался он. – Рад видеть вас идущими на ветре, Буреждущая, Снежезмейка. – Отбрось ритуалы, Лэт. Ты дома, и тебя тут ждали. Почитающая получила от вас занятные вести, – вступила в разговор «матушка Аяра». – Ты в самом деле привёл к нам творца? Лэтте-ри кивнул, обернулся, выискивая Иру в толпе, – она как раз с блаженным стоном скинула походный мешок. Он взял её за руку и подвёл к женщинам. – Аяра, Ойа, это вестница Ириан. Моя спутница. Обе женщины подняли бровь. Одна правую, вторая – левую. Одновременно с этим они сложили руки в жесте приветствия, но «здравствуйте» от них Ира так и не услышала. – Спутница? – Вестница? Женщина? Они переглянулись. – Чуден путь по снежной тропке… – почесала голову Аяра. – Что же, мы пропускаем вас на наши земли, Ириан. Почитающей будет очень интересно пообщаться. А кого ещё ты привёл в этот… Ого! Аяра заметила Варна и, чуть не облизываясь, облапала его взглядом. У ящера аж чешуя приподнялась. – И какими же судьбами занесло к нам нир-за-хар? – Госпожа Аяра, Рах-на-Варн мой небесный брат, – поспешила представить Ира, а то мало ли, вдруг эти, как сквирри, решат выставить его за порог. – Рах-на-Варн? Вожак семьи? – Ойа подняла вторую бровь. – Он самый, – буркнул Варн, настороженно глядя на ведьм. – Лэтте-ри, ты не перестаёшь меня удивлять, – усмехнулась Аяра. – Выбрать в спутницы женщину, в голове которой всегда живёт другой самец. Удивительно! – Оно того стоило, Снежезмейка. Аяра мгновенно стала серьёзной. – Это самое важное, Лэт. К Лиме зайдёшь? – Зайдём. – Правильно. В лицо оно всегда правильно. Хотя она будет скучать. Хотя, возможно, и недолго, – она снова пробежала взглядом по лицам. – Совсем недолго. Что ж, раз вы прибыли, то, думаю, мы с Ойей проведём вас нашими путями. Соберитесь поближе. Мне интересно посмотреть, как подросли мои внуки, а это лучше делать не на дороге. Я правильно понимаю, вновь пришедшие – гости твоего дома, сын? – Да, матушка, – ответил Линно-ри. – Кроме него, – он кивнул на Римла и бывших хозяев барака. – Их лучше поместить вместе. – Тогда вас перебросим к тебе домой. Остальных разместим где обычно. Ну? Готовы? Дайна-ви снова подняли вещи и начали цепляться друг за друга руками. Ойа подхватила под локоток Ванерию, которая держалась особняком, а второй рукой взяла за руку проводника, возглавляющего цепочку. Лэтте-ри, Линно-ри, все девять его детей, оба одарённых, Альтариэн, Варн и Ира соединились во вторую цепочку, которую возглавила Аяра. Ведьмы сделали шаг вперёд, цепочка медленно качнулась, и вокруг закружился снег. Ира поймала стойкое дежавю – так же передвигался зимушка. Сквозь метель, по дороге, которую не видно, в новое место. Тёплые ладони Варна и Лэтте-ри помогали не теряться в пространстве, но что впереди – не разглядишь. В ушах звенело, глаза слезились, вода вмиг стыла на щеках, было больно, но отпустить руки даже не приходило в голову. Этот ледяной ад продолжался вечность. Конца-краю ему не было видно, только открывать глаза и дышать становилось всё труднее. И всё равно – шаг, другой, потому что нельзя отстать. Потому что отстанешь, потеряешься и не найдёшься. Когда путь внезапно завершился, Ира едва находила в себе сил на следующий вдох. Метель резко улеглась, и она с хрипом вогнала в лёгкие такой желанный кислород. Варн моментально оказался рядом, опутывая теплом. Жар от его тела исходил нещадный – лил не жалея. Остальные «звенья» цепочки тоже придвинулись поближе, стараясь согреться, а ящер напрягся ещё сильнее, чтобы достало до одарённых, не способных приблизиться из-за проклятья. Не прошло и нескольких минут, как Ира согрелась. – Как ты? – спросил Лэтте-ри, аккуратно высвобождая её из лап ящера. – Жить буду, – Ира ощупала себя руками и покрутилась на месте, чтобы оценить способность двигаться. – Вот так так, – задумчиво сказала Аяра. – Никогда не видела, чтобы вьюжная дорога так выматывала идущего, да ещё пила тепло в таких количествах. Прости, вестница, если бы знала, проводила бы пешком. Не нарочно. – Всё в порядке, – ответила Ира, только сейчас поняв, что в отличие от неё все остальные хоть и замёрзли, но не сильнее обычного. «Спасибо, Варн». «Не за что, – ящер был мрачен. – Тебя и правда сильно потрепало. Лина и Лэта камни ведьмовские берегут, остальных дорога по вьюге почти не тронула. Не нравится мне это. Совсем не нравится! Будь осторожна и не суйся в ведьмину волшбу без надобности. Я не всегда могу оказаться рядом. А с тобой и так не всё ясно. Зимний морок не к добру напророчил». «Буду, Варн», – совершенно серьёзно ответила Ира: магии она здраво побаивалась. Тряхнув капюшоном и выплыв из вещания, она огляделась. Посмотреть было на что. Дома северянок виделись ей царством камня. А из чего ещё строить в горах? Ну, или иглу какие-нибудь – снега тут много. И она оказалась права в обеих своих догадках. Снег и камень удачно сочетались в постройках. Город ведьм состоял и из снежных домиков, и из обустроенных пещер, чей вход прикрывали шкуры, и из строений, удачно вписанных в скалы. Отдельно стоящих домов единицы. Большей частью из камня делали пристройки к пещерам, где крыша всегда была естественной частью скалы. Никакой единой архитектуры, каждый дом, из чего бы он ни был сделан, создавался индивидуально, под потребности. И венец северного домостроительства – лёд: затейливые фигуры и навесы из чистейших ледяных глыб, статуи, большие и маленькие, стояли у каждой пещеры. Люди, звери, деревья, предметы, причудливые абстракции. Ледяные арки с узорами возвышались над каждым снежным домиком. Мостики, заборчики, резьба, украшения. Лёд, лёд и ещё раз лёд. Мгновенно разболелись глаза, особенно когда особо яркий луч скользнул по прозрачным колоннам. Такой наплыв света не удержали и щитки влари. – Не смотри! – Лэтте-ри шлёпнул ладонь ей на капюшон и заставил опустить голову. – Это не лёд, а кристаллы. На них нельзя смотреть не отрываясь. Обязательно переводи взгляд. – Хорошо, – сказала Ира подивившись. А так похоже! – Лэт прав, – сказала Аяра, – обрати внимание: видишь на опорах колонн и арок чёрные точки? Значит, перед тобой кристальная скульптура. Обычный лёд до самого низа обычный. Береги глаза. – Зачем же вы делаете такие постройки, если они столь опасны? – Мы делаем? Это причуда Севера. Мы можем лишь украсить то, что создано его руками. Смотри на ту арку. Не бойся! Не вниз, а наверху, видишь? Ира видела. Сама арка была кристальной, чёрные точки выдавали природу строения, но вот узоры, ледяным кружевом спускавшиеся сверху, – обычный лёд. И смотреть на верхушку колонны сквозь него оказалось намного легче. – Мы постепенно наращиваем лёд поверх, – подтвердила её догадку ведьма. – Просто сил на это требуется много. Медленно. Да и тут окраина нашего поселения. Поближе к Столпам все кристальные выступы уже давно безопасны для смотрящих. Пойдёмте, вон нужный дом. Под домом Аяра понимала пещеру, стоявшую чуть на возвышении, к которой вело без малого тридцать ступеней. На площадке, очищенной от снега, стояли созданные умелыми руками фигурки лисят-урусов, занятых игрой. В глазницы и вместо носиков аккуратно вставлены кусочки обработанных камафов, что делало их мордочки почти живыми. Сейчас скульптуры слегка припорошило снегом, но это только добавило им очарования. Ледяная арка, на сей раз из обычного льда, украшенная затейливым геометрическим орнаментом, вела в дом. Вместо двери – толстая шкура бурзу, по краям и сверху врощенная в лёд и придавленная камнями снизу. Линно-ри отвалил в сторону камни, придержал для всех шкуру и вернул всё на место, когда гости зашли. Жестом обозначил угол, куда можно сложить вещи. Внутри оказалась большая зала, но с низким деревянным потолком. Скорее всего, когда-то эта пещера была большой и высокой, но ради потребностей тех, кто её обжил и обустроил для себя, пространство поделили пополам, образовав два этажа. В итоге потолок морально давил на психику, но жильцы смогли сделать побольше комнат. Каменная лестница с деревянными перилами вела на второй этаж, откуда лилась тихая, ненавязчивая музыка. Дети спешно побросали мешки и тюки, с надеждой взглянули на отца. Он кивнул им, и, сбросив у входа сапоги, на второй этаж взлетели девять пар босых ног. Музыка оборвалась, раздались шум, возня, послышались женские возгласы, что-то упало. Прошло несколько минут, и с лестницы, почти не касаясь пола, слетела молодая ведьма и сразу бросилась в объятья к Лину. Ира даже рассмотреть её не успела, так быстро пронеслась та мимо неё. Но вот кожаные шортики с меховой отделкой намертво приковали внимание. Ира совершенно не ожидала подобного внешнего вида. Лёгкая туника прикрывала спину, оставляя голыми руки, покрытые татуировками, – так же, как у ранее встреченных ведьм. Шоколадные кудряшки типа «нечёсаный барашек» спадали до середины лопаток и мгновенно скрыли лицо их обладательницы, стоило ей прилипнуть к мужу. Долгое молчаливое объятие кончилось, едва ведьма отдышалась от чувств. Её тонкие пальчики напряжённо поползли вверх, схватили ворот – вот-вот душить начнёт, но в противовес этому проникновенный голос выдал только: – Наконец-то ты дома! Ведьма откинула голову, кудри упали на спину, открывая сияющие серые глаза, тонкое бледное лицо, на котором длинные ресницы, изящные брови и аккуратные губы смотрелись яркими цветными пятнами. Линно-ри обнимал нежно, уткнув нос в волосы и блаженно прикрывая глаза, словно не мог надышаться. – Здравствуй, цветочек. Дома. Ты не представляешь, как счастлив. А Цара где? – А где ж ещё мне быть?! – возгласом аж ударило по ушам. – Это тебя не пойми где вьюги носят уже который месяц! Обладательница голоса лихо перепрыгнула через перила лестницы, блеснув в воздухе почти голыми ногами – её шортики едва прикрывали всё самое стратегическое, и умудрилась приблизиться, сочетая изящную летящую походку со строевым шагом. Цара оказалась чуть выше сёстры, её лицо, не менее красивое, было волевым, подбородок чуть квадратный, губы пухлые, поджатые. Фигура шире в кости, бёдра широкие. Если Таша была воздушной и смотрелась хрупкой, то Цара, наоборот, сильно выделялась на её фоне. Облик, в котором проскакивало что-то жёсткое и не по-женски мощное, дополнялся бьющей по площади харизмой. Она приблизилась, ласково отодвинула сестру и сделала то, на что не решилась та: схватила Лина за грудки, чуть не придушив, и впилась в губы поцелуем. Линно-ри с жаром ответил. Здесь, под сводами дома, где он хозяин, весь щит воспитания и безэмоциональности рухнул осколками. Он прижал к себе обеих женщин, не скрывая радости. После того как Цара утолила свою жажду, поцелуй достался уже Таше вместе со стальным объятьем и нестерпимым желанием надышаться запахом её волос. Никто не решился прервать эту встречу. И что больше всего поразило Иру, совсем не возникло желания отвести глаз. Всегда, когда при ней кто-то выражал подобный телесный восторг, она, ведомая воспитанием и правилами, отворачивалась. Люди будто забывали обо всех вокруг, погружаясь в интимность, и совсем не хотелось мешать. Но сейчас, в этом доме, ни о какой интимности речи не шло. Что-то такое витало в воздухе, похожее на счастье, которое хочет быть явлено всем вокруг. Лэтте-ри прижал Иру спиной к своей груди, разделяя вместе с ней чужую радость. Момент был разрушен, когда Альтариэн решил сделать шаг назад и неловко зацепился за ремень чьего-то походного мешка. Звук привлёк внимание ведьм, и они во все глаза уставились на гостей. Ира сразу заметила разницу. Аяра и Ойа пришедших мужчин буквально пожирали взглядами, а их молодые родственницы смотрели будто исподтишка. Они припаялись к мужу и не стремились отделяться, хотя ящера на пороге их дома, эстетический образ Альтариэна и облик прочих гостей оценили быстрым, опытным взглядом. – У нас гости, желанный? – спросила Таша, не сводя с них взгляда. – Да, цветочек, – Линно-ри аккуратно разомкнул объятья, разворачивая обеих ведьм лицом к гостям, но оставляя руки на их талиях. – Позвольте всех познакомить с хозяйками этого дома, тех, кто привечает вас у порога. Мои жёны – Цара Огнеснежка и Таша Позёмочка. Дочери Ойи Буреждущей. Рождённые под рукой Севера, принятые в Клан, чрево его, идущие на ветре. – Да будет добр ваш путь по снежной тропке, – хором сказали ведьмы, сложив руки арочками. – Да будет яростен ветер под вашим диском, – хором ответили все присутствующие, кроме Иры. Это моментально привлекло внимание, и Линно-ри поспешил пояснить: – Желанные, эта женщина – Ириан. Она вестница Изнанки и не знакома с ритуальным этикетом. Прошу, пусть эта особенность не помешает вашему знакомству. И ещё: она спутница Лэтте-ри. Брови ведьм взлетели вверх. – Естественно, ничто не помешает нам принять творца, Лин. Тем более женщину твоего старшего брата, – сказала Цара, выворачиваясь из объятья и подходя ближе. Она долго рассматривала Иру, думая о чём-то своём, а после широко улыбнулась. – Добро пожаловать. Линно-ри быстро представил оставшихся гостей. Но как оказалось, кроме Варна, ведьмы знали всех и принялись активно обхаживать. – Матушка Аяра, здравствуй. Доваль, сколько ты у нас уже не был?! Года четыре, да? Вакку, выглядишь, будто только из битвы с бурзу выполз. Проходи, сейчас накормим. Альтариэн, тебя-то к нам каким боком? Вам же наше внимание до летних снегов. Ах, с творцом… Варн, мы рады знакомству и говорим сразу – придержи свою огненную силу в этих стенах. Неизвестно как Север примет её… Ведьмы действовали ловко и споро, уделяя внимание всем сразу. Ира только успевала ловить несоответствия и следить за руками. Этикет, который практиковали ведьмы, сильно отличался от того, чему наставляли Альтариэн с Каю. Даже то, что Лин представил не гостей хозяйкам, а хозяек – гостям, сразу бросилось в глаза. Его жёны много тыкали, часто нарушали личные границы и могли вместо простой фразы выдать витиеватую, больше подходящую для какого-нибудь обряда, чем для повседневного разговора. Они проворно распихали вещи, что до того лежали на полу бесформенной грудой, в ровный строй чуть ли не по росту. Приняли плащи, выдали всем тёплые домашние мокасины и позвали за собой в отдельное помещение, которое служило кухней. Она тоже соединялась лестницей со вторым этажом, и там уже вовсю хозяйничали спустившиеся вниз дети, накрывая на стол, устраивая ревизию в шкафах. Еда оказалась незнакомой и по большей части из мясных заготовок. Гарниры и овощи с травами были представлены очень скудно. Ира предположила, что горы, не приспособленные для сельского хозяйства, почти не дают плодов и ведьмы добирают недостающие торговлей и меной. Охоту ведьмы знали хорошо, но в горах, животные в основном хищники, а хищников в пищу потреблять не принято: мясо невкусное, жилистое, да и питаются они часто больными животными и падалью. Охота на птиц не приносила много добычи, а за травоядными приходилось летать к подножию, выискивать стада и тщательно выбирать добычу, чтобы не навредить семье того или иного животного и получить на будущий год новый приплод и здоровое мясо. Пока гости утоляли голод, ведьмы выспрашивали у детей о новостях и успехах, улыбались достижениям, хмурились, слыша о неудачах. Когда ажиотаж немного улёгся, слово взял притихший до сих пор Юмри и поведал матерям об Ириной встрече с зимушкой. – Это правда? – прошептала Таша, сжимая в кулак ворот рубахи. – Да, – тихо ответила Ира, – он назвался Фенки и был один в один как… Юмри. Я потому и пошла за ним, что не смогла отличить от живого. Цара молча встала из-за стола и отошла к одному из сундуков, что стояли вдоль стен. Покопавшись, достала шкатулку, поставила в центр стола и открыла. Содержимое было Ире знакомо – ракута. Колючки, которым, слава всем известным богам, не нашлось применения в Карраже. Ритуальное растение, используемое дайна-ви для умерших. Отдельные веточки длиной сантиметров в десять-пятнадцать заполняли шкатулку доверху. – Почтите с нами память нашего сына, – обратилась Цара к присутствующим. – Ракутное поминовение ведь все знают? Ириан, это болезненный обряд, тебе не предлагаю. Но мы будем рады, если рядом с нами встанет та, кому довелось увидеть его облик. – Но я не знаю, что надо делать, – у Иры даже мыслей не возникло отказаться, хотя от вида ракуты больно становилось заранее. – Просто постоять рядом, – ответила Таша, не поднимая глаз. – Если наберёшься смелости взять в руки ракуту, останавливать не будем и поблагодарим. Да и честно говоря… Ты выбрала Лэта в спутники. Не все обычаи можно узнать на словах. В некоторых когда-то придётся участвовать. Возможно, тебе стоит узнать об одном из них прямо сейчас. Слов ты не знаешь, но поймёшь, что надо делать. Если скажешь свои слова, обряду это не повредит. – Хорошо. Ира сглотнула и поняла, что сделает всё правильно. Даже если будет больно. – Почему ракута, Цара? – спросил Альтариэн ведьму. – У вас же свои обычаи поминовения. Этот в Низинах устарел уже много веков назад. И мальчик ушёл под руку Севера. Почему? – Потому что Фенки сын не только нам. Мы с Ташей часто поминаем его нашими обрядами. Потому сегодня, поминая его с мужем, будем использовать его обычай. У дайна-ви нет одарённых Маяры, потому они используют старинный ритуал. К тому же за гранью всё очень условно. И между миром Севера и Той стороной Маяры не стоит забора. Участвуешь? – Да, конечно, – ответил герцог. Каждый из присутствующих, вплоть до самого младшего ребёнка, взял в руки веточку. Её достаточно было положить на ладонь, чтобы иголки мгновенно впились. Тянуть не стали, подойдя к очагу. Таша отодвинула висящий котёл, где закипал кипяток, и встала вместе со всеми в полукруг. Обряд оказался простым. Линно-ри вышел вперёд первым и, преклонив колено перед очагом, сжал кулак и разжал его над огнём. Ветка с каплями крови упала на угли и быстро вспыхнула. – Памяти моего сына Фенки. Да будет лёгким его путь по Той стороне под защитой богов, её стерегущих. Он уступил место Царе, тайком утирающей слёзы. – Памяти моего сына Фенки, избранного Севером. Да верно служит он за ледяной гранью укрывшему его в своих объятьях. Таша слово в слово повторила фразу сестры. Аяра тоже пожелала доброго пути своему внуку. – Памяти тех, кого не застали, – сказал Лэтте-ри, склонив голову. – Памяти тех, кого не забудем, – произнёс Альтариэн. – Памяти тех, кого мы любили, – рыкнул Варн, сжав ракуту до кровавых полос. – Памяти близких нашей души, – Доваль опустил веточку в огонь и изобразил руками молитвенный пас. Прочие слова говорились уже хором: – Памяти тех, с кем разделили жизненный путь. Памяти родных. Памяти тех, кто был нам друзьями. Памяти соратников. Иру Лэтте-ри подтолкнул к очагу в самом конце. – Памяти тех, кого не успела узнать лучше, – прошептала она, вспоминая каждого, умершего у неё на глазах за этот длинный год. Когда последняя веточка упала в очаг, все замерли в тишине, не роняя ни звука, пока последний кусочек поминального растения не рассыпался пеплом. – Да будет лёгким их путь по Той стороне, – завершил ритуал Линно-ри. Они вернулись за стол и какое-то время сидели в тишине, не притрагиваясь к еде. – Зачем мой сын искал тебя, Ириан? – спросила наконец Таша. Ира переглянулась с Лэтте-ри, и он кивнул, давая понять, что сейчас подходящее время для разговора. – Фенки дал мне совет, предупредил и оставил пророчество. Одарённые сразу напряглись. – Совет заключался в том, чтобы попросить вас показать мне стелу в Пещере ледяных столпов, которую создал один из моих предшественников. – Покажем, – кивнула Цара. – Просто скажи об этом Почитающей. Обычно мы не пускаем туда посторонних. Не потому, что это запрещено, не подумай, просто в пещере много кристаллов. Не всякий выдержит. Так что идти в нужную залу придётся с завязанными глазами. В самой зале, где хранится реликвия, кристаллы давно во льду и не опасны. Почитающая не пойдёт против воли Севера, так что стелу ты увидишь. – Зимушка сказал, что сила вестника была велика. А в чём она заключалась? – Не скажешь так просто, – ответила Таша. – Казалось, что он под тремя богами ходил. Ум ясен и прозорлив, как у слуг Илаэры. Пророческий дар, словно он сын Севера. А как пел! До сих пор легенды одна другой краше. Особенная у него сила была. Не похожая ни на что вокруг. А почему ты спрашиваешь? – Фенки сказал, что я скоро обрету дар, – Ира опустила глаза. Доваль выронил нож, а Вакку чуть не разлил похлёбку. – Но как?! Я ничего не чувствую! – Вакку растерянно захлопал глазами и чуть развернулся на стуле, будто готовый вот-вот сорваться с места, чтобы препарировать Иру в научных целях и доказывать, что он не мог ошибиться. Его за шиворот придержал Доваль. – Зимушка сказал, что это отличительная черта у нас, у творцов, такая, – скривилась Ира. – Мол, не умеем силу принимать из-за особенностей нашего мира. Сначала наш «сосуд» должен стать ровным, без трещин, и только потом дар можно будет принять. Видимо, раньше мой «сосуд» в ремонте был. – Понятно, почему тебе стало плохо на вьюжной дороге, – сказала Аяра. – Сила пробуждается и отвергает всё стороннее. Повезло. Могло кончиться куда хуже. – Ириан, могу я проверить? – Вакку стряхнул с себя руки Доваля, и прежде чем тот успел вмешаться, Ира кивнула разрешая. Вакку присел рядом на корточки. – Не бойтесь, это не больно. Вы же помните Ризму? Постарайтесь не зажимать ни тело, ни разум, дайте течению пробежать сквозь вас без препятствий. Ира кивнула и сосредоточилась на дыхании. От искр цвета бирюзы быстро зарябило в глазах. Магическая волна ощущалась приятно, как поток прохладного воздуха, что очень хорошо способствовало расслаблению. Вакку задумчиво почесал затылок. – Силы немало. Но я впервые такое вижу! Совершенно не могу разглядеть цвет! Не могу понять, которая из Сестёр столь щедро одарила вас! – он растерянно переглянулся с Довалем. – Точно не Милосердная, – сказал Доваль, – я родства не чувствую. Намешано там или не намешано, а во мне отзвука нет ни на капли. – И скорее всего, не Фирра Карающая. Огненная сила била бы изнутри на нашей территории. А ты с вьюжной дороги живой вышла. – Могла не выйти? – Ира устала удивляться и бояться того, что не случилось. – Могла, если бы весь путь от начала до конца прошла с силой огненной богини. Но я бы заметила чуждое течение, так что не волнуйся. Я много раз водила одарённых по вьюжным тропам. – Значит, остаются Великая Мать, Сияющая, Видящая и Великочтимая, – подвёл итог Вакку. – В моём случае это звучит как «слава богу, что не рваные раны, не боль и не судороги». Простите, Доваль. Остаётся выбор между мигренью, тахикардией, асфиксией и сумасшествием. Невесёлый, – скривилась Ира. – Кстати, а почему у Зейши нет последователей? – А зачем они владычице теней? – ответил уже знакомой Ире фразой Вакку и перебил её стремление углубиться в вопрос. – Возможно, вас изберёт своей ученицей Видящая. Ведь недаром она наделила вас способностью петь, а с её силой вы уже имели дело. Иру пробрало. – Так, – Лэтте-ри взмахом руки остановил одарённого, который порывался дальше описывать перспективы. – Вас мы услышали. Аяра. Могу я попросить тебя? – Ты хочешь, чтобы я почитала её силу? – удивилась ведьма. – Зачем? – Фенки сказал, что сила творца может отличаться от силы обычной одарённой. Сама слышала мэтра Римса. Он и сейчас видит разницу. – Хорошо. Аяра тоже присела рядом на корточки и протянула руки ладонями вверх. – Клади свои сверху. Ира выполнила просьбу и сразу почувствовала, как стало холодно. Она будто вмиг ощутила все кости в теле обратившимися в лёд. Глаза стали размером с тарелку, Варн было подорвался на защиту, но Аяра резко окликнула: – Не двигаться! Это нормально. Наша сила так действует, – и Ире: – Терпи! Варн опустился на колени, а после выбросил вперёд руки, падая на четвереньки. Ира тоже хотела завыть от боли, но её скелет и мышцы больше не принадлежали ей, отказываясь повиноваться. – Быстрее, ведьма! – рыкнул Варн, но Аяра только отмахнулась: – Не лезь! Через несколько минут холод стал утихать, тело потихоньку согревалось изнутри. Вернулась способность дышать, хотя ведьма так и не отняла своих ладоней. С каждым мгновением становилось легче. Когда всё кончилось, Ира чувствовала себя так, словно всё тепло в комнате устремилось к ней, мгновенно согревая. Аяра отряхнулась вставая. Подошла к Варну, дёрнула его за локоть, помогая подняться. Ящер захотел было вырваться, но уставился на хрупкую женщину, поняв, что ему это не по силам. Она ещё раз рванула его руку вверх, помогая принять вертикальное положение. – Ну, что я могу сказать. Это течение из тех, что мы зовём чистыми, – подвела она итог своим изысканиям. Вакку нахмурился. – А пояснить можешь? Впервые о таком слышу. – У вас о подобной силе говорить не принято. Вас одаривают Сёстры. Каждый из вас – их творение. Они подбирают для своей силы подходящий сосуд и наделяют своими способностями. Течение, что дают Сёстры изначально, как ты выразился, окрашено. Сразу понятно, кому служить. В Ириан же чистое течение, не имеющее хозяина. Ты же видел такие, не так ли? И не отпирайся, ты слишком много путешествовал в горах. Там встречаются. Не мог не видеть. У Вакку забегали глаза, он опустил голову и сжал кулаки. – Друг, это то, о чём я думаю? – спросил Доваль. – Да. А они мне не поверили. – Ваши в Карраже хоть и падки до новых знаний, но совершенно теряются, когда что-то выходит за рамки их понимания мира и веры. Я помню тот случай, Вакку, и глубоко тебе сочувствую, – сказала Аяра. – Меня только учитель тогда и выслушал. Работу сохранил на память. Да Мерини Дэбальт чувствовала во мне правду. Но не смогла принять. Подумала, что я уверовал, потому её сила не видит во мне лжи. Что всему есть разумное объяснение. Остальные посмеялись над молодым да дерзким. Опозорили перед экзаменаторами. Только вмешательство учителя помогло остаться и пойти дальше. Сейчас уже никто языки не распускает прилюдно, я же при его величестве теперь. А вот шуток по всем углам Собора до сих пор… Каждый норовит студиозусов просветить, какую шутку по молодости учудил ныне серьёзный мэтр Римс! Последние слова одарённый почти выплюнул. – Ты не ошибся и действительно видел то, что видел. И то, что сейчас видишь внутри творца. – И что же за сила родится из чистого течения? – Не угадаешь. Она обретает форму, когда созревает. Лишнее отпадёт, полезное – окрасится. Кое-что выйдет на поверхность, часть останется глубоко внутри и станет доступна только путём самосовершенствования. Сила, полученная из чистых течений, всегда многогранна и подстраивается под личность. Но основу, точку, от которой отталкиваться, цвет по-вашему, ты увидишь. – Значит, есть шанс, что Ириан смогут помочь одарённые? – спросил Лэтте-ри. – Конечно. И пока ты не спросил: если её сила будет подобна нашей, Клан не отречётся от долга, возложенного свыше. И поможет. – Спасибо, Аяра. – Не за что, Лэт. Мы с такими вещами не шутим.