После Вьянгаса

*** «Мы все стали немного странными после Вьянгаса, не находишь?» Узкие стреловидные листья относит течением. Невысокий каменный бортик, по-осеннему темная вода и желтые листья. Совсем не похоже на ту старую набережную, но я и не в претензии. Сегодня мне не хочется искать ее. Сегодня мне просто хочется побыть почти одному. Заброшенный канал, ни одной живой души вокруг, насколько я могу почувствовать. Насколько могу увидеть – одна есть. Стоит вдалеке, с рассеянной грустью смотрит на воду. Мы стараемся не замечать друг друга. Игра, притворство, способ убежать от реальности… Он знает, что я знаю о нем. Я знаю, что он знает, что я знаю… Матрешка в матрешке. Что он знает обо мне? Что я знаю о нем? Что я когда-то притворился его другом и уничтожил, спалил дотла его, и все, что было дорого его сердцу? Что я когда-то был…собирался стать его другом, и сражался с ним бок о бок, хотя не смог защитить практически ничего? Все, что я помню, это…пепел. Тень Вьянгаса стала проклятием. Память стала проклятием. Чтобы жить дальше, чтобы справиться с наваждением, следует его забыть. «Не помнить.» «Не видеть незримое.» Но я же вижу! Но это же часть меня! Но это же было! Было? Это правда было? Дождь отрезает от меня далекую фигуру, и домики с узкими, забранными ажурными решетками окнами, и темный канал, по которому с печальной торжественностью плывут узкие изжелта-порыжелые листья. Над головой с глухим хлопком раскрывается зонтик. – Ты плохо маскируешься. – Укоризненно напоминаю я. – Ты плохо выглядишь. – Возвращает он любезность. Если отодвинуть эту черную тень в сторону, станет так легко, так естественно дышать, улыбаться, болтать о пустяках, устраивать посиделки с семьей…и ненавидеть его. За то, что… Ах, нет, просто так. – Идем домой, я замерз. – Отвечаю я нехотя. Он странно улыбается, и мне на мгновение чудится, что я когда-то, давным-давно уже видел эту улыбку на другом лице. Что ж, если это проклятие – пусть вцепится в меня посильнее. Я хочу помнить не только пепел.