После Вьянгаса

*** – Девушка! Да девушка же! Подождите! Девушка-печальный-одуванчик обернулась на него, вежливо улыбнулась, вопросительно приподняла брови. – Не могли бы вы мне свой конспект отдать? Ну очень нужно, подзарез, понимаете? Она сидела через ряд от него – пушистые пепельные волосы и яркий голубой свитер. Внимательно слушала лекцию, аккуратно записывала услышанное в тетрадь – хотя символика языка одной недавно открытой расы уже появилась в библиотеке электронных блокнотов, профессор Фаулер обязал студентов писать от руки – мол, здесь не тыкать по клавишам нужно, а уметь вырисовывать знаки, не ошибаясь с завитками, или толщиной линий – смысл написанного кардинально изменится. Типичная отличница. Зануда. Выскочка. Крутящийся рядом парень ее узнал. Типа, в школе вместе учились. Сказал, что девчонка натурально безотказная, вечно на побегушках. Вот уж, действительно, мир тесен… Хотя народу на открытой лекции действительно много – как те, кому вменено в обязанности присутствовать – их поток, так и просто интересующиеся – то ли темой лекции, то ли университетом, то ли профессором… – Вы ведь тоже были на лекции. Почему не записали? Теперь, переминаясь под спокойным, глубоким, как океан, взглядом, он подумал, что забрать конспекты этой «натурально безотказной» девчонки не настолько хорошая идея. Из-за плеча выглядывал сосед, который ее, собственно, и подал. – Ну – он начал мямлить, теряться – так получилось…Ты это, подожди здесь полчасика, мы отсканируем и вернем. Девушка с сочувствием, но непреклонно покачала головой: – Парни, попросите еще кого-нибудь. Я полчасика ждать не могу, я минуты через две уйду, вот только дождусь кое-кого… Он уже решил извиниться и отойти – ну, ошиблись они с ней, ничего не поделаешь. Но сосед решительно вылез вперед. – Ты того… жестокая девчонка реально. Из-за какого-то конспекта ломаешься, а нас профессор Фаулер к сдаче из-за его отсутствия не допустит, и из универа выпнут, и нам так плохо будет, а уж родителям нашим как, и жить тогда зачем? На этой надрывно-горькой ноте он выдохся, и торжествующе поглядел на девушку, точно уже знал о своей победе. Та приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Прикусила губу, посмотрела на носки туфель, и внезапно подняла взгляд на собеседника. Смелый, открытый. Бездонный. – Сдается мне, юноша, что вы кролик. – Сообщила она. Совсем не такого результата ожидал сосед. – Что? – Жалко переспросил он. – Кролик. – Повторила девушка, насмешливо сощурившись. – Так подобных вам людей называет одна моя хорошая знакомая. – Почему? – Потому что вы похожи на кролика. – Терпеливо разъяснила пепельноволосая. – И я уже ухожу. Здравствуй, Генри. – Привет, Бланка. – Сообщили из-за спины очень знакомым голосом. – А вы, двое юных студиозисов, один из которых должен мне три лабораторных работы, не могли бы связно и непротиворечиво объяснить причину ваших назойливых приставаний к моей невесте? Невеста? – Ой! – Растерянно отозвался сосед. – Профессор! И попятился. Так, что он остался один на один с преподавателем. Ну, спасибо! – О, я взяла почитать конспект у этого мальчика. – Неожиданно ответила девушка, и указала…на него. Небрежно впихнула в руки тетрадь с мультяшными пингвинами на обложке. – Я так и понял. – Скептически отозвался его преподаватель. – Милая тетрадка. Обнял девушку за талию, и ушел. Она – невеста профессора Фаулера. Ну ничего себе они попали! – Мне нравится смотреть на тебя за работой. – Улыбнулась Бланка. – У тебя сияют глаза. – Ты могла бы сделать комплимент не моей внешности, а, хотя бы, преподавательским способностям. – Сообщил ее собеседник. – О своих способностях ты знаешь и так. – О, да. А еще я знаю, что тот мальчик, чей конспект ты читала, кажется, писал в тетради моей невесты ее же почерком. – Он собирался извиниться. И он не… – Она повертела кистью в воздухе – Не кролик. Я ведь учусь разбираться в людях, а не отказывать всем подряд в помощи. – Ну, ладно. Но если уж он посмеет не подготовиться к зачету по твоему конспекту, я его точно не допущу. – И его «выпнут» из «универа», и он очень-очень расстроится? – И пересдавать он будет на каникулах комиссии, отчего, конечно, очень-очень расстроится,…зато я очень-очень обрадуюсь, а это ведь все компенсирует, верно?