Когда закрываешь глаза

Уитли никогда не встречал кого-то более жестокого и злопамятного, чем ГлэДОС. Когда-то она лично посадила одного из учёных, проводивших над ней опыты, в закрытую камеру, куда нейротоксин поступал намного медленнее, чем в остальные помещения комплекса, тем самым растянув его мучения. Бедняга провинился тем, что как-то раз забыл среди её проводков фантик. – Для того, кого разобрали на части сто пятьдесят девять раз, перемололи до последней гайки сорок раз, держали десять лет в специальном карцере для особо провинившихся роботов, переплавили в стальной горшок для детей дошкольного возраста, а затем в большую надпись «кретин», и свозили на небольшую экскурсию в Ад для андроидов, ты неплохо выглядишь, – язвительно заметила ГлэДОС. Уитли хмыкнул. Из сотен тысяч вариантов она действительно выбрала наилучший. – Да уж. – Мне никак не надоест над тобой издеваться. Может, переплавить тебя ещё разок? Или лучше разобрать тебя, распилить на тоненькую железную стружку и заставить этих двух остолопов-напарников из совместных испытаний связать из тебя носки? – Воу, стой-стой-стой. Зачем тебе носки? – Мне действительно ни к чему. Люди любят носочки. Природа не предусмотрела, что они будут жутко мерзнуть со своей несовершенной человеческой кожей, и людям ничего не остаётся, как пользоваться облегающими кожу носочками. Такими милыми, из железной стружки, оставшейся от одного болвана. Очаровательные носочки, сдирающие кожу на ногах… Уитли вздохнул. – Твои птицы повымерли, и теперь тебе не над кем поизмываться? – Почему не над кем? У меня есть целых шесть тысяч восемьсот тридцать три тестируемых. Все они проснулись всего пару лет назад и просто мечтают стать подопытными. А те, кто не мечтает стать подопытным, не мечтают ни о чем. Точнее, мне показалось, что они горели желанием протестировать мой усовершенствованный нейротоксин… – Скучаешь по ней? – хмуро спросил Уитли. Ответом ему было лишь молчание. Затем, после паузы, последовал ответ: – Не скучаю. Она, кстати, предложила бы вставить тебе и твоим дефективным приятелями лимонную клизму прямо в… – Я не про Кэролайн. Я про испытуемую. Ну, такая маленькая, пухленькая, она еще глупо выглядела в костюмчике… Вновь воцарилась тишина. – Челл, – не выдержав, подсказал наконец Уитли. – Данные о тестируемом субъекте полностью удалены. Личное дело удалено из архивов. Субъект не найден, – последовал мрачный ответ. Уитли покачал головой. – Слушай, может, ну их, эти носочки? Я тебе ещё пригожусь. Из меня можно сделать, скажем, отличные вёдра для отходов твоих гадких подопытных, но перед этим я хотя бы приберусь в твоих файлах. У тебя там порядочный бардак. Серьёзно! Даже в комнатах этих овощей такого свинарника не было! – выпалил Уитли, и тут же запнулся. За последнюю фразу он мог бы и схлопотать. ГлэДОС помолчала, затем задумчиво протянула: – Пожалуй, я могу повесить на тебя переборку личных дел подопытных. Они не имеют никакого отношения к моей системе, и её захват ты выполнить в этот раз не сумеешь. Удаляй всех, кто погиб во время выполнения заданий: их имена не будут значить ничего, так как эти люди не сделали ничего полезного для развития науки. И пошевелись: я дам тебе не так много времени, а если не уложишься – сделаю все сама, придумав тебе наказание. И добавила: – Кстати, я передумала насчёт твоей участи. Шарфик. Вот отличное применение для твоего корпуса! *** Уже позже Уитли действительно вновь будет переплавлен (хотя и не окончательно) в варежки – непостоянность ГлэДОС не знала границ. А пока Уитли в панике перебирал все личные дела, стараясь успеть за считанные минуты, данные ему ГлэДОС. Один файл, другой, третий… Найдя наконец одно-единственное личное дело, ради которого все и затевалось, он ощутил облегчение. Одно-единственное личное дело. Челл.