***
Кто бы мог подумать, что чтобы устроить ребенка в детский сад, нужно пройти девять кругов ада? Я обзвонила шесть детских садов вблизи работы, но все они переполнены очередями. Боюсь, когда до Евы дойдет очередь, она будет заканчивать начальную школу. Я звоню маме, чтобы пожаловаться на это, но возле моего рабочего стола материализуется хрупкая на вид девушка Зоя с причудливыми косичками пшеничного цвета и крупными веснушками на лице. Ее взгляд сканирует сначала меня, затем мой дымящийся от неудачных звонков мобильный, и она раздраженно хмыкает. — Нам не разрешено заниматься личными делами в рабочее время. — голос у хрупкой Зои совсем не хрупкий, скорее стальной, с прокуренной хрипотцой. — Если ты и дальше будешь болтать по телефону, когда тебе вздумается, я напишу на тебя докладную Кириллу Александровичу. — Ох. — только и могу ответить я, потому что на самом деле мне хочется обматерить хрупкую Зою, выместив на ней всю скопившуюся агрессию за сегодняшний день. Девушка выжидающе глазеет на мой телефон, видимо, ждет, пока я его не уберу, и когда гаджет оказывается в кармане джинс, она слабо кивает и уходит. Что это еще за цербер такой? — Точное определение. — хохочет за соседним столом один из коллег, вроде Дима. — Она HR-менеджер, но в прошлой жизни, кажется, была надзирателем в какой-нибудь колонии. — мы тихо смеемся, провожая взглядом Зою. — Но будь с ней осторожна. Она свое дело знает. Я благодарно киваю Диме и возвращаюсь к работе. В двенадцать у нас планерка, а это значит, что я снова увижу Никиту. После нашей последней встречи прошло несколько дней, и мне сложно представить, как он поведет себя в рабочей обстановке. Я делаю наброски для презентации, когда за мной приходит Маша. Она тепло улыбается и кивает в сторону кабинета супруга, как бы говоря, что пора. Молча сгребаю бумаги в папку, и мы проходим зал в полной тишине. Девушка говорила, что Никита нашел бригаду строителей, и процесс стройки можно было возобновлять, если бы не неточности в расчетах и какое-то странное предчувствие, что мы что-то упустили за время проверок. — Беседин запрашивает презентацию уже в эту субботу. — фыркает блондинка. — Он все еще ничего не знает про смену бригад, Кирилл хочет провести это мимо его любопытного носа… — Но это нарушение. — встреваю я, когда мы подходим к кабинету Платонова. — Это наш единственный шанс выйти сухими из воды. — горько усмехается Маша. — Если он узнает, что Кирилл приостановил стройку хоть на секунду, нас ждет казнь. — я согласно киваю, но внутри поселяется неприятное чувство… страх. Мне еще не приходилось действовать в оборот договора. Наверное потому, что до этого я даже не работала по специальности… Мы входим в кабинет. Кирилл Александрович по обычаю сидит за своим ноутбуком, зарывшись в бумажках. Не отрываясь от процесса, он бросает сухое приветствие, и от меня не ускользает тоскливый взгляд Маши, брошенный на мужа. Кажется, в их отношениях что-то происходит. Это не мое дело, но я лезу к девушке с личными вопросами. — Вы в ссоре? — шепчу ей на ухо. — Мы спим в разных комнатах. — горько усмехается она, разглядывая свой новый маникюр. — Почему? — Разные взгляды на будущее. — ее глаза наполняются влагой, и я с трудом подавляю желание ее обнять. Все же, Маша — мой начальник, и мне следует соблюдать субординацию до конца рабочего дня. — Если захочешь поговорить об этом, я к твоим услугам. — девушка благодарно кивает. За дверью слышатся голоса. Два мужских и один женский. После чего дверь раскрывается, и в кабинет входят трое. Милая женщина средних лет в ярко-красном сарафане, подчеркивающем ее выдающиеся размеры, высокий статный мужчина в синем брючном костюме с небольшой залысиной на голове и Никита, одетый в черные брюки и такого же цвета рубашку, рукава которой небрежно закатаны до локтей. Все трое дежурно здороваются с нами и рассаживаются по местам. — Ольга и Сергей — наши новые бригадиры. — сообщает Никита слишком торжественно, чем этого требуют обстоятельства. — Отлично. — бурчит из-за компьютер Кирилл Александрович. — Предлагаю сразу перейти к делу. И мы начинаем с обсуждений, ознакомления с расчетными листами. Ольга и Сергей тщательно изучают планы этажей. Все чертежи они разглядывают, как кровь под микроскопом. Такой подход к работе меня впечатляет, и я ощущаю прилив сил, которых еще совсем не было с утра. Мы обсуждаем дела, в промежутках шутим, и сразу становится понятно, что это надежные люди. Маша благодарно кивает Никите, когда Кирилл вовлекается в обсуждение с тем же рвением, какое я сейчас испытываю внутри. Киоссе улыбается счастливой улыбкой, слегка горделивой, но оно и понятно, он буквально спас нас всех от неминуемой смерти. — И еще такой момент… — неуверенное покашливание Ольги не вызывает подозрений, пока она не произносит следующее. — Вы не против, если мы подключим к работе нашего дизайнера? Я чувствую, как внутри что-то натягивается. Это нервы. Я ерзаю на стуле, как будто сижу на иголках, и бегло смотрю на каждого присутствующего в кабинете. Кирилл Александрович задумчиво глядит на меня, как будто ждет, что я вновь взорвусь и выскажу все, что думаю на этот их «момент», но я молчу. Моя жизнь в руках мужчины, искренне не верящего в мои силы и считающего меня истеричкой, поэтому следует показать и другую свою сторону, чтобы не вылететь с работы. — Не сочтите это за грубость, — учтивым тоном Ольга обращается ко всем, но смотрит исключительно на меня, — но у Вас недостаточно опыта, чтобы вести такой проект. Мы просто хотим предложить помощь. Я сглатываю. Тяжело и шумно. И, кажется, этим звуком привлекаю Никиту. Он качает головой, но молчит. Давай, скажи им, что я достойный работник! Скажи, что я смогу потянуть этот проект! Убеди своего друга! Давай же! — Думаю, — Кирилл Александрович отзывается с места слишком хрипло, но уверенно, — это отличное предложение. Хлоп! Мои надежды сложились, как карточный домик. — Валерия, это не значит, что я полностью отстраняю Вас от этой работы. Вы сможете… — белый шум. Пустым взглядом гипнотизирую свои руки. Чувствую ласковое прикосновение под столом. Маша по-детски поглаживает коленку. Просто киваю. Голоса обсуждают детали, договариваются о новой встрече на стройке, вежливо прощаются. Щелкает дверь. Один раз. Два. Три. — Не смею Вас задерживать. — натянуто улыбается Мудила Александрович, и я с шумом встаю с места, покидая его кабинет. В ушах шумит. Пальцы подрагивают от нервов. В кармане джинсов вибрирует телефон. Мама. Слишком резко отвечаю на звонок. — Дорогая, что там с садиком? Удалось договориться? — Нет! Я рычу и со всей силы пинаю стол, а потом ахаю от боли. Чертова черная полоса!***
Когда я выхожу из офиса, на улице льет, как из ведра. Сегодня с самого утра светило солнце, и дождя совсем не ожидалось, лишь под конец рабочего дня небо заволокло черными тучами, и на землю хлынул дождь. Ну конечно, иначе этот чертов день закончиться не мог! — Предложение о подружкиных посиделках еще в силе? — сзади раздался хриплый голос Маши, и я вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, заметила, как ее лицо вытянулось от усталости, и что-то мне подсказывало, дело здесь было вовсе не в работе. Ее что-то терзало, и я чувствовала, как она нуждалась в моей поддержке. В конце концов, мне ее Маша оказывала ежедневно, начиная с того самого дня, когда ее машина остановилась на оживленной дороге и спасла меня от возможности остаться безработной до конца своих дней. Но также я понимала, что дома меня ждет Ева, которая не менее сильно нуждалась в моем внимании, а скорее всего, больше всех на свете в нем нуждалась. С момента, когда я приступила к своим обязанностям, времяпрепровождение с дочкой сократилось до минимальной отметки, и мне совсем не хотелось разменивать его на что-то иное… — Если только ты не против отправиться ко мне? Мысль пригласить Машу к себе пришла спонтанно, как и осознание того, что она ничего не знает ни о Еве, ни о нас с Никитой. Я доверяла девушке и знала, что она сохранит тайну о дочери и даст мне возможность самой обо всем сообщить Киоссе, а потому даже не волновалась. Наоборот, мне не терпелось поделиться с ней этим секретом, чтобы его тяжесть не сдавливала плечи так сильно. — Почему ты живешь загородом? — на лице блондинки отразилось удивление, когда мы выехали за пределы города. — Это чертовски неудобно. — Не то слово… Когда-то мы с родителями жили в городе, потом им захотелось отстроить дачу. Покупка земельного участка стоила целое состояние, и родители взяли большой кредит. Когда отца сократили, мы вчетвером остались висеть на маминой шее, поэтому коллективно было принято решение продать квартиру и оплатить кредит. — Почему ты не осталась в городе? Я потупила взгляд. Действительно, почему? — Это долгая история. — Но мы никуда не торопимся, помнишь? — Маша лукаво подмигнула, а ее телефон отчаянно завопил. На экране высветилась фотография Кирилла Александровича с непривычно расслабленным выражением лица и доброй искренней улыбкой. Возможно, он не такой уж и плохой человек… Маша зарычала и сбросила вызов, но звонок раздался снова. И так повторилось несколько раз — она сбрасывала, он набирал, пока девушка не психанула окончательно и не перевела телефон в авиарежим. — Ого. — только и смогла сказать я. — Все настолько плохо? — Не хочу его ни видеть, ни слышать, ни тем более знать. — голос звучал резко, но сдавленно. — Что у вас стряслось? — Давай не сейчас? Мне нужно немного тишины, чтобы успокоиться. — я лишь понимающе кивнула, и мы продолжили поездку молча.