Спаси нас

«Если когда-нибудь ты решишь, что она нужна тебе, я не буду мешать» — пульсировало в моей голове утром, стоило только открыть глаза, днем, когда я старательно пытался сосредоточиться на работе и вечером, когда я оставался наедине с собой. В голове то и дело возникал образ маленькой девочки, непростительно сильно похожей на меня. Она не давала мне покоя. Она лезла в мои мысли, как маленький настойчивый червячок. Ее улыбка, смех, пухлые щечки, такие розовые, как наливные яблочки, ее крохотные ручки и взгляд, полный восторга и восхищения. Никто и никогда прежде еще не смотрел на меня, как на божество, которому подвластно абсолютно все. Но она… Она смотрела и пробуждала своим взглядом во мне совершенно новые, доселе неизведанные чувства. От искринок, летящих от ее глаз, внутри меня все бурлило, теплело и наполнялось небывалой силой. Было ощущение, что я готов свернуть горы, лишь бы она продолжала смотреть на меня так же… И эти мысли пугали. Я не собирался становиться отцом, не собирался портить жизнь бедной девочке, но остро ощущал нужду в ее эмоциях. И от таких противоречий моя голова взрывалась на мелкие кусочки. — Никита Вячеславович… — из мыслей вырвал голос моего сотрудника, — наши партнеры ждут Вашего ответа. Я тряхнул головой и осмотрелся. Напротив сидел мускулистый мужчина в строгом сером костюме, обтягивающем его мощное тело, и выжидающе смотрел на меня усталым серым взглядом. Рядом с ним расположилась высокая рыжая девушка в больших очках и огромном голубом брючном костюме. Ее лицо было вытянутым, с напускной серьезностью. Стервозность характера выдавал взгляд в разрезе лисьих глаз, который блестел хитринкой. Она качала ногой и изредка покусывала губы. — Думаю, мы откажемся от Вашего проекта. — выдал я, вызывая шок на лице Эдика, моего лучшего инженера и такой же шок на лицах потенциальных партнеров. — Можем ли мы узнать причину? — сдержано выдал мужчина, хотя его взгляд ожесточился, а мускулы на лице напряглись. Я пожал плечами. Все просто: я прослушал их презентацию, думая о маленькой девочке в причудливом сарафане желтого цвета, которая еще не научилась самостоятельно одеваться и делала это крайне неуклюже, но очень мило. Я улыбнулся собственным мыслям. — Конечно, — кивнул я, — нам просто это неинтересно. — Никита Вячеславович, можно Вас на минуточку? — прочистив горло, Эдик дернул головой в сторону выхода, и мы, извиняясь, вышли. — Они презентовали лучший проект за последние два года, большую часть расходов готовы взять на себя, а самое главное… — Это слишком подозрительно. — покачал я головой, искренне в это веря. Такой бонусный пакет из разряда «все включено» действительно смущал. Даже если бы я вникал в их болтовню, скорее всего, отказал, ведь обычно за такими предложениями следует ряд проблем, превращающих жизнь в ад. — Это эксклюзивное предложение. — запротестовал Эдик. — И этот проект дал бы нам отличную возможность… — Закопать себя заживо! — отрезал я и вошел в переговорную, давая мужчине понять, что разговор окончен. — Благодарим Вас за проделанную работу. Презентация впечатляющая, впрочем, как и Ваше предложение, — ага, похоронить свой бизнес, — но все же наш ответ: нет. — я улыбнулся дежурной улыбкой, чтобы поддерживать образ доброжелательного говнюка, но, кажется, потенциальных партнеров это не убедило. Помрачнев, мужчина-качок выбрался из-за стола и нехотя протянул руку, которую я без особого желания пожал. Рыженькая напарница закопошилась с вещами, бросив боссу, что догонит его, и с лукавой ухмылкой сложила проект в тубус. Когда Эдик, бубня себе под нос, вышел из переговорной, она плавной походкой подплыла ко мне. — Жаль, конечно, что Вы отказались от сотрудничества, но… — она эротично округлила рот, делая недвусмысленные намеки, — но как насчет чашечки кофе и какого-нибудь чизкейка? — Не люблю сладкое. Девушка похотливо вздернула бровки, прогибаясь в пояснице, чтобы наклониться ближе. Я хмыкнул на ее попытку дешевого соблазнения, но не отстранился, желая узнать, насколько далеко она готова зайти. — Утверждаю, такого Вы еще не пробовали. — ее наращенные ресницы затрепыхались, а губы сложились в трубочку, когда язычок несколько раз как бы случайно уткнулся в щеку. Быть может, это зрелище должно было взволновать мою кровь, но ничего такого я не почувствовал, разве что легкое отвращение и веселье от попыток соблазнения этой девушки. Она по-дурацки хлопала глазками и льнула ко мне всем телом, нарушая личное пространство. Наверное, если бы не телефонный звонок, я бы и дальше забавлялся над этой глупышкой и, быть может, даже согласился на «чизкейк», но Алиса решила позвонить именно сейчас. А поскольку игнорировать сестру — преступление, я, не отрывая взгляда от рыжеволосой, ответил, вызвав у нее разочарованный хмык. — В последнее время ты что-то зачастила. Обольстительница нахмурилась, когда осознала, что входящий от девушки, и молча смылась из переговорной, на что я облегченно вздохнул. Не придется ее выпроваживать. — Ты мой брат. — хмыкнула Алиска. — Я могу звонить тебе сколько захочу. — А как же личные границы и все такое? — Как насчет того, чтобы составить компанию в парке? — напрочь проигнорировала она мою шпильку. — Мы напротив твоего офиса? — Мы? — но девушка уже отключилась. Я спустился вниз, предупредив об отлучке секретаршу и сбросив смс-ку Эдику. В ответ он отправил ухмыляющиеся смайлики, очевидно, подумав, что ухожу я не один, а с той рыжей бестией. Он видел, как она не спешила покидать нашу фирму. Оставив его догадки без ответа, я сунул телефон в задний карман джинс и перешел дорогу. Неподалеку от офиса был большой и просторный парк с крытой верандой, открывающей живописный вид на реку. Он не походил на типичные парки отдыха, здесь не было аттракционов, кафешек и лофтовских построек. Скорее это было место для уединения и спокойных прогулок по асфальтированным дорожкам, вдоль которых росли кустарники и молодые деревья. «Мы у веранды». Такое содержание имела смс-ка от сестры. Мы? Неужели, она решила устроить мне очную ставку со своим танцоришкой? Так мы уже все решили. Он даже благословение мое получил. Официально. Когда на горизонте показалась деревянная крыша веранды, покрытая темной морилкой, я прищурился, заметив только светловолосую голову сестры. Ни одного Ясно-солнышка поблизости не маячило. И тогда в голову закрались совсем дурные мысли. А вдруг она… Ну, знаете, девчонки любят говорить о себе беременных во множественном числе. Нет! Нет, нет и нет! Пусть эта мысль будет лишь воспаленной фантазией, иначе не сносить головы этому хореографу. Я ускорился, как и мой пульс. Сердце отчаянно норовило выскочить из груди. — А вот и Никита… — весело защебетала Алиска, когда обернулась и заметила меня. Ее рука взмыла вверх и плавно задвигалась в приветственном жесте. На губах царила счастливая улыбка, от которой мои внутренности сжались. Пожалуйста, пусть это будет лишь дурацким предположением, не более. — Икита-а-а! — тишину августовского дня нарушил звонкий детский голос, заставивший меня остановиться. Спрыгнув с деревянных широких ступенек, маленькая девочка в розовой футболке и джинсовом сарафане устремилась прямо ко мне. На голове, развиваясь на ветру, была повязана белоснежная, в тон сандаликам, косынка, из-под которой маленькими антенками торчало два хвостика. Затаив дыхание, я наблюдал, как она бежала ко мне, раскрыв руки. На губах играла счастливая улыбка, будто она рада была видеть меня, а глаза искрились все тем же светом, разливающим тепло в моей груди. — Икита-а-а-а! — завизжала малышка, когда поравнялась со мной, вцепляясь крепким захватом в мои ноги. — Мы туть здем тебя. — задрав головку вверх, она сощурилась от яркого солнышка, слепящего ее глазки-бусинки, и резко опустила голову, прижав щеку к моей коленке. Теплые маленькие пальчики очень странно ощущались через ткань джинсов. Место касания покалывало от непривычных чувств. Я не понимал, чего хотел больше: чтобы она скорее отпустила меня или чтобы обняла еще крепче. — Так и будешь стоять истуканом? — зашипела сестра, когда подошла к нам. — Туканом? — спросила девочка, ее бровки нахмурились, образуя смешную морщинку. Мои губы невольно растянулись в еле уловимой улыбке, и, глубоко вздохнув, я опустился вниз, чтобы поравняться с девочкой. — Ну, привет. Малышка непонимающе взглянула на протянутую мной ладонь и тут же отбила пять. — Ну пивет. Она кокетливо улыбнулась, словно я нравился ей, а затем побежала обратно к веранде, громко напевая какую-то песню про следы. Я залюбовался ею, как будто она была восьмым чудом света, и губы дрогнули в уже заметной улыбке, но, почувствовав на себе внимательный взгляд сестры, наваждение спало, и я выпрямился. — Почему ты с ней здесь и… Икита? — я удивился, когда девочка назвала меня по имени, а не привычным «дя-дя». — Должен ведь ребенок хотя бы знать, как зовут родного отца. — недовольно поджала губы Алиса, я лишь снисходительно выдохнул, желая не заострять на этой теме внимания. — У Леры загруз на работе, а Еву отстранили от садика, потому что она снова устроила истерику. — я нахмурился. — Разве не задача садика устранять истерику, а не отстранять за это детей? — девушка лишь пожала плечами. — Что за дурацкий садик? — Егор сказал, это единственное место, куда удалось пристроить малышку. — я изогнул бровь в немом вопросе. Что это еще за хрень такая? — Везде либо огромные очереди, либо сумасшедший ценник. Боже, когда решусь заводить детей, встану на очередь еще до их зачатия. — Алиса закатила глаза, и мы направились к веранде, по которой бегала девочка. — Значит, вы с Егором помирились? — Ну, скажем так, он на испытательном сроке. — я закатил глаза. — Это он нас сюда привез. Лера попросила его забрать Еву и побыть с ней, пока она не уладит проблемы. — И где он? — Уехал по делам. Вообще-то, у него тоже работа. — вспыхнула Алиса. — А эта Лера крутит им, как хочет. Вот если бы не я, чтобы она делала? — Почему ты злишься на нее? Вроде уже решили, что между ними с Егором ничего, кроме дружбы, нет. — Меня злит не это. — процедила она сквозь зубы. — Меня злит, что она так долго скрывала от нас ребенка. Странно, что ты отнесся к этому так спокойно, будто тебе все равно. Я устало вздохнул и потер переносицу, выдерживая паузу, чтобы не взорваться и не обрушиться гневным торнадо на младшую сестренку, которая, почему-то, возомнила, что имеет полное право вмешиваться в мою жизнь. — Я сказал Лере, скажу и тебе: мне это не нужно. НЕ НУЖ-НО! Поэтому да, мне все равно! — щеки налились жаром, я ощутил кислый привкус на языке, как будто говорил то, во что сам с трудом верил. Глаза Пиявки расширились от удивления и ужаса. Она покачала головой каким-то своим мыслям и плотно сжала губы, глядя на меня немигающим взглядом, полным разочарования. Я солгу, если скажу, что это не царапнуло мои внутренности. Еще никогда сестра не смотрела на меня, как на ничтожество. И это… ужасно. — Ты отвратителен! — одними губами прошелестела Алиса и встала, направляясь к девочке и намеренно задевая меня плечом. Так мы поругались с сестрой. Так я остался один. Так я лишил ребенка отца, а себя ребенка. И, кажется, буря внутри меня должна была успокоиться от этой новости, но все стало только хуже.