***
Девушка шла по просторному коридору к комнате Анны. Тихо и неприметно, потому что тошно. Сейчас ей сделают выговор, она увидит опечаленное лицо любимой тётушки... Лиза заметила кузин, что жались к стене и шептались о чём-то, а когда сами приметили идущую сестру к главе поместья, начали делать это громче. — Как думаешь, она действительно аристократка? — спрашивала Елена у Александры, нагнувшись к её уху. — Сомневаюсь. Я уверена, что она лишь сводная нам, а отец и мать у неё какие-нибудь крестьяне. Тётушка Анна из доброй воли приняла её в семью, а та, неблагодарная, расстраивает её только! Да-да! — выдумывала небылицы Александра, злобно глядя на Елизавету. Что, нажаловались и теперь злорадствуют? Ну и пускай. Пускай считают себя особенными знатными девицами, за которыми, мол, каждый второй сын герцогской семьи ухлёстывает. Плевать. Пускай считают, что к ним особое отношение в этом доме. Тоже плевать. Но что правда, то правда. Лиза не знала, кто её родители. Быть может, она действительно не знатного происхождения? Тётушка Анна была женщиной с прекрасной родословной из самого высшего общества. Она держала в своих крепких руках обширное поместье на берегу Золотого залива. И к тому же была очень мудра. Именно поэтому, когда Лиза появилась на пороге комнаты, Анна не стала её отчитывать. — Моя дорогая Елизавета, — ласково сказала тётушка. — Твоё поведение в последнее время вызывает у меня недоумение… Я ни в коем случае не сержусь на тебя, но можешь ли ты объяснить, что происходит? — Я честно совсем не хотела вас расстроить. — Лиза смущенно потупилась, переступая с ноги на ногу. — Возможно, я просто от рождения такая противная. — Ну, не такая уж ты и противная, — заметила тётушка, садясь в кресло у камина. — Ты очень милый ребёнок, который иногда чувствует себя одиноким. Ведь так? — Наверное. — Василенко уселась у тётушкиных ног и мечтательно подняла на неё глаза. — Вот если бы у меня был друг… — Друг? — Да, друг, — она оживилась. — Девушка или парень. Я больше не стала бы обижать кузин. — И нашу уважаемую Надежду, не так ли? — добавила Анна, посмотрев на племянницу с прищуром. Безусловно, Лизе хотелось ответить любимой тётушке, что и эту треклятую женщину тоже она перестала бы выводить. Однако Елизавета не хотела врать. Уж точно не Анне. — Эта Надежда слишком много себе позволяет! Вредная, злобная! Всё время задирает свой нос и хвастается благородным происхождением! А мне… — искренне ответила Василенко. — А тебе и ответить-то нечего, моя маленькая девочка, правда? Тётушка Анна не зря считалась самой мудрой дамой на всём побережье. Возможно, она лучше других понимала, что гложет любимую племянницу. Скоро Елизавета достигнет возраста совершеннолетия, как и Александра с Еленой. Пока Лиза была совсем ребёнком, они прекрасно ладили — дети и есть дети. Теперь же различия между сёстрами стали столь явными, что не заметить их мог бы разве что крот. Сравнивая себя с ними, Василенко наверняка видела, что и мастью, и статью, и манерами мало походит на кузин. А может, пришло время рассказать девушке правду? — Если ты, конечно, не возражаешь, – начала издалека тётушка, — я бы хотела поговорить о твоём отце… — Возражаю?! — воскликнула внезапно Лиза, чем выбила женщину из колеи. — Да я всеми конечностями «за»! — Воспитанные дамы говорят: «Мне было бы очень интересно вас послушать»… — напомнила ей Анна правила хорошего тона для галочки. — Но, впрочем, сейчас это неважно. Важно, чтобы ты не сомневалась — в тебе течет благородная кровь, деточка. Мистер Василенко, мой троюродный брат, совсем не обычный крестьянин, как ты можешь думать. Лиза была рада слышать эти слова. Никто не смеет ей говорить теперь о том, что та лишь крестьянка. — Дело в том, — тётушка вздохнула и удобнее устроилась в кресле, — дело в том, что мой несчастный брат Александр Василенко выбрал для себя весьма… странное… да, именно странное, если не сказать сомнительное, занятие, которое не позволяет упоминать его имя в обществе… — Вот как? В глазах Лизы читалось безмерное любопытство, так свойственное юным созданиям. — Да-да, Елизавета. Он не стал ни лордом, ни монахом, ни землевладельцем, как это принято в высшем свете. Он также не стал ни доктором, ни учителем, что ещё могли бы принять. Он купил корабль, на котором с давних пор промышляет… торговлей, скажем так. Согласись, это не совсем благородное занятие для аристократа. — Корабль? Но почему? — эта новость привела Лизу в замешательство. — Видишь ли, — ответила добрая тётушка, положив ладонь на девичье плечо, — вода — самая непостижимая и самая беспощадная стихия, уносящая с собой на дно сотни жизней. Иногда, море так завораживает своей красотой, своим непостоянством, что некоторым хочется бросить ему вызов или посвятить всю жизнь. — Так сделал и мой отец? Тётушка Анна взглянула в голубые глаза племянницы. В сгущавшихся сумерках её зрачки казались бездонными. И в них было столько же безрассудной отваги, сколько и в глазах троюродного брата. — Да. Так он и сделал. Теперь Василенко Александр ходит на своём корабле от порта к порту, торгует всякой всячиной: креветками, пряностями, рыбой, мясом, — и покоряет свои волны. Таков его выбор, и я его уважаю. Лунный свет проник в комнату женщины, и та спохватилась. — А теперь иди в постель, моя крошка. Надеюсь, теперь ты знаешь достаточно, чтобы быть снисходительнее и добрее по отношению к Надежде. А ещё — попытаться дружить с кузинами. Глядишь, и хорошую партию тебе подыщем. Полагаю, завтра ты со всем прилежанием отнесёшься к занятиям, ведь так? — Да-да, конечно, — лишь ответила Лиза. Сейчас она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как невольно обманула любимую тётушку. Впрочем, и тётушка Анна была не совсем откровенна со своей племянницей, даже Василенко это поняла. А партия... Лизу воротило от мужчин, что пытались приударить за ней на балах. И поцелуи ей не нравились, и их внимание. Никто из тех юношей, которых повстречала она за свои 17 лет, не пришёлся ей по вкусу. От этого она считала себя не такой, как все девушки её возраста. Ей не хотелось иметь мужа под боком, маленьких детей в колыбельке. И она ушла к себе.***
Лиза вообще не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок и думала об отце и море. Быть может, ему и вовсе неизвестно, что у него есть дочь? Или он скучает по ней так же, как она по нему? Возможно, он просто не знает, как тяжело ей здесь, как грустно и одиноко. А если б знал, забрал бы к себе, на корабль. И они пересекли бы океан. Вдвоём. Дочь и отец. Она вполне могла бы стать юнгой. Для начала, конечно же. Со временем доросла бы до помощника капитана, а может, потом и сама стала бы капитаном судна. Изредка проваливаясь в дремоту, Василенко видела очертания незнакомых берегов, иноземных купцов, шумные рынки, высокие волны, а главное — отца, стоящего на капитанском мостике. Ближе к утру, Лиза выпотрошила свои накопления, достав из недр шкафчика 2 мешочка золотых монет. Собрала в саквояж сменную одежду, зубную щётку, полотенце и бальную юбку. Затем накинула плащ поверх милого дамского платьица и тихо спустилась по чёрной лестнице. Стук сердца способен разбудить всех обитателей этого дома? Лиза боялась того, что это возможно. Но ничего не случилось. Никто не проснулся. Засов легко отодвинулся, даже не скрипнув. Дверь отворилась, и Елизавета оказалась на заднем дворе. Юная мадам исчезла из дома, и этого никто не заметил. И неудивительно – все сладко спали в своих постелях и видели привычные им сны. Она высоко подпрыгнула и, зацепившись за деревянную перекладину, села на забор. Луна на мгновение осветила фигуру в тёмном плаще. Секунду спустя Елизавета оказалась по другую сторону баррикад. Утро застало девушку у самого порта. Первые лучи солнца окрасили волны в нежно-розовый цвет, подобный красивым цветам или платьям кузин. Эту красоту Лиза не смогла бы описать словами. Далеко-далеко на горизонте море сливалось с розовато-сиреневым небом. И если бы не малюсенькие фигурки кораблей, можно было подумать, что горизонт и есть конец мира. — Как же я понимаю тебя сейчас, отец, — шептала Лиза, глядя на мерцающие огни далеких судов. — Как говорила тётушка: иногда море так завораживает своей красотой… Наверное, именно в такое утро ты и попался на его удочку и теперь не можешь с неё слезть? Плотнее закутавшись в плащ, Елизавета ступила на землю матросов и капитанов, рыбаков и портовых грузчиков. Сейчас ей было необходимо разыскать хотя бы одного капитана, который согласился бы взять её с собой в плавание. По дорогам носились кучера с повозками, дети, играющие в понятные только им игры, взрослые торговцы, которые так и норовили всучить свой товар прохожему. Это окраина города, так что здешняя архитектура отнюдь не удивительна. Всё лучшее центру. Таверна «Чёрный жемчуг» была открыта. Фонарь над входом горел, словно маяк, дающий надежду заблудшим мореплавателям. Елизавета робко вошла в таверну. Внутри вкусно пахло жареной рыбой и овощами. Музыканты в углу помещения играли какую-то заводную фоновую мелодию. — Чего желаете? — хрипло окликнул её из-за стойки явно потрепанный жизнью мужчина. Лицо всё в шрамах, на руке выжжено неизвестное девушке клеймо, отсутствовал палец на левой руке. Лизу слегка передёрнуло от внешнего вида хозяина этого места. — Мне бы… капитана… — пробормотала Лиза, подойдя к стойке и поставив рядом с собой саквояж. Мужчина важно протирал стаканы подолом рваного передника, надетого поверх тельняшки. — Вот это сказала: капитана ей! — добродушно хмыкнул хозяин таверны. Оставив стакан, он с интересом взглянул на посетительницу этой таверны. — А на кой чёрт Вам, миледи, сдался капитан-то? — Чтобы взял меня на судно. — На судно! — театрально повторил за ней мужчина, словно лучшей шутки в жизни не слышал. — Из дома, что ль, сбежала? Лиза даже растерялась: так заметно? Хозяин таверны облокотился о стойку и, словно прочитав её мысли, доверительно сообщил: — Вот что я Вам скажу, милочка. Порядочным дамам не место в таких местах, как это. Немало я видел девиц, сбежавших из дома. Но, честно признаюсь, ни одна из них не вернулась обратно. — Я вернусь, — строго, как только может. И повторила: — Мне бы только найти капитана… Я готова ему заплатить. Она положила мешочек с золотом на столешницу. Котяра, бросив на монеты в мешке быстрый взгляд, взял одну и, попробовав на зуб, уважительно заметил: — Настоящие! — Не знаете ли вы порядочного капитана, — пошла решительно в атаку Елизавета, пододвигая к нему 4 монеты из мешка, — который мог бы взять меня на судно? И улыбается ехидно. Мужчина тут же сгрёб монеты в карман. — Здесь легче найти настоящего слона, чем порядочного капитана, милочка, — пробурчал он. — Но если Вам нужен капитан, готовый за десять золотых взять на корабль бесполезную девчонку, Вы его найдёте. — Эй, приятель! — окрикнул хозяина толстый мужичок с рыжей шевелюрой и жиденькой бородёнкой. Он восседал за огромным столом в компании тощего друга. — Давай-ка сюда счёт поменьше! Денег, сам понимаешь, нет и никогда не будет! — Сию минуту, капитан Арнольд. — Капитан? — Лиза ударила ладонью по столу для привлечения внимания, чем заставила хозяина таверны вздрогнуть от неожиданности, и с любопытством уставилась на рыжеволосого мужчину. Выглядел тот презентабельно, но что-то в нём отталкивало девушку. — Капитан. Он самый, разрази его гром! — подтвердил хозяин «жемчуга». — Владелец судна «Кошелёк и золото». Это ж надо эдак назвать свою посудину! Сразу показывает алчную натуру её хозяина. Таких жадюг, как этот рыжий, на свете ещё поискать! Трюмы забиты до отказа, а сам лишней монеты не заплатит. Да даже и той, что причитается, не даст. Несмотря на описание этого мужчины, Лиза решилась к нему подойти с предложением. По крайней мере, за плату он её точно примет к себе. И, когда Арнольд расплатился с хозяином заведения, Василенко подошла к нему. — Капитан Арнодьд, приветствую вас! Колоритная парочка — рыжий толстяк и его тощий приятель — просто покатилась со смеху, когда мисс Елизавета попросила их о небольшом одолжении — взять её на корабль! — Это шутка, да? — Арнольд не верил своим ушам. — Розыгрыш? Смешно. Нет, правда смешно. Всегда мечтал взять на свой корабль девчонку-белоручку! — Но я вовсе не белоручка! — возмутилась Лиза, злобно прищурившись. — Я много чего умею. А чего не умею – тому могу научиться. Это правда. Лиза, несмотря на свою беспризорность, порой помогала прислуге с тяжёлой работой. То поварёнку какому поможет с готовкой, то в сад пойдёт к цветам, подменяя садовника. — Я могу стать помощником... матроса! Или сразу матросом. Мне очень надо отправиться в море. У меня своя цель. Василенко положила на стол свой главный козырь – мешочек, полный монет. И очень вовремя. Их звон внутри кожаной ткани оборвал смех Арнольда Великолепного. Капитан стал серьёзен, как никогда, и даже неумело изобразил на лице подобие жалости и сочувствия. Думалось Лизе, что это отвратительно. — Надо, говоришь? В море? Ага. — Одну за другой капитан Арнольд отправлял монеты в карман. — Знаешь, не думаю, что кто-то возьмёт тебя на борт. Кроме меня, разумеется. В общем, так, решено: я беру тебя на корабль! Последняя монетка нашла своё место в бездонном кармане Арнольда, и капитан Великолепный поднялся. — Сдачи не надо! — крикнул он хозяину «жемчуга». — «Кошелёк и золото» отчаливает прямо сейчас. За мной, мой верный боцман и моя милая миледи! Так Лиза покинула таверну в компании двух мужичков. «Кошелёк и золото» качался на волнах у самого причала. Ветхое, облупившееся судёнышко выглядело таким ненадежным, что у Василенко тут же затряслись колени. Она неуклюже карабкалась по шаткому трапу, не заботясь о какой-то там репутации девицы знатного происхождения. В спину ей дышали Арнольд и его приятель. — Мы что, серьёзно берём её на борт? — ворчал капитану боцман. — А как же… ну, ты знаешь, о чём я… примета? — Какая такая примета? Мы живём в цивилизованном мире, в век просвещения, а всё ещё в приметы верим! — Арнольд Великолепный, чьи волосы в лучах солнца отливали бронзой, а то и золотом, хлопнул боцмана по плечу. — Несчастья бывают, если команда дрыхнет. А девка на борту — так, чтобы чисто было. Будет на камбузе помогать, палубу драить. И заметь, абсолютно бесплатно, по сути! Капитан довольно прихлопнул пухлой рукой набитый монетами карман. В кармане приятно звякнуло. — Но ведь матросы не одобрят! — На рею тогда этих чёртовых матросов! Любого, кто скажет хоть слово, на рею! — оборвал боцмана Великолепный и поделился коварным планом. — Я думаю, мы сможем выгодно её продать. В рабство, или каким-нибудь дикарям-людоедам, далёким от просвещения. Арнольд сказал это чуть громче, чем следовало. Услышав его слова, Елизавета поскользнулась от неожиданности. Однако боцман не дал ей кувыркнуться в воду: подхватив за руки, он поставил девушку на палубу. — Отчаливаем, ребята! – прогремел над отходящей от шока Лизой голос капитана. — Поднять паруса! Отдать швартовы! Сходни быстро убрали. Лиза слышала, как со скрипом и звоном поднимается якорь. И корабль дёрнулся, накренился и, взяв курс на восходящее солнце, плавно двинулся к горизонту. Отступать было поздно. Да и некуда. Девушка стояла на корме и наблюдала, как стремительно удаляется берег. Навстречу прошлому. Навстречу отцу. — Ну нет! — пробормотала она и вскочила на ноги. — Ничего у вас не выйдет, мистер Великолепный! — кричала Лиза в спину Арнольду. Нельзя сдаваться. — Я сбегу. В ближайшем же порту сбегу, клянусь всем! И найду нормального капитана без злых умыслов. А еще — я найду своего отца. И он ноги вам поотрубает! После этих слов мужчина развернулся, схватил Лизу за запястье и потащил в капитанскую каюту. Как бы та не пыталась сопротивляться, всё без толку. Заперевшись, он швырнул девушку на стол, сбивая с него кружки, деньги, карты и другие вещи, которые казались Василенко хламом. — Решила угрожать мне? Ах ты жалкая девчонка! — мужчина встал меж ног и начал задирать нежное платье, больно впиваясь пальцами в кожу бёдер и ног. Лиза брыкалась и плакала, но её запястье крепко держали над головой. Вокруг темнота, так как нормального освещения нет. От этого ещё страшнее. Становилось трудно дышать, сердце выпрыгивало из груди, когда мужские руки касались её тела. Тошно. Запястья были высвобождены из хватки цепкой сильной ладони и, нащупав воткнутый в столешницу кинжал, Василенко схватила его и наотмашь полоснула им в воздухе. Задела щёку, после чего послышался истошный вопль от боли. А ей прилетела пощёчина, после которой девушка скатилась со стола и отползла в угол комнаты. — Тварь, — прошипел и, вновь больно схватив за запястье, выволок из своей каюты. — Эй, матросы, выделите этой место в общей каюте. И хлопнул дверью, оставив девушку на палубе. Уже сидя у своего спального места с кинжалом в руках, Лиза понимала, через что ей придётся пройти, прежде чем она найдёт своего отца. Нужно выждать подходящий момент, чтобы сбежать от этого треклятого капитана и его судна.