8000 дней без тебя

Мальбонте. Прелюдия мне не нужна. Сразу притягиваю ее к себе, целую в шею. Не могу коснуться губ, а она тянется именно к ним. Я нахожу ее рту другое применение, надавив на плечи. Она мигом опускается на колени. Тонкие пальчики с красным маникюром без труда справляются с ширинкой, уверенно обхватывают член. У меня стоит уже давно, но телка не знает, что в этом нет никакой ее заслуги. В рот она берет как настоящая профи и всасывает пылесосом. Но ощущений от ее минета ровно ноль целых, хрен десятых. Поднимаю с колен и ставлю на четвереньки над раковиной. Задираю юбку, обнажая розовые ягодицы и лицезрею развратные черные чулки. Готовилась девочка явно. Но мне похуй. Во мне сейчас столько ярости, что я просто обязан выплеснуть ее. «Ты не на моем месте.» Фразы этого козла набатом бьют по вискам. Сдвигаю в бок кружевное белье. Рву презерватив зубами. Вхожу. Сразу на всю длину и ударив яйцами по бедрам. Девка взвизгивает. — Прогнись сильнее. Кладу ладонь ей на поясницу, надавливая. Она цепляется пальцами за края каменной столешницы и приподнимается на носочки. За дверью, которую я закрыл собственным ключом, доносится шум, в нее начинают тарабанить, дергать ручкой. — Занято! Сжимаю пальцами округлые бедра и задаю бешеный ритм, мельком подумав, что такими темпами даже крепкий камень раковины может запросто пойти трещинами. Девчонка вскрикивала каждый раз, как я, выходя полностью, с размаху входил в нее обратно, чувствуя, как сжимаются вокруг меня девичьи мышцы. «Не строй иллюзий.» Трахаю во всю мощь, до упора, смачные шлепки тел разносятся по всему пространству мужского туалета, отдавая эхом. «Как скажешь, дорогой.» Сука! Размахнувшись, я влепил ей по заднице, оставив алый отпечаток ладони на белой коже. Она вскрикнула и сжалась вся внутри. Я же еще ускорил ритм, упал на нее сверху, придавив к столешнице. Невольно вдохнул запах возле ее уха. Густой крепкий аромат цветочных духов, который пробирается под кожу. Не то. Моя Вики обладает уникальным, вкусным и таким естественным запахом кокосового молока… Моя. С хера ли? Совсем крыша поехала? «Ты никогда не будешь на моем месте.» — Аааах, — слышу протяжный стон моей сегодняшней шлюшки и понимаю, что не кончу. Ни за что и никогда. Только не сегодня. Хоть стреляйся. Двумя ладонями обхватываю ее за горло, ударяю бёдрами максимально глубоко, она хрипит и кончает. А я — даже близко нет. Рычу от ярости и разочарования. Девушка принимает этот стон на свой счет, двигает бедрами мне в такт. «Все между вами было чудовищной ошибкой.» Ну всё. Пора с этим завязывать. Делаю два последних толчка и выхожу из нее. Спускаю презерватив в унитаз, а у самого аж руки трясутся. Блядь. Как же сильно я хочу другую женщину. «Это просто секс.» Только этот просто секс не имел ничего общего с тем, что произошло сейчас вот с этой бабой. Если бы мой член умел разговаривать, то сейчас он бы взвыл от досады. — Мы еще увидимся? – спрашивает, поправляя белье, чулки и одергивая юбку. — Это вряд ли, — не церемонюсь с ней. Подхожу к двери, открываю. — Разве что в твоих фантазиях. — Какой же ты… — Мудак и урод, ага. Волосы поправь тоже, а то растрепались, — выхожу, слыша за спиной рыдания и проклятия. Ничего нового. Я пью сок из разбитых сердец. Зато я с ними честен. Не прикидываюсь хорошим и добрым. Я ужасен и не скрываю этого. Говорю прямо все, что думаю. И, если так поразмыслить, я куда порядочнее тех, кто обещает золотые горы, а на утро сливаются. Дохожу до своего кабинета, закуриваю, опускаюсь на диван, выпуская кольца едкого дыма. И что это вообще сейчас такое было? Чтобы я во время крышесносного секса с красивой девушкой был так отвлечен от процесса, думая о другой. Вернее даже о том, что сейчас, в данный момент, она с другим. Разложенная на шелковых простынях, при свечах, томно постанывает от его нежных прикосновений. Седовласка, сука. Нашла себе папика. Сколько ему, сорокет, больше? Осознание того, что он к ней прикасается, дарит ей удовольствие, слышит стоны и смотрит на нее в минуты оргазма, выпускает на волю моего внутреннего зверя, у которого одно желание — разнести все к чертям. Вот вроде просто девчонка со смазливым личиком. Красивая, фигурка супер, но я таких видал десятки. И не только видал. Осенью друзья на День рождения подогнали мне двух близняшек с одинаковыми пухлыми губами и силиконовыми сиськами, так мне уже к утру надоело их трахать по очереди. Я поставил одну на другую и пресыщенно курил, вставляя им попеременно. С хера ли меня тут так переклинило? Член все еще каменный. Им можно не то, что гвозди забивать, а Пизанскую башню подпирать, чтоб не падала. Разрядки ведь так и не получил. Искать еще кого-то на единоразовый перепихон без толку, это я уже понял. Нам подавай эту сучку Вики. Выход один — почитать о производстве карбоната лития в Боливии или прочую нудятину. Лезу за телефоном, натыкаюсь на…ее гребаные, сука, трусы. Я их машинально что ли в карман кладу уже? Больной придурок. На минуту закрываю глаза, чтобы выдохнуть, не думать о том, как я их разорвал, как у нее там тесно и горячо…Как сейчас такие же кружевные наверняка на ней, только я не удостоен чести все это видеть. Зашипев сквозь зубы от накатившей вновь ярости, выпустил член на волю, накрыл ладонью головку, сделал пару движений вниз и неожиданно кончил, да так, что искры из глаз и пиздец. Открываю глаза, матеря себя, ее, всю ситуацию в целом. Беру из тумбочки влажные салфетки. Стыд и позорище, не дрочил уже хуеву тучу лет. А тут…как малолетка. Нет, мне точно нужно отвлечься, иначе я боюсь в край ебануться. Выбрасываю проклятый кружевной треугольник в мусорку, откуда и достал. Не надо было. Она меня этими трусами околдовала точно. Приворот сделала и заодно отворот от других телок. Ведьма. Схватив шлем, ключи, накинув кожанку, покидаю наполненное до отказа помещение, выхожу на улицу, втягиваю ночной летний воздух и направляюсь к своему железному другу, который всегда спасает меня в подобных ситуациях. О, этот звук Харлея, будоражащий слух! Биение двухцилиндрового двигателя вызывает мгновенный прилив крови. Завожу мотор и резко двигаюсь с места, оставляя за собой черный шлейф. Гул нарастает. Его можно сравнить и с хором печальных ангелов в раю, и с грохочущим весельем ада. Я побывал и там, и там. Когда все пошло не по плану? В какой момент я так помешался на этой девчонке? Может когда она грубила и смотрела убивающим взглядом? Или когда зарядила мне пощёчину? Нет, наверное, когда я увидел ее такую счастливую и сияющую с другим мужиком? С ее мужиком. На секунду даже задумался, каково это — быть на его месте. «Ты никогда не будешь на моем месте.» Да вашу ж мать! Его голос вообще когда-нибудь выйдет у меня из головы?! В жопу эти мысли, я просто хочу ее. Как похотливое животное. Взять, поиметь, пометить собой. Еще раз. Эгоистично и долго трахать. Может так, получив что хочу, я успокоюсь. Ведь стоит мне хоть на миг закрыть глаза, я представляю под собой Вики, ее изумительное тело, мягкое, податливое. Вижу ее лицо, приоткрытый рот и пухлые губы, длинные каштановые волосы, которые идеально смотрятся намотанными на мой кулак, ее восхитительную грудь и нежный живот. Чувствую, как плавно и глубоко проникаю в ее нутро, ощущаю, как она обхватывает меня ногами и сжимает изнутри, доводя до яркого оргазма. Похоть. Мною движет только неуемная звериная похоть. За всеми видениями не заметил, как оказался у Катскильских гор. Понял это только из-за резкой смены пейзажа и звенящей тишины. Вместо привычных для Нью-Йорка неоновых вывесок, шумных улиц и многочисленных небоскребов, моему взору предстал обширный лесной массив с высокими холмами и до боли знакомой местностью. Пару лет назад я наведывался сюда по несколько раз в неделю. Сейчас даже не вспомню, когда был в последний раз. Наверное, прошло уже больше полугода. А сегодня…ноги сами принесли в место, где когда-то я оставил часть себя. Непроизвольно дотрагиваюсь до места, где набита буква «А». Первая буква твоего имени. Глушу мотор, слезаю с мотоцикла и подхожу к самому краю. Отсюда открывается шикарный вид на город, где, еще совсем недавно и в то же время так давно, мы планировали свое будущее. Но судьба — редкостная сука. Я стою здесь один, на краю обрыва, курю очередную сигарету и встречаю рассвет, а ты…где-то на краю земли…И я надеюсь, что тебе там хорошо. *** Не знаю, сколько прошло времени, но, судя по тонким лучам пробивающегося солнца, я простоял так не меньше полутора часов. Еще немного, и бледно-серое небо окончательно прояснится, став ярко-голубым. Раннее утро нового дня. Пачка сигарет опустела, голова от разных размышлений — тоже. Полезно все-таки иногда вот так побыть одному, в тишине, очень расслабляет. Но как бы то ни было, пора возвращаться. Смотрю на часы — шесть утра. Буду спать целый день. Благо, на работу мне только вечером. Сегодня схожу, а завтра у меня важная встреча, да и в воскресенье народу в баре мало, без меня справятся. Еду по трассе с ощущением свободы и невесомости. И жажды. Жутко хочется пить. Через полчаса останавливаюсь возле супермаркета купить бутылку воды. Это уже пригород Нью-Йорка, здесь начинаются коттеджи и виллы всяких богачей. У прилавков уже вовсю ходят люди. Еще даже семи нет, что им нужно в такую рань? Подхожу к холодильнику, беру две бутылки Перье. Направляясь к кассам, застываю как вкопанный. Свои покупки оплачивает…наш мистер Седовласка. С какой-то девушкой. Молоденькой. И это не Вики точно. Ее я бы узнал. А когда его спутница поворачивается чуть левее, я охреневаю еще больше — у нее на руках маленький ребенок. Они втроем идут к выходу. А я как стоял в ахуе, так и стою. Ничего не понимаю — он что, живет на две семьи? Это ведь его жена и ребенок? А Вики? Любовница? А как же предложение? Или он ее просто бросит, чуть позже? В таком случае его отношение к ее измене можно даже оправдать. У самого-то вон, не просто одноразовая интрижка на стороне. А может всё не так и он просто подруге решил помочь, сумки довезти? Такой вариант ведь тоже возможен. Голова сейчас разорвётся. Выхожу из оцепенения, расплачиваюсь за воду и выбегаю из магазина. Глаза быстро выхватывают большой черный внедорожник, уже знакомую мужскую фигуру, пакующий пакеты в багажник. Быстрым шагом преодолеваю расстояние до его авто и, когда он захлопывает дверцу, просто произношу: — Ну с добрым утром, женишок.