8000 дней без тебя

Мальбонте. — Ну с добрым утром, женишок. Пока этот напыщенный индюк не опомнился, тараном надвигаюсь на него и, хватая за грудки, уже размахиваюсь для хорошего удара в скулу. — Воу, стоп! Не лучшая идея, — выставляет блок вокруг моих рук. — По челюсти хочешь получить или сразу по яйцам? Успокойся! — Где Вики?! — Эм...спит дома наверное. — И ты вот так спокойно об этом говоришь?! — Отдыхает человек. Чего беспокоиться-то? — Я тебя сейчас убью! — Ну здравствуй, Мальбонте. Приятно познакомиться. Наслышана о тебе, — раздаётся где-то сбоку от меня женский приятный голос. — Я Кэтрин. — Моя жена. Несколько раз моргаю, думая, что окончательно башкой тронулся. — Представляю примерно, что у тебя за мысли, но сначала убери руки, а то правда по челюсти получишь. Что за манеры — накидываться с утра на людей? — Берет меня за запястья, отодвигая от себя. — И ребенок? — Да, у нас дочь. Мне тридцать пять лет, уже пора. До сорока я еще двух пацанов хочу. — Только рожать ты себе их сам будешь. Чтобы я, да еще раз в роддом! Ни за что! — Еще два раза, родная, как минимум. Они издеваются? — Ага, ну точно. — Да прекратите вы этот спектакль! Мне кто-нибудь объяснит, почему вчера вечером ты был женихом Вики, а утром уже муж и отец другой женщины? Голова гудит от недосыпа, голода, разных мыслей, теперь еще и от...вот от них. — И что ты надумал в своей извращенной фантазии? Что у нас шведская семья? Кэтрин , как тебе такой вариант? — Он облокотился на капот и уже откровенно надо мной стебется. — Пошутить решил? Смешно, — Кэтрин закатывает глаза и теперь обращается ко мне. — Вики — наша подруга, она нам все про вас рассказала. Не знала, что делать и как выкрутиться из данной ситуации. Вот мы и придумали план, как вернуть ее кольцо, чтобы настоящий жених ничего не узнал. — Какой жених? — Я сейчас со стороны наверное похож на идиота. — Вики помолвлена, но не с Леоном конечно. О, вот значит как тебя зовут, Седовласка. Ладно. — И вы разыграли весь этот цирк ради кольца? — Ради Вики. И ты сам этот цирк начал своим шантажом. Мог бы просто отдать кольцо и жить себе дальше спокойно, — Леон делает пару шагов, дотягивается до бардачка и надевает на глаза очки. — Нет же, тебе подавай зрелищ. — Как видишь, ты поверил, кольцо у Вики. Значит план сработал, — Кэтрин тоже надевает очки, вынув их из сумочки. — Я понял, вы чокнутые, — наконец беру бутылку, которую в спешке поставил на асфальт, откупориваю и залпом выпиваю сразу половину. — Просто тоже любим поиграть, — ухмыляется Кэтрин. — И тебе нормально, что твой муж провел несколько часов с другой девушкой в випе ночью? — Всего полтора. И да, в этом нет ничего страшного. Доверие, Мальбонте, такая штука, без которой нельзя строить отношения, — разводит руками. — Вики и Леон дружат. Всё в рамках. — Я ей как старший брат. Слушаю это всё и понимаю, как меня жестко наебали, а я даже ничего и не понял. Ведь действительно, никаких компрометирующих жестов между ними не было. Этот мужик хорош, признаю. — Ты слишком взволнован из-за девушки, с которой просто переспал. Так зацепила? — Кто? Нет! — А я думаю, да. И в покое ее точно не оставишь. Слышу короткий плач ребенка, Кэтрин извиняется и садится в машину, мы с Леоном останемся наедине. — Вот что я тебе скажу — если девушка так привлекает, не тупи и не отказывайся от своих чувств. Действуй. — Обойдусь как-нибудь без твоих советов. — Пошла стадия отрицания, знакомо. — Она выходит замуж, чувак, ты серьезно? Какие могут быть действия? — А может не выйдет? — Хитрый такой прищур. — Достали. Идите вы все на хрен. Я спать. Разворачиваюсь и иду к мотоциклу, перед этим услышав только короткий смешок Леона. Вики. Сегодня ужин, на котором мы будем определять дату нашей «помолвки» с Астаротом. Мы все эти дни были на связи, до мельчайших подробностей расписывая все наши действия и слова в «день икс». Сегодня утром он написал, что все супер, все решено, посоветовал красиво одеться и просто наслаждаться сегодняшним зрелищем и вкусной едой ресторана его отца. Надела белое платье-пиджак, под него красивое кружевное бюстье в голубых цветах, на шею и в уши — жемчуг, шпильки на тонком каблуке, волосы завила и уложила на один бок, естественный макияж. Ну чем не невеста? Ирония и сарказм, обожаю. — Ты сегодня очень красива, Вики. Можешь же, когда хочешь, — мама в своем репертуаре. — А то либо в кедах постоянно, либо юбки с шортами ничего не прикрывающие. — Мам, давай хотя бы сейчас без нотаций, еще весь вечер впереди. Водитель привез нас в ресторан, который принадлежит отцу Астарота. Шикарное заведение с панорамными окнами и аквариумами с редкими видами рыб. Все пафосно и дорого. За стол, накрытый почему-то на шестерых, мать с Альбертом сели рядом, я напротив. — Мы кого-то еще ждём, помимо моего жениха? — Да, заинтересованных в нашей сделке лиц. — Под «сделкой» ты понимаешь нашу свадьбу? — Ты можешь вести себя прилично, Виктория? Показываешь себя с дурной стороны. Стыдно. — О, мамочка назвала меня полным именем, дело плохо, — прикрываю рот ладошкой в фальшивом жесте. — Кстати, а ваша-то свадьба когда? Или вы так, неофициально? Смотрю на них, оба становятся пунцовыми, прячут глаза, видно, что такого не ожидали. А меня так забавляет вся эта ситуация. — И когда мне можно будет называть вас «папа»? — Прекрати! — Мать повышает голос, ноздри раздуваются, губы дёргаются. — Какая же ты невыносимая, кто тебя такую терпеть только будет? — Так ясно кто, вот, сынок твоего молодого немолодого человека, — самой аж понравился этот каламбур. — Подождите, а это не инцест? Мы же все будем родственниками. — Закрой. Свой. Рот. — Вики, я не вмешивался в твои разборки с матерью, но это уже действительно перебор, я прошу тебя остановиться хотя бы просто из уважения. — К кому? К ней? Или может к вам? Вы детей собственных как товар продаете, за что вас уважать? — Ну всё, — мать приподнимается из-за стола, видимо, отвести меня на личную беседу, но вдруг останавливается. — Тебе повезло, в двери зашел человек, который тоже будет присутствовать на этом вечере. Притворись хорошей хотя бы на пару часов. Я фыркаю, мама расплывается в улыбке, уже отвернувшись от меня, здороваясь с этим человеком. — А это виновница торжества, моя дочь, Виктория. Не хочу смотреть на эти фальшивые улыбки и приветствия, тем более участвовать в этом. Но сегодня надо. А потом будь что будет, под дудку моей матери я больше плясать не собираюсь. Поворачиваю голову направо, уже хочу произнести сухое «приятно познакомиться», но буквально теряю дар речи. Язык прирос к нёбу, в горле пересохло, а грудь сдавило тисками. — Мальбонте Гевара, наш будущий бизнес-партнер. Я надеюсь. Это что, розыгрыш? Стоит такой весь важный, красивый, сволочь, в костюме, сверлит меня взглядом, прищуривается, протягивает мне руку. А я пошевелиться не могу. — Ты всегда так влияешь на девушек, что это за магия, — мама приторно смеется, поправляет прядь волос. Флиртует? С ним? Ну это пиздец. — Вики, детка, тебе нельзя так смотреть на других мужчин, сейчас придет твой жених, еще заревнует, — снова слащавый смех. — У тебя очень красивая дочь, Ребекка, — он прикасается к моей руке, на пальце которой надето то самое кольцо. — Разрешите поцеловать вашу ручку, пока здесь нет вашего жениха. Делает акцент на последнем слове, практически невесомо касается губами, а меня словно током прошибает. Поднимаю на него взгляд, а этот гад...облизывает свои губы, звякнув при этом по зубам штангой пирсинга. В голове сразу картинки, как железо серёжки холодит кожу, как он проходится им по соскам... Стоп! Вырываю руку, он ухмыляется и садится рядом. Справа. Потому что слева должен сесть мой «жених», так по правилам. Несколько минут проводим за разговорами ни о чем, просьбами налить воды или вина. Вернее, они болтают, а я сижу как прибитая. Энергетика этого мужчины справа очень на меня давит. — Вики, — доносится голос матери. — М? Что? — Я правда не слышала ничегошеньки из того, о чем они разговаривали. — Мистер Гевара тебя спросил, на кого ты училась? — На переводчика. О, а вот и Астр. Слава Богу! В ресторан заходит мой фиктивный жених, я наконец обретаю хоть какое-то спокойствие и уже предвкушаю весь замес. Возникает желание снять на видео реакции родителей и их полное охреневание. — А кто это с ним? Тоже наш будущий партнер? — Нет. Я не знаю, Ребекка. А я знаю. Ну, шоу начинается. — Привет, пап. Привет, Вики. Добрый вечер, миссис Уокер, — здоровается с нами подошедший к столу Астарот. — Познакомьтесь, это Кайла, моя жена. Альберт в полном шоке пялится на сына, мама зажмуривается. О да! — Твоя к-кто? — Жена, пап. Твоя невестка, получается. — Добрый вечер. Приятно с вами со всеми познакомиться! — Подыгрывает Кайла. — Присаживайся, дорогая, — Астр отодвигает девушке стул и целует руку, на которой красуется обручальное золотое кольцо. — Это шутка какая-то? Розыгрыш? Не смешно, сын. — Какие уж тут шутки. Вот мое кольцо, вот ее кольцо. Кайла, достань, пожалуйста, наше свидетельство о браке. Фотки с росписи показать? — Это невозможно! Мы только несколько дней назад договорились о вашей помолвке с Вики. Когда ты успел? — За деньги, папа, в нашей стране возможно все. Я заплатил кому надо и нас расписали вчера. Принимаем поздравления! Мой выход. — Кайла, это по праву принадлежит тебе, — снимаю с пальца кольцо и отдаю. — Поздравляю! Вы прекрасно смотритесь вместе! — Спасибо! — Что происходит? — Наконец-то моя мать ожила. — Вики, ты что, в курсе всего? — Да, мам. Ты теряешь возможность завладеть еще бОльшим влиянием, используя меня, но извини, больше я в этом участвовать не намерена. И изначально говорила, что ни за что насильно не выйду замуж. Только кто меня слушал. — Зачем тогда нужен был этот спектакль с кольцом? — Альберт обращается к сыну с нотками презрения в голосе. — Специально? Ты ослушался меня! — Я тебе не собака, чтобы слушать команды. Я твой родной сын. Ты, видимо, забыл. — Ты либо как можно скорее разводишься и мы забываем об этом инциденте, либо я лишу тебя всего! Заблокирую карты, отберу ключи и машины. Ты знаешь, я могу. — Мне плевать. Можешь делать что хочешь. Надоело во всем тебе потакать. Я буду сам решать, что мне делать, куда ходить и с кем жить. Пойдем отсюда, родная, — берет свою жену за руку, она поднимается, молча. Астр бросает на стол ключи от машины. — Счастливо оставаться, я увольняюсь из этого цирка уродов. А тебе, Вики, я желаю большого счастья и любви, ты заслуживаешь! И спасибо за поддержание моего безумного плана. Они оба обнимают меня на прощание и покидают ресторан. Немая сцена продолжается до тех пор, пока не раздаются хлопки Мальбонте. Я за всей суматохой даже забыла, что он стал свидетелем этой сцены. И сейчас сидит хлопает и откровенно ржет. — По тебе «Оскар» плачет, Вики! Какая игра, какая экспрессия! Браво! Притворится невестой аж два раза за три дня! И так по-настоящему! — Заткнись. — О чем он, Вики? — Мне нужно в уборную. Пользуясь замешательством и всеобщим шоком, забегаю в туалет, чтобы умыться. Долго стою и просто дышу. Адреналин, бегущий по венам, начинает отступать, а я начинаю прокручивать все события в голове. Астр решил весь наш вопрос с липовой свадьбой, мне больше не придется притворяться. Моя мама знакома с Мальбонте и ведет себя при нем как дура. Зачем она вообще его позвала? Это же семейный ужин. Что-то там говорила про возможное партнерство. С ним? Он что, какая-то большая шишка? Голова кругом. Надо обо всем расспросить. Промокнув руки салфетками и чуть подправив макияж, решаю возвращаться, но не успеваю сделать и шага, как оказываюсь прижата к стене сильными мужскими руками. В нос тут же ударяет запах смородины. Не надо даже говорить, кто это, я узнаю этого мужчину по запаху, как верная самка, чую моментально. — Маленькая врушка, обвела вокруг пальца большого дядю, — на моей шее смыкается крупная тяжелая ладонь. — И что мне с тобой сделать? — Отпусти. — Ага, конечно. Широкие плечи, мощная шея, острые скулы, густые брови, ресницы. Он глубоко дышит, грудь вздымается равномерно. — Я закричу. — Мне похуй. Я ошарашенно смотрю на Мальбонте, не понимая, что он будет делать. Слишком близко, я чувствую жар, который исходит от его тела. Все — слишком... — Сюда могут зайти, — мой голос больше похож на писк. Так дрожащие птенцы себя ведут, когда в лапы хищнику попались. — Сразу же выйдут, — смотрит на меня, и в глазах появляется абсолютно новая эмоция, которую я раньше не видела. Если раньше я думала, что Мальбонте — воплощение огня, внезапный и импульсивный, то сейчас его обманчивое спокойствие напоминает течение реки. Можешь весело плескаться, пока однажды не поймешь, что угодила в опасный водоворот. Но будет уже поздно. — Что ты хочешь? — Тебя. — Ничем не могу помочь. — Я так не думаю. Не стыдно? — Что? — Я еще не женат, чтобы меня разводили. — Ты просто очень легко попался. Вижу, как напряглись его скулы, взгляд жесткий. — А ты, Вики, знаешь, что язык твой — враг твой? Он только на моем члене будет красиво смотреться. Вот что за человек такой? Разве так бывает, что хочется одновременно и встретиться, и никогда больше не видеть, и обнять, и дать в глаз, и поцеловать, и придушить? Не припомню, чтобы раньше я испытывала такой коктейль из самых разных эмоций. — Я не намерена слушать твои оскорбления и мерзкие похабные шуточки, — отвечаю как можно спокойнее, хотя внутри бушует ураган. — Вообще, ты теперь свободная девушка, меня ничто не останавливает, — ослабляет давление пальцев на горле, я же не могу пошевелиться. Словно к полу приросла. Сглатываю. Руки, скользнув по обеим сторонам шеи, легонько спускаются на ключицы, нащупывают грудь, обхватывают её ладонями, и несильно сжимают. Пальцы касаются сосков через ткань и принимаются скользить по кругу, заставляя их напрячься. Его горячее дыхание даже против моей воли рождает непреодолимое желание. Он касается губами моей шеи, прямо за ушком. Я закатываю глаза от удовольствия. — Такая чувствительная, — говорит, покручивая мои соски. — А еще ты безумно красивая. Я мычу что-то невнятное, осмеливаюсь взять его за запястья, и более-менее четко говорю: — Прекрати. — Не думаю, что ты хочешь, чтобы я останавливался, — Мальбонте продолжает целовать шею, покусывая кожу. А затем, оторвавшись, ведет языком по щеке, шумно вдыхая. — Отпусти себя. Хоть иногда позволь себе быть не такой язвой и признай, что ты тоже меня хочешь. Чувствую, что дрожу. То и дело швыряет то в жар, то в холод от происходящего. Но я не хочу, чтобы он останавливался, он чертовски прав. И это заставляет меня трепетать всё сильнее. — У меня не получается... — Получается, — слышу утверждающий вкрадчивый голос. — Просто ты противишься собственным желаниям. Считаешь их постыдными... Я молчу. Не хочу так просто сдаваться и признавать это. Его руки бережно проникают под платье, скользят ладонями по внутренней стороне бёдер. Не торопясь, ласково, и одновременно с этим — очень уверенно. Это такой контраст между тем, как он брал меня тогда у стены в его кабинете. Сейчас нет спешки, все движения неторопливы, даже искусны. Между ног пульсирует. Напряжённые соски впиваются в кружева. Чуткие пальцы достигают края трусиков, но грань не переходят — тут же принимаются скользить по животу, возле пупка. И снова вниз до трусиков — будто дразнят... — Сказать, почему? — шепот совсем рядом с ухом. — Скажи. Под сильными мужскими руками накатывает такое приятное расслабление, что я буквально расползаюсь по стене. Он целует меня совершенно бесшумно и очень медленно, не водя пирсингом по нёбу, не засасывая язык. Только губы. Нежно. Вызывая этим поцелуем просто табун мурашек. — Потому что боишься... — тихо говорит прям в губы, — показаться...шлюхой. Новый поцелуй — за ушком, там, где я очень чувствительна к ласкам, и...я не сдерживаюсь, позволяю себе сладко выдохнуть, буквально всей своей сутью ощущая, что это очень ему понравилось. Тому, кто так умело и уверенно ласкает меня, доводя до беспамятства. — Да... — дрожа от трепета, соглашаюсь. — Боюсь... — А чьего осуждения ты боишься? — Я...я не знаю... — Скажи мне, — гипнотизирует меня его низкий тембр. — Тебе же понравилось? Я борюсь с румянцем, когда воспоминания о нашем сексе поднимаются во мне, как прилив, готовый утопить меня в желании. Меня буквально накрывает волной возбуждения... — Да... — выдыхаю. — Так чего бояться? Я хочу тебя, ты хочешь меня, все обоюдно. — Тогда трахни меня уже. Боже, и откуда во мне взялось вот это вот?! Дурная Вики Уокер сменилась во мне на какую-то другую. Голодную, ненасытную. Развратную. Он несколько раз тихонько цокает языком. — Какая бессты-ыдница, — растягивает гласные. — Угу... — Красивая, — снова целует шею. — Соблазнительная, — новый поцелуй. — И такая бесстыжая. Все вокруг становится совершенно неважным, одежда кажется лишней, я тону в порочном желании быть раздетой этими умелыми руками. Щёки и уши пылают жаром. Возбуждение заполняет меня, между ног пульсация все чаще и полнее. Чувствую, что становлюсь влажной. Внезапно едва не задыхаюсь от яркого и неожиданного тактильного удовольствия. Пальцы скользят по шёлку трусиков... — Ты вся мокрая, — слышу я чуть охрипший из-за возбуждения голос Мальбонте. Ничего уже толком не соображаю, забываясь в собственном возбуждении. Всё, чего я хочу — чтобы меня поскорее трахнули. Он. И чем жестче, тем лучше. Хочу чувствовать в себе его великолепный огромный член. Никакого стеснения, притворства, уже нет, его вытеснило безумное желание секса. Пальцы скользят по мокрым трусикам, массируют там безумно-приятными прикосновениями, дарят такое яркое и сильное удовольствие, что я вся дрожу от близкого к оргазму наслаждения. Пальчики ног поджимаются... — Не здесь, — сквозь туман слышу его голос. — Ты достойна лучшего, чем быстрый перепихон в туалете, хоть и столь элитного заведения. — В смысле? — В смысле ты не шлюха, Вики, — звучит обезоруживающе. — Сейчас мы вернемся обратно и, как только закончится весь цирк, который устроила твоя мать с этим толстосумом, поедем ко мне. — Ты что, вот так вот оставишь меня? — Я так хочу разрядки, что почти пищу от досады. — Только сейчас. Ночью пощады не жди, — во взгляде темнота, которая выбивает у меня дыхание. — Будешь кончать не переставая. Ох мамочки... — А сейчас дай мне свой телефон, я вобью тебе мой номер. Запишешь как «Лучший секс в моей жизни». — Твое эго даже в таком огромном теле не помещается, через край уже. Набрав нужные клавиши и сделав гудок, отдаёт мне айфон. — Готово, теперь будем нюдсами обмениваться на ночь. — Ага, размечтался. Касается моих губ большим пальцем, проводит по нижней, оттягивая. Я не теряюсь и захватываю его зубами, всасывая, не прерывая зрительный контакт. А он так смотрит, сожрать готов. Зрачки потемнели еще на пару тонов, хотя, казалось бы, куда еще больше, там просто бескрайний черный океан. — Так хочу тебя... даже не представляешь, как хочу. — Mальбонте... — Тссс, — прикладывает палец к своим губам. — Иди обратно, или я все-таки не выдержу и сорвусь. — Ма... — Иди, Вики, — чуть ли не рычит. Взгляд затуманенный, бешеный, звериный. Я повинуюсь и выскальзываю из туалета, на ходу поправляя волосы и одергивая платье. *** Подхожу к столу, за ним только мама, Альберта не наблюдается. В руке у нее стакан с янтарной жидкостью. Когда она переключилась с шампанского на виски? И вообще, сколько нас не было?! — А где этот твой? — Он ушел, Вики. Нормально вам по туалетам зажиматься? — С ходу так, в лоб. — Кому? — Дурой не прикидывайся. Сначала говорите загадками, потом по очереди в уборную выходите под шумок, пока мы тут с Альбертом будущее нашего бизнеса обсуждаем. Вы с Мальбонте знакомы. Вопрос только в том, насколько близко. — Достаточно, — раздается голос вышеупомянутого. Мама смотрит в его сторону, Мальбонте садится снова рядом со мной. — Прелесть какая. И давно ты спишь с моей дочерью? — А я должен перед тобой отчитываться? — У нас договор. — Не вижу связи между нашей договоренностью и моей личной жизнью. Ну и о чем они? — Ты у него эти два дня что ли пропадала? И с Астаротом нехилую схему такую провернули. Лишила нас исключительной возможности быть в партнерах с одним из самых влиятельных людей города. — Серьезно, мам? «Нас» лишила? Да мне вообще плевать на ваши махинации! Это тебе нужны все эти связи и деньги, нужна власть. Мне всегда было нужно совсем другое. Я живой человек, у меня тоже есть личная жизнь И отказываться от нее по твоей прихоти я не буду. Сказала это — и словно камень упал с души. Смелая стала, сама себе удивляюсь. Мама смотрит, прищурив глаза, оценивая меня, словно она на переговорах с партнерами, а не с родной дочерью. — Я не намерена больше жить по твоим правилам и приказам, я не выйду замуж по договору, а только за того, кого выберу сама! Я двадцать один год только и делаю, что пытаюсь угодить и заслужить похвалу, как дрессированная собачка. Но у меня есть свои желания, чувства, мечты, — думала, что расплачусь, но слез нет, в душе одно разочарование и опустошенность. — Мне было так больно и обидно, что ты совсем не участвуешь в моей жизни. Но сейчас нет даже этого, мама. Пустота. Стало легче. Я выдохнула и взяла в руки бокал шампанского, чтобы промочить горло. — Давай не будем устраивать здесь разборки. — Вот даже в этой ситуации ты заботишься о своей репутации, — я фыркнула и случайно задела локтем рядом стоящий бокал, содержимое вылилось мне на платье, я подскочила, неприлично выругавшись. — Прошу прощения. Я выйду. Мальбонте, не иди за мной, я быстро промокну пятно и мы поедем. — Вызову пока такси. Несколько минут провожу у раковины, смываю пятно водой, подставляю ткань под сушилку, чтобы не идти с мокрым подолом. Смотрю на себя в зеркало, немного нервничаю перед поездкой к Мальбонте. Поначалу меня обуревают сомнения, но они быстро исчезают. Даже если это будет наша последняя встреча, я хочу этого. Мы взрослые люди, в конце концов. В предвкушении прекрасной ночи, максимально изящно поворачиваю из-за угла к нашему столику. Сегодня я буду отключена от действительности в объятиях красивого мужчины, что может быть лучше? Флер романтики мгновенно рассеивается, когда я вижу, как моя мать пальцем прикасается к щеке Мальбонте. Резко отворачиваюсь и прячусь за колонну. Зажмуриваюсь. Даже смотреть не хочу. Как же отвратительно. Я с самого начала знала, что ничем хорошим это не может закончиться. Для него это все несерьезно. Я простое увлечение, очередная «одна из». Он ураган, который меня погубит, не оставив ничего живого. А мама...ну, даже для нее это слишком. С меня хватит! Думаю, как выйти из этого чертового ресторана. Натыкаюсь на официанта, он говорит, что может вывести меня через черный ход. В голову приходит гениальная идея. — У вас есть листок с ручкой? — Да. Вот, — вырывает мне лист из своего блокнота, протягивает ручку. Я пишу этим двоим послание. Протягиваю молодому парню с просьбой передать сидящим за нашим столиком, даю ему сто баксов. Он благодарит, я покидаю заведение с твердой установкой собрать все вещи и укатить куда глаза глядят, куда угодно, лишь бы не оставаться здесь больше ни минуты.